Экстра II. Давай влюбимся! (2/2)

— Как? — заинтересованно спросил он.

— Подать прошение в Визенгамот. Они должны предпринять какие-то меры: взять его под стражу, к примеру. Возобновить слушание по делу вашего бывшего… мужа, — с кислой миной выговорил он последнее слово.

Гарри рассмеялся, прикрыв на секунду глаза.

— А вы отважный молодой человек, — похвалил он, чуть склонив голову.

— Я просто беспокоюсь за вас, Гарри, — с придыханием пробормотал тот, покраснев.

— Это излишне. Я могу себя защитить, — насмешливо ответил он, чуть приподняв брови. Конечно же он мог за себя постоять, будучи опытным бойцом, победившим Волдеморта пару сотен раз, о чём никто не знал, естественно. Хотя и Том выигрывал у него в дуэлях ровно столько же, если не больше.

Дело было совсем в другом.

— Что же вы ищете в возможном партнёре? — скептически поинтересовалась Азалия.

— Ну, — Эдмунд задумчиво нахмурил брови. — Честность, наверное. Верность, любовь к жизни, умение видеть прекрасное и ценить других. Отзывчивость, чувство юмора очень важно, несомненно. Конечно же, нужно иметь что-то общее — связующее звено, — парень ласково улыбнулся, а Гарри невольно вернул эту улыбку.

— Очень поэтично, — заметила Экспозито, а затем покачала головой. — Но вы явно описали кого-то равного себе, что нельзя сказать о вас с Гарри.

Эдмунд вновь заметно смутился, поняв намёк.

— В любом случае ситуация ой как непроста, — раздался спокойный голос Лары. — Вы мне очень нравитесь, Эдмунд. Ваша разница в возрасте с Гарри несущественна: для нас восемь лет ничего не значат. У вас схожие интересы и одна и та же работа. Вы очень пластичный и внимательный; я даже могу предположить, что вы найдёте общий язык с маленьким Джеймсом в первый же день, — она улыбнулась, а Эдмунд кивнул, слушая её точно заворожённый. — Но всё-таки меня волнует другое. Сможете ли вы нести такой груз на плечах. Разница в возрасте крохотная, но вы ещё слишком юны, чтобы стать опорой не только такому человеку, как Гарри Поттер, но и пятилетнему ребёнку. Особенно если на горизонте маячит кто-то вроде Тёмного Лорда. Я боюсь, как бы вы не сломались под гнётом обстоятельств.

— Не согласен с вами, Лара, — спокойно возразил он, видимо, наконец-то взяв себя в руки и заткнув за пояс природную робость, что Гарри очень понравилось. Для мракоборцев держать эмоции под контролем — базовая нужда. — Как-никак, а работа обязывает. Я могу взять на себя ответственность и постоять за любимого человека, если понадобится. А главное — у меня нет почти что суеверного страха перед Лордом Волдемортом. Сейчас я скорее возмущён тем, что здесь открылось, в особенности его поведением с Гарри. Считаю, что это преступление, и крайне удивлён, почему он до сих пор на свободе.

Комната ожидания номер 2

— Храбрец! — театрально похлопал Люциус.

— Сколько ещё тот мальчишка будет болтать? — вздохнул Том. Он разлёгся на диванчике, поглядывая на экран сквозь полуприкрытые веки, и явно был напряжён.

— Ты сегодня такой нетерпеливый, я прям удивлён. Знал бы заранее, что твоё вековое терпение даст сбой, захватил бы фляжку.

— Ты всегда её носишь с собой, — парировал Риддл. — И да, я уже целую вечность в мелкой клетушке.

— Ох уж эта ревность, — улыбнулся Малфой.

Дверь приоткрылась:

— Ваш выход через десять минут. Будьте готовы.

— Я уже час как готов, — процедил Том, принимая сидячее положение. Он судорожно вздохнул, глянув на экран, и взъерошил волосы.

— Что, нервничаешь? — едко поинтересовался Люциус, убрав трость подальше.

— Ни капли.

Площадка

Эдмунд исчез за дверьми, а Лара склонилась и проницательно поинтересовалась:

— Что вы думаете о нём?

