Глава 75 (2/2)

— Есть, однако, еще одна проблема. Куда более серьезная, — задумчиво проговорил Маринур. И его тон заставил меня напрячься.

— Говори.

— У Барагаца в руках сейчас уже находится восемь священных реликвий. Я крайне сомневаюсь, что он их передал Экклезиархии. Не могу сказать наверняка, однако он, вполне может предъявить их Совету Епископов, чтобы низложить архиепископа Кирмоза.

— Чего, блять? — прошептал я удивленно, — Это как вообще?

— Барагац может продемонстрировать Совету эти реликвии и обвинить архиепископа в том, что тот ничего не пытался сделать для спасения этих реликвий, в то время, как он нашел этот способ и уже добился результатов. Совет и так колеблется касательно ситуации с Барагацем, а подобное будет равносильно взрыву, потому что, технически, он будет прав — ни Крингасур, ни Кирмоз, насколько я знаю, не пытались как-либо достать реликвии из рук бунтовщиков.

Несколько секунд я сидел, тупо смотря на Маринура и пытаясь переварить весь тот пиздец, что я услышал.

Затем отвернулся. Закрыл глаза. Вздохнуло. Выдохнул.

— То есть нам нужно каким-то образом отнять у Барагаца эти реликвии раньше, чем он сможет сместить Кирмоза из-за них? — подытожил я.

— Да, — подтвердил мою догадку Мар.

— Заебись, конечно, план, — проговорил Гихьян, который до этого весь наш разговор сидел молча, — Как собираетесь воплощать его в жизнь?

— Хотел бы я знать… Однако, другого выбора у нас нет. Я не допущу, чтобы этот ублюдок дорвался до места архиепископа.

— Придется идти к Кирмозу. В этом всем он может нам помочь, — предложил рыжик.

— Согласен, — поддержал идею Ногрон, — Барагаца он не любит, а уж такую угрозу игнорировать точно не станет.

— Понятно. Тогда вначале к Юбрику, потом к Кирмозу, — приказал я.

По приказу к нам вернулся водитель и микроавтобус, на котором мы привезли Виясота, направился к поместью клана Вюрштан.

Пока мы ехали, удалось немного вздремнуть, так как усталость вновь брала свое. Затем мысли вновь вернулись ко всей этой дерьмовой ситуации.

” — Из одной жопы в еще большую…» — проговорил я сам себе. Это был натуральный девиз всего того, что происходило на этой треклятой планете. Стоило нам влезть в дело контрабандистов, которые были как-то связаны с Тивгартом, как сразу выяснилось, что все еще хуже, и теперь была натуральная угроза того, что у нас смениться архиепископ, причем смениться на ублюдка, которому место было у расстрельной стенки и который может помочь организовать госпереворот. Пускай Маринур и утверждал, причем довольно уверенно, что Тивгарт не решится свергать Пангирта, но у меня такой уверенности не было. Всякое может быть.

Дорога продолжалась. Десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Все в полной тишине — все рано разговаривать было не о чем. Мысли прыгали от одного дела к другому. Тварь, Барагац, предстоящее наступление на бунтовщиков по приказу Геберика. Всего этого уже было достаточно, чтобы взорвать себе мозг и при этом лишить меня времени на другие дела. Проверка офицерского состава СПО я уж точно сейчас потянуть не мог и ее скорее всего придется отдать на попечение Альтанзора, пусть сам в этом разбирается, если надо будет — смогу проконсультировать.

Показательное наказание какого-нибудь клана, который устраивает разборки под видом деятельности бунтовщиков, тоже пока что откладывалось — не до этого.

А еще был бедняга Лат, который до сих пор сидел где-то в кутузке и ждал проверки, как того хотел Харьянди.

” — После наступления точно к нему отправлюсь.» — пообещал я себе. Хотелось хотя бы эту мелочь с себя скинуть, чтобы не переживать, потому что чем дальше, тем проблем становилось больше.

Прозвучал сигнал вызова вокса и тот факт, что это был сержант Архамис, командир гвардейцев, которых мы оставили охранять Виясота, меня не радовал.

— Слушаю, — проговорил я, ответив на вызов. Все остальные сразу же посмотрели на меня.

— Г-г-господин комиссар…- с явным волнением ответил мне сержант, — Виясот Кжесмор… Т-только что скончался.

— ЧТО?! — я резко вскочил на ноги.

Голова моментально врезалась в потолок микроавтобуса, от чего вдавилась в тело. Заболели позвонки на шее. Кожа на верхней части черепа стала прям гореть огнем.

— Каким образом он умер?! — спросил я, от чего Ногрон и Маринур удивленно посмотрели на меня.

— А-а-анафилактический шок…- кое-как выдавил из себя сержант, — Так врачи сказали…

— А какого хуя ему не успели оказать помощь?! — воскликнул я, поражаясь тому, что я сейчас услышал.

— О-он не был подсоединен к аппаратам… Когда его нашли, он уже был мертв.

— Блять…- прошипел я, сжимая кулаки с максимальной силой. Злоба меня так и распирала, — К нему заходил кто-то после моего отъезда?

— Д-да, врач заходила… Сделать укол…

— Найти и арестовать. Из больницы никого не выпускать, ни персонал, ни пациентов, ни гостей. Все понятно?

— Так точно, господин комиссар! — переборщив с энтузиазмом, чуть ли не прокричал мне в вокс Архамис.

— Отбой, — проговорил я и отключил канал связи, — Сука! Сука! СУКА БЛЯТЬ!

