Глава двенадцатая или больница (1/2)

Плечико у Хинаты мягкое и уютное. С удовольствием прижимаюсь к девушке, в ожидании своей очереди на рентгенографию и игнорируя тяжёлый взгляд Кисаки. Я так и не поблагодарил его за помощь.

В больнице пахнет каким-то анестетиком и немного аммиаком, что щекочет ноздри. Мерно горят лампы над головой. Где-то в конце коридора зазвонил телефон.

Взгляд у меня мутный и расфокусированный, а в голове пусто-пусто. Только в ушах стоит какой-то странный звон.

— Закрытая черепно-мозговая травма, — «обрадовал» нас врач неотложки, разглядывая мою рентгенографию, — а именно, лёгкое сотрясение мозга. Несколько гематом на лице, — мужчина берет планшет в руки, доставая из зажима ручку, — и ушиб мягких тканей.

Хината с ужасом смотрит сначала на доктора, а уже потом на меня. Кисаки же изображал безразличие.

— Поддержим вас в больнице несколько дней, — улыбнулся доктор, заполняя какие-то документы на планшете. — Нужно будет заполнить кое-какие бумаги.

— Я займусь этим, — вызывается Кисаки.

У меня же сил ни на что не осталось.

— Нужно позвонить твоим родным, — говорит Хината, — предупредить о том, что ты в больнице.

— Не нужно никуда звонить, — морщусь я.

Брату всё равно где я, как и матери. Отца тревожить лишний раз не хотелось.

— Но почему? — хмурится Тачибана, присаживаясь рядом со мной.

— Они не приедут, — у меня дрогнул голос? — Всё хорошо, Хина. Немного полежу, получу заряд витаминок внутривенно и приду в себя. Завтра буду как новенький, — попытался улыбнуться.

Собственный голос отдается глухим и противным гулом в голове.

Хината нервно прижимает к груди мой рюкзак, пальцами комкая лямки.

— Позвони Сейшу, — прошу я, — пожалуйста. Попроси, чтобы привез немного сменных вещей, зубную щетку и чтобы покормил Зузу. Корм в одном из подвесных ящиков, он знает, — подошедшая к нам медсестричка в розовом костюме, сейчас выглядит одним ярким, безликим пятном.

— Я помогу вам сесть, — говорит девушка, осторожно поднимая меня на ноги, придерживая за плечи и усаживаясь в инвалидную коляску, — время для посещения пациентов узнавайте на стойке регистрации, — обращается она теперь к Тачибане.

— Хорошо, — коротко кивает Хината, — я приду завтра, — обещает мне школьница.

— Телефон в рюкзаке, во внутреннем кармане, — только и успеваю сказать я, как медсестра увозит меня в одну из дальних палат, — как и документы.

Палата была маленькая и двухместная. Одно широкое окно, однотипные жёсткие кровати, тумбы. Незаметная дверь справа, за которой находится туалет с душем-лейкой.

— Вам нужно переодеться, — голос у медсестры спокойный и не резкий.

Она помогает мне пересесть на кровать и достать из тумбы одноразовый комплект сменной одежды из грубой голубой ткани.

Я долго вожусь с маленькими пуговицами на рубашке. Натягиваю свободную рубаху поверх бинтов, под грозный взгляд медсестры. Приходится стянуть и бинт, через ворот рубашки. Со шнурками на ботинках вожусь ещё дольше. Сбрасываю обувь вместе с носками. Снимаю джинсы и натягиваю штаны. А после усаживаюсь поудобнее на кровати, укрывшись одеялом.

— Слева находится кнопка для вызова персонала, — даёт наставления девушка в розовом, — скоро должен будет подойти доктор и ещё раз осмотреть вас и назначить лечение.

— Спасибо, — благодарю я и блаженно закрываю глаза.

