Глава 80 (1/2)

Комиссар Августин Мерцелиус.</p>Казалось, что лифт опускался слишком медленно. Невыносимо медленно.

Сидеть я не мог, потому просто ходил туда-сюда возле металлической двери, в ожидании, пока она наконец-то не откроется.

В это же время в голове был просто разворошенный улей из разных мыслей.

Кирмоз мертв. Полностью. Окончательно. Из-за меня.

”- Дебил... Просто дебил...”- повторял я сам себе. По сути дела, именно я был виноват в том, что у Кирмоза произошел сердечный приступ. Именно я его убил.

Ведь можно было сказать все иначе, подать информацию более мягко, а не вот так, напрямую все сваливать на старика. Но у меня в голове вообще не возникло ни единой мысли о том, что у старика может не выдержать сердце. И уж точно у меня не было мыслей по поводу того, что местные врачи не смогут спасти его.

Благо, в его крови, после часа исследования, ничего не обнаружили, потому версию об отравлении исключили и меня отпустили - против меня ничего не было. Но сейчас меня это не сильно волновало.

Ведь мы стояли на пороге огромной, просто гигантской проблемы.

Место архиепископа теперь было свободно. А у Барагаца, тем временем, было восемь священных реликвий, которые он, видите ли, спас из рук богохульников в обмен на какие-то там медикаменты. Раньше-то они нужны были, чтобы сместить Кирмоза и Ногрон считал, что у того получится это сделать, даже не смотря на то, что он делал до этого. А уж теперь его шансы, как я понимал, были и вовсе абсолютными.

Это означало, что вскоре Тивгарт мог получить себе в союзники главу Экклезиархии, что вполне могло ему полностью развязать руки. Да, мне получилось отнять у них Ротингун и в случае чего, Арбитрес последует за мной, если у нее действительно было что-то, что позволит держать Тальрага за яйца, только вот Экклезиархия была куда более серьезным аргументом. Заверения Маринура, что пока Пангирт несовершеннолетний, Тивгарт не станет что-то делать, меня уже не успокаивали - когда он это говорил, расклад сил не грозил поменяться до такой степени.

Нужно было что-то делать. Срочно. Как я мог понимать, нового архиепископа будет выбирать Совет Епископов, а это значит, их вначале должны будут уведомить и собрать в одном месте. Значит, шанс сделать хоть что-то и не дать Барагацу занять место архиепископа еще был. Да, он был крохотным, микроскопическим даже, но все же был.

Главное - поговорить с Маринуром. Он знал местную специфику. Он мог что-то подсказать. Можно было, конечно, ему позвонить и попытаться с ним поговорить обо всем этом уже сейчас, однако я не рисковал это делать. Как-никак, был риск того, что каналы связи прослушиваются и все попадет к Тивгарту, а значит и Барагацу. Шанс был мизерный. Только вот моя паранойя не позволяла рисковать даже при таких малых вероятностях. Я действовал по принципу ”Лучше перебздеть, чем недобздеть”.

- Что произошло?- прозвучал синтетический голос где-то рядом со мной.

Я не обратил на него внимание, продолжая идти и думать над происходящим.

Времени было совсем мало. Счет буквально шел на часы, а этот проклятый лифт ехал охуеть, как медленно.

- Августин,- прозвучал голос во второй раз.

Я все же остановился и посмотрел на Гихьяна, что сейчас смотрел на меня. Аскирт и Рингер тоже сидели и с тревогой наблюдали в ожидании ответа.

Хотелось ответить, поделиться всем... но потом я осмотрел лифт, в котором мы находились. Так-то камер видеонаблюдения тут не было, да и раньше мы обсуждали в нем довольно важные вещи, однако не факт, что в нем теперь не было прослушки Тивгарта.

Снова паранойя. Но по другому было никак.

- Потом. Не здесь.- коротко произнес я, после чего продолжил ходить из стороны в сторону.

Что тут можно было вообще сделать? Единственным вариантом было отнять реликвии у Барагаца, чтобы у него больше не было каких-либо возможностей повлиять на мнение Совета Епископов, во всяком случае не так кардинально. При этом нужно было отнять их незаметно, чтобы он не мог предъявить воровство. И чтобы вообще не поднялось большой шумихи, потому что иначе вопросы возникнут вообще у всех, в том числе и у Харьянди.

По лифту прозвучал сигнал. Одна минута. Наконец-то.

