Пролог (1/1)
— Привет, мам. Да, я уже давно заселился в квартиру.
— Вещи осталось разобрать, завтра Пашка придёт, поможет мне с этим, потом город покажет.
— В школу через пару дней схожу, опять же, Паша в каждый уголок сводит, про всё расскажет.
— Я буду классным руководителем у одиннадцатого «А». В школу много первоклашек поступило, их пришлось аж на пять классов разбить, учителей, которые обычно берут классное руководство, не хватает.
— Ну всё мам, давай, пока. Завтра позвоню.
Арсений выдохнул с лёгкой улыбкой на лице, голос родного человека по ту сторону телефонной линии успокаивал. Несмотря на то, что это был не первый раз, когда Попов находился вдали от родителей — он все свои детские и подростковые годы провёл в лагерях и санаториях, но сейчас всё было по-другому. Одно дело, когда ты уезжаешь из дома на двадцать дней, другое — когда переезжаешь в столицу насовсем, надеясь возвращаться в родной город лишь по праздникам.
На кухне царил хилый полумрак. Свет не хотелось включать, всё равно Арсений устал после долгой дороги сюда, поэтому собирался лечь спать раньше обычного. Пару нераспакованных коробок с вещами ютились в коридоре, в остальном мужчина закончил обустраивать своё холостяцкое жилище, получилось даже лучше, чем он предполагал. Двухкомнатная квартирка, чистая и новая, в центре Москвы, в соседнем районе живёт друг студенческих лет, родители на связи — нужно ли что-то ещё?
Было непривычно слышать давящую тишину комнат, раньше звуки работающего телевизора, воды из-под крана на кухне, когда мама мыла посуду, разговоры отца по телефону смешивались в один единый ленивый гул. Сейчас в квартире разве что тикали часы, Арсений бросил взгляд на них — десять вечера. Мужчина подумал о том, что, если бы не его отец, он бы, возможно, никогда не узнал, как определять по этим настенным часам время.
Крики детей с улицы и громкие хлопки по футбольному мячу скрасили одиночество Попова, он выглянул в окно, заметив компашку мальчишек, лет двенадцати на вид, которые, несмотря на позднее время, всё ещё продолжали пинать мяч в ворота, бегая по импровизированному полю, заросшему травой.
— Лёха, пасуй! — скомандовал мальчик, останавливаясь недалеко от ворот противника.
— Ура-а-а! Гол!
— Победа!
Взревела команда победителей. Арсений широко улыбнулся, вспоминая свои детские летние игры, проведённые от заката до рассвета во дворе и соседних местах рядом с его районом в Омске.
Через двадцать минут голоса детей затихли окончательно, их загнали по домам, и улица совсем опустела. Попов собирался ложиться спать, но последний раз выглянул в окно: его внимание привлёк тусклый свет в заброшенном здании, которое стояло в минутах пяти от площадки, хотя его можно было спокойно увидеть через окно. В заброшке, абсолютно чёрной из-за ночи, прерывисто мигал безжизненный проблеск обычного фонарика на уровне третьего этажа, через пару секунд он и вовсе потух. Арсений нахмурился, помотал головой и снова посмотрел вдаль, но увидел лишь сплошную темноту. Кажется, показалось.