Глава 20. Игра (1/2)

В дни, последовавшие за их принятием в группировку отступников Кемури, Какаши и Сакура погрузились в непростую рутину. В течение дня они следовали указаниям лидера Шо, проводя большую часть времени на тренировках вместе с остальной командой. Верные своим тайным ролям, они вели себя так, как это делают влюблённые: страстные прикосновения, флиртующие взгляды. Но ночью, когда они возвращались к себе комнату, чтобы сравнить заметки и составить отчёты, которые они в итоге отправят в Коноху, Какаши всегда следил за тем, чтобы всё было в абсолютно профессиональных рамках.

Это не делало ситуацию менее сложной для Какаши. Проблема заключалась в том, насколько легко у него получилось войти в роль Сукеа — кокетливого партнёра Сакуры. Когда он впервые создал образ Сукеа, он сделал его более лёгким, более насмешливым, чем был сам, главным образом потому, что так Сукеа сильнее отличался от его собственной личности и, следовательно, был лучшим прикрытием. Добавить романтический аспект к его истории было несложно — за исключением того факта, что это часто приводило к тому, что градус их с Сакурой флирта доходил до такой степени, что Какаши чувствовал, что это было неуместно на миссии.

Щёлкать выключателем и возвращаться к профессионализму, когда они оставались одни, Какаши было намного сложнее, чем он показывал. Находясь в такой близости с Сакурой, становилось всё труднее не думать о том, чтобы прикоснуться к ней — и скудные обтягивающие наряды куноичи, которые упаковал для неё Джирайя, отнюдь не помогали.

Это даже не учитывая тихий, интимный разговор о потере товарищей по команде, который они вели в ту первую ночь после того, как погас свет. Какаши сказал себе, что просто пытался лучше понять сокомандницу, разговорить её об Учиха Саске до того, как они, возможно, столкнутся с ним. Было важно, чтобы он, как капитан, был в курсе всего, что могло заставить Сакуру потерять контроль. Но под этим скрывалась другая, более глубокая причина его вопросов.

Он хотел узнать её — настолько, что это приводило его в ужас. Он хотел узнать её так же сильно, как хотел прикоснуться к ней, и знал, что, если позволит себе полностью отдаться этим чувствам, это может привести к тому, что один из них или они оба совершат решающую ошибку в миссии. Вот так он и оказался в ситуации, когда весь день флиртовал с Сакурой, а ночью обращался с ней как с подчинённой.

Это была пытка.

Какаши пытался не думать об этом на четвёртый день их пребывания в лагере Кемури. Шо большую часть утра обучал всю команду стратегии, включающей его дымовое дзюцу, и, наконец, позволил им отдохнуть около полудня, когда стало очевидно, что большая часть команды была в плохом настроении из-за трудностей совместной работы. Тогда-то Шо подошёл к Какаши и Сакуре.

— Хочу посмотреть, как вы двое сражаетесь, — начал он без предисловий.

Какаши поднял брови.

— Ты видел, как мы сражаемся.

Шо лениво махнул рукой.

— Я имею в виду, я хочу посмотреть, как вы сражаетесь на мечах. Вы бывшие АНБУ и знаете о мечах больше, чем все остальные из нас, вместе взятые. Думаю, команда могла бы многому научиться у вас, — его тёмные глаза заблестели, когда он улыбнулся. — Кроме того, это будет увлекательно.

Сакура усмехнулась, скрестив руки на груди.

— Ага, ведь мне так сильно хочется развлекать всех вас.

Не раздумывая, Какаши шагнул немного ближе к ней и положил руку ей на поясницу.

— Это могло бы быть весело, — уговаривающе предложил он. Он сказал себе, что сделал это лишь из-за созданной ими модели «хороший ниндзя / плохой ниндзя», но тому, как он позволил своему большому пальцу медленно описывать круги по покрывавшей её спину сетке, оправдания не было.

Сакура смягчилась — она посмотрела на него снизу вверх и, одарив его улыбкой, уступила:

— Хорошо.

