Глава 3 (2/2)

Класс тут же любопытно притих, повернув головы в его сторону, а несколько учеников с дальних рядов даже вытянули шеи, чтобы получше разглядеть задавшего вопрос сокурсника. У Альбуса же дрогнуло сердце. В апрельской трагедии с крушением Титаника погибли тетя, дядя и пятеро кузенов и кузин МакДугала. Все они были маглами, что не мешало мальчику задаваться справедливым вопросом - а можно ли было их спасти? И хоть у Альбуса и имелся на него весьма безрадостный ответ, учитывая, как мало немногие присутствовавшие на Титанике маги сделали для спасения остальных пассажиров, душить веру в людей в детских сердцах он был не намерен.

- Что ж, теоретически это действительно возможно, - засунув руки в карманы, кивнул он, также притворяясь, что не понял, о чем конкретно идет речь. - Пожалуй, при наличии достаточного времени я мог бы обратить, скажем, небольшой айсберг, однако подавляющее большинство волшебников все же не профессора Трансфигурации, - мягко улыбнулся он. - И нельзя ожидать от них подобного.

МакДугал молча кивнул, так и не подняв глаза. Для него вопрос, очевидно, вовсе не был исчерпан. Альбус обежал внимательным взглядом весь остальной класс, все пары любопытных детских лиц и, оттолкнувшись от стола, отошел к окну.

- Вы в Хогвартсе уже третий год и успели научиться многим заклинаниям, чарам и прочим чародейским премудростям, поэтому у вас, как и у многих до вас сложилось впечатление, что магия всесильна, а колдовством можно решить любую проблему, - он выдержал выразительную паузу, давая понять, что это не очередная его шутка. - Но к сожалению это не так. Вы уже достаточно взрослые, чтобы понимать, что в мире иногда происходят несправедливые, ужасные, непоправимые вещи, перед которыми оказываются бессильны как маглы, так и волшебники. Это, разумеется, не значит, что можно бросить учебу и больше не делать домашние задания, мисс Стеббинс, - с укоризненной усмешкой добавил Альбус, даже не взглянув на взмывшую руку веснушчатой слизеринки со второго ряда. - Я слишком хорошо знаю слог мистера О’Флаэрти, чтобы не различить его в “вашем” эссе.

Сидящий подле нее мальчуган залился краской, и напряженно притихший класс взорвался довольным хохотом. Взмахом руки заставив исчезнуть остатки тумана, воды и льда, Альбус решил закончить занятие на положительной ноте и отпустил детей отдыхать. Юный МакДугал ожидаемо замешкался, складывая в сумку учебники и перья.

- Тебя еще что-то гложет, Пол? - осторожно поинтересовался Альбус, вновь присаживаясь на стол.

- Раз мы такие же слабые как маглы, Профессор, - спросил МакДугал, все же взглянув на него, - как нам быть?

Только дети были способны на такую щемящую проницательность.

- Делать все, что в наших силах, - честно ответил Альбус, - и надеяться на лучшее.

***</p>К октябрю Диппет, заменяющий очередного уволенного им же преподавателя зельеварения, чья работа снова его не устроила - ибо никто не обучит зельям лучше него самого - окончательно извел Альбуса своими жалобами. Так что тот написал письма бедствия всем своим знакомым, кто хотя бы теоретически мог согласиться провести в Хогвартсе семестр, но послал только одно. Горацию Слизнорту.

По правде говоря, тот был нужен Альбусу преимущественно по другой причине, нежели из-за радения за качество преподавания зелий. Вскоре после неудачи в Нью-Йорке ему в голову пришла любопытная идея, как можно было бы еще выследить Гриндевальда, но для ее проработки требовалась консультация мастера зелий. И как бы Диппет не превозносил свои таланты, Альбусу требовался именно гений, каким Слизнорт, несомненно, являлся.

Однако в день собеседования заинтересованный его результатами Альбус тем не менее не стал дожидаться Горация у кабинета директора. Вместо этого он преспокойно отправился в Большой зал, где завел совершенно необязательную беседу о грядущем матче Гриффиндор против Когтеврана с профессором Вилкост, с аппетитом уплетавшей, намазывая сверху воздушное картофельное пюре, сочные свиные отбивные. Перед Альбусом на столе стоял лишь кубок тыквенного сока - сегодня его на ужин неожиданно пригласил Аберфорт - но судя по голодному взгляду Горация цель все равно была достигнута.

- А, мистер Слизнорт, - обмакнув губы салфеткой, поздоровалась Галатея, оглядывая раздавшегося с их последней встречи примерно вдвое Горация матерински-испытующим взглядом. - Рада вновь видеть Вас в стенах школы. Присоединитесь?

- С удовольствием составлю Вам компанию чуть позже, профессор Вилкост, - жадно вдыхая витающие над преподавательским столом ароматы отбивных, фаршированных почек и говядины по веллингтонски, с готовностью кивнул тот. - Но сперва мне нужен Альбус, буквально на пару слов.

- Я как раз собирался уходить, - одним глотком опустошил кубок Альбус, решительно поднимаясь из-за стола. - Проводишь меня, Гораций?