Однако, сделать это было непросто и я это прекрасно понимал. Не было даже понятно, где именно Барагц прятал реликвии. Я крайне сомневался, что он прятал их у себя в храме, где у него была кафедра - пускай там надежно, но при этом непомерно опасно, ведь тогда был риск разоблачения и возникновения вопросов, почему он все восемь реликвий нашел, но прятал. Именно поэтому я вначале пошел к Кирмозу, чтобы вместе с ним разработать план по изъятию реликвий.

Кто ж мог подумать, что он подобного за сердце схватится, а его медики не смогут его спасти?

Я потрусил головой. Не стоило сейчас об этом думать. Уже ничего не исправишь все равно.

Лифт начал останавливаться. Аскирт и Рингер взяли ящик и подошли ко мне, встав рядом с Гихьяном. Так как ящик я успел закрыть перед тем, как Кирмозу стало плохо, храмовые стражницы не видели, что внутри, потому его мне удалось забрать вместе с собой. Пока что стоило держать его у себя.

Металлическая дверь тихо открылась и в тот же момент быстрым шагом, чуть ли не бегом, направился к апартаментам. Там ожидал Маринур. Нужно было с ним поговорить. Срочно.

Открыв дверь, я уже почти что влетел в холл.

- Маринур!- крикнул я, входя в гостиную прямо в обуви. Рыжик лежал на диване и смотрел телевизор, но стоило мне войти, как он сразу же поднялся и начал выключать его пультом.

Сразу же бросились в глаза его слуховые аппараты. Оглох он неполностью, так что это было временная мера.

- Гихьян, ты тоже.- коротко приказал я, крикнув себе за спину.

Аскирт и Рингер вошли внутрь вслед за мной и положили ящик на пол, рядом со столом. Гихьян также вошел, пока Рингер быстро сбегал закрыть дверь. Я же встал во главе стола и оперся на его край руками. Так было легче.

Пара секунд и наступила тишина.

- Кирмоз мертв.- прямо сообщил я.

- Ахуеть и закопаться.- ответил Гихьян. Маринур промолчал, но шокировано уставился на меня. Аскирт и Рингер также были удивлены, хоть и не так сильно,- Что у вас там произошло?

- Я рассказал ему все, что мы узнали. Про реликвии, Барагаца... Сердце старика не выдержало. Инфаркт.

- Заебись,- произнес уже Аскирт шепотом.

- Это... это невозможно,- с неприкрытым неверием произнес Маринур,- У Экклезиархии одни из самых лучших врачей, особенно по части кардиологии. Это... убийство.

В такое можно было поверить. Только вот нам от этого было ни холодно, ни жарко.

- Без разницы,- ответил я рыжику,- Кирмоз мертв и с того света его не достать, а расследованием будет заниматься Экклезиархия. Нам же сейчас нужно разобраться с другой проблемой. Барагац. У него есть возможность выставить свою кандидатуру на пост архиепископа и есть реликвии, которые он ”спас”. С ними, как я понимаю, победа ему обеспечена.

- Мягко сказано,- проговорил Гихьян явно с сарказмом.

- Теперь нам нужно понять, как не допустить победы Барагаца. Я не допущу, чтобы эта гнида стала архиепископом. А для этого нам нужно отнять у него реликвии.

- План дерьмо,- произнес Биндегиж,- Через несколько часов епископам сообщат о том, что Кирмоз мертв, после чего начнется сбор Совета с Зале Всех Преподобных. За это время реликвии у Барагаца не найти и уж тем более не отнять.

- А может... подорвать его поезд, когда будет ехать сюда?- предложил вдруг Аскирт, от чего все посмотрели на него,- Бунтовщики ведь постоянно поезда взрывают... Кто ж заподозрит что-то?

Я промолчал. В голове начали витать самые разные мысли.

Возможно ли было это сделать? Каким-то образом подорвать поезд, обвинив во всем бунтовщиков? Реликвии тогда уже не будут иметь никакого значения.

Однако, стало понятно, что тут было слишком много сложностей. Нужны были люди, чтобы все это провернуть. Использоваться можно будет только гвардейцев и будет риск, что кого-то поймают или что кто-то проболтается. А убивать их я не стану. Нанять кого? Нужно больше времени и все равно риски проколоться слишком большие.

К тому же, не факт, что Барагац вообще погибнет при крушении. Я помнил сводки по потерям в поездах при крушении - они были не очень большие, меньше десяти процентов. Большая часть пострадавших были из числа раненых. То есть нужно будет еще убедится, что Барагаца добьют, а это нужно куда больше людей, нежели для закладки мины или колесосброса на рельсы.

