Глава 9. Стивен. (2/2)

Его губы сжались.

— Я понимаю.

— Как только твоё тело будет достаточно заряжено магической энергией, я смогу изучить твою ауру. Я смогу увидеть поток магии вокруг твоей истории.

Его ноздри раздулись, когда он резко вдохнул. Испугало ли это его? Или в его прошлом были секреты, которые он не хотел, чтобы я знал?

— Моя мать немного разбиралась в аурах, - сказал он, его легкий тон не соответствовал выражению его лица, - Она пыталась научить меня. У меня не хватило терпения на такую магию.

— Чему она тебя научила? - спросил я, достаточно любопытный, чтобы задать вопрос, на который, я уже знал, он не собирался отвечать.

— Чему тебя научил твой наставник? - его полуулыбка была странно милой, и мне пришлось ещё раз напомнить себе, что даже самые воспитанные собаки могут укусить.

— Ты хочешь, чтобы я проделал это заклинание? - потребовал я, игнорируя его вопрос.

— Да.

— Мы могли бы подождать еще неделю..–

— Я сказал ”да”, норны, будь вы прокляты! - вот оно – укус за этими щенячьими глазами.

— Ты понимаешь, чем рискуешь?

— Во всем, что мы делаем, есть риск, - мускул дрогнул на его стиснутой челюсти, резко контрастируя с его туго натянутой кожей, - Мне нужны ответы. Если это цена, которую я должен заплатить за эти ответы, то пусть будет так.

— Хорошо, - я кивнул, затем подошел, чтобы взять докторскую сумку, которую я принёс с собой, подарок от моего отца, когда я поступил в медицинское училище. Черная кожа блестела от времени, потертая, но хорошо сохранившаяся. Я уловил запах масла, которое использовал для придания ей эластичности.

Я достал всё, что мне понадобится: мел, чтобы очертить круг, свечи, чтобы отметить стороны света, и тайный фокус. За исключением кольца, используемого для открытия порталов, маги редко использовали физический фокус; разум был самым способным инструментом фокусировки, которым мы могли обладать, концепция, которая не всегда легко давалась ученикам. Но иногда разум нуждался в помощи. Вероятно, я мог бы обойтись, не сосредотачиваясь, но в этом случае мне пришлось бы иметь дело с большим количеством энергии. Мне нужен был костыль.

— Череп ворона, - пробормотал Локи, уставившись на тайный фокус, когда я бросил его на край его кровати, - Ты хочешь посмеяться надо мной, волшебник?

— Просто к твоему сведению. Когда я буду издеваться над тобой, ты поймешь, что это происходит.

— Мой отец предпочитал воронов, - выражение его лица стало упрямым, - Использовал их как своих шпионов.

— Дай угадаю, - я сбил ногой замок с колесиков на его кровати, схватился обеими руками за поручни в конце и потащил его к середине комнаты, - Он испортил все твои маленькие игры.

— Что ты делаешь? - его глаза расширились от тревоги, одеяло дернулось, когда его руки задвигались. Это напомнило мне птенца в гнезде, болтающегося и беспомощного.

— Создание пространства для круга. Еще какие-нибудь глупые вопросы?

— Пошел ты и пошел к черту твой дурацкий ритуал! - его двойник был прямо перед моим лицом, оскалив зубы в диком рычании.

— Темперамент, Локи, - ещё одним усилием воли я толкнул дубликат обратно к его телу. Он сопротивлялся. Нахмурившись, я напряг ментальные мышцы и надавил сильнее. Дубликат исчез, - Если ты будешь вспыхивать каждый раз, когда я говорю что-то, что тебе не нравится, мы никогда ничего не добьемся.

— Твои манеры в постели отвратительны, - впервые я увидел румянец на его щеках. Любое изменение его обычной смертельной бледности было хорошим знаком.

Возможно, это было самое близкое, что он мог придумать для извинения.

— Это была моя работа - исцелять. Не обращать внимания.

Казалось, он был ошеломлен этими словами, и, если честно, я сам был ошеломлен. В этом было немного больше правды, чем я намеревался ему сказать.

Я начал с тайного круга. Первый слой был нанесен белым мелом, единственной линией вокруг его кровати. Я нарисовал второй, больший круг вокруг этого, затем добавил серию глифов и рун в созданное мной пространство. Я повторил вторую итерацию желтым мелом, а третью - красным.

Я уже чувствовал, как вокруг нас бурлит энергия. Это заставило шрамы на моих пальцах зачесаться, сделало дрожь более заметной. Волосы у меня на затылке встали дыбом. Я видел, что Локи тоже это почувствовал; его глаза закрылись, а голова склонилась набок. Он казался… Я сделал паузу в своем рисунке, чтобы изучить его, пытаясь понять выражение его лица.

Мирным. Счастливым. Расслабленным.