- Э, да, - вздохнул тот, с явным сожалением удаляясь вслед за ним от изобилующего любимыми блюдами стола под любопытными взглядами ужинающих студентов.

- Как прошло собеседование? - вежливо полюбопытствовал Альбус, когда они оставили за спиной шум и галдеж Большого зала.

- Ну не знаю, Альбус, - недовольно скривился Слизнорт, вытирая вспотевший лоб платком, расшитым его гордыми инициалами. - Похоже, я позабыл, какой Диппет бывает зануда и сноб.

- Твоя правда. Что ж, приятно было вновь с тобой повидаться.

- Я еще не отказался! - чуть ли не вприпрыжку семеня вслед за длинноногим Альбусом, всполошился тот. - Просто… вернуться туда, откуда начал, кажется своего рода… поражением, что ли. Вот ты, Альбус. Ты ведь всегда был самым умным и талантливым из нас. Почему Хогвартс, а? Почему ты остался здесь?

- Потому что это мой дом, Гораций. Хогвартс - мой дом, - останавливаясь напротив пустующей в этот час парадной лестницы, честно признался Альбус. - Но ты не обязан чувствовать то же. В конце концов, я просто предложил и не стану уговаривать тебя, Гораций, - он коварно улыбнулся. - Уж точно не дважды. А теперь, позволь откланяться, я спешу в Кабанью голову. Но, может, ты тоже не прочь пропустить стаканчик на дорожку?

- Я, пожалуй, вернусь к <s>столу</s> профессору Вилкост, - замялся Гораций, и Альбус, откланявшись, толкнул тяжелые дубовые двери.

Теперь он был почти уверен, что завтра за завтраком встретит Слизнорта за преподавательским столом. Где-то между крок-мадам и жареным беконом.

***</p>День выдался вполне себе погожий, возможно, последний сухой и солнечный денек октября, так что прогулка до Хогсмида по кромке Черного озера, переливающегося красным золотом осеннего заката, доставила Альбусу, и без того пребывающему в приподнятом настроении, огромное удовольствие. Вины за небольшую манипуляцию желудком и гордыней Горация он не чувствовал ничуть, тем более, что от того не убудет, а вот табличка «учет» на двери Кабаньей головы несказанно его удивила.

Аберфорт, что, хочет поужинать наедине? Когда вообще такое случалось!

Само собой, в баре было пусто. Только Дорис, позвякивая, вышла ему навстречу, чтобы получить причитающуюся ей долю ласки. По обыкновению потрепав ее по шелковистой шерстке на макушке, Альбус заглянул на кухню.

- Берт?

Но и там он обнаружил лишь заваленный грязной посудой, овощными обрезками и яичной скорлупой, да присыпанный сверху мукой стол. И сырой пирог, брошенный у нерастопленной печи. Никаких следов Аберфорта, помимо мучных отпечатков широких ладоней на дверце кухонного шкафа, Альбус не нашел.

И когда уж было решил, что Берт трансгрессировал в лавку за чем-нибудь для ужина - ведь у брата едва ли отросло чувство юмора, чтобы вот так его разыгрывать - как послышался тихий скрежет. Его источником оказалась никто иная как Дорис, нетерпеливо бодающая лбом дверь в кладовую, а точнее ее короткие загнутые рога, царапающие облупившуюся краску.

- Нет уж, голубушка, ты ведь знаешь, что тебе туда нельзя, - с укоризной покачал головой Альбус. Кладовая была заперта с тех пор, как Аберфорт прознал, что Дорис повадилась жевать мешки с сахаром и таскать оттуда все, до чего дотянется ее вечно голодный рот. Если бы Альбус не увидел однажды место ее преступления своими глазами, то в жизни бы не поверил, что подобного масштаба бедствие способна учинить одна-единственная обнаглевшая коза.

Однако, подойдя, чтобы отогнать Дорис от многострадальной двери, Альбус как будто уловил за той болезненный стон…

Аберфорт!

Он немедленно выхватил палочку.

Прошло уже шесть лет, но, может, встреча на благотворительном вечере разбередила старые раны Эйвери, и тот сумел застать Берта врасплох?!

Поддавшись отпирающему заклинанию, дверь с треском распахнулась, едва не ударив по носу неуемную Дорис, и в следующий миг разгневанный Альбус, опешив, сдулся, выдавив скромное «оу».

Голую задницу Аберфорта он не видел вот уже как лет пятнадцать - с тех пор как они перестали вместе ходить на озеро - но даже так куда большей неожиданностью стали требовательно обвившие талию Берта женские ноги в сползших до щиколоток шерстяных чулках.

Глупо, но на женщину Альбус ожидал наткнуться меньше всего, словно бы подсознательно записав младшего брата в монахи, хоть и знал, что это далеко-далеко не так.

- Э! - свирепо рявкнул Аберфорт, выныривая из пышного женского декольте, но при виде старшего брата растерялся, откинув вниз челюсть как истукан.

