23. Снова в заброшке (1/2)

Антон достаточно быстро собрался после того, как за кассу вернулась Кристина. Конечно в школу спешить было незачем, но парень не хотел заставлять учителя ждать слишком долго, он и так много сделал для него. Поэтому Антон быстро натянул верхнюю одежду, схватил рюкзак и покинул кафе.

Шастун вздрогнул от холода, когда вышел на улицу. Видно, в другие ночные смены он настолько уставал, что не чувствовал температуры, просто тупо отрубаясь на ходу. Сейчас же подросток был в относительно бодром состоянии из-за того, что резво покинул рабочее место, а от этого и погода чувствовалась лучше.

Парковка была почти пуста, на ней в глаза бросался уже знакомый Антону хёндай. Издалека юноша увидел даже Арсения, который сейчас что-то поправлял в бардачке.

Антон открыл дверь машины и сел на переднее сиденье, потирая ладони друг об друга — было действительно холодно. Попов, увидев этот незначительный жест, включил печку, пристегнулся, но не тронулся с места, внимательно смотря на ученика.

— Ты успеешь ещё немного поспать, — бросил Арсений, заметив вымотанность подростка.

— Я не хочу, — Антон через силу помотал головой. — Не устал совсем.

— На тебе лица нет, — нахмурился учитель. — Глаза красные, да и сам ты сонно выглядишь.

— Так выглядят с утра абсолютно все люди.

— К счастью, не все, Антош.

Антон слегка вздрогнул от обращения, но учитель не заметил этого.

— Правда, Арсений Сергеевич, я не хочу спать. Да и к тому же, всё равно минут через двадцать в школе будем… — парень захотел перевести тему. — Вы всегда так рано приезжаете?

— Не всегда, сегодня просто нужно документы заполнить, потому что после уроков у тебя дополнительные, о которых я кстати не уверен, видя твоё состояние сейчас. Сегодня я пораньше лёг спать. И, в отличие от некоторых, вообще ложился спать.

— Давайте тему переведём, — цокнул Антон, осознав, что его первая попытка не увенчалась успехом.

— Давай. Сколько у тебя ночных смен?

— Пока что всего одна по вторникам. Я не знаю, как будет дальше… Не работаю в понедельник и пятницу, в среду и четверг смена до одиннадцати вечера, в субботу до девяти, иногда в десять ухожу. В воскресенье в двенадцать, — честно изложил Шастун. Всё равно мужчина скорее всего продолжил бы его расспрашивать.

Арсений Сергеевич кивнул, прокручивая в голове расписание ученика. И как он только не выгорает? Почему у семнадцатилетнего ребёнка хватает сил на пятидневную работу, школу и подготовку к экзаменам? Хорошо ещё, секции никакие не посещает. А может быть, педагог и не знает чего-то.

— Скажи честно, Антон, ты не устаёшь? — негромко спросил Арсений. Ему не хотелось повышать голос, всё же было заметно, как парень сдерживает себя, лишь бы не расслабиться сильнее. И почему он только не хочет всё же немного поспать?

— Нисколько.

— Даже учитывая подготовку к экзаменам?

— Ну да… Я не знаю, с детства привык делать много всего и достаточно быстро… Правда сейчас по моим оценкам это как-то незаметно, — Антон хмыкнул и отвернулся к окну. На губах застыла грустная улыбка. Если раньше он учился на одни пятёрки ради матери, точнее из-за неё, то сейчас такой потребности не было.

— Я правда надеюсь, что ты не переутомляешься, Тош, — более спокойно проговорил преподаватель. — Я знаю, что такое выгорание, что такое давка на последнем году обучения. Я не хочу, чтобы ты себя чувствовал плохо. Тем более, я уверен в том, что сейчас некоторые учителя стали вам капать на мозги всеми этими дополнительными и фразами, которые уж точно никак не мотивируют.

— Со мной всё хорошо, Арсений Сергеевич. Спасибо за беспокойство. Ну… Да, на самом деле с учителями возникают некоторые проблемы. Но я просто не слушаю их.

Мужчина вздохнул, кажется, не совсем обрадовавшись ответу ученика. Почему он просто отвергает помощь? Не хочет высказаться Арсению?

— Тебе домой нужно заехать? Какие-нибудь учебники взять, тетрадки?

— Нет, у меня всё с собой.

— Тогда сейчас, когда приедем, пойдешь пить чай с какими-нибудь булочками, это не обсуждается, — поставил перед фактом педагог.

— Это в качестве завтрака?

— Можно и так сказать. Ты же не ел, скорее всего.

— Не ел, — согласился Антон. — Я не голодный.

— Да, ты не голодный, не уставший, готов работать круглые сутки, и у тебя всё хорошо, — подытожил Арсений. — Я понял это. Было бы хорошо, если бы это оказалось настоящей правдой.