Плюс еще сопутствующие потери. Машинисты, обслуга, храмовые стражницы. Они здесь были не причем и тот факт, что они служили Барагацу, здесь уже значения не имел.

Да, это был действительно надежный вариант. Просто взять и избавится от этого уебка. Вот только рисков было больше. Намного больше.

- Исключено,- все же сказал я, окончательно принимая решение,- Надо придумать что-то другое.

- Блять, а так хочется его прибить уже...- прошептал недовольно Аскирт, но дальше ничего говорить не стал.

В гостиной повисла тишина. Гнетущая, полная тишина.

Голова отказывалась нормально думать. Хотелось лечь и поспать. Или же просто отдохнуть. Ничего не делать, ни в чем не разбираться, а просто отдохнуть.

Но я понимал, что нельзя. Тивгарт хотел стать губернатором и готовил переворот, мне это было известно, хоть и не было достаточно доказательств, чтобы просто взять и расстрелять его. Барагац хотел на место архиепископа и был готов ради этого идти по трупам, при этом он работал вместе с Тивгартом, хоть и не совсем понятно, из-за чего.

Да, у нас была победа - Ротингун. Она была вместе с этими двумя, но из-за своей злобы просчиталась и попалась, оказавшись у меня в руках. С записью ее признания, сделанной Гихьяном, она уже никуда не денется. Но все этого было недостаточно.

Мог ли я просто взять и оставить все это? Дать всему этому просто идти так, как оно идет, сосредоточившись полностью на бунте?

Теперь уже точно не мог. Слишком много людей погибло, пока все это происходило. И слишком много было на кону. Тивгарт мог спровоцировать катастрофу, а Барагац был просто неадекватом, который ни в коем случае не должен был оказаться на месте архиепископа.

Это означало, что нужно было терпеть и идти вперед. Несмотря ни на что идти и пытаться разобраться во всем том дерьме, что происходило на этой проклятой планете.

И первым делом нужно было прямо сейчас остановить Барагаца, раз уж произошел такой... пиздец с Кирмозом. А после этого можно будет заняться другими делами.

- Что если... остановить его поезд и обыскать?- предложил Рингер, привлекая к себе всеобщее внимание,- Он наверняка будет везти реликвии с собой.

- Он просто скажет, что вез их, чтобы продемонстрировать,- скептически возразил Маринур.

- Только это будет выглядеть уже, как оправдание,- продолжил Вимолт,- Словно его поймали с поличным.

- А перед этим можно объявить, что Вюрштан продали еще восемь реликвий на черном рынке и мы их ищем,- продолжил мысль Гихьян.

- Все равно не выйдет,- не согласился с идей Маринур,- Реликвии уже у Барагаца. Любое обвинение в его адрес бессмысленно, так как он уже спас их, а каким способом - не сильно важно.

- Но он ведь скрывал их. Это ведь... выглядит как-минимум странно, разве нет?- спросил Рингер.

- Барагац может просто сказать, что Кирмоз не одобрил операцию и все пришлось делать тайно. Тот ведь уже ничего не сможет сказать,- возразил рыжик.

- Блять, и ему что, поверят вот так просто?- злобно спросил Аскирт, возмущенно посмотрев на Маринура.

- Барагац и до войны был в почете,- начал объяснять рыжик,- Во время войны его позиции серьезно усилились, потом было отстранение Крингасура, успешная операция с Арбитрес... Он пользуется огромной популярностью, какая есть только у единиц. Потому да, ему многие поверят.

Популярность. Все крутилось вокруг этой сраной популярности. Именно из-за нее Барагацу, по сути, все сходило с рук. Именно из-за нее его так поддерживали.

И именно в этот момент внутри меня словно что-то щелкнуло.

Всего одна мысль потянула за собой множество других, пока наконец-то они не сложились в одну цельную картину.

- У меня есть идея,- произнес я, тупо смотря на стол.

- Давно пора, а то часики тикают,- проговорил Биндегиж.