— Вряд ли я могу быть объективен, ведь мы знакомы, — размеренно ответил Гарри, всё ещё смотря вслед парню. — Он на самом деле намного уравновешеннее, чем себя показал здесь. Видимо, обстановка и правда сказалась. Перенервничал. Но ничего страшного, с каждым может случиться.

— Я считаю, что он живёт мечтами, — возразила Азалия. — Такое мировоззрение вам не подходит, Гарри. «Когда начну работать, так сразу же куплю дом», — процитировала она. — Словно с первой зарплаты он сможет позволить себе что-то кроме оплаты месячной аренды однушки. Это несерьёзно.

— Почему же? Мечтать можно вместе. Мне давно не хватало романтики.

— Не соглашусь с Азалией. Мне кажется, он вам идеально подходит, — переключила Лара внимание на себя. — Эдмунд именно такой человек, какого вы описывали в начале программы, а уж его финансы — дело третьей важности. Вы сами не бедствуете и как правильно сказали: романтика — это главное. Вы ищете сказочных отношений; он ищет то же самое. Что ж, вы нашли друг друга. А теперь, Гарри, — она кивнула на сцену, — вам стоит встретить второго и последнего на сегодня претендента.

Он кивнул и, ловко поднявшись, вновь взошел на сцену. Гарри застыл напротив стеклянных дверей, а его отражение тоже замерло в той же позе — несколько надменной и предвкушающей.

— Здравствуй, Гарри, — низкий голос разрушил томительное ожидание, и он вздрогнул, вглядываясь в потемневшие глаза.

— Том, — с улыбкой протянул Гарри, — или Томас?

— Для тебя просто Том.

— Пройдём?

— Пройдём, — отзеркалил тот его жест.

Гарри шёл позади Риддла, сверля его затылок насмешливым взглядом.

— А ты бледный. Плохо себя чувствуешь? — шепнул он, когда они расходились по местам. Тот в ответ еле заметно дёрнулся.

Том аккуратно опустился на своё кресло, расплывшись в приветливой улыбке. Гарри шумно выдохнул — эта улыбка сводила его с ума.

— Томас Мракс, — начала говорить Азалия, — не партнёр, а ожившая сказка, — она даже взгляда от бумаг не отняла, что-то подчёркивая и обводя фломастером.

Гарри лишь покачал головой, продолжая улыбаться.

— Ну же, расскажите нам немного о себе, — подбодрила Риддла Лара, видимо, как и Азалия, не осознавая, кто находится перед ней в этот самый момент. — Вы указали в анкете, что любите партнёров помоложе. Вам, — она замерла, рассматривая анкету. — Так… Вам восемьдесят два года? — Лара подняла взгляд и снова опустила. — Скорее всего, редакторы допустили ошибку…

— Нет, всё верно, — кивнул он.

— Вы, наверное, шутите, — фальшиво рассмеялась Гэндер. — Чувство юмора присутствует. Очень хорошо.

— А ещё присутствует чрезвычайно солидный капитал в банке Гринготтс, — влезла Азалия. — Три квартиры, два городских дома и поместье там же, где и у вас, Гарри, в графстве Уилтшир, — продолжала восхищённо перечислять Экспозито.

— Какое совпадение, — пропел Гарри, не сводя пристального взгляда с Риддла.

— Меня всё же волнует эта шутка с возрастом, — вновь вклинилась Гэндер. Она быстро перелистывала документ перед собой, а глаза бегали, вчитываясь в строчки.

— Обычно я не шучу с темой возраста, Лара, — мягко заключил Том. — Хорошо сохранился, не более, что не редкость среди нас, волшебников.

— В восемьдесят выглядеть на пятьдесят, согласилась бы с вами, но не на тридцать… — она покачала головой, в неверии глядя на него.

— Ну чего ты пристала с темой возраста, — укорила Азалия. — Солидный, красивый, интеллигентный мужчина. Какая разница, двадцать ему или сто?

— Конечно, если деньги есть, то разницы никакой, — иронично прокомментировала Лара, осуждающе глянув на соведущую. — Должна заметить, что вы полностью соответствуете тому, что Гарри НЕ желает видеть в своём партнёре.