Какаши даже не пытался отрицать перед самим собой, насколько довольным сделала его эта маленькая улыбка.

— Фу. — Шо закатил глаза, а затем повернулся, чтобы пойти занять место на одной из скамеек, которые стояли вдоль тренировочной арены, где уже отдыхала остальная часть Кемури. — Тогда займитесь делом, — скомандовал он, устраиваясь поудобнее.

Сакура выбрала два подходящих тренировочных меча со стоек с оружием, расположенных рядом со скамейками, и бросила один Какаши. Поймав его, Какаши сделал несколько пробных взмахов. У клинка не было идеального баланса его собственного меча, и о нём явно плохо заботились, но для спарринга он бы сгодился. Он последовал за Сакурой в центр ринга.

Когда они встали друг напротив друга, у Какаши было всего несколько мгновений, чтобы задаться вопросом, кто из них двинется первым, а затем Сакура метнулась к нему: её меч взмахнул в воздухе прямо перед его лицом, когда он рефлекторно увернулся с пути. Она даже не приблизилась к своей полной скорости, так что ему не составило труда избежать удара.

Тем не менее, это был довольно дешёвый приём, и когда они разошлись, глядя друг на друга, Какаши с весельем в голосе произнёс:

— Так вот как это будет?

Глаза Сакуры загорелись озорным удовольствием.

— Просто убедилась, что ты не спишь.

Какаши улыбнулся. В один момент они налетели друг на друга — оба разогнались гораздо ближе к своим максимальным скоростям, — встретившись в центре арены. Какаши знал, что шквал ударов, которыми они обменялись, был гораздо более высокого уровня, чем кто-либо другой на этой арене мог мечтать достичь, и какая-то часть его мозга отметила напряжённые взгляды со стороны скамеек.

В основном, однако, он был сосредоточен на Сакуре. Она так далеко продвинулась в искусстве владения мечом с тех пор, как вступила в АНБУ. Хоть она всё ещё не приблизилась к навыку, который ей понадобился бы ей, чтобы победить его с открытым Шаринганом, но теперь она, по крайней мере, была в состоянии посоперничать. Какаши был удивлён тем, насколько ему нравился спарринг с ней — и ещё больше удивлён тем, насколько это было похоже на флирт.

Со своей увеличенной чакрой силой Сакура была намного сильнее Какаши, но он превосходил её в скорости и досягаемости. В какой-то момент он увернулся от одной из её атак и имел прекрасную возможность нанести удар по её ноге, но в последнюю секунду повернул клинок и вместо этого нанёс ей лёгкий, дразнящий шлепок по голому бедру. Со стороны зрителей донеслось приглушённое хихиканье.

Как он и планировал, она восприняла это как вызов, оскалив зубы в усмешке и опустив ногу на землю достаточно сильно, чтобы под ними треснула земля, чем заставила Какаши временно потерять равновесие. Прежде чем она смогла воспользоваться этим, Какаши подпрыгнул, перевернувшись в воздухе и ловко приземлившись на носки.

Сакура последовала за ним, крича:

— Что случилось, Сукеа? Ты ведь не боишься подойти близко, нет?

Какаши в ответ одарил её маленькой, злой усмешкой и произнёс: «Никогда», как только она подошла достаточно близко, чтобы они снова могли вступить в бой. Он мог слышать, как Шо указывал на некоторые вещи об их стиле боя другим мужчинам, хотя был слишком сосредоточен, чтобы понять, о чём шла речь. Какаши не сводил глаз с Сакуры, уклоняясь от жестокого удара ногой и возвращаясь с собственной атакой, которую Сакура быстро заблокировала.

То, как она двигалась, было прекрасно, и Какаши почти пожалел, что не может просто сесть и посмотреть вместе с остальной командой. Смотреть, как она двигается в этой юбке с маленькими шортиками под ней, укороченном топе и сетчатой кофте — от этого было ещё труднее отвести взгляд. Он должен был признать, что особенно ему понравились ботинки. Свист, который он услышал из толпы, когда она выполнила особенно высокий удар ногой, дал ему понять, что не он один наслаждался зрелищем.

