Круг седьмой. Потомки (1/2)
В спальне царил полумрак. Огромная постель казалась противно холодной и пустой. Спина и шея ужасно затекли, вырвав несколько ругательств на родном языке. Сколько же она пролежала в одной позе, что по телу будто танки проехались? Стоило зашевелиться, как рядом началось активное движение. Возмущённо взвыли гардины. В комнату резко ворвался яркий свет, заставивший Аду недовольно замычать. Следом гневно зарычал лежащий на соседней подушке питомец.
— Донья Аделаида! — восторженно запищала одна из молодых служанок, бросившись эмоционально обнимать ничего не понимающую разведчицу за плечи. — Хвала Господу, что вы проснулись! Я молилась за ваше пробуждение каждое утро и вечер…
Слова лились бесконтрольным потоком из девушки. Хорошо, что между словами она протянула изнывающей от жажды донье воду. Как же её звали… Пола? Паола? Паула!
— Стой-стой, Паула, — растерянно пробормотала Ада, выпивая всё. — Утро? Вечер? Сколько я…
— Почти полдень. Уже четвёртый день, как вы не приходите в себя, донья! Шаманка сказала, что это особый сон, из которого она не умеет пробуждать, но приходила вас осматривать каждый полдень. Мы уже три дня в трауре. Думали, что вы и не проснётесь, ваш супруг…
— Помедленнее! — она попыталась было встать, но Паула со рвением, достойным лучшего применения, удержала её на месте. — Давай так. Отвечаешь на мои вопросы коротко, без деталей… а ещё я кушать хочу. У нас есть что-нибудь вроде супа?
Голод накинулся с особенной жестокостью, но четыре дня без еды и воды требовали принимать пищу с осторожностью. С другой стороны, излишек предложенной еды всегда мог взять на себя верный Кроко.
— С утра был… но я передам, чтобы вам сварили свежий!
— Пусть будет утренний, мы люди не гордые. Что с супругом и с ребёнком?
— У вас родился прекрасный здоровый сын. Санто-Доминго праздновал его рождение и одновременно молился за ваше пробуждение! Дон Диего все три дня не покидал вас, донья Аделаида, но сегодня утром был вынужден отлучиться. Он вернётся через час или даже раньше. Я немедленно отправлю гонца дону, а ещё…
— Да-да, сделай всё это. А ещё суп!
В спальню беззвучно вошла смуглая женщина, покрытая этническими татуировками, известная всем как Шаманка. Ада к своему стыду мало что знала о местном населении Эспаньолы, кроме общих фактов, которые от колонии к колонии не слишком менялись — люди Старого Света старательно искореняли коренное население. Могла ли она вмешаться в этот исторический порядок с шашкой наголо? Теоретически да, а на практике осталась бы в меньшинстве, рисковала нарушить хронологический порядок развития независимости на острове, а также привлечь ненужное внимание из будущего. В числе первого, чему учатся темпоральные агенты — не вмешиваться в исторически зацементированный порядок. Эта услуга будет воистину медвежьей абсолютно для всех. Любые перемены должны быть плавными и обдуманными.
— Ты можешь ходить, донья Аделаида, — произнесла Анакаона. — так быстрее заживать.
Она неплохо говорила на испанском. Ещё лучше училась практической медицине будущего. За всю помощь ещё до родов её отблагодарили подарками, среди которых были искусно сделанные на заказ иглы, тонкие ножи-скальпели и шёлковые нити для зашивания ран. На деньги Шаманка смотрела косо, но все подарки приняла благосклонно.
— Спасибо. За всё, — сердечно поблагодарила Ада. — Я сделаю всё, чтобы вас как можно быстрее уравняли в правах с колонистами.
— Я тебе верить. Ты — хороший белый. Ты хорошо кушать. Много свежий мясо. Тогда ещё больше сын родить, — улыбнулась она, явно намекая, что не в последний раз помогает губернаторской жене.
До прихода служанки с супом они успели переброситься несколькими словами. Роды прошли без осложнений. Молодой благодаря темпоральной разведке организм восстанавливался очень быстро. Анакаона уверенно предсказывала ещё троицу детишек, которых безо всяких проблем сможет родить Ада. Но, видя круглые от ужаса глаза, шепнула, что в случае необходимости паузы между тягостями у неё есть нужные травки.