— Я понимаю, но могу быть очень убедительным. Правда, Гарри? — ядовитая улыбка озарила лицо, и он сглотнул, облизав губы.

— У меня такое ощущение, что вы тоже знакомы, — задумчиво прошептала Лара. — Кстати, да, а где представление кандидата? — Она тут же прислушалась к чему-то, а потом устало кивнула. — Понятно. Прошу прощения Томас, ваша презентация была испорчена, и мы не сможем её воспроизвести.

— Невелика потеря, — заметил Гарри.

— Согласен, — он слегка отклонился назад, внезапно нахмурился и тут же подался вперёд, ёрзая на стуле.

— Вам неудобно? — поинтересовалась Гэндер.

— Всё хорошо, — хрипло ответил Том.

— Тогда расскажите нам про ваши последние отношения. В анкете вы их описали как «несостоявшиеся», но не совсем понятно, в чём же именно они не состоялись.

— Как вам сказать, — начал он, став предельно серьёзным, — бывший партнёр не понимал моих нужд, не поддерживал моих увлечений и постоянно капризничал. Иногда создавалось ощущение, что я его нянька, а не, гм… — он кинул пронзительный взгляд на Гарри. — А не… парень.

— Разве это не ожидаемо, если он был моложе вас НАСТОЛЬКО? — с толикой иронии поинтересовалась Лара.

— Я был мёртв несколько лет, так что разница в возрасте меньше, чем там указано, — спокойно пояснил Том. А Гарри закатил глаза, заметив растерянность обеих ведущих. — Но вы правы, Лара, — продолжал тот, не замечая чужого ступора, — возможно, я переоценил его умственные способности. Думал, что он взрослее, чем есть на самом деле. И разумнее.

Гарри лишь покачал головой, снисходительно улыбнувшись, и скользнул рукой в карман джинсов, поигрывая с ключом от мотоцикла – он стоял на парковке.

— Чем же он вас так не устроил? Возможно, вы слишком требовательны: просите много, но не готовы отдать ничего взамен? Разве это не эгоистично? — спокойно поинтересовался Гарри, заметив, как Риддл внезапно побледнел.

— Всем, — отчеканил Том. — В нём не было ничего, что устраивало бы меня.

— Тогда как вы прожили столько лет вместе? — опомнилась Гэндер. — Девять лет — это не шутка. И явно не ошибка. Это полноценные отношения, как и у… — она вновь замерла. — Томас Мракс, — проговорила Лара, словно пробуя имя на вкус. Её внезапная бледность просигналила о близком озарении.

Азалия тоже молчала, по всей видимости, поняв всё чуть раньше.

— Зачем вы пришли сюда, Том? — Гарри был готов аплодировать выдержке этой женщины. Землистый цвет на щеках тут же сменился обычным румянцем, в глазах отразилась сосредоточенность, а лицо расслабилось, точно перед ней сидел не Волдеморт, а всё тот же Эдмунд. — Чего ищете на программе?

— Потребовать развод, — еле заметная улыбка коснулась уголков губ, но не расцвела на лице, оставив Гарри неудовлетворённым. — Объявить об окончании наших отношений и, конечно же, испортить ему праздник. Без этого, увы, никак.

— Между вами неприязнь или…? — аккуратно поинтересовалась Гэндер.

— Между нами много всего, — заметил Гарри. — Ты должен был слышать в комнате ожидания: будет тебе развод. Не было необходимости идти сюда и выставлять себя клоуном на потеху публике.

Риддл осклабился и предельно медленно опустил руки на стол.

— Помни, с кем говоришь, — угроза в голосе подействовала на всех, кроме Гарри. Он лишь занял более вольготно-расслабленную позу, почти лениво взирая на Тома.

— Об этом я никогда не забываю.

— Тогда должен понимать, что Джеймс останется со мной. У тебя ветер в голове гуляет. Ты за собой-то уследить не способен, не говоря уже о ребёнке.

— И речи быть не может, — резко возразил Гарри, напряжённо вглядываясь в мерцающие алые глаза. — Ты даже нужд ребёнка не понимаешь: почему он рыдает или смеётся, почему злится или молчит, — Гарри громко фыркнул. — Джеймс — мой сын.