- Привет, Альбус, - приподнявшись на локте, поздоровалась с мешка муки, в который Аберфорт так лихо вдалбливал ее мгновение назад, светловолосая, круглолицая ведьма с ямочками на щеках.

- Здравствуй, Бетти, - невозмутимо кивнул Альбус, придерживая ринувшуюся было внутрь козу за ошейник. Миссис Браун, а это была она, владела небольшой фермой на окраине Хогсмида, снабжая свежими яйцами и зеленью местные пабы, и в деревне ее все знали. - Простите, что помешал.

Та как ни в чем не бывало махнула пухлой ладонью, позабыв, что без особого, правда, успеха прикрывает ею внушительных размеров грудь:

- А, ничего, мы тут как раз заканчивали…

- Это я вижу.

- …сверять остатки.

- Не торопитесь, - еле сдерживая подступивший смех, успел фыркнуть Альбус в щель захлопнутой тяжелым взглядом Аберфорта двери.

Недовольная, что ей снова не удалось попасть внутрь, Дорис с ревнивым «бэ-э-э» и новыми силами принялась ломиться в кладовую. Тихонько прыснув от облегчения, что Аберфорт всего лишь угодил в плен женских ног, Альбус зашел за барную стойку, плеснув себе немного медовухи, и развернул вчерашнюю газету. Хотя прочесть что-либо он не успел, так как герои-любовники вскоре вышли на свет, поправляя одежду и отряхиваясь от муки.

- Что ж, кажется, все в порядке, - пряча кудрявые соломенные волосы под немного помятой шляпкой, спокойно заключила Бетти, хоть светлая кожа ее шеи и щек все еще была залита румянцем. Впрочем, здоровый румянец, громкий задорный голос и бьющая ключом энергия были такими же вечными атрибутами миссис Браун, как лохмы, коза и угрюмая грубость - хвостом следующего за ней Аберфорта. Прихватив с одного из столов пустую корзинку, в которой без труда уместились бы две-три тыквы, Бетти помахала Альбусу рукой. - Приятно было повидаться! И передай, если не в тягость, мальчикам, что я заберу их на выходные.

Оба ее сына, шестнадцати и тринадцати лет, учились сейчас в Хогвартсе.

- Обязательно, - кивнул Альбус, отхлебывая ароматную медовуху, и ведьма была такова.

С ее уходом в Кабаньей голове сразу как-то потускнело. Делая вид, что жутко заинтересован статьей о повышении налога на подключение к каминной сети, Альбус великодушно предоставил Аберфорту пару минут, чтобы оправиться. Явно не зная, как быть и что сказать, сконфуженный и сердитый на себя за конфуз Аберфорт, почесав взлохмаченную макушку, присоединился к Альбусу за стойкой, в один присест опрокинув полный стакан светлого эля. Утер рыжую бороду.

- Не знал, что тебе нравятся постарше, - заметив стремительно краснеющий засос на его шее, не выдержал Альбус.

- Бетт не старая! - тут же запальчиво распетушился Берт. Казалось, еще слово, и он снова сломает старшему брату нос.

- А я этого и не говорил, - покачав головой, ухмыльнулся тот. Едва ли Бетти, принимая во внимание возраст ее детей, была старше того же Федерико. По личному опыту Альбуса подобная разница зачастую не значила вообще ничего, особенно учитывая, как сочетался в миссис Браун звонкий девический смех и железная решимость, с которой четыре года назад она, пресытившись постоянными пьянками мужа, вытолкала того из дома взашей.

Подозрительно на него зыркнув, Аберфорт налил себе еще эля, сделал большой глоток и, пожевав выпяченную губу, грозно изрек:

- Я на ней женюсь.

Вот тут Альбуса повергло в шок. Не потому, что его младший нелюдимый брат возжелал семейной жизни, а потому что для самого Альбуса брак всегда был чем-то невозможным, недостижимым, несуществующим в его бренной реальности. Но Аберфорт. Для него эта дорога открыта.

- Ты… это серьезно? - сипло ахнул он.

- Отговаривать меня даже не смей! - исподлобья сверкнув синими глазами, отрезал Берт воинственным тоном. - Я уже все решил, и если тебе что-то не нравится!…

- Да нет же! - воскликнул Альбус, потрясенно оглядывая его заматеревшее, с намечающимися морщинами на лбу лицо и редкие серебристые волоски в бороде. - Просто я не заметил, когда ты так вырос, Берт.

- Да уж не вчера дело было, - с издевкой хмыкнул тот, заметно смягчаясь, а потом неуверенно заглянул Альбусу в глаза, совсем как в детстве, когда речь заходила о лечении Арианы. - Так ты одобряешь?

Вконец расчувствовавшийся Альбус потянулся, чтобы воспользоваться моментом и хорошенько обнять Аберфорта, как из складок его мантии раздался охваченный ужасом женский голос.

Альбус! О боже!

Выхватив из кармана делюминатор, Альбус щелкнул крышкой. Изнутри тут же вынырнул шар света.

Альбус!!!

Голос шел из него.

- Это еще что такое? - нахмурился Аберфорт.

Альбус трансгрессировал, не сказав ни слова.

Мартѝн в беде!