Глава 11. Размышления (2/2)

***</p>

Сакура откинулась на спинку стула, наблюдая, как Ибики убирает со стола, слегка ухмыляясь, когда он отмахивался от любой попытки помочь ему. Она в течение многих лет раз в месяц ужинала в доме Ибики, с тех пор как тот решил, что для него будет неплохим развлечением взять под своё крыло одну злую маленькую девочку. Самым удивительным было то, как сильно ему, казалось, нравилось принимать гостей — он старался подавать приготовленную им самим еду.

В жизни Сакуры домашняя еда была редкостью. После смерти Наруто и Анко, и до того, как Ибики решил взять на себя заботу о ней, её было очень трудно контролировать. Её родители не знали, как с ней справиться, а их очевидный страх перед ней только злил её. Ей было всего тринадцать, но она также была неоперившимся ниндзя, который, откровенно говоря, уровнем был выше, чем любой из них. После особенно напряжённой ссоры, в ходе которой она едва сдержалась, чтобы не ударить свою мать, родители сказали ей, что ей нужно съехать.

Она не винила их — по крайней мере, теперь. Они не были подготовлены, чтобы справиться с травмированным юным шиноби, который даже тогда намного превосходил их по силе. В деревне ниндзя тринадцати лет было более чем достаточно, чтобы жить самостоятельно. Но то, что такое случалось, ещё не означало, что это было благоприятно. К тому времени, как появился Ибики, Сакура изголодалась по той поддержке, которую могла оказать семья, поэтому его периодические домашние блюда были бальзамом на её душу, пускай даже они часто сопровождались здоровой дозой язвительности, которой славился Ибики.

— Ты задумчива, — сказал Ибики с другого конца стола, когда присоединился к ней, наливая им обоим по чашке чая из чайника, который принёс с собой.

— Вовсе нет, — ответила Сакура самым что ни на есть задумчивым тоном.

— Как продвигаются дела с твоей командой? — проницательно спросил он.

Сакура с недовольным вздохом взяла свой чай.

— Я не знаю! Иногда мне кажется, что мы никогда не поладим, а потом иногда кажется, что мы и правда станем отличной командой, а потом происходит что-то ещё, что снова всё меняет. Последняя миссия, на которую мы отправились, была довольно неловкой, но я думала, всё будет хорошо, а затем вчерашний вечер, похоже, сделал всё ещё хуже.

Тёмные глаза Ибики сузились, пока он наблюдал за ней.

— Когда ты говоришь «мы», ты имеешь в виду себя и Хатаке, а не всю команду, не так ли?

Сакура моргнула, глядя на него.

— Наверное. А что?

— Просто наблюдение, — сказал Ибики, делая глоток чая, а затем задумчиво хмыкнув: — Что случилось вчера вечером?

Сакура рассказала ему о том, как команда вместе ходила в бар, и как у неё случилась стычка с бывшим, Рюки. Когда она объясняла ту часть, где замахнулась на него, а Какаши её остановил, Ибики прервал её, спросив:

— Хатаке остановил тебя?

— Да, это я и пытаюсь сказать вам, сенсей, не перебивай вы всё время! — огрызнулась Сакура. Когда он больше ничего не сказал, она продолжила рассказ, закончив той частью, где вся её команда провожала её домой, предположительно, чтобы убедиться, что она не сбежит от них и не вернётся в бар, чтобы надрать задницу Рюки.

— И что Хатаке сказал о том, почему остановил тебя? — спросил Ибики.

— Сказал, что если я надеру задницу Рюки, меня арестуют, — Сакура, наконец, сделала глоток своего чая.

— Он не ошибся, — отметил Ибики, опуская чашку на стол. — И он проводил тебя домой вместе с двумя другими?

— Почему вы задаёте так много вопросов о нём? — спросила Сакура, внезапно с подозрением посмотрев на него. Ибики лучше, чем кто-либо из её знакомых, понимал, что происходит в головах людей — что же он понимал о Какаши?

— Просто любопытно узнать о динамике вашей команды, вот и всё, — уклончиво ответил Ибики, слегка ухмыльнувшись, когда она бросила на него хмурый взгляд.