— А, ну да, — хмыкнул Том и тут же сморщился, шумно выдохнув. — Всё упирается в эмоции.

— Я не собираюсь обсуждать наш… своего сына здесь, — отрезал Гарри, гневно прищурившись.

Комната ожидания номер 1

— Это он, да? — поинтересовалась Кларисса, прилипнув к экрану.

— Да, — угрюмо кивнул Эдмунд, тоже не сводя гневного взгляда с картинки. — Как же я хочу туда выйти и…

— И что? — хмыкнула она.

Он шумно вздохнул, покачав головой.

— Для чего он пришёл?! Унизить его ещё больше, выставив в плохом свете? Невооружённым взглядом видно, что они терпеть друг друга не могут! Каким образом такой добрый и мягкий человек, как Гарри Поттер, мог связаться с этим… чудовищем, — Эдмунд нервно привстал и снова опустился на диван. — Совершенно не понимаю!

— Знаешь, а мне кажется, что там есть чувства. И это явно не ненависть, — пожала она плечами, бегло глянув на друга.

— Ты ошибаешься! Невозможно… Видно же, — указал он подбородком на экран. — Гарри явно неудобно в одном помещении с ним. Вон смотри, как он насторожённо наблюдает за Волдемортом, будто готов вскочить в любой момент. Видишь? — Эдмунд вновь указал на экран, когда камера захватила напряжённую фигуру крупным планом. — Волдеморт просто пользовался Гарри, а он хороший, слишком добрый, — горько заметил Эдмунд, — позволял ему… Глупый он.

Кларисса лишь задумчиво уставилась на сцену и странно улыбнулась.

Площадка

— Вы не хотите решать этот вопрос миром? — поинтересовалась Азалия. — А что насчёт будущего Гарри, собираетесь ли вы вмешиваться в его жизнь?

— Зачем мне это? — спокойно возразил Том. — Пусть делает что хочет, с кем хочет и когда хочет, — хмыкнул он, прищурив глаза. — Мне нет никакого делa до того, кому он продаст своё тело.

— Вот как? — переспросил Гарри. — Хочешь сказать, что в своё время я продал тебе своё тело? А мне казалось, что я подарил тебе душу, которой у тебя, к слову, нет.

— Разве? — надменно спросил Риддл, сложив руки на столе. Гарри заметил, как пальцы подрагивают, и расплылся в довольной улыбке.

— Так скажи, что любишь меня. Прямо сейчас, в присутствии свидетелей, заяви об этом на весь мир, милорд.

— Не вижу смысла врать, ведь ты сам поставил требование — не лгать.

— Бездушный, — разочарованно покачал головой Гарри, пристально разглядывая его.

— Позвольте поинтересоваться, что в действительности вас не устраивает друг в друге? — задумчиво спросила Гэндер, а Азалия нервно хрюкнула, тут же прикрыв рот рукой.

— Он инфантильный, капризный, заигравшийся в героя мальчишка, — спокойно сказал Том, а Гарри криво усмехнулся, ничего не возразив. — Видите ли, Лара, он видит во мне эгоиста лишь потому, что сам поступает как ему того хочется: может исчезнуть на неделю в погоне за очередным правонарушителем.

— Не предупредив вас? — уточнила Азалия.

— Гарри вообще редко меня о чём-либо предупреждает. Поэтому мне приходится присматривать за ним, — устало заключил Том.

— Он следит за мной круглые сутки, — внёс ясность Гарри. — Заставляет остальных докладывать ему: где я, что со мной, чем питался, спал ли, ранен ли. В общем, Том помешан на контроле.

— Позвольте заметить, — улыбнулась Гэндер, — звучит это так, словно у вас два ребёнка вместо одного, Том.

— Именно так оно и есть, — кивнул тот.

— Странно, — покачала головой Азалия. — Гарри, вы мне показались весьма зрелым молодым человеком.

— Он авантюрист — вот в чём проблема. Увидит опасность — несётся сломя голову.

Гарри цокнул языком: с каждой секундой сдерживаться было всё труднее.

