Глава 18. Запутанно (2/2)

— Да. Поскольку моя тайная личность основана на моей собственной, запоминать особо нечего. И всё же, — добавила она, переминаясь с ноги на ногу: неловкая поза выдавала её беспокойство, — это будет трудная миссия.

Какаши слегка нахмурился. От него не ускользнуло смущённое выражение лица Сакуры, когда она услышала подробности их миссии, особенно ту часть, где говорилось об их вымышленных романтических отношениях. Возможно, она уже сожалела о том, что поцеловала его прошлой ночью. Эта мысль должна была радовать его — разве он не решил уже, что это глупо? Но это его не радовало, а беспокоило. Сильно. Сам того не желая, он позволил некоторому раздражению прозвучать в голосе, когда сказал:

— Уверен, что притворяться моей любовницей — любовницей Сукеа — это не то, чего ты хотела на этой миссии. Но тебе придётся смириться с этим.

Она моргнула, глядя на него, и выражение её лица стало таким же удивлённым, как и тогда, когда ей рассказали о литературных занятиях Джирайи.

— Ты действительно настолько бестолковый, что думаешь, что притворяться, будто ты привлекаешь меня, — это то, о чём я беспокоюсь? — недоверчиво спросила она, делая шаг к нему.

Какаши окатила волной смущения от собственной нелепости, и он не мог это отрицать. Шагнув назад и сделав всё возможное, чтобы это выглядело непринуждённо, Какаши попытался продолжить разговор:

— Тогда о чём ты беспокоишься?

— Ну… — уклонилась от ответа Сакура, прикусив губу, чем невероятно отвлекала Какаши. Он почти почувствовал облегчение, когда она продолжила: — Даже если это для миссии, отступничество не пойдёт на пользу моей репутации.

— У тебя и без того неважная репутация, — заметил он. — В том-то и дело.

Она сердито посмотрела на него.

— Я знаю, — вздохнув, она отвернулась, глядя на лес. — Просто надоедает, когда все так плохо думают о тебе.

Пока она не смотрела на него, виноватая, непрофессиональная часть его не стеснялась смотреть на неё — и он смотрел, любуясь задумчивым выражением её лица и тем, как в лунном свете ресницы отбрасывали тени на её щёку. Мягко и без долгих раздумий он сказал:

— Если люди не утруждают себя тем, чтобы узнать тебя получше, это их потеря.

Повернувшись к нему лицом, Сакура слегка улыбнулась, и её глаза наполнились какими-то эмоциями, которым Какаши не мог дать названия.

— Спасибо, Какаши.

Кивнув, он поднял руку к затылку и запустил пальцы в волосы, пытаясь придумать, что бы такого профессионального сказать — что угодно, — чтобы вернуть этот разговор к миссии. Наконец он спросил:

— Что в том дополнительном свитке, который адресован тебе?

— А… просто письмо от Цунаде, в котором она просила меня вести себя прилично, — уклончиво ответила она, и Какаши удивился, увидев странно застенчивое выражение на её лице. — Ничего важного.

Он нахмурил брови. Она явно избегала рассказывать ему о содержании письма.

— Сакура…

Она махнула рукой, как будто могла отмахнуться от его вопросов.

— Ты же меня знаешь, я злая и неуправляемая. Она просто хотела предупредить меня, чтобы я следила за собой. — Когда Какаши лишь недоверчиво посмотрел на неё, она продолжила: — Клянусь, капитан. Ничего такого.

Обращение к нему по титулу, а не по имени, стало сигналом, что они вернулись к делу. Какаши по-прежнему хмурился, но у него было чувство, что сейчас он больше ничего от неё не добьётся. Ему придётся подтолкнуть её к этой теме ещё раз, когда они будут на миссии. Тем не менее, была ещё одна вещь, о которой он должен был спросить.

— Нужно ли мне беспокоиться о нашей возможной встрече с Учиха Саске?

Лунный свет позволил ему увидеть, как глаза Сакуры слегка сузились, а челюсть сжалась, когда она сказала:

— Нет, капитан.

Какаши ей не поверил.

— Если это будет проблемой, лучше нам поговорить об этом сейчас.

На её лице появилось упрямое выражение, которое стало ему очень знакомо.

— Это не будет проблемой.

Вздохнув, он сказал:

— Хорошо, будь по-твоему. В любом случае, уже поздно. Тебе нужно немного отдохнуть.

— Есть, капитан, — быстро ответила она, казалось, радуясь, что он не собирается продолжать эту тему. — Увидимся утром, — добавила она, задержавшись на секунду, прежде чем уйти.

Когда она повернулась и спрыгнула на лесную подстилку, Какаши прислонился спиной к стволу дерева, одновременно радуясь, что она ушла, и желая, чтобы она пока не уходила. От этого желания быть рядом с ней он чувствовал себя неловко до такой степени, что это отвлекало его, и он знал, что она была права. Вести себя так, как будто их влечёт друг к другу, будет нетрудно.