— Это всё правда, Арсений Сергеевич, — в этот раз соврал Шастун. — Единственное, чего я наверное сейчас хочу, это прилечь. Просто мышцы немного устали. Или много.

— Диван в лаборантской весь в твоём распоряжении, — приподнял уголки губ мужчина.

***</p>

Начало дня для Антона прошло достаточно лениво, но при этом он дал своему телу небольшую передышку после утомительной ночной работы.

Парень сначала сидел за первой партой рядом с Арсением, пил чай, ел булочки, которые мужчина настоятельно за свой счёт купил в пекарне через дорогу от школы — в столовой пока не было свежей выпечки. Антон внимательно следил за тем, как Арсений Сергеевич заполняет документы. Его почерк был ровным, понятным и красивым, и, честно говоря, Антон засмотрелся на буквы, совершенно не сумев прочитать по ним слова. Пока мужчина писал, Шастун разговаривал с ним на разные темы, даже смеялся, когда проскакивали особо смешные шутки. Подросток выглядел не бодрее, чем это было пару часов назад, хотя и старался всё это скрыть за какой-то очередной маской. Арсений тактично молчал об этом, но у самого в душе скребли кошки: ему было жалко мальчика. Для чего он себя так изводит?

Урок русского Антон благополучно проспал. После завтрака Арсений всё же отправил парня полежать на диване, опираясь на то, что сам Антон это хотел сделать, пока они ехали в машине. Попов надеялся, что ученик сможет немного передохнуть перед не самым простым учебным днём. Кроме того, Шастун сегодня опять работал до одиннадцати вечера.

В лаборантской было спокойно, темно, поэтому подросток почувствовал себя ещё более сонливым. По итогу ученик не сдержался и заснул, а Попов не захотел будить его — зачем это делать, когда парень так замотался? Мужчина только прикрыл его одеялом, которое принёс в комнату после того, как Антон тут спал в первый раз. Почему это сделал, сам не знает, но сейчас был рад, понимая — Шастун точно чувствует себя хорошо.

Мужчина предупредил друзей Антона, чтобы они не написывали ему и не волновались, объяснил, что юноша спит за стенкой. Как бы не хотелось дать этому ребёнку ещё немного отдыха, Арсений понимал, что другие учителя явно не обрадуются его отсутствию на уроке, если оно не будет уважительным. А насчёт своего урока Попов не переживал, он осознавал, что Антон знает куда больше, чем рассказывает на самом деле. Это видно по его работам, да и просто по взгляду осознанности, который проскакивает сквозь постоянную усталость.

Урок прошёл размеренно и несложно. Арсению не хотелось загружать свой класс большим количеством заданий, да и выглядели все, честно говоря, так себе. Дополнительные и факультативы начали брать своё, ещё и все учителя ухудшают моральное состояние постоянными напоминаниями об экзаменах.

После звонка Арсений Сергеевич попросил Диму с Серёжей подождать Антона в кабинете, а сам прошёл в лаборантскую, слегка прикрыл дверь. Казалось, что двое друзей не из тех людей, которые будут подсматривать, но всё же сейчас Арсению хотелось, чтобы то, как он будил ученика, стало воспоминанием только их двоих. Да и к тому же, вдруг Антон не захочет, чтобы Позов с Матвиенко что-то видели.

Попов присел на корточки рядом с диваном, засмотрелся на лицо парня, такое умиротворённое и спокойное сейчас. Такое, какое должно быть всегда. Кудряшки немного растрепались, прикрывали глаза, рот был слегка приоткрыт, а ладони подросток сложил лодочкой под ухом. Он почти полностью укутался в свою толстовку и одеяло, которым прежде его заботливо укрыл Арсений. Будить Шастуна очень не хотелось, но всё же мужчина начал говорить негромким, ласковым голосом, стараясь не напугать парня.

— Заяц, просыпайся, — Арсений осторожно провел ладонью по кудряшкам ученика, убирая их от лица. — Нужно уже вставать.

Антон пробурчал что-то недовольно, буквально на секунду приоткрыл глаза, а потом снова зажмурил их.

— Не хочу, — Арсений решил, что это всего лишь слабое заявление, которое, наверное, каждый второй человек на планете мечтает сказать своему будильнику по утрам, пока Шастун не издал что-то наподобие всхлипа.

— Хэй, Антош, что такое? — обеспокоенно поинтересовался Арсений. Он поглаживал его по спине, чтобы парень быстрее проснулся.

Антон резко открыл глаза, увидев перед собой лицо учителя. Подросток проморгался и понял, что у него глаза на мокром месте. А ещё от отдыха не было и следа, он всё ещё чувствовал себя заебавшимся.

— Извините…