— Но раз продержались вместе так долго…

— Вы сами заметили, что восемь-девять лет для нас сущий пустяк, — натянуто произнёс Гарри. Риддл подался вперёд, вперив в него тяжёлый взгляд: губы были приоткрыты, две верхние пуговицы расстёгнуты — не порядок, — на лбу пролегла глубокая напряжённая морщинка, а глаза стали почти чёрными.

— Я хочу избавиться от тебя, Поттер, — протянул Риддл негромко, рвано произнося последнее слово. — Раз и навсегда!

— Уверен? — Высокомерно переспросил Гарри, тоже склонившись вперёд.

Риддл прикусил губу и резко кивнул в ответ.

— Точно? — переспросил Гарри, впиваясь глазами в чуть дрожащие губы, расширенные зрачки и дёргающийся кадык, когда Том сглотнул.

— Да, — выдавил он из себя.

— Ну раз ты так уверен, — усмехнулся Гарри, приподнимаясь. — Лара, Азалия, позвольте нам отойти на время.

Гэндер удивлённо хлопала глазами, порываясь встать, а Экспозито, раскрыв рот, изумлённо наблюдала за разворачивающейся сценой.

— Куда?! — в один голос спросили они.

Гарри же подошёл к Тому, подхватив того под руку.

— Как куда? Разводиться, — улыбнулся он, потянув Риддла за собой — тот еле ноги переставлял, постоянно хмурясь и рвано выдыхая.

— Постойте, Гарри, — Лара приподнялась, но тут же опустилась. — Может, вызвать колдмедиков?

— Не нужно. С ним иногда такое случается — обычная паническая атака. Так что я сам справлюсь, — сухо отклонил он предложение, устремляясь к выходу за сценой.

Последнее, что он услышал, это взволнованный голос Гэндер и возмущённый — Экспозито. Затем дверь за спиной захлопнулась.

— Медленнее, — прошептал Риддл, когда они сделали несколько шагов по коридору.

— Потерпишь, — через плечо кинул Гарри, стиснув сильнее локоть.

— Поттер! — возмущённо позвал Том, тут же охнув. — Медленнее, я сказал!

— Быстрее, — твёрдо заявил он, шагая вперёд.

Они молча шли с минуту. Гарри слышал рваное дыхание Риддла, ловил еле слышные тихие стоны, когда он резко тянул его за собой или ускорялся в попытке быстрее достигнуть цели.

Бесконечный коридор; безликие двери по обе стороны. Влево, вправо, прямо двадцать шагов, снова вправо. Прямо до упора. Завернуть налево и дойти до тупика.

Пришли.

Гарри толкнул дверь и затянул Риддла внутрь, тут же захлопнув её и наложив запирающие чары. Он уговорил на входе оставить ему палочку, а они не смогли отказать из-за особого положения вещей.

— Люциус ждёт тебя в комнате? — спросил он, придавив Тома к стене и прижавшись со спины.

— Да, — сипло ответил Риддл. — Но… думаю, он всё поймёт и покинет студию.

— Тебя это возбуждало? — Гарри запустил ладонь под пиджак, нагло шаря по телу. Рубашка была влажной, а кожа под тонкой тканью — раскалённой. Совсем близко заиграла музыка, видимо, из соседних комнат или гримёрок.

— Мгхн, аплодирую стоя… твоему актёрскому мастерству, — невнятно пробормотал Риддл. — Чёрт! Гарри, сними.

— Отвечай! — прошипел он.

— Возбуждало-о, — протяжно застонал Том, когда Гарри сжал вставший член через ткань брюк.

— Ты хоть чуточку раскаиваешься?

— Раскаиваюсь, — добавил он, ткнувшись лбом в стену, но в голосе проскользнули привычные ироничные нотки.

Ни капли тот не раскаивался.

— Раскаиваюсь, кто? — переспросил Гарри, сделав вид, что поверил. Прикусив мочку уха, он толкнулся бёдрами вперёд, и Том болезненно зашипел.

— Раскаиваюсь, Поттер, — придушенно пробормотал Риддл.

Гарри неспешно расстегнул чужой ремень, медленно вытянув его из штанов, затем пуговицу и, наконец, молнию.

— Неверный ответ. Подойди к столу и нагнись. — И Том послушался, сделав несколько шагов, а затем наклонился, опираясь на локти.