«С моим супругом этого травяного противозачаточного мне потребуется немало! — усмехнулась она, намереваясь после поедания супа воспользоваться советом Шаманки и прогуляться. Хотя бы до местоположения сына. — Блин, у меня ребёнок родился! У меня. Родился. Сын. Упасть и не встать! Гигантские морские твари, мутанты рыбо-люди — это всё вполне нормально. Но я и ребёнок! Безумие какое-то!»
Паула примчалась с супом, каким-то питьём, двумя креманками с фруктовым пюре и прочей снедью непонятного вида, но аппетитного аромата. На всякий случай ловкая девушка взяла всего и побольше. За попытку кормить её с ложечки Ада угрожающе клацнула зубами у пальцев служанки. Подобную вольность она могла стерпеть только от супруга.
Как назло, вдохновившаяся пробуждением госпожи, девица не собиралась уходить из спальни, усложняя план по отправке на поиски сына. Хорошо, что есть не мешала болтовнёй, понимающе прикусив язык после слов о глухоте и немоте во время приёма пищи.
Проникший в спальню сквозняк заставил тонкие пряди у висков чуть качнутся. Кто-то вошёл. Паула, видимо, решила, что пробуждение доньи — это её рукотворное чудо, и тигрицей встала на защиту Ады. Будучи заслонённой субтильной девушкой, едва-едва вышедшей из подросткового возраста, та едва не расхохоталась, но всё же осторожно выглянула, чтобы посмотреть на вошедшего.
Вид у визитёра был несколько пугающим. Наступи нашествие зомби или армия закрученных парадоксом немёртвых темпоральщиков, в этого человека Ада стреляла бы в первую очередь. Полностью серая кожа не позволяла угадать возраст, воспалённые красные мешки под глазами искажали внешность, а полопавшиеся капилляры скрывали цвет глаз. Осунувшееся лицо завершала трёхдневная щетина и свалявшиеся тёмные волосы. На разведчицу вошедший смотрел безумными глазами, вынуждая поёжиться.
— Паула, кто это? — шепнула она, как можно тише, но незнакомец услышал и дёрнулся, как от пощёчины, хотя с места не сдвинулся.
— Это ваш супруг, донья, — таким же шепотом ответила служанка, — дон Диего де Очоа. Я… останусь, если вам требуется.
— Нет, иди. Раз уж это мой супруг, то мне нечего бояться.
Служанка выскочила из спальни со скоростью ветра, почуяв разрастающееся в воздухе напряжение. Адмирал замер на месте без движения или хоть какого-либо слова, пугая своим состоянием. Ада выскользнула из постели и осторожно направилась к мужу. Тело отзывалось на приказы двигаться с капризами, но с учётом всего пережитого, функционировало вполне хорошо. Отчего-то Диего сохранял молчание, словно не до конца верил, что перед ним его супруга.
— Мой грозный адмирал?.. — осторожно обратилась она к нему, мягко касаясь ладонью колючей щеки.
От прикосновения он будто очнулся и посмотрел на Аду осмысленным взглядом, а мгновение спустя сгрёб её в удушающие объятия, стискивая так, что рёбра трещали. Одержимо бормоча бессвязные слова, он судорожно покрывал её поцелуями, чаще попадая по волосам. Разведчица с облегчением выдохнула. Пациент скорее жив, чем мёртв, хотя внешний вид говорил об обратном. Три дня летаргического сна. Вполне достаточно, чтобы насмерть перепугаться. Мужа она не винила, лишь с долей стыда раздумывала, как донести до него правду о своём состоянии и не получить в ответ возмущение, что не предупредила.
— Что с тобой произошло? — прошептала она. — Ты будто умер год назад и вчера тебя выкопали, дали лопатой по голове, чтобы стряхнуть землю, и хорошего пинка, чтобы двигался.
От сравнения Диего улыбнулся, уколов щетиной. И всё же он был рядом. Такой родной и даже… это и есть то самое чувство? Разливающаяся по телу волна очень напоминала ту самую пресловутую любовь. Отпускать его совсем не хотелось, но некоторые вопросы требовали ответов.
— Я думал, что ты не проснёшься.
— Больше так не думай! Тебе такие мысли точно не к лицу! — прошептала она, прижимаясь к его груди.
Сердце супруга колотилось, словно стук колёс последнего скорого поезда, не перешедшего на магнитную подушку. Не помер бы раньше времени от инфаркта.
— Ты не просыпалась. Не реагировала. Никто не мог сказать, что с тобой. Даже доктор из Старого Света.