Вздохнув, он потянулся за новенькой книгой «Ича Ича», которая пряталась в его набедренном подсумке. Обычно он умирал бы от желания прочитать её, но по какой-то причине сегодня она не манила его так сильно.

***</p>

Когда Сакура вернулась в лагерь, она не пошла к своему спальному месту, а вместо этого села у костра. Тот ярко горел, и она слегка улыбнулась про себя, зная, что это Какаши развёл его, прежде чем отправился сменить её.

Она должна была понимать, что Какаши будет достаточно проницателен и спросит её о Саске. Они никогда не обсуждали её бывшую команду, но Сакура знала, что он, должно быть, прочитал о них в её досье, когда она присоединилась к команде. Но она была не готова говорить об этом. Прямо сейчас мысль о том, чтобы наконец-то оказаться лицом к лицу с Саске — наконец-то быть в состоянии заставить его ответить за то, что он сделал — была слишком ошеломляющей, чтобы думать об этом.

Долгое время наблюдая за пламенем, она, наконец, вздохнула и потянулась за свитком, который засунула в набедренный подсумок. Развернув его, она увидела слова, которые нисколько не изменились с тех пор, как она впервые их прочитала.

Сакура,

Мне сказали, что в последнее время ты гораздо меньше злишься. Не знаю, потому ли это, что тебя определили в АНБУ, или из-за того, к кому тебя определили, но это хорошо. Тебе нужно держать себя в узде во время этой миссии — работать под прикрытием будет опасно, и твоя задача по-прежнему заключается в том, чтобы обеспечить безопасность Хатаке. Не облажайся.</p>

Цунаде не потрудилась подписать письмо, но в этом не было необходимости. Сакура знала, что оно от неё, так же точно, как знала нос на своём лице. Чего Сакура не знала, так это была ли Цунаде права — действительно ли она в последнее время меньше злилась? Она так долго жила под ярлыком «той, у кого проблемы с гневом», что её совершенно застало врасплох, когда кто-то похвалил её за то, что она стала менее злой. Тем более Цунаде, которая в прошлом ясно дала понять, что не доверяет Сакуре именно из-за ее неконтролируемых эмоций.

И тогда возник вопрос: кто именно говорил о ней с Цунаде? Какаши? После того, как они оба поняли, что Цунаде добавила Сакуру в команду Какаши, чтобы попытаться заставить того уйти, Какаши не был рад — потратил ли бы он время, чтобы сообщить Цунаде о её эмоциональном состоянии? Он всегда был так сосредоточен на деле: Сакура просто не видела, чтобы он обращал внимание на что-то, что не было напрямую связано с их миссией.

Это оставляло ей два варианта: Тензо или Генма. И Тензо был настолько сдержан, насколько только можно, в то время как Генма… ну, Генма определённо казался особенно дружелюбным с Цунаде во время их последней встречи.

Это всё решило. Сакура встала, подошла к спальному мешку Генмы, где тот лежал на боку, и, поставив стопу ему на спину, толкнула его.

— Чёрт! — выкрикнул Генма, резко проснувшись как раз вовремя, чтобы его толкнули ногой в лицо. Он приподнялся, слегка отплёвываясь и сонно хмурясь. — Какого хрена?

— Ты говорил обо мне с Цунаде! — зашипела Сакура, пытаясь не разбудить Тензо — в чём потерпела неудачу, судя по шевелению его спального мешка.

Генма моргнул, глядя на неё, явно не совсем понимая её слова.

— Чего?

— Что случилось? — раздался хрипловатый голос Тензо.

— Цунаде сказала, что «слышала», будто я стала менее злой, и я хочу знать, что, чёрт возьми, ты ей говорил! — Сакура подняла было ногу, чтобы снова толкнуть его, и на этот раз его инстинкты ниндзя сработали, и он, поймав её голень, дёрнул достаточно сильно, чтобы сбить её с ног.

Сакура с глухим звуком ударилась задницей о землю, и Генма мгновенно оказался на ней сверху, прижав её руки к земле и оседлав живот — его спальный мешок оказался между ними. Не будь она раздражена на него, то подшутила бы над тем, какими растрёпанными были его волосы.

Гневно сверкнув глазами, Генма рявкнул:

— Да, ты менее злая — когда не нападаешь на меня во сне!

— Вам обоим бы лечь спать, — сонно сказал Тензо, перекатываясь на другой бок и оставаясь к ним спиной.

— Почему ты говоришь обо мне с Цунаде? — Сакура боролась под Генмой, игнорируя тот факт, что она едва ли была в том положении, чтобы предъявлять требования. — Вы оба казались донельзя дружелюбными в её кабинете!