— Удобно было сидеть? — хмыкнул он.

Ладонь легла на упругие ягодицы поверх ткани и неспешно огладила.

— Не надел белья, — шепнул Гарри с придыханием, — хоть в этом послушался, — плотоядно улыбнулся он.

Пальцы соскользнули меж ягодиц и резко надавили сквозь тонкий брючный хлопок, протолкнув пробку глубже. Том содрогнулся всем телом, еле слышно застонав.

— Отвечай: удобно ли тебе было ждать в комнате с игрушкой в заднице?

— Прекрати, — прохрипел тот, — вынь её уже и трахни меня.

— Мне кажется, ты до сих пор не уяснил правила, — отчеканил Гарри, сделав шаг назад и услышав разочарованный вздох. — Первое?

Риддл дёрнулся, но не выпрямился — эта поза заставляла кровь кипеть. Такой пошлый, полностью открытый, безобидный в его глазах, но всё ещё смертельно опасный — только его Том.

— Не… перечить.

Гарри чувствовал, как тот переступает через себя каждый раз, когда произносит очередное правило вслух, и это доставляло ему неописуемое наслаждение. Он мысленно застонал, сжав в кулак тёмные пряди, и грубо потянул, сорвав с чужих губ яростное шипение.

— Не перечить?..

— Не перечить возлюбленному, — на одном дыхании промолвил Том, поморщившись.

— Второе? — Гарри отнял руку от волос и забрался ладонями под пиджак, поддев его и потянув из стороны в сторону, а Том нетерпеливо вытягивал руки, позволяя себя раздеть. Откинув вещь, он обхватил его поперёк тела и стал расстёгивать пуговицы предельно медленно: одна за другой. — Я жду, а терпение моё не безгранично.

— Повиноваться во всём, — пробормотал Риддл, тяжело выдохнув, когда Гарри задел истекающий смазкой член, а затем тут же отнял руку не удовлетворённый ответом. — Повиноваться возлюбленному во всём, — тотчас поправил он себя, и Гарри коснулся разгорячённой плоти, плавно двинув рукой, скользя пальцами вдоль ствола, неторопливо подрачивая.

Том и без того был на пределе.

Проведя рукой ниже, он мягко сжал мошонку и слегка ударил по ней пальцами, Риддл вильнул бёдрами назад, что-то промычав.

— Третье?

— Не помню, — качнул тот головой.

— Не… помнишь? — прошипел он, вцепившись в чужой бок так, что, казалось, останутся ссадины.

Приторно улыбнувшись, он захватил край штанов и молниеносно дёрнул вниз, обнажая бледную кожу. Погладив её кончиками пальцев, Гарри еле слышно, скорее для себя самого, прошептал:

— Произведение искусства.

А затем, надавил под нужным углом на пробку, с другой стороны пережав член у основания, провоцируя оргазм и одновременно не позволяя кончить.

— Вспоминаешь?

В ответ Том тяжело задышал, точно загнанный зверь, но продолжал молчать.

— Какой упрямый.

Разжав пальцы на мгновение, Гарри подманил пробку, но тут же отменил заклинание, и та резко вернулась на место.

— Нельзя приказывать, дозволено… только умолять! — громко воскликнул тот, в конце концов.

Ягодицы напрягались, а поясницу сковало напряжение — Гарри не мог не заметить лёгкую дрожь, что била тело. Риддл перевёл дыхание и сипло добавил:

— У нас мало времени. Прекрати играться и давай…

— Приказываешь? — улыбнулся Гарри, очнувшись от чудесного видения, и вновь потянул чёрную игрушку назад, — Или умоляешь?

— Приказываю! — прорычал Риддл, и Гарри вернул её обратно, загнав глубже с пошлым хлюпаньем.

Том тяжело выдохнул, но не позволил себе вскрикнуть от неожиданности и лишь дёрнулся на столе, поёрзав животом по холодной поверхности.

— Умоляю, Поттер, трахни меня, — поправил он себя, но в тоне было больше недовольства, чем покорности.