Обычно Какаши настаивал бы на том, что он не ревнивый человек, но мысль о том, что другие глазеют на Сакуру, отвлекла его настолько, что она смогла встать у него за спиной. Прежде чем он успел среагировать, он почувствовал укол, когда она ударила плоской стороной меча по задней части его бедер, а затем захихикала и снова бросилась прочь.

Какаши повернулся к Сакуре, бросив на неё хмурый взгляд, отчасти наигранный, ожидая, пока боль утихнет. Она лишь показала ему язык — в её глазах был вызов и что-то ещё — что-то, от чего его кровь бежала быстрее, чем от самой схватки.

На этот раз, когда они сошлись, Какаши сражался усерднее, и Сакура выглядела очень сосредоточенной, отражая его атаку. Когда у неё наконец появился шанс ответить, она атаковала взмахом меча, от которого он уклонился, а затем нанесла ещё один удар ногой в его бок. Какаши был рад, что она не увеличила силу слишком большим количеством чакры, когда поймал её ногу свободной рукой и дёрнул к себе.

В реальном бою было бы глупо притягивать её ближе к себе, так как это сводило на нет его преимущество в досягаемости и повышало вероятность того, что он станет жертвой её огромной силы или меча. Но эта схватка не была настоящей с самого начала, и чем дольше они сражались, тем больше она превращалась во что-то другое — во что-то игривое.

Удерживая её ногу свободной рукой, Какаши совершил сложный манёвр, захватив её меч своим и обезоружив её. Когда он притянул её ещё ближе, она сопротивлялась, и он отметил, что Сакура многому научилась, сражаясь с Генмой. Но у него всё ещё было преимущество в опыте, и после нескольких долгих секунд борьбы ему удалось повернуть её и, удерживая, приставить меч к её горлу.

Со скамеек донесся весёлый шёпот, когда он пробормотал: «Сдаёшься?» — ей в ухо, мягче и ниже, чем намеревался, остро осознавая ощущение прижатого к нему тела.

Он почувствовал, как она слегка расслабилась в его объятиях и перестала сопротивляться его хватке. Поскольку все теперь были полностью сосредоточены на происходящем, стало тихо, и он мог прекрасно слышать её, когда она повернула к нему лицо и застенчиво прошептала:

— Ты этого хочешь, Какаши?

Он удивился, услышав своё настоящее имя, слетевшее с её губ, и совершенно не был готов к вспышке чистого возбуждения, которая поразила его от её хриплого тона. В этот момент его руки слегка ослабли, и она воспользовалась этим моментом слабости, схватив его руку с мечом обеими ладонями. Прежде чем он смог прийти в себя, она отдёрнула меч от своего горла, а затем, пригнувшись, швырнула Какаши вперёд через голову.

Какаши достаточно сильно ударился о землю, что выбило из него дух — меч выпал из руки. В одно мгновение Сакура оказалась на нём сверху, схватив его оружие прежде, чем он смог его вернуть. Она оседлала его талию, прижимая меч к его горлу с достаточным нажимом, чтобы он почувствовал. Какаши знал, что, вероятно, смог бы вырваться, если бы действительно попытался, но он этого не сделал — всё, что он мог, это смотреть на неё, пытаясь отдышаться.

Сакура глядела на него с усмешкой, от которой её зелёные глаза искрились, а на щеках играл румянец. Она отбросила волосы с лица — блеск пота на её коже, казалось, заставлял её светиться, и она сосредоточенно прикусила нижнюю губу. Очарованный открывшимся перед ним зрелищем, Какаши рассеянно подумал, что ему придётся напомнить ей не делать этого во время боя — она может пораниться.

Эта мысль стала последней попыткой его рационального мозга отвлечь его от пухлых розовых губ его подчиненной, и это сработало — хотя и едва-едва.