— Она наш грёбаный Хокаге, паршивка! — выдал в ответ Генма, ни на йоту не ослабляя хватку на её предплечьях.

— Вот! Ты даже говоришь, как она! — торжествующе возразила Сакура.

Генма закатил глаза и, наконец, ослабил хватку, умудрившись проворно выпрыгнуть из зоны её досягаемости, несмотря на то, что он по-прежнему был сильно запутан в своём спальном мешке. Проигнорировав её замечание о его схожести с Цунаде, он ответил:

— Это ведь хорошо, что ты меньше злишься. Почему тебя это так беспокоит?

Сакура села, стряхивая с себя грязь, и хмуро посмотрела на него, не отвечая. Почему же это её беспокоило? Научить её контролировать свой характер и эффективно использовать его было целью Ибики с тех самых пор, как они познакомились: она должна быть счастлива, что его стремления наконец пустили корни. Вот только…

Вот только она не думала, что причиной этого был Ибики.

— Думаю, она беспокоится о том, почему это происходит, — подал голос Тензо. Он обернулся и посмотрел на них с любопытным выражением лица, очевидно, передумав не участвовать в разговоре.

Сакура просто уставилась на него, мысленно проклиная его склонность к чёртовому чтению мыслей, но прежде чем она смогла озвучить свои мысли, Генма рассмеялся.

— Что, боишься, что твои замечательные товарищи по команде делают тебя мягкой? — наклонившись, чтобы его лицо было ближе к её, он насмешливо спросил: — Или, может, только твой капитан?

Сакура, сидя на земле, попыталась схватить его, но он, смеясь, отпрыгнул в сторону. Она слышала, как Тензо тоже тихо посмеивался, и собиралась спросить его, что же такого чертовски смешного, когда с одного из ближайших деревьев спрыгнул Какаши и, нахмурившись, спросил:

— Что происходит?

— Ничего, — сказали Тензо, Сакура и Генма в унисон. По крайней мере, в этом они нашли согласие.

Какаши посмотрел на них троих, сузив глаза, но когда они больше ничего не сказали, он раздражённо вздохнул.

— Всем спать.

— Есть, капитан, — хором ответили они, Генма типично небрежный отсалютовал, и в следующее мгновение Какаши исчез среди деревьев.

— Ещё раз ударишь меня, пока я сплю, я привяжу тебя к дереву, — буднично пригрозил Генма, поправляя свой спальный мешок и забираясь в него обратно. Тензо уже отвернулся.

— Заткнись, — сказала Сакура без особой энергии, когда, побеждённая, направилась к собственному спальному мешку. Через несколько мгновений она сняла сандалии и скользнула внутрь, откинувшись на спину, чтобы посмотреть на небо, но её мысли были не менее навязчивыми, чем раньше.

Как бы неприятно ей ни было это признавать, Генма был прав. В последнее время она была менее сердитой. Даже выйдя из себя прошлой ночью и разрушая территорию, она была гораздо менее разрушительной, чем обычно в такой ситуации. Уничтожение нескольких деревьев не шло ни в какое сравнение с тем, что она сделала бы в прошлом, если бы парень разозлил её так, как это сделал Какаши.

Возможный источник новообретенного спокойствия беспокоил её. По правде говоря, она не думала, что именно учения Ибики привели к тому, что она стала более спокойным человеком. Конечно, они помогли, но самой большой переменой в её жизни за последнее время было то, что она стала частью команды Ро. И где-то на этом пути, завоевание места в лучшей команде АНБУ — одобрение Какаши — придало ей уверенности, которой у неё никогда раньше не было. Той уверенности, которая не заставляет чувствовать, что проявить себя нужно, набросившись на кого-то.

Это было… тревожно.

Сакура нахмурилась. Заслужить одобрение своего капитана должно было быть чем-то хорошим, но письмо Цунаде заставило её задуматься и осознать кое-что удивительное. Она не думала об обещании, которое дала Наруто и Анко — обещании заставить Саске заплатить за то, что он сделал — с самого начала принятия её в команду Ро. До тех пор, пока Саске не замаячил как возможная часть миссии. Из-за этого Сакура почувствовала, что теряет важную часть себя.

В сознании Сакуры мелькнул образ улыбающегося Наруто и Анко с её слегка зловещей ухмылкой, и она почувствовала, как у неё сдавило грудь. Она не могла позволить ничему помешать ей сдержать данное обещание.

Даже капитану, который целовал её так, словно был создан для этого.

Наконец, почувствовав, что её веки тяжелеют, с чем разум был не в состоянии конкурировать, Сакура вздохнула и перекатилась на бок. Закрыв глаза, она снова подумала о своих покойных товарищах по команде, и единственное, что оставалось в мыслях, когда она засыпала, была молчаливая клятва.

Я не забуду.