В голове больше не шумит. И куда-то пропала тошнота. Удивительно, как мне удалось не выблевать недавний ужин на чистенькую форму Кисаки, пока тот тащил меня на своей спине до машины неотложной помощи. И не скажешь, что парень такой силач. Ведь выглядит он тем ещё задохликом.

«А как он вообще оказался рядом с нами?», — мысль бьёт меня прямо наотмашь, заставляя открыть глаза и резко сесть.

Стреляет в висок. Блять. Как больно!

Приходит медсестра. Умывает смоченной чистой тряпкой лицо, убирая пыль и запекшуюся кровь. Обрабатывает ссадины и мелкие раны, заклеив их лейкопластырем. Выдаёт несколько таблеток обезболивающего и стакан воды. Осматривает голову на предмет повреждений и находит вырванный клок волос и наливающуюся темным цветом гематому.

— Будет шишка, — говорит она, продолжая осмотр.

Фиксирует в больничной карте крупные синяки на груди, животе и голенях. «Хорошо, что ничего не сломали», — думается мне.

В палату заходит врач, в своём чистеньком белом халате. Молоденький. Красивый. Говорит, что мне сейчас положен покой и отдых. Никакого телевизора и резких движений. А там дальше видно будет. Уходят они вместе, оставляя меня одного.

Забыл спросить сколько сейчас времени.

Обезболивающие действует медленно, но это лучше, чем ничего. Укладываю голову на подушку и гляжу в потолок.

Кисаки знал, где найти Хину.

Мысль безумная и нелогичная, но другого объяснения его «неожиданного» появления я не вижу. Он как-то связан с «Мёбиусом». Да быть такого не может. Это даже смешно. Что может связывать отбитых отморозков и прилежного юношу? Ничего.

«Это обычное совпадение, — убеждал я сам себя, — он просто шёл с дополнительных».

Закрываю глаза, расслабляясь. Нужно поспать и боль уйдёт.

Сон был неглубоким и неспокойным. В палату ещё раз зашла медсестра, чтобы поставить мне капельницу. Я вяло поблагодарил её и снова провалился в забытие.

Проснулся я от какого-то непонятно шебуршания. Кто-то доставал что-то из пакета, ставя на тумбу рядом с кроватью. Поворачиваю осторожно голову и открываю сначала правый глаз, а потом левый.

— Извини, что разбудил тебя, Широ, — чуть слышно произносит Риндо, доставая из пакета несколько маленьких бутылок негазированной воды, пачку красных яблок и коробку овсяного печенья с кусочками шоколада.

— Почему ты здесь? — спрашиваю я, выдыхая.

— Позвонил тебе, как вернулся в город, а вместо приветствия: чужой сбивчивый голос и известие, что ты попала в больницу с сотрясением, — отвечает мне легко Хайтани. — Привезли тебе с сумку с вещами и немного вкусняшек.

— Где твой брат?

— Договаривается с медсёстрами, — у него нервно дернулся уголок губы, — сейчас около часа ночи. Явно не время для посещений.

— Спасибо, — благодарю я.

Наверное, Риндо единственный кто относится ко мне, как к девушке. Хотя, сначала и презирал меня.

— Ты мне совсем не писала, — Риндо подкатывает к моей кровати стул на колесиках, усаживаясь на него спинкой вперёд и укладывая голову на руки.

— Сам же просил не делать этого из-за плохой связи.

— В деревне один стационарный телефон на всю округу, — начал делиться с наболевшим со мной подросток, грустно вздыхая, — Ран заебался бегать туда-сюда, решая вопросы.

— Так чего поехали? — вяло поддерживаю я разговор, зевая.

— Он всё-таки единственный наш «нормальный» родственник, — пожимает плечами Риндо, — связь поддерживать нужно да и старый он уже, вот-вот откинется на тот свет. А земля нынче дорогая, а поле там ого-го какое огромное и непаханое. Лес один кругом и море в двадцати километрах.

— Удобно прятать трупы, — подмечаю я.