— Даже твои мольбы звучат как приказы, — хмыкнул Гарри, оглаживая края, что плотно обхватывали анальную пробку. — Видел бы ты себя сейчас, — он облизал пересохшие губы, скользнув взглядом выше — к копчику, а затем плавно, почти что по миллиметру, извлёк её, наслаждаясь зрелищем.

— Давай же, — еле слышно сказал тот, прижавшись ягодицами к бёдрам, словно приглашая.

Гарри зажмурился на мгновение, тяжело дыша через нос.

Не один Том сходил с ума весь этот час. Гарри на стенку хотелось лезть, представляя, как Риддл должен быть возбуждён, как он передвигается, а пробка давит на стенки, растягивая и подготавливая его, не позволяя ни на секунду расслабиться. Он чуть не кончил в штаны прямо там, в студии, заметив болезненно-возбуждённое выражение лица, когда Том опустился на стул, а игрушка вошла глубже, наверняка задев простату.

— Моя шалость удалась, — прошептал он на ухо, толкнувшись двумя пальцами внутрь и растягивая и без того раскрытые края. — Я чуть не спустил в штаны, пока наблюдал за тобой, знаешь?

— Гарри, — прохрипел Том, беспокойно ёрзая перед ним, — не медли…

— Ты обожаешь, когда я медлю, — продолжал он шептать, быстро расстёгивая джинсы и высвобождая налившийся кровью член.

Убрав руку, Гарри приставил головку к сочащемуся смазкой входу и нарочно промахнулся несколько раз, слегка потираясь.

— Гарри! — Том подался назад в попытке насадиться, но Гарри резко удержал его за бёдра, а затем с размаха шлёпнул по ягодице. Риддл дёрнулся, выругавшись сквозь зубы, но не попытался отстраниться.

— Стой смирно, — строго приказал он, склоняясь над распластанным, разгорячённым и столь желанным телом, а затем медленно потянул за рукава, стягивая последнюю часть костюма с Тома: взору предстала покрытая лёгкой испариной спина. Гарри поцеловал влажную кожу, скользя языком вдоль позвонков, и ощутил солоноватый привкус. — Мой, — шепнул он, прижавшись губами, а затем вцепившись и зубами в особенно чувствительное местечко меж шеей и плечом — за столько времени он изучил своего любовника досконально.

Риддл глухо застонал, царапая стол ногтями.

— Ты же хотел… развестись, — еле заметная шутливость в голосе тут же сменилась болезненным возгласом, когда Гарри направил себя рукой и грубо вогнал член в узкий проход.

Внутри было слишком горячо; плотные стенки обхватили плоть, стискивая, и он гортанно застонал. Том содрогнулся под ним, ухватившись руками за края стола, и протяжно замычал.

— Не смей так шутить, — прохрипел Гарри, угрожающе оскалившись.

Подавшись назад, он вышел наполовину и толкнулся до предела, вырвав сиплый возглас. Член Тома оказался зажат меж столом и животом, и Гарри с будоражащим кровь удовлетворением понимал, насколько мучительно-приятным будет каждый толчок для того.

Он двигался так, как сам этого желал, ничуть не беспокоясь о чужом наслаждении — глубоко, грубовато, размеренно; впивался пальцами в кожу до заалевших следов, царапал бока Тома, выуживая из того, как из музыкального инструмента, то стоны, то шипение, то гортанное рычание. Он трахал хищника, а тот позволял сему случиться, — и это доводило обоих до исступления.

Гарри интуитивно ощущал, когда Риддл находился на грани: свистящее, отрывистое дыхание, взмокший затылок, каждая мышца на спине напряжена до предела, а стоны, наоборот, становились глухими, будто тот захлёбывался. Подхватив его под живот, он провёл руками выше, зажав плечи, и прижался грудью к спине. Почти полностью выйдя, Гарри толкнулся до предела и сорвался на лихорадочный темп. В голове всё перемешалось: в какой бы позиции он ни был, Том доводил его до края одним лишь своим видом и прекрасно об этом знал, чёртов змей-искуситель.

— Сильнее, — прохрипел Том, опустив голову.

Его длинные пальцы подрагивали, а ладони упирались в металлическую поверхность стола, и тот ходил ходуном, противно скрипя ножками об пол. Однако обоим было абсолютно наплевать на это.

