Глава 2.2 (1/2)

Некоторые из служанок бросились вперед, чтобы прикрыть Ши Цина позади.

Когда Ши Цин махнул им рукой, чтобы они отступили, но одна запротестовала:

— Брат Цин, этот человек выглядит таким враждебным! Вы должны приказать кому-нибудь связать его, прежде чем расспрашивать. Что, если он снова причинит тебе боль?

Пока они говорили, служанки с опаской смотрели на Цзян Бэйю, как будто человек, которого избили до полусмерти, в любую секунду мог обнажить клыки и закусать Ши Цина до смерти своими острыми зубами.

У них были причины так бояться. Внешний вид Цзян Бэйю был слишком свирепым.

Дело не в том, что он уродлив. Он был довольно красив, если присмотреться, но сочетание острых бровей, высокой переносицы и тонких губ на первый взгляд напомнило людям злых волков, тигров и леопардов.

А его глаза зловеще излучали враждебность.

Одним взглядом он заставил этих робких служанок попытаться спрятаться.

Описать его одним предложением? Он не выглядит как хороший человек.

В эту эпоху предпочтение отдавалось нежным нефритовым мужчинам с вежливым поведением. Несмотря на хаос войн, утонченные джентльмены по-прежнему оставались идеалом мужской красоты. Какими бы красивыми ни были его черты, свирепый вид Цзян Бэйю вселял страх во всех.

Особенно его узкие глаза. Они явно демонстрировали, что у него по жилам текла кровь варваров. Варвары были известны по всей стране своей жестокостью. Это, наряду с его мускулистым и высоким телосложением, которое было заметно, даже когда он стоял на коленях на земле, делало обычным для окружающих отвергать его.

Цзян Бэйю явно привык к тому, что люди бояться его лица. Он снова опустил голову с пустым выражением лица, максимально скрывая свои черты, как и прежде.

С детства его лицо доставляло ему много неприятностей.

В то время как молодые девушки избегали его, многие мужчины с более высоким статусом, чем у него, жаждали увидеть его униженным.

В конце концов, хотя в этом году ему исполнилось всего восемнадцать, он уже был высоким мужчиной со свирепым лицом. Некоторые получали удовольствие, наблюдая, как унижается такой человек.

В желудке Цзян Бэйю было пусто, и раны на его спине периодически вспыхивали болью. На многое у него действительно не было сил. Он мог только изо всех сил стараться избежать неприятностей.

Если он напугает молодого господина, его непременно ждет настоящее «угощение».

Цзян Бэйю сознательно опустил голову, чтобы Ши Цин не смотрел на него, но от этого Ши Цин стал еще более любопытным.

Он снова присел на корточки, вытянув кончики белых пальцев и ткнув Цзян Бэйю в щеку. Его тон все еще был властным, но его мягкий акцент свел к минимуму агрессию:

— Почему твоя голова все еще опущена? Разве я не сказал тебе поднять голову?

Он никогда не работал с тех пор, как родился, поэтому каждая часть его тела была невероятно нежной. Естественно, и его пальцы тоже.

Ощущение мягких, нежных и горячих кончиков пальцев, касавшихся его холодной щеки, заставило тело Цзян Бэйю задрожать. Он послушно снова поднял голову.

— Да!

Увидев это красивое, но вызывающее озноб лицо еще раз, одна из служанок вздрогнула. Дрожащим голосом она спросила Ши Цина:

— Брат Цин, он такой свирепый. Разве вы его не боитесь?

— Что в нем такого страшного? Он кажется мне довольно интересным.

Стоявший перед Цзян Бэйю молодой господин, украшенный только самым лучшим, с любопытством улыбнулся. Он небрежно положил свою муфту на толстый ковер, высвободив свои белые мягкие руки, чтобы обхватить лицо Цзян Бэйю.

Возможно, потому, что эти руки только что держали теплый мех, холодные, поэтому бескровные щеки Цзян Бэйю окутало теплом. Его прикосновение почти обожгло.

Он молча смотрел на молодого господина перед собой.

Этот молодой господин улыбался, его нежные и красивые брови были полны интереса, а его алые губы красивой формы слегка приподнялись. Его мягкие руки потирали щеки Цзян Бэйю, пока он разговаривал со служанкой.

— Послушай, разве от этого он не кажется менее страшным?

Он намеренно сжал лицо Цзян Бэйю. То, что сделало бы любого другого человека смешным, его сделало еще страшнее.

Маленькая служанка внимательно посмотрела на мужчину на земле, который был очень бледным из-за глубоких ран на спине.

— Он все еще такой страшный, брат Цин. Не играйтесь, он снова причинит вам боль.

— Он не посмеет.

Ши Цин был полон уверенности, нежно поглаживая холодную твердую щеку Цзян Бэйю.

— Если только он не хочет умереть.

Молодой господин не применял особой силы, а его руки были мягкими и нежными. Его похлопывания казались мягкими прикосновениями лицу Цзян Бэйю.

Конечно, он не посмел сказать это вслух, когда его жизнь была в опасности.

Он только молча слушал, как молодой господин, сидевший перед ним на корточках и сжимавший его лицо, как игрушку, спросил его снисходительным тоном:

— Знаешь, Цзян Лие уже отдал тебя мне.

Взгляд Цзян Бэйю слегка потемнел, когда он открыл пересохшие губы, чтобы ответить.

— Я знаю.

Только когда он открыл рот, он понял, что его голос стал хриплым и неприятным для ушей.

Как и ожидалось, молодой господин перед ним с отвращением отпустил его.