Круг шестой. Испытание (2/2)

— Ладно! — нехотя она свалилась на пол своей каюты, бросила взгляд на цветущий под ультрафиолетовым колпаком гиацинт.

Очередной день начался, как всегда, с желания капитана найти самую тёмную и глубокую задницу, загнать туда корабль со всей командой и изо всех сил стараться встретить там самую страшную смерть. Типичный четверг.

Сколько их было? Кража реликвии у диких гуманоидов некоей юной планеты. Попытка разозлить воинственную расу и устроить с ними драку раз на раз, позабыв, что оружия на корабле нет. Переговоры, закончившиеся войной. Военный переворот и покушение на галактического президента. Геноцид почти вымершей расы космических ревнителей веры, стремящихся убить всё живое… Впрочем, это можно с натяжкой назвать почти подвигом. Грабёж, мародёрство, провоз нелегальных мигрантов, использование генератора ядра корабля для варки высокооктановой дури, хранение запрещённого оружия массового поражения с последующей перепродажей… и ведь поперёк капитана уже ничего не сказать.

«Первый раз не сдала его, значит, стала соучастницей. Дальше по наклонной. Теперь уже поздно идти в морализаторство. Главное, чтобы не поймали!»

Родной холодный корабль вызвал ласковую улыбку. Рассадник всего самого худшего, но… что поделать, если эти сучата ей всё равно по душе? Не в пример учебке, на корабле дышалось свободно!

Летучка, ворчание их узкоспециального медика и единственного адекватного человека в одном лице, выбор очередной планеты, где всё полетит котам под хвост и отправка к челноку. Пора высаживаться туда, куда не ступала нога ни одного здравомыслящего человека. Очередной виток миссии…

☠ ☠ ☠</p>

«Я превращу твою жизнь в ад!» — пообещала она когда-то.

Тогда он не воспринял всерьёз её обещание. Не настолько тяжёлый у неё характер, чтобы сравнить дальнейшую жизнь с преисподней! Характер, впрочем, всё же оказался непростым. Своевольная бывшая разведчица абсолютно искренне не считала своим долгом поступать так, как следует послушной жене. К этому он быстро привык. Прежде чем сорваться в ярость, напоминал себе, какую именно женщину пожелал видеть своей спутницей жизни. Да и нужна ему послушная? Разве станет послушная скрещивать с ним клинки, чтобы разрешить спор? Станет ли послушная спорить, с интересом спрашивать о его службе, с огоньком в глазах рассказывать о своей и просто говорить без стеснения? Разделит ли тяготы правления колонией, срываясь в неизвестность, чтобы решить проблему средств для строительства школ? Будет ли каждую секунду испытывать его на прочность, не позволяя забывать, кем он на самом деле является?

Нет, послушная скорее станет красивым трофеем, вышивающим платки где-то в тёмном углу. Послушную он никогда не будет любить с такой осатанелой одержимостью.

«Дай нитки с иголками Аде, и она использует платок, как кляп, иглой лишит возможности двигаться, а как применит нитки — страшно подумать…»

Ад всё же наступил, когда она сделала его самым счастливым человеком на свете, подарив сына, а после закрыла глаза и обмякла. Он лишь беспомощно смотрел. Хлопочущие вокруг неё повитухи говорили, что донья спит, но в такую очевидную ложь едва ли даже их сын поверил. Так люди не спят. Почти не дышит, сердце едва бьётся и на ощупь словно холодный морской жемчуг. Она казалась без пяти минут мёртвой, словно заколдованная.

«Если проснётся, лучше ей такого не говорить. Будет смеяться. Нет никакой магии… если проснётся…» — даже мысли его предавали. Надежда не теплилась в душе.

Три дня он вслушивался в едва заметное дыхание, держа свой пост у её постели. Три дня держал за руку и не сводил глаз с её лица. Три дня не спал и не ел. Кормилицы отчитывались перед ним о здоровье сына, как солдаты, но он едва их слышал. Паники в словах не было, значит, можно не переживать. Шаманка, так и не назвавшая своё имя, ничуть не опасалась его гнева и осматривала неподвижную донью прямо перед ним. Она что-то говорила о быстром восстановлении. Возможно, обманывала. Или ему казалось, что с ним говорят. На третий день без сна он начал грезить наяву.

— Всё-таки я ошиблась, что не умру родами! — слышал он её голос и почти верил.

Понимая, что вот-вот начнёт сходить с ума, губернатор дождался утра и посетил тайное место, которое начал готовить для супруги, чтобы к рождению их сына порадовать её сюрпризом.

Персиковый сад. Живой, цветущий и благоухающий. Ей бы понравилось.

«Надо было показать его заранее. Успеть всё сделать…»

Топот копыт заставил его на время забыть о тягучих гнетущих мыслях. Кто-то приближался, не щадя скакуна. По своему опыту Диего знал, что так загонять коня будут или с очень хорошей новостью, или с очень плохой. Примчавшимся всадником оказался слуга губернаторского дома. Как же его имя… неважно. Скакун хрипел, бока его едва не дымились, когда наездник спешился. За хорошую новость дон Диего мысленно пообещал подарить слуге лучшего из своих жеребцов.

— Дон Диего, скорее, ваша супруга… — слова звучали приговором.