Гарри зарылся лицом во влажные волосы, закрыв глаза, и ускорился, буквально вдалбливая Тома в мебель. Риддл, совершенно не стесняясь, хрипло постанывал, двигая бёдрами навстречу и доводя Гарри до экстаза издаваемыми звуками. Ощутив, как горячие стенки сжимаются вокруг, он выскользнул на четверть и вогнал до упора, с глухим рыком кончая глубоко в Тома, а тот, в свою очередь, резко вцепился в чужие пальцы, процедив что-то невнятное, и излился на стол, заляпав его белёсыми разводами.

— Ты… кончил без рук, — заключил он удовлетворённо, лаская взглядом следы. А затем резко развернул лицо Тома, впившись в губы. Скользя языком по нёбу и насилуя горячий рот, он ласкал его, проникая так же глубоко, как и секундами ранее в тело. Переплетая язык с языком, Гарри упивался сбитым дыханием, расширенными зрачками, что так хорошо были видны вблизи и зарождающейся яростью на дне алых глаз.

Риддл завёл руку ему за спину и сжал затылок, больно дёрнув за волосы. С неохотой оторвавшись от губ, которыми не мог насытиться вот уже девять лет, он мягко прикусил нижнюю, ласково лизнув верхнюю, отступая на шаг назад.

Повисшая тишина могла показаться давящей, но не для них. Том, не поворачиваясь, подманил свою одежду и неторопливо начал одеваться. Гарри поправил джинсы и застыл, буравя взглядом чужой затылок.

— И ничего не скажешь?

— Подчисти тут, — спокойно ответил тот. Гарри вздохнул, применив заклинание. — Я не хочу, чтобы эта программа попала в эфир, — задумчиво заметил Риддл.

— Она и не попадёт, — кивнул Гарри, сделав шаг к нему и ткнувшись лбом в плечо. — Вообще-то, это было твоим наказанием. Ты раскаялся хоть немножко?

— В чём? — повернул Том голову, глянув на него искоса.

— Чёрт, Том! — внезапно вспылил Гарри, резко отходя. — Ты не можешь творить такое, не спросив у меня!

— Тебе всё понравилось, как мне показалось, — возразил Риддл, поправляя манжеты рубашки с безразличным видом.

Гарри задохнулся от возмущения.

— Ты. Поимел. Меня. Змеёй. У меня было важное задание в тот день, и из-за этого я его провалил!

— Но я не думал, что ты способен на такую изощрённую месть, — улыбнувшись краем губ, пробормотал Том, проигнорировав его возмущённую тираду. — Даже удивился. Нужно будет подумать… — А затем поднял взгляд, усмехнувшись. — Ты сам мне сказал, что тебя это возбуждает.

— Ну не в буквальном же смысле, — процедил Гарри, отвернувшись, и распечатал дверь.— Твои змеи заполонили весь дом!

Он замер, ощутив, как сзади прижались. Рука Тома легла на ручку.

— Я не виноват, что они тянутся к тебе. И, кстати, — шепнул Риддл на ухо, щекоча кожу, — среди нас двоих, Гарри, извращенец не только я один. — Затем дверь открылась, он обогнул его и вышел в коридор. — Джеймс остался с Грейнджер. У меня дела, так что забери его. Увидимся вечером.

— Но у меня тоже дела! — воскликнул Гарри ему в спину, но тот лишь поднял руку, отсалютовав, и исчез за углом. — Эгоистичный ублюдок, — пробормотал он, разворачиваясь. — Творит что хочет, как всегда… — бубнил Гарри, шагая по коридору. А затем замер и хрипло рассмеялся, откинув голову.

Звучный смех эхом разносился, ударяясь об стены, и вибрировал, заполняя опустевшее помещение.

Раздался треск.

А после — звон битого стекла.

Хрустальный шар выскользнул из рук, скатился по столу и упал на пол, расколовшись на тысячи осколков. Гарри сморгнул. Он сидел на своей кухне, на Гриммо, смотрел широко открытыми глазами на груду стекла, в которую превратился подарок Ваблатски, и не мог осознать, чему он только что стал свидетелем.