— Я сдаюсь, — заявил Какаши достаточно ясно и громко, чтобы все его услышали. Этот фарс должен был закончиться до того, как он сделает что-нибудь глупое — например, схватит её и будет целоваться с ней, лёжа на тренировочной арене отступников. Понизив голос так, чтобы только она могла его слышать, он сказал: — Это было грязно.

— Ты это заслужил, — парировала она так же тихо. Так она делала чуть больше, чем просто сидела на нём, всё ещё крепко сжимая его ногами, хоть и ослабив хватку на мече. Часть его, требовавшая профессионализма, знала, что ему нужно отстраниться от неё, но отталкивать её не соответствовало бы их романтическому образу — и часть его, желавшая поцеловать её, была абсурдно рада этому. У Какаши было мгновение, чтобы подумать, что он буквально полностью потеряет рассудок на этой миссии, когда справа от них заговорил Шо:

— Ради всего святого, уединитесь уже, — Шо смотрел на них сверху вниз с весёлой усмешкой. — Вы должны были продемонстрировать свои навыки владения мечом. Неудивительно, что вас выперли из АНБУ.

Сакура, наконец, отстранилась от Какаши и встала, протягивая ему руку, которую он принял. У него было ощущение, что он выглядит таким же смущённым, как и она. Сакура пришла в себя быстрее, чем он, задрав нос и сказав:

— Эй, ты просил нас сразиться. Вот так мы сражаемся.

Какаши заметил, что Шо скользнул взглядом по телу Сакуры, прежде чем повернулся, ухмыляясь, и обратился ко всем ним, включая обычно молчаливую группу отступников, которые встали со скамеек и подошли.

— Тренировка на сегодня закончена. Все идите есть, — он повернулся обратно к Какаши и Сакуре — в его глазах появился блеск, который показался Какаши подозрительным, — и добавил: — А вы двое готовьтесь. После того, как поедим, мы втроём отправимся в особое путешествие.

Если Шо ожидал, что они потребуют сказать, куда они пойдут, он был разочарован, потому что Какаши просто лениво положил руку на плечи Сакуры и спросил:

— Готова поесть?

С маленькой, милой улыбкой — которую, как успел заметить Какаши она дарила только ему, и которая ему, вопреки всему, нравилась всё больше — Сакура сказала:

— Идём.

***</p>

После того, как Кемури прибрали тренировочную зону, они все направились обратно в казармы. Сакура держалась рядом с Какаши, пока они брали себе обед. Она была рада его присутствию, не только из-за своих чувств к нему, но и из-за того, как он держал остальных мужчин на расстоянии. Она ещё не дошла до того, чтобы игнорировать молчаливые похотливые взгляды мужчин, которые составляли остальную часть их новой команды. Они явно не хотели быть друзьями — отказывались даже назвать свои имена, когда Сакура пыталась поговорить с ними. Лишь одаривали её той же плотоядной ухмылкой, от которой она почувствовала себя мясом на шпажке.

Сакура почувствовала прикосновение руки Какаши к своему бедру, когда он небрежно приобнял её, даже не отрываясь от еды, и подавила улыбку. Обычно её раздражало бы ощущение, что она нуждается в защите со стороны мужчины, но в данном случае это было желанным — даже если это было всего лишь частью их прикрытия.

В конце концов, она знала, что часть работы Какаши как «Сукеа» заключалась в том, чтобы быть оберегающим её любовником и давать понять остальным, что её нельзя трогать. Конечно, она, вероятно, не нуждалась бы в его защите так сильно, если бы господин Джирайя не дал ей такой нелепый наряд, но результаты было трудно игнорировать. В конце концов, ниже её лица блуждали взгляды не только этих мужчин — она не раз ловила на себе взгляд серых глаз «Сукеа». И когда они сражались, она знала, что была не единственной, кто чувствовал ощутимое напряжение между ними.

