Глава восемнадцатая или квартира № 509 (2/2)

Сбрасываю звонок, доставая вторую сигарету. Мне были не нужны его извинения.

— Как-то пусто, не находишь? — спрашивает сразу сходу Риндо, как только я ответил на входящий вызов.

— Я уже прикупил кое-какой мебели, — отвечаю я, — завтра утром должны привезти.

— Быстро, — замечает он, — ты сейчас где? На квартире?

— Снял номер в гостинице у станции, — вру я.

— Врёшь же.

— Вру.

— Ты ездила домой? — спрашивает осторожно Риндо.

— Ездил, — отвечаю я.

— И?

— Я не хочу об этом, — отпиваю из банки сок, — да и нечего мне толком рассказывать.

— Мне приехать?

Вижу боковым зрением, как в соседней квартире включили свет, освещая чужую часть балкона. Какучё-сан вернулся?

— Широ? Мне приехать? — повторяет свой вопрос Риндо.

— Не нужно, — безлико, — может, завтра? Поможешь мне перевезти вещи?

— Ты их не забрала? — как-то странно оживился Хайтани. — А Зузу?

— Я засунул его сначала в школьную сумку, но понял, что творю какую-то хуйню и… Не смог я.

— Я помогу, — заверил меня Хайтани, — и мне идти нужно, Ран чего-то зовёт. Ты в порядке?

— Нет, я не в порядке, — но Риндо навряд ли слышал мое признание.

Ответом не была тишина.

Слышу, как открывается балконная дверь, скрипя петлями. Балкон довольно длинный. Понятно, почему его разделили на две квартиры. С моей стороны он был пуст, со стороны квартиры Какучё заставлен какими-то коробками. Хитто выходит на балкон, суша голову полотенцем. В губах зажата сигарета. Он упирается локтями на перила, смотрит расслаблено на реку и неожиданно поворачивает резко голову, встречаясь со мной взглядом.

— Как прошла тренировка? — осторожно спрашиваю я.

— Широ? — прищуривается Какучё, пытаясь разглядеть меня в темноте. — Это ты?

«Он плохо видит?»

— Ага, — встаю медленно, чувствуя, как задеревенели ноги, — я.

С опаской подхожу ближе, доставая зажигалку. Протягиваю её Какучё.

— Что ты здесь делаешь? — не понимает он, прикуривая.

— Если Вы забыли, — улыбаюсь я, — то я тут живу.

— Что ты забыла в пустой квартире? — переспрашивает Хитто раздражённо. — Или тебе привезли вещи?

— Завтра, — говорю я, упираясь локтями на балконные перила, вдыхая прохладный воздух, — их привезут завтра.

— А спать на чём будешь?

— На полу.

— Издеваешься? — он смотрит на меня недовольно.

«От меня одни проблемы», — корю себя мысленно.

— Останешься на ночь у меня, — говорит Хитто.

— Издеваетесь? — повторяю я сказанную им же ранее фразу. — Вы и так много для меня сделали, да и хоть какая-то гордость должна же у меня быть!

— Толку от этой гордости?

Не будь рядом со мной Какучё, я бы разрыдался. В голос бы, всхлипывая от обиды и боли. Но Хитто стоял рядом, пахнущий чем-то горьким после душа. Гордость душила принять его предложение.

— Ты можешь приготовить чего-нибудь и так отплатить мне, — Какучё улыбается, толкая меня локтем, — умеешь тушить картошку с мясом?

— Угу, — отвечаю я, не в силах контролировать брызнувшие из глаз слёзы.

— Вот и славно, — он выбрасывает тлеющий бычок от сигареты, — одежда хоть какая есть?

— Нет.

— Входную дверь закрыла на замок? — чувствую себя, как на допросе.

— Закрыл, — отвечаю я, вытирая слёзы.

— Говори правильно, — просит меня Какучё.

— Не могу, — мотаю головой, — это уже вошло в привычку, въевшись под кожу, как чистящее средство.

— Херня какая-то, а не привычка, — морщится Хитто.

Мне хочется с ним согласиться.

«Херня, и еще какая».

Но я молчу.

— Пошли, — Какучё приобнимает меня за плечи, хорошенько встряхивая, — жрать хочу. И прекращай плакать, Широ. Земля, как видишь, ещё вертится.

«А толку-то?» — хочется спросить мне.

И лёжа в пустой комнате, на продавленном матрасе, в полной тишине, я желал, чтобы Земля всё-таки остановилась. Хотя бы на секунду. Зажмуриваю из всех сил глаза, пытаясь успокоиться.

— Я только книгу возьму, — быстро говорит Какучё, заходя в комнату и не смотря на меня.

— Хитто, — зову я, — Вы… ты мог бы полежать рядом? Немного. Боюсь, что я не справлюсь один.

— С чем? — спрашивает Хитто хрипло.

— Со всем, — сжимаю пальцами одеяло.

Какучё ничего мне не отвечает. И в какой-то момент я подумал, что он просто тихо вышел из комнаты. Но матрас продавливается под его весом и я слышу, как Хитто судорожно выдыхает. Рядом. Открываю глаза, видя перед собой принт эмблемы «Бэтмена», что изображен на футболке юноши, прямо на груди. Такая же футболка сейчас и на мне, только черная, с желтой эмблемой.

— Ты мне кое-кого напоминаешь, — шепчет Хитто, — моего старого друга. Тот тоже постоянно ныл и кричал о справедливости.

«Это когда я кричал о справедливости?», — хочется возразить мне.

— А ещё был до одури верным, как щенок. Ты такая же, Широ.

«К черту всё», — прижимаюсь лбом к груди Хитто, рвано всхлипывая.

Пусть Земля остановится.