Глава семнадцатая или Сейшу Инуи (2/2)

— Ханагаки совершил ещё один прыжок. Не думаю, что нам удалось их спасти, — Сейшу отворачивается, заставляя меня отпустить его.

Моя рука так и висит в воздухе.

«Я настолько противен тебе? — хочется спросить мне. — После всего, что между нами было?»

Сглатываю противный комок и застёгиваю все пуговицы на рубашке. Поворачиваюсь к открытому шкафу, хватая вещи и снимая их вместе с плечиками. Обхожу Инуи и кидаю их на кровать. Негусто. Думаю, что мне хватит нескольких сумок. Всё равно я не буду забирать постельное бельё или полотенца. Куплю всё новое. Чистое. Своё.

Спускаюсь на первый этаж за спортивными сумками, не обращая больше внимания на Сейшу и сдерживая слезы из последних сил. Мне хочется всё бросить, оставить всё как есть. Но я заставляю себя шевелиться и делать хоть что-то.

Инуи отходит к стене, не мешая. Наблюдает за мной молча. Больше мы не сказали друг другу ни слова.

Приходит смс от Какучё с адресом дома и с подробной инструкцией, как до него добраться. Долго пытаюсь понять, где лучше повернуть, чтобы не застать вечернюю пробку, забыв о книгах, что я складывал в пустую коробку из-под телевизора. Потом долго зависаю над сообщением Тачибаны, обещая школьницу сводить в скором времени в кафе или в боулинг, а то я про него столько всем рассказываю, так ни разу и не сходив в него в этом году.

«С тобой точно все в порядке?»</p>

Мне искренне хочется ответить Хине «нет». Со мной ничего не в порядке. Желудок сковывает от голода. Наверное, будет глупо если я начну есть свою же еду уже из чужого холодильника?

Внизу зазвонил телефон Сейшу. Инуи уходит вниз, оставляя меня одного в заставленной сумками и двумя коробками комнате. Его голос звучит приглушённо, но раздражённо. Наверное, бесит, что я всё ещё нахожусь в доме.

Зузу трётся о мою ногу. Мне хочется забрать кота с собой. Сегодня. Переноску будет трудно уместить на сидении сзади. Но если постараться? Отбрасываю эту мысль сразу же, решив засунуть кота в школьную сумку. Зузу воспротивился, когда я стал примерять её рядом с ним, пытаясь понять, поместится кот в неё полностью или нет. Поместится.

Зазвонил поставленный в телефоне будильник на 16:00.

— Я понимаю, что затея ебланская, как и вся ситуация в целом, — попытался я убедить Зузу, засовывая его в сумку и до конца не закрывая змейку замка. — Но ты потерпи, ладно?

Перекидываю сумку через плечо, успокаивающе поглаживая Зузу через плотную ткань. Беру папку с документами в руки и выхожу из комнаты, прикрывая дверь.

— Сачи, успокойся, — доносится снизу голос Сейшу, — мы встретимся позже.

Сачи? Вот как зовут эту шлюху? Хочется подойти к Инуи и вырвать телефон из его рук, чтобы послать неизвестную мне девушку, пожелав сдохнуть где-нибудь в мучениях. Но я сдерживаюсь. Спускаюсь по лестнице, продолжая поглаживать Зузу через сумку. Сейшу стоит у обеденного стола, на котором всё ещё лежал мой ноутбук. Блять.

— Я перезвоню тебе позже, — бросает раздражённо Инуи, сбрасывая вызов.

Подхожу к дивану, отодвигая короб и достаю сумку с деньгами. Засовываю в неё папку с документами. И в последний раз оглядываю комнату с прилегающей к ней маленькой кухонькой.

— Остальное я заберу на неделе, как найду машину или договорюсь с компанией грузоперевозок, — сжимаю ручки сумки до белых костяшек.

Зузу издает протяжный мявк, желая, чтобы я его выпустил наконец из сумки и перестал маяться дурью.

— Ты зачем засунул его в сумку? — спрашивает Сейшу устало. — Я пригляжу за ним.

— Не хочу уходить без него, — тихо, — как и уходить из этого дома. Чем Сачи лучше меня?

— Всем.

Что ж. Обуваюсь. Беру в руки мотоциклетный шлем и ключи. Больше не смотрю на Сейшу. На автомате дохожу до мотоцикла. Спортивную сумку вешаю себе также на плечо, только с другой стороны. Сумку с Зузу укладываю перед собой, чтобы не соскальзывала с сиденья.

В голове бьется пульсирующее «всем», брошенное Сейшу. Он же врёт. Пытается ведь так отвадить от себя, оттолкнуть побольнее. Наверное, и брату моему наговорил всякого.

Зузу шипит недовольно, пытаясь расстегнуть сумку и пролезть головой в образовавшуюся дырку.

«Что я делаю?»

Слезаю с мотоцикла, на ходу снимая сумку с Зузу. Тяну за собачку, освобождая кота из созданной мною же темницы. Открываю резко входную дверь, заходя в коридор и опуская Зузу на пол. Кот сразу же бросился под диван. Я же застыл на месте, глядя на сидящего на полу Сейшу, смотрящего бездумно в одну точку. Он даже не заметил, что я вернулся.

Я должен обнять Сейшу. Должен.

— Ты опоздала, — говорит Какучё, встречая меня на пороге многоквартирного кирпичного дома в семь этажей.

— Заплутал по дороге, Какучё-сан, — снимаю шлем, — извините. Не знал, где лучше повернуть от станции.

— Я чётко написал, что сразу направо нужно поворачивать, — продолжил отчитывать меня юноша.

— Опоздал же всего минут на пятнадцать, — заглушаю мотор и ставлю байк на подножку, слезая, — чего ругаться сразу?

— Опоздала, — резко поправляет меня Хитто, — говори правильно, ты же девушка, — и смотрит так зло мне куда-то в район груди. — Девушка же?

— Сами будто утром ничего не видели, — скрещиваю руки на груди, пытаясь хоть как-то прикрыться и скрыть неловкость.

— Идем, — Какучё явно пожалел уже, что решил мне помочь, — тут лифта нет, старое здание.

— А этаж какой? — осторожно осматриваюсь, крутя головой.

Здание и правда было старым и крепким. Построено в пятидесятых или в шестидесятых годах.

— Пятый.

— А Вы тогда живёте на шестом или на четвёртом? — спрашиваю я, следуя за Хитто.

— Также на пятом, через стенку.

Вот как.

— А это правда, что вы избили соседа за то, что тот окурки бросал Вам на балкон?

— Правда, — и смотрит выжидающе, будто я сейчас сбегу.

— И правда то, что Вы соседа в лифте избили за то что он косо на Вас взглянул?

— Ты здесь где-то видишь лифт?

— Так люди говорят, — пожимаю плечами, — а мне всё равно, кого Вы там избиваете.

— Я избил его за то, что он жену свою бил, — произносит неожиданно Хитто, — и сына.

— Вы герой, Какучё-сан, — мягко улыбаюсь, сжимая пальцами поручень лестницы.

Какучё морщится на мои слова, продолжая подниматься по лестнице. Мне же идти за ним не хотелось.