Глава 11 (1/2)

Почувствовав, как до размеров песчинки сжалось в груди сердце, он дернулся было вперед, но в следующий миг все исчезло.

Вообще все.

Не осталось ни образов, ни звуков, ни ощущений. Окруженный кромешной тьмой и абсолютной тишиной Альбус не мог пошевелиться, так как не чувствовал своего тела, не ощущал прохладу воды на коже, не слышал даже стук собственного, испуганного сердца. Тьма и тишина не окружали его, ведь он был ничем. Его будто вовсе никогда не существовало. Была лишь пустота...

...и Геллерт.

Ну разумеется! Альбус не мог вспомнить, кто он и как он выглядит, как звучит его голос, каков он на ощупь и вкус, знал лишь только, что любит его так сильно, что сомнения в собственном существовании полностью развеялись. Ведь как иначе он мог бы любить Геллерта? Охваченный безмерным счастьем от этого простого факта, Альбус прокричал его имя - не голосом, но весь обратившись в этот зов, - и из тьмы вдруг послышался слабый отклик. Не вполне понимая как, да это было и неважно, Альбус радостно устремился ему навстречу.

- Геллерт! - услышав собственный голос, он понял, что к нему постепенно возвращается слух. В тот же момент у него обнаружились руки и ноги, ритмично отталкивающие воду, а вскоре начало проясняться и зрение, вспыхнув ужасно ярким пятном бледно-зеленого света. Подслеповато щурясь, Альбус вдруг услышал панические вопли Гриндевальда откуда-то сверху. Похоже, тот промахнулся, плывя навстречу Альбусу. Устремившись к нему, он закричал, что было сил. - Геллерт, я здесь!

Но тот продолжал все также истошно вопить. Судя по всему он все еще был глух и слеп, но слышал же он Альбуса раньше? Не тратя время на домыслы, Альбус прибегнул к легилименции, сосредоточив всю свою волю на единственном желании окликнуть Геллерта. Тот был либо слишком дезориентирован, либо намеренно настроился на сознание Альбуса, но проникнуть в его мечущиеся как стая спугнутых птиц мысли оказалось совсем просто.

“Альбус!” - тонущий в пучине страха разум Геллерта щупальцем потянулся ему навстречу, лихорадочно выискивая чужое сознание, чтобы крепко в него вцепиться.

“Я здесь! Протяни руку! - звал Альбус, проясняющимся зрением различая очертания Геллерта на фоне светящегося потолка пещеры. Голова юноши застыла в каком-то полуметре от острых камней. - Геллерт, сюда!”

Стоило кончикам их пальцев встретиться, как руки на долю секунды будто сцепила невидимая сила, да так крепко, что кожа запястий загорелась огнем. А затем Геллерт врезался в грудь Альбуса, выбив из него весь дух, и их головные пузыри, соприкоснувшись, соединились.

- Ал! - Геллерт дрожал всем телом, а его бледное лицо с побелевшими губами было мокро от слез. Чувства, наконец, возвращались к нему, потому что в следующий миг он прижался к губам Альбуса так же отчаянно, как умирающий от жажды - к источнику. В этом поцелуе не было ни грамма романтики или секса, одно лишь страстное желание почувствовать рядом кого-то еще, убедиться таким образом в своем собственном существовании. Альбус хорошо это понимал, но его ответный поцелуй все равно был полон любви и нежности, которые он неизменно чувствовал с первых мгновений тьмы.

О том, что они находятся в переполненной притихшими русалками и тритонами пещере, он вспомнил далеко не сразу, только когда Геллерт оторвался от его рта, чтобы шумно вдохнуть. Его взгляд все еще был расфокусирован, а пальцы вжимались в ребра на спине Альбуса до синяков.

- Ты в порядке? - шепотом спросил он, боковым зрением заметив, как несколько силуэтов замерли в паре метров от них, тактично намекая, что пора возвращаться в реальность. Геллерт молча кивнул, зажмурившись на секунду, а затем взглянул на него уже вполне осмысленно и почти спокойно, хоть в глубине голубых глаз все еще метался словно рваные клочки разогнанных ветром туч страх.

- Что это, zur Hölle, было? - хрипло поинтересовался он, хоть вопрос прозвучал больше как риторический. Да и чтобы объяснить все произошедшее, Альбусу потребовалось бы слишком много времени.

- Я все тебе расскажу, обещаю, но давай сначала уйдем отсюда?

Гриндевальд устало кивнул, позволив Альбусу отстраниться, разъединив их головные пузыри. Развернувшись, тот без удивления обнаружил перед собой Айлу и Яллу, обе - с крайним нетерпением на лицах.

- Ну что? - хором спросили они, а в ответ на его недоумение без всякого стеснения исследовали в четыре руки его лицо, шею и грудь, а потом так же хором издали ликующий вопль, вздернув его правую руку вверх. - Метка!

Пещера взорвалась радостными криками, многие русалки и тритоны даже кувыркнулись через голову, не сдержав восторг. Альбус ошарашенно взглянул на свое запястье, кожа которого теперь была отмечена овальным золотым отпечатком указательного пальца Геллерта. Он заторможенно перевел взгляд на свой указательный палец, заметив красное облачко крови вокруг него, и его сердце забилось быстрее. Они прошли Испытание.