Ни одна из этих эмоций не была эмоцией, которую я видел у него выраженной раньше. Неужели ощущение нарастающей магической энергии заставило его подумать о более счастливых днях? Время, проведенное с его матерью?

Знать, что моё заклинание уничтожит эти эмоции, было не очень хорошо. Но он знал, чем рискует.

Я тратил слишком много времени, наблюдая за его лицом. Наблюдая за его глазами. На самом деле не так уж и удивительно; он был неизвестной величиной, бомбой, которая вот-вот взорвется любым количеством различных способов. Но мне следовало бы больше сосредоточиться на ситуации (и, конечно же, на заклинании!), чем на нем.

Я закончил рисовать последние символы, затем вернул мел в сумку и вытер пальцы о брюки. Затем появились свечи: четыре высоких толстых столба из синего воска шириной с моё запястье. Я разместил их в каждой из сторон света. Чувствуя нарастающую энергию в комнате, было легко определить правильные позиции без необходимости проверки.

Я поместил череп ворона поверх соответствующего символа, зажег свечи, затем встал в изножье кровати. Сразу за пределами круга.

— Готов?

Неуверенность промелькнула на его лице.

— Сколько времени это займет?

Я пожал плечами. Я не мог дать ему никакого ответа.

— Ладно, - он оскалил зубы, - Делай все, что в твоих силах.

Я вытянул обе руки, растопырив пальцы, ладони под углом, и начал направлять энергию через череп ворона в круг. Когда он коснулся символов во внешнем кольце, сила увеличилась, омывая невидимую стену силы, созданную линией.

Я посмотрел на Локи. Его челюсть была стиснута, в широко раскрытых глазах читалась неуверенность. Ему не будет больно – пока нет, – но ему определенно будет неприятно.

Не навреди. Старая клятва всплыла у меня в голове. Но я больше не был врачом – по крайней мере, официально, – и я пришел к пониманию, что иногда это необходимо, чтобы причинить вред.

Он недостаточно силен, чтобы выдержать это.

Это ошибка.

Последний шанс остановиться.

Ещё одним мысленным толчком я направил энергию во второе кольцо глифов. Она отскочила от первого кольца, набирая скорость. Набирая силу.

Кожа Локи снова стала мертвенно-бледной. Ещё один толчок, и энергия хлынула в третий круг. Теперь увеличение мощности было экспоненциальным, каждый глиф добавлял всё больше и больше, пока я не контролировал бушующий поток.

Я направил поток в середину круга. Он обрушился на Локи, как цунами.

Его резкий вдох резко оборвался. Одеяло снова дернулось, его тело попыталось пошевелиться, еще больше напомнив мне птенца в гнезде. Низкий, сдавленный звук боли вырвался из его рта.

Энергия отскакивала от невидимых силовых стен, которые я создал с помощью внутренних меловых линий, и снова обрушилась на него. И ещё раз. И ещё раз. Его тело было напряжено, глаза широко раскрытые и дикие, но он не кричал. Боль, должно быть, была сильной – всепоглощающей, – но он не закричал.

Одно это было достойно уважения.

Волны силы в круге нарастали. Постепенно, по мере того как Локи потел, держась за свое самообладание на волоске, стали видны смешанные цвета его ауры.

Я разделил их так нежно, как только могли мои усиленные магией пальцы, зная, что каждое подергивание и рывок должны быть для него агонией. Этот цвет там представлял его как гуманоидный вид, мутный розово-красный. Эта толстая полоса цвета была –

Какого хрена? Широкая цветная лента теплого голубого оттенка обвивала остроконечную линию асгардского алого цвета. Я копнул глубже, раздвигая пряди, пытаясь понять, что они означают.

Холод, такой глубокий, что обжигал. Бесконечная зима. Самая темная ночь. Сладкий звук волчьей песни на бушующем ветру.

Я узнал этот вкус. Это была магия йотунов.

Что-то посмотрело на меня алыми глазами. Охотник. Он толкнул мой тайный зонд так сильно, что я отшатнулся назад, размахивая руками для равновесия, настолько потрясенный, что чуть не потерял контроль над заклинанием.

Дикая энергия бушевала вокруг меня. Восстановив свое физическое равновесие, а также душевное равновесие, я удвоил заклинание, создавая больше слоев чар, чтобы защитить себя от того, что, как я теперь понял, было йотунской стороной Локи.

Я погрузился глубже, ища большего. Двойное наследие – хотя и чрезвычайно интересное – никак не могло объяснить необузданную силу, необходимую для воскрешения его из мертвых.

Там. Вход в его более глубокую ауру. Тонкая серебряная полоска, обвивающая и проходящая через красные и синие нити. Это была его связь с магическими энергиями Космоса.