Это отвлекало. Она знала, что они должны были играть роли. Знала, что ей нужно оставаться сосредоточенной на этом. Она знала. Но контактных линз, отметин на лице и парика было недостаточно, чтобы скрыть от неё улыбку Какаши, и каждый раз, когда он улыбался ей — каждый раз, когда он прикасался к ней — казалось, что она парит. Она не могла припомнить, чтобы чувствовала такое волнение рядом с кем-то с тех самых пор, как в детстве была влюблена в Саске, но это отличалось даже от этого. Она знала, что, вероятно, это были просто роли, которые они играли, но ощущалось, будто они принадлежали друг другу.

Ощущалось, будто он принадлежал ей.

Словно зная, о чём она думает, Какаши выбрал этот момент, чтобы слегка сжать её бедро. Когда Сакура повернула голову, чтобы посмотреть на него, он одарил её той самой улыбкой.

— Давай проверим наше оружие перед уходом, — предложил он, а затем встал, выразительно глядя на неё.

Точно. Они должны были идти куда-то с Шо — и он не сказал им куда. Какаши, вероятно, хотел использовать то небольшое время, что у них было, чтобы подготовиться. Улыбнувшись ему в ответ, Сакура тоже встала.

— Хорошая идея.

К своей комнате они шли достаточно близко — их руки соприкасались. Один из мужчин позади них пробормотал что-то о том, что хотел бы проверить своё оружие. Не говоря ни слова, Какаши положил руку ей на поясницу, когда открыл дверь, пропуская её внутрь.

Сакура, по-прежнему с улыбкой, повернула к нему лицо. Но как только дверь захлопнулась и щёлкнул выключатель — приятное, даже нежное выражение на его лице сменилось предельной серьёзностью, а глаза посуровели, и он отошёл от неё. Это было превращение из Сукеа в Капитана, которе всякий раз вводило её в ступор.

Какаши прошёл мимо неё, едва взглянув в её сторону, и сердце Сакуры упало. Его слова лились торопливо, когда он сказал:

— Мне нужно передать сообщение Генме и Тензо, прежде чем мы уйдём.

Сакура выпрямилась. Он был прав, и ей нужно было сосредоточиться. Они понятия не имели, что им предстоит делать, и им нужна была поддержка.

— Ты собираешься сказать им, чтобы они следовали за нами?

Какаши уже вытащил чистый свиток, развернул его и быстро писал на нём шифром АНБУ Конохи. Он рассеянно сказал:

— Я собираюсь просить их следовать за нами на расстоянии. Они не покажутся, пока я не подам сигнал.

Сакура присела на край кровати, задумчиво наблюдая за ним; её мысли, наконец, полностью сосредоточились на походе, в который они собирались отправиться. Шо до сих пор был очень скромен, рассказывая им, что именно делали Кемури. Нельзя было предположить, о чём он собирался их попросить — это могло быть что угодно, от проверки периметра до убийства. Сакура чувствовала себя глупо из-за того, что несколько мгновений назад была так сосредоточена на Какаши, тогда как они находились в такой опасной ситуации.

Какаши закончил писать и свернул свиток. Присев, он прикусил большой палец и выполнил дзюцу призыва. Он призвал Ухэя — с длинным телом, бинтами, но без своего обычного снаряжения с символами Конохи — и Сакура слегка улыбнулась. Именно Ухэя Какаши отправил к ней домой, когда у него было сообщение для команды, и пёс ей очень понравился. Она знала, что сейчас не время ласкать его, но всё равно быстро погладила его по голове, пока Какаши отворачивался за свитком.

Какаши передал свиток Ухэю, и тот взял его в пасть, а затем подошёл к единственному окну комнаты. Сакура встала с кровати, чтобы открыть его. Хорошо, что остальная часть Кемури в данный момент находилась внутри и ела — за исключением нескольких разведчиков по периметру, которых нинкену было нетрудно избежать. Ухэй сможет добраться до Генмы и Тензо незамеченным.

— Найди Генму, — коротко сказал Какаши, и Ухэй выпрыгнул в окно и бесшумно помчался прочь.

Когда Какаши закрывал окно, раздался громкий стук в дверь. Сакура пошла открыть её и обнаружила, что за ней стоял Шо.

— Пора идти, — объявил он.