Геллерт совершенно точно возненавидит его.

- Теперь нет никаких сомнений, - сердечно (еще бы) улыбнулась Ялла, прижимая ладонь к его шее. - Он - течение, в котором ты плывешь.

Затем она обернулась к Геллерту, застывшему за спиной Альбуса с бесстрастным выражением на лице, и перешла на английский, хоть и говорила с куда более сильным акцентом нежели Айла.

- Отныне ты - друг племени, - она также прижала ладонь к его шее (большинство русалок и не мечтало о таком), а потом вернулась в центр пещеры, обратившись ко всем присутствующим:

- Слышите, водный народ? Сегодня у нас появился еще один друг-человек!

Пока она торжественно нарекала Геллерта русалочьим именем, Айла обняла их обоих, закружив в воде, причем юноша выглядел так, будто уже потерял способность чему-либо удивляться.

- Какое счастье! - она взяла их за руки, залюбовавшись одинаковыми золотыми отпечатками. - Я так испугалась, когда Гелле не услышал Зов, оставалось буквально несколько секунд! Но не волнуйтесь, многие как и вы проходят Испытание в самые последние мгновения. Это ничего не значит.

Альбус, вспомнивший, что ему пришлось воспользоваться легилименцией, чтобы достучаться до Геллерта, почувствовал неприятный укол в груди.

- Теперь мы можем уйти? - спросил Гриндевальд вежливо, выудив руку из ее руки и, чтобы сгладить жест, положил ее на плечо Альбуса. Переведя лукавый взгляд с одного на другого, Айла кивнула, понимая, как ей казалось, его нетерпение остаться с Альбусом наедине.

- Отныне ты свободен пересекать границы наших владений, как и Албу. Не забудьте воздать молитву Владыке Вод этой ночью.*

- Непременно, - кивнул Геллерт, потянув Альбуса за собой, впервые за время их подводного путешествия перенимая инициативу.

- Я навещу вас позже, - грозно пообещал Альбус, проплывая мимо Айлы, но та лишь беспечно улыбнулась ему вслед.

Это был один из самых неловких моментов в его жизни. Пока они плыли по подводным тоннелям, покидая систему пещер, к ним то и дело подплывали русалки и тритоны, чтобы коснуться хотя бы мимолетно. Особенно усердствовали те, на ком еще не было золотой метки, так как существовало поверье, что это приносит удачу в любовных делах. Более того, всю дорогу до самых границ территории племени их сопровождал стройный русалочий хор. И хоть Альбус не мог перевести эту песню дословно, но все же сумел вычленить ее основной посыл. Кажется, водный народ благословлял их на… Густо краснея, Альбус радовался, что Геллерт плывет немного впереди.

Обратный путь проделали молча, Альбус не решался не то что заговорить с Гриндевальдом, но даже взглянуть ему в глаза. Эйфория от действия яда, оставившего его тет-а-тет с его любовью, давно улетучилась, уступив место суровой действительности - страху, что Геллерт небезосновательно разорвет с ним всякие отношения после того, как тот подверг его такому риску. Отличный получился сюрприз, ничего не скажешь.

Так как в этот раз вел Геллерт, они взяли немного южнее, чем нужно, но Альбус не посмел его поправить, а потому они выбрались на берег не в том месте, в котором вошли в воду. Тут же смахнув с себя головной пузырь и все остальные чары, Геллерт повалился прямо на песок, раскинув руки и уставившись в бегущее облаками небо. Судя по положению солнца, они пробыли под водой от силы пару-тройку часов, но по ощущениям - целую жизнь. По крайней мере, вернулись они уже не совсем теми же.

Это еще слабо сказано. Опустившись на песок чуть поодаль от Гриндевальда, Альбус не устоял перед тем, чтобы еще раз не взглянуть на горящую золотом и ожоговой болью метку. Русалки верили, что вир унда предназначены друг другу судьбой, и как бы скептически Альбус не относился к подобным вещам, он все равно не мог не испытывать гордость, ведь сам факт, что для кого-то в мире ты - единственный и неповторимый, уже неплохо тешил самолюбие. А уж знать, что этот кто-то - Геллерт Гриндевальд… Ох...

Он украдкой глянул на юношу сквозь растрепанные с поредевшими нитями бус из ракушек волосы, гадая, что тот сейчас чувствует, и что бы он сам чувствовал на его месте. Геллерт вовсе не глуп и наверняка уже догадался, что именно произошло в пещере. А что, если он решил, будто Альбус умышленно привел его к русалкам, подстроил все от и до? Ужаснувшись этой мысли, Альбус подскочил к Гриндевальду, но при взгляде на отрешенное, спокойное лицо юноши слова застряли у него в горле, и взамен, чтобы как-то объяснить свои телодвижения, высушил одежду и волосы струей теплого воздуха из палочки.

- Не нужно, само высохнет, - подал голос Геллерт, не отрывая немигающего взора от неба, когда Альбус направил палочку на него.