И йотуны, и асгардцы были долгоживущими расами, но я не увидел ни одного из признаков долголетия, которого я ожидал. Я копнул ещё глубже, разделяя свое внимание между аурой Локи и его физическими реакциями.

Он был на грани. Дрожащий. На расстоянии шепота от крика.

Вокруг сине-красного символа его наследия был обмотан тонкий желтый шнур. Человеческая продолжительность жизни? О, черт!

У меня были секунды до того, как Локи либо потеряет сознание, либо боль сведет его с ума. Я дернул пряди в сторону, ища следы магии, которые не принадлежали ни его йотунской, ни асгардской стороне. Вот! Единственная золотая нить, сверкающая светом, обвивающая каждую часть его ауры.

Я присмотрелся ещё внимательнее, черпая свои собственные истощающиеся запасы энергии. Нить распалась на звенья цепи. Цепь, которая привязала его новую смертную жизнь к реальности.

Я вернул своё сознание обратно и с единственным гортанным криком разорвал круг.

Энергия хлынула через череп ворона, следуя по пути отступления, который я уже проложил, и сконденсировалась в единую силовую линию.

Она пробила дыру в стене.

Я сдернул тонкое одеяло с тела Локи. Он вздрогнул и застонал, его глаза закатились, его страдание было очевидным, хотя он, казалось, потерял способность выражать свою боль словами.

Не было ли этого слишком много? Неужели я сломал его? Жесткий узел вины образовался у меня под ребрами, встречаясь с постоянным потоком гнева, поднимающимся из моего нутра. Я предупреждал его! Сказал ему, что он недостаточно силен! Но нет, глупое асгардское упрямство заставило его потребовать, чтобы я продолжал; и я - идиот, каким я был – согласился.

Быстрым щелчком пальцев я запустил несколько быстрых диагностических заклинаний. Сердцебиение – неустойчивое; дыхание – плохое. Я послал легкое прикосновение магии к его разуму и почти отпрянула. Слава богу, он не был сломлен. Но даже беглое прикосновение подсказало мне, что он перенес другие муки, перенес другие раны, которые были такими же глубокими.

Физически? Морально? Я подтолкнул его к краю... Но не переступил через него.

Болезненное очарование заставило меня снова протянуть к нему мысленные пальцы. Частично асгардец, частично йотун. Как это могло случиться? Это не было смешанным наследием, как я понимал. Это были черты и внешность одной расы, жестоко наложенные на другую. Если бы я только мог изучить его..–

— Убирайся ... вон... - голос Локи был не более чем шепотом, резким выдохом из горла, истерзанного усилием не закричать.

Пристыженный, я обуздал своё ментальное прикосновение, понимая, что пересек этическую границу. Одно дело было пробираться сквозь запутанный клубок его ауры; у меня было его согласие, разрешение быть там и понимание, что я уйду, когда у меня будет то, что мне нужно. Это? Это было просто для того, чтобы удовлетворить моё собственное любопытство.

— Мне жаль, - сказал я, ожидая, что его двойник снова помашет ножом у меня перед носом. Но дубликат не появился. Это говорило мне об одном – какие бы запасы магии он ни накопил за последнюю неделю, какой бы скудный запас энергии ни был, он был исчерпан, пока он проходил через эту процедуру, - Мне нужно вернуть тебя к питанию, - продолжил я, - затем я дам тебе отдохнуть.

Я занялся капельницей. Когда я отстранился, я почувствовал слабое трепетание его пальцев на моем запястье.

Я посмотрел ему в лицо. Его губы шевельнулись. Не раздалось ни звука. У него ничего не осталось, но эмоции в его сине-зеленых глазах были ошеломляющими; надежда, отчаяние, боль настолько глубоки, что поглотили его целиком.

В тот краткий миг я не испытывал к нему ненависти. Я не чувствовал ничего, кроме жалости. И... может быть… сочувствия?

— Отдыхай, - сказал я, когда его пальцы соскользнули с моего запястья. У него не было сил удерживать их там, - Мы поговорим позже.

Он закрыл глаза. Его страдальческое выражение лица могло означать всё, что угодно, или ничего.

— Что?..

Его хрупкая грудь напряглась, когда он попытался выровнять дыхание. Это единственное слово, казалось, было всем, что он мог произнести, но оно было самым важным.

Я заставил его пройти через ад, чтобы получить ответы, которые мы оба хотели. Он заслуживал правды... Независимо от того, какой ущерб она причинила.

Верно?

— Ты был воскрешен существом глубокой космической силы, - объяснил я. Его глаза открылись, затем затрепетали. Он изо всех сил старался оставаться в сознании. Я снова натянул на него одеяло, - Асгардцы, йотуны — они живут долго, тысячи лет. Но твоя продолжительность жизни сократилась, - его глаза расширились, когда воздействие моих слов начало доходить до него, - Добро пожаловать в жизнь мидгардца.