Сакура оглянулась на Какаши, но тот лишь мельком взглянул на неё, проходя мимо, следуя за Шо. Прежде чем направиться следом за ним, Сакура воспользовалась моментом, чтобы сосредоточиться — никто не мог сказать, что им предстоит делать. Она должна была быть готова.

Как только они втроём вышли из казармы, Шо лениво направился прочь. Сначала он прыгнул на крышу комплекса, а затем на деревья за его пределами. Сакура была удивлена его неторопливостью, но когда они Какаши последовали за ним, она была рада тому факту, что это даст Ухэю больше времени разыскать Генму. Она надеялась, что это означало, что они с Тензо смогут найти их вовремя, чтобы оказать поддержку, если та им понадобится, но она знала, что сейчас ничего не может с этим поделать, поэтому выбросила эту мысль из головы.

Преодолев около полутора километров, они наткнулись на грунтовую дорогу, и Шо спрыгнул на её твёрдую поверхность. Он начал непринуждённо идти, казалось бы, не обращая внимания на тихо накрапывающий дождь. Какаши и Сакура обменялись взглядами, спустившись позади него и машинально следуя за ним в фланговом положении.

Шо оглянулся на них через плечо и разразился лающим смехом.

— Однажды АНБУ — всегда АНБУ. Хватит обходить меня с флангов, идите как нормальные люди. Я хочу поговорить.

Какаши слегка пожал плечами и пристроился рядом с ним, и Сакура сделала то же самое с другой стороны. Они втроём продолжали идти, словно просто вышли на приятную прогулку, хотя учитывая, как дождь пропитал одежду Сакуры, она была отнюдь не приятной.

— Теперь, когда у меня было какое-то время, чтобы по-настоящему увидеть ваши навыки и то, как вы взаимодействуете с остальной частью группы, я решил, что готов использовать вас, — начал Шо, говоря так, будто оказывал им большую честь. Говоря это, он отстегнул чёрную маску, подвешенную на бедре. К удивлению Сакуры, на самом деле это оказались три маски, сложенные вместе, и Шо вручил им по маске с определённым налётом церемонности.

Сакура успешно поборола желание закатить глаза, но не смогла сдержать саркастического укола в своих словах, когда взяла предложенную маску и сказала:

— Какая прелесть.

Шо беспечно проигнорировал её тон и продолжил:

— Вы самые сильные из моих людей, поэтому идёте со мной на небольшое задание. Видите ли, я не глуп — я знаю, что Кемури — не самая сильная группировка отступников. Предоставленные самим себе, мы, вероятно, давным-давно были бы уничтожены шиноби Аме. Вот почему у нас есть парочка «друзей» — могущественных друзей, — на которых мы можем время от времени положиться.

Сакура оживилась, спросив:

— Друзей? — Она видела, как Какаши с другой стороны от Шо слегка прищурился.

— Рано или поздно вы с ними встретитесь. А пока просто знайте, что мы щедро платим им за защиту от любых угроз, с которыми мы не можем справиться. Это позволяет им финансироваться, а нам обеспечивает безопасность. «Но погоди, дорогой Шо», скажете вы, — сказал он, переходя на высокий голос, который, как предположила Сакура, должен был принадлежать ей. — «Откуда же мы берём деньги?» — он оскалился в усмешке, глядя вперёд и возвращаясь к своему естественному голосу. — Вот тут-то и вступает в игру сегодняшний день.

Пока они шли, Шо объяснил им, что территория Кемури охватывала большую часть окраин Аме. Время от времени бандитские группировки прочесывали этот район и пытались совершать набеги на местные деревни.

— Кемури не допускает этого, — объяснил он. — И поскольку мы так хорошо справляемся с обеспечением безопасности, деревни «вознаграждают» нас — независимо от того, приходят бандиты или нет.

— Так это рэкет на защите, — неодобрительно сказала Сакура. К счастью, Шо не увидел строгого взгляда, которым её наградил Какаши. Сакура сжала губы. Ей нужно было быть более осторожной — в конце концов, предполагалось, что она подписалась на это добровольно.