- Что если... появится еще один епископ, который спас реликвии из рук бунтовщиков?- проговорил я, на что Аскирт, Рингер и Маринур удивленно переглянулись между собой, а потом вновь посмотрели на меня,- У нас на руках пять реликвий. Мы можем записать себе в помощники любого из епископов, мол с его помощью удалось спасти эти реликвии. И что Кирмоз был в курсе этой операции. После этого я заявлю, что благодаря операции, которую мы провели, стало известно о других реликвиях и то, что Вюрштан продали их на черном рынке. И что именно шок от новости об их потере вызвала у Кирмоза сердечный приступ. Тогда у Барагац уже не сможет просто взять и сказать, что Кирмоз ничего не знал.

- Барагац не сможет обвинить во всем Кирмоза, словам комиссара и епископа поверят. Он все еще может сказать, что смог достать реликвии на черном рынке... Но тогда ему придется объяснять, почему он так медлил с тем, чтобы представить их.

- Он не станет,- сказал Гихьян,- Барагац явно не проводил никаких спец операций, а значит сотрудничал с черыночниками. А это куда хуже, нежели с сотрудничество бунтовщиками.

- Это почему же?- удивился Аскирт. Я также посмотрел на него вопросительно.

- С бунтовщиками и Гвардия не может справится. А черыночники - это всякая шваль, что торгует драгоценностями для богатеньких ублюдков. С первыми архиепископу не справится, при всем желании, а значит обменять у них реликвии на деньги - это приемлемо и простительно. А вот платить черыночникам - это непростительный грех. В глазах епископов Барагац должен был стражниц использовать и перебить всех, кто причастен к продаже реликвий. Мерцелиус прав - план может сработать. Если сделаем так, у Барагаца не получиться использовать реликвии. Без них его не выберут.

- Значит, сделаем именно так,- сказал я,- Только надо выбрать, кого сделать нашим союзником.

- То есть тот, кто тоже ненавидит Барагаца,- проговорил Рингер,- Ведь ему, получается, придется лгать перед всеми.

- При этом нужно, чтобы он был популярен среди других епископов,- заявил Маринур,- Иначе велик шанс, что Барагаца все равно изберут, даже без предъявления реликвий.

- Есть кто-то на уме?- спросил я, смотря на рыжика. Сейчас все зависело от него. Я не разбирался в политике Экклезиархии, не знал епископов по именам и уж тем более не знал, какие у них там отношения.

- Выбор у нас невелик. Если уж и выбирать между нелюбовью к Барагацу и популярностью, придется выбирать второе. Самый популярный епископ после Барагаца - Элайх Югистун. Один из ярых сторонников политики Кирмоза. Он вполне может согласиться подыграть, однако... есть одна проблема.

- Удиви нас, рыжик,- произнес Гихьян.

- Несмотря на нелюбовь к Барагацу, Югистун... голосовал против комиссара на Соборе,- ответил Маринур, на что я, Аскирт и Рингер неслабо так удивился.

- То есть он считает, что у меня недостаток веры?- переспросил я.

- По сути дела - да,- кивнул наш гид,- Решение Собора могло на него повлиять... Но есть риск и отказа.

- Есть кто-то другой на рассмотрение?- спросил Гихьян,- Пока я еще быль комиссаром, я слышал про какого-то Жегытура... Жегытуира... Не помню точно.

- Лакым Жегытюир,- поправил сервитора Маринур.

- Ну типа. Он вроде критиковал Барагаца. Причем довольно резко. Но я точно не знаю.

- Было дело,- кивнул рыжик, повернувшись к нам всем,- Но он не подходит. Он не любит Барагаца и критикует его, однако сам по себе довольно тихий и не пользуется какой-либо популярностью. Он нашел себя в перевоспитании наркоманов и помощи женщинам, которые подверглись изнасилованию и забеременели. Даже с поддержкой комиссара его не выберут архиепископом.

- Хорошо, значит попытаемся убедить этого Элайха,- сказал я. Уж лучше пытаться убедить известного епископа, который против меня голосовал, нежели пытаться продвинуть тихоню.

- Есть еще одна проблема,- произнес Маринур,- Связываться с ним напрямую слишком опасно - у нас нет гарантий, что Тивгарт не прослушивает каналы связи между Внешней и Внутренней Пирамидой. Если он узнает об этом, то предупредит Барагаца и тот начнет действовать быстрее, нежели мы успеем убедить Югистуна.

- Как-то ты уже слишком параноишь, рыжик,- сказал Биндегиж,- Сомнительно, что он на подобное способен.

- Учитывая, что у него под рукой техноренегат, будем считать, что это возможно,- возразил я. Вот здесь лучше было параноить по полной, нежели облажаться. Права на ошибку у нас никакого не было.