— Вам никогда не бывает «просто любопытно», сенсей, — сказала Сакура полным сомнения голосом. Подумав о том, как он предупреждал её о склонности Какаши рисковать собой, она слегка нахмурилась и спросила: — Есть что-то, что я должна знать?

Она была немного удивлена, когда Ибики ответил слегка загадочной улыбкой, гораздо более забавляющейся, чем обычная его ухмылка.

— Вовсе нет. Думаю, ты знаешь всё, что прямо сейчас тебе нужно знать.

Сакура нахмурилась ещё сильнее, посмотрев на Ибики, и он уставился на неё в ответ, всё ещё улыбаясь своей кривой улыбкой и, очевидно, не заботясь о том, что она хотела получить более развернутый ответ. Наконец, она сказала:

— Ненавижу, когда вы нагнетаете таинственность.

— Думаю, звучит так, будто всё идёт именно так, как должно, — размышлял Ибики, вставая из-за стола и унося пустую чашку на кухню, продолжая: — Просто продолжай стараться и будь готовой ко всему, что произойдёт.

Сакура огорошенно смотрела ему в спину, когда он уходил. Быть готовой ко всему, что произойдёт? И что, чёрт возьми, это должно было означать?

— Знаете, эта философская чушь вам не идёт! — крикнула она ему вслед.

В ответ она услышала лишь смешок.

***</p>

Было без пяти минут восемь, и Какаши, Тензо и Генма стояли у главных ворот Конохи. Чтобы не бросаться в глаза в полном снаряжении АНБУ всем проходящим мимо жителям деревни, они прятались в тени на крыше поста регистрации. Они всегда встречались здесь, когда отбывали из деревни.

Какаши был задумчив, пока они ждали появления последнего члена команды. После приставаний Генмы он не стал чувствовать себя более комфортно с темой Сакуры, и ему не терпелось приступить к выполнению миссии и перестать думать об этом.

— Ты говорил с ним? — раздался спокойный голос Тензо из-под маски тигра.

Генма был в маске лиса и нервно перебирал пальцами, как делал почти всегда, когда маска мешала ему жевать сенбон.

— Да, говорил, но он упрямится.

Какаши скрестил руки на груди. Они говорили о нём так, как будто его снова не было, и, очевидно, не были готовы оставить тему того, что ему нравится Сакура. Он нахмурился под маской пса и сказал:

— Я вас слышу.

— Ну, этого и следовало ожидать, — ответил Тензо Генме так, словно Какаши ничего не говорил. — Он не слишком хорош в такого рода вещах.

Генма гладил большим пальцем край своей маски, размышляя:

— Думаю, если мы сможем хорошенько подтолкнуть его…

Тело Какаши напряглось от раздражения, и он рявкнул:

— Хотел бы напомнить вам обоим, что я ваш начальник и вполне способен наказать вас за неподчинение.

Из-под лисьей маски Генмы вырвалось фырканье:

— И что ты сделаешь, отдашь нас под трибунал за разговоры о твоей личной жизни?

— Или её отсутствии, — добавил Тензо.

— Да! — отрезал Какаши. — А теперь заткнитесь! — на этот раз он использовал голос, которым отдавал приказы.

Генма и Тензо оба выпрямились и хором воскликнули: «Есть, капитан!» — как раз в тот момент, когда, приземлившись рядом с ними на крыше, появилась Сакура.

Похоже, заметив, как нервно пальцы Генмы танцуют по краям его набедренной кобуры, Сакура сказала:

— Что-то ты немного дёрганый, Лис.

Генма показал грубый жест и выпалил в ответ:

— Выкуси, Паук.

Какаши проигнорировал смешки Сакуры и скомандовал:

— Оба заткнитесь и выстройтесь в линию. Мы выдвигаемся. Я иду первым, Тигр и Паук следом. Лис, ты прикрываешь тыл.

Все трое его подчинённых бойко ответили:

— Есть, капитан.

Не дожидаясь дальнейших комментариев — или дальнейшего нарушения субординации — Какаши поднялся на верхушки деревьев, чувствуя, как остальная часть команды следует за ним.

Как только они покинули пределы Конохи, все мысли о Сакуре и его личной жизни отпали. Какаши не мог позволить себе отвлекаться. Скрытый своей маской АНБУ, он больше не был Хатаке Какаши: он был Псом — и все его мысли были о миссии.

Его личная жизнь могла подождать.