Шо, в свою очередь, просто рассмеялся.

— По большому счёту. Эй, это заработок на жизнь, — ответил он, пожимая плечами, очевидно, совсем не обеспокоенный осуждением в тоне Сакуры.

— Итак, сегодня?.. — напомнил Какаши.

— Сегодня мы отправляемся в деревню, в которой было неспокойно. Они там, очевидно, решили, что больше не нуждаются в нашей защите, и мы поговорим с ними об этом, — он сделал паузу, а затем поправил себя: — На самом деле, я собираюсь поговорить с ними об этом.

— А мы что будем делать? — спросил Какаши, хотя у Сакуры была мысль, что они оба и так уже знали, что будут делать.

— Вы будете крушить к чертям всё на своём пути, — весело сказал Шо.

Сакура, должно быть, не очень хорошо скрывала своё отвращение, потому что Шо бросил на неё насмешливый взгляд и сказал:

— Ну, ну. Вам не придётся никому причинять боль — не в этот раз. Думаю, если вы уничтожите одно или два поля, до них достаточно ясно дойдёт.

Сакура отметила про себя это «не в этот раз», и впервые по-настоящему осознала, что работа под прикрытием означала, что от неё, возможно, потребуется убивать людей, которых она не хотела убивать. Одно дело — убить вражеского ниндзя как агент АНБУ. Другое дело — убить невинного гражданского. Как бы то ни было, она, вероятно, лишит кого-то средств к существованию.

— Ясно, — просто сказал Какаши, и, поняв его намёк, Сакура кивнула. Теперь было слишком поздно отступать, и в любом случае, отступать ей не особо хотелось — не в том случае, если это было то, что требовала от неё Хокаге.

Особенно, если это был путь, который мог привести её к Саске.

— Хорошо, — сказал Шо. — Наденьте маски. Ждите моего сигнала. Хорошо поработаете сегодня — и вас ждёт поощрение, — и с этими словами он вновь запрыгнул на деревья и помчался гораздо быстрее, чем раньше.

Какаши бросил взгляд в сторону Сакуры и натянул на лицо безликую чёрную маску Кемури. Она лишь кивнула ему, надевая собственную маску, прежде чем вскочить и направиться за Шо, слыша, как Какаши последовал за ней.

Полчаса, которые им потребовались, чтобы добраться до деревни, о которой шла речь, пролетели как в тумане. Когда они прибыли, Сакура огляделась, и её сердце упало. Это была очень маленькая деревня, которая, вероятно, едва могла позволить себе плату за их «защиту». Ей было не по себе от того, что они собирались сделать, но она расправила плечи и всё равно приготовилась к этому. Сохранение прикрытия было важной частью приказа госпожи Цунаде, и теперь было слишком поздно подвергать его сомнению.

Крупный, но добрый на вид мужчина вышел из маленького домика в центре деревни, и другие жители деревни, которые были снаружи, собрались позади. По тому, как остальные относились к нему, Сакура предположила, что он был главой деревни.

— Вы опоздали с оплатой, — прямо сказал Шо.

Мужчина нахмурился и выпалил:

— Я же говорил вам, у нас нет тех денег, которые вы хотите. Кроме того, мы не нуждаемся в вашей защите. Здесь уже много лет не было бандитов.

— Вот как? — тихо спросил Шо. Склонив голову набок, он сказал: — Какая жалость. — Слегка повернувшись, он кивнул Сакуре.

Сакура молча повернулась и бросилась к ближайшему полю, на котором только-только начинал прорастать урожай. Подпрыгнув в воздух, она обрушилась вниз с наполненными чакрой стопами, и по всему полю пошли глубокие трещины, вырвав с корнем большую часть растений и разрушив стоявший неподалёку дом. Сакура была рада, что на ней была маска: она не позволяла увидеть, что на её лице отражается как сильно ей претит то, что её просят сделать.

Послышались крики жителей деревни, все смотрели на неё, как на чудовище. Она и чувствовала себя таковой.