При этом, я задумался. Это действительно был сложный момент. Нам нужно было связаться с Югистуном, но так, чтобы об этом не узнали Тивгарт с Барагацем.

- А если перехватить Югистуна?- предложил Рингер,- Он ведь поедет на поезде, я полагаю. Остановить поезд по каким-то причинам, сесть на него, поговорить. Тивгарт вряд ли будет следить за каждым епископом.

- Может сработать,- согласился Гихьян,- Но нужно действовать быстро.

- Маринур,- обратился я к нашему гиду,- Звони Тунцергосу. Делайте что хотите, но нам нужно добраться до этого Элайха и перехватить его поезд.

- Сделаю,- серьезным голосом произнес Маринур, после чего удалился из гостиной.

Вновь наступила тишина.

- Эта планета меня бесит все больше и больше...- с некоторой злобой проговорил Аскирт,- Чем дальше, тем хуже.

- Привыкай. Оно постоянно так,- ответил ему Биндегиж,- Разгребаешь одно дерьмо, вылезает следующее.

- Ахуенно...- устало проговорил Аскирт, взявшись за переносицу.

Он выглядел уставшим. Также, как и Рингер. И я их отлично понимал - мне самому хотелось хорошо отдохнуть. Только вот об этом пока можно было только мечтать.

Вначале надо было разобраться хотя бы с этим.

Позже...</p>- Подъезжает.- проговорил Гихьян, что стоял сейчас рядом со мной.

Пока что ничего не было слышно.

Мы стояли в полностью темной железнодорожном туннеле, который освещался только аварийными красными лампочками у двери технического выхода. Единственным звуком здесь был периодические порывы сквозняка, которые заметно морозили еще чувствительную кожу лица. Плюс еще иногда пищали пробегающие крысы, которые бегали по шпалам. Благодаря ПНВ их удавалось разглядеть - крупные, с черной шерстью, с длинными хвостами, они быстро бегали из одной щели в другую.

Пока мы сюда вообще добирались, я начал чувствовать во рту неприятный привкус железа, который я сразу же опознал - кровь. Посмотрев в зеркале, я разглядел там сразу две небольшие кровоточащие ранки.

Со слов Маринура, это означало, что зубы у меня все же выпадут. Заебись, что тут еще сказать. Теперь еще нужно будет идти к стоматологам за хорошими протезами.

Спасибо, Ротингун.

Спустя всего несколько секунд я тоже услышал гул из туннеля, который постепенно и довольно быстро усилился.

Затем гул превратился в методические перестуки, в которых узнавались удары колес о стыки между рельсами.

В дальней оконечности туннеля начало появляться светлое, едва различимое белое пятно. Это был прожектор локомотива поезда.

Пятно увеличивалось, звук становился все более громким. Сквозняк также начал дуть все сильнее.

Вдруг послышался другой звук - скрипучий и неприятный. Это явно были тормоза.

Когда поезд приблизился, свет от него начал освещать весь туннель, при этом создавая темные тени, что исходили от бетонных шпал на полу, а также множества кабелей и труб, что были проложены на стенках туннеля.

Постепенно поезд приближался и одновременно тормозил. Последние несколько десятков метров он преодолел прямо-таки с черепашьей скоростью, пока, наконец-то, не остановился прямо возле нас.

- Идем,- приказал я, направляясь к вагону епископа по небольшому промежутку между поездом и металлическими трубами. Меньше метра. Не сильно удобно, но что уж тут поделаешь.

Не успели мы дойти до нужного вагона, как дверь в нем открылась и на нас посмотрела тонированная маска храмовой стражницы.

- Комиссар Мерцелиус,- прозвучал ее голос из динамиков шлема,- В чем причина остановки.

- Мне нужно поговорить с епископом Югистуном. Срочно,- заявил я, остановившись возле нее. Было немного странно смотреть на то, как стражница смотрит на меня, опустив голову почти что под прямым углом.

- На каком основании?- задала женщина следующий вопрос.

- Ни на каком. Это не дело Комиссариата. Но разговор срочный и и крайне важный,- проговорил я. Махать своими полномочиями сейчас я не собирался. Нужно было показать, что это не допрос какой-то, а просто срочный разговор.

- Епископ готов принять вас,- услышал я и на душе сразу же стало радостнее,- Они тоже должны войти?

- Да,- кивнул я,- После чего вы можете продолжить путь.

- Проходите.