Каждое слово сопровождалось ударом правой руки по стенке микроавтобуса, от чего вмятина на ней все увеличивалась, пока корпус не треснул. Образовалась не большая вытянутая дыра, через которую было видно оранжевый свет освещения магистрали, а в салон со свистом ворвалась струя сквозняка.

Я остановился. Вдохнул. Выдохнул.

— Хули ты такой нервный? — проговорил Гихьян, повернув на меня голову, — Ну помер парень, ну бывает. Чего-то машину ломать-то.

— Напомню, что он был свидетелем против Барагаца, — злобно объяснил я.

— Он уже дал показания, — возразил мне сервитор.

— Ага, и чего стоят его слова, когда я буду про них рассказывать Харьянди, Тальрагу или Кирмозу? Напомню, они все знают, что у меня с Барагацем не самые лучшие отношения.

— У тебя глазная аугментика, — Гихьян звучал так, словно это было само собой разумеющееся.

— Запись они не ведут.

Повисла тишина. Сервитор смотрел на меня, не отрывая взгляда своих линз.

— Ты, блять, серьезно? Какой… умник вообще ставит себе глазную аугментику без функции записи?!

— Мне она была без надобности все это время. Кто ж знал, что его смогут убить вот так просто.

— Боже-Император Милостивый, как ты еще жив с таким-то отношением ко всему? — спросил меня Гихьян, отвернувшись.

Я отвечать не стал, а лишь пытался успокоится.

В районе печени начались какие-то боли. Скорее всего от нервов. Однако, я не обращал на нее внимание.

Где-то через час мы все же добрались до резиденции Вюрштан. Сам въезд для автомобилей был закрыт расписанным золотыми узорами гермозатвором. По бокам же, в углах, находились цилиндрические столбы, из которых торчали два стабберных пулемета калибром чуть меньше наших «Мясников». И оба сейчас были нацелены прямо на нас, двигаясь синхронно с нами.

Душевно тут подумали о безопасности.

Водитель остановился, после чего Маринур и Ногрон встали, открыли двери и вышли. Я и Гихьян последовали за ними.

Стоило нам обойти машину, как стабберный пулемет, что был расположен с правой стороны, сразу же прицелился в Гихьяна. В принципе, удивляться тут было нечему — он тут был самым опасным из-за вооружения.

Я подошел к приемнику, что находился рядом с дверью и нажал на кнопку «Вызов».

— Идентифицируйте себя, — прозвучал искаженный женский голос.

— Комиссар Августин Мерцелиус. Открывайте немедленно. Это приказ.- строго и злобно произнес я. Боль в печени не прекращалась. Она была одновременно и тупой, и острой, и уже была довольно раздражающей, что сказывалось на настроении.

— Пожалуйста, предоставьте документ, подтверждающий вашу личность.

Я достал свое удостоверение и поднес его к небольшой камере на верхней части приемника.

— Личность подтверждена, — произнесла женщина, после чего гермозатвор практично бесшумно поднялся наверх.

Новая волна боли ударила по печени, от чего я скривился, но все же попытался терпеть. Хрен пойми, от чего это происходит. Может, проблемы какие-то. Отправляться в больничку прямо сейчас я не собирался.

Мы вчетвером в сопровождении гвардейцев прошли внутрь. Здесь была небольшая парковка, отделанная металлическими листами и красивыми настенными плафонами. Впереди была еще одна дверь, к которой мы и направились.

Однако, не успели мы к ней подойти, как она открылась и к нам вышла целая делегация.

Посередине стоял крепкий бритоголовый мужик в черно-золотом костюме. На вид лет пятьдесят, но посмотришь в глаза и сразу видно, что еще готов сломать челюсть.

Рядом с ним стоял заметно запыхавшийся мужчина с пучком желтых волос на голове, более молодой, лет сорока, в кремовом костюме с красными узорами.

Третьим был еще более запыхавшийся паренек лет двадцати пяти, максимум, с каре черных волос, в синем костюме с зелеными узорами.

Первый смотрел на нас спокойно, а вот двое других — так, словно были готовы падать на колени.

— Доброго дня, комиссар Мерцелиус, — проговорил «крепыш», — Бюрдар Ахо, начальник Сил Клановой Обороны клана Вюрштан. Это Дагул Дацан, главный камердинер клана, и Тисанир Фальхор — главный праэсидиус-лексиум<span class="footnote" id="fn_32066877_0"></span> клана.

Ахо показал на двух других мужчин и те по очереди кивнули.

— Чем можем быть полезны вам?

— Во-первых, вы арестованы, — сразу же сказал, подходя к троице, одновременно стараясь не подавать виду от боли в печени.

Да что ж такое-то, а? И ведь не прекращает болеть.

Бюрдар на такую новость особо не отреагировал. Правый уголок его рта лишь на секунд отошел назад, словно в улыбке, но затем быстро вернулся на место.

— По какому обвинению, позвольте спросить? — спокойно спросил он, смотря мне прямо в глаза.

Печень так и продолжала болеть, словно в нее нож впихнули. Это мне уже вот совсем не нравилось.

— Предательство, — коротко ответил я ему. Торговля с бунтовщиками медикаментами я мог расценивать только так и никак иначе.

Ахо немного изменился в лице, став немного более сердитым, в то время, как камердинер и главный юрист клана были в состоянии «Уносите меня вперед ногами».

— Понятно, — сухо произнес глава СКО Вюрштан, — Но перед тем, как вы прикажете меня арестовать, я бы хотел предложить вам сделку.

Подобное меня неслабо удивило.

— Сделку, — произнес я, — Хотите меня купить?

Уж подобного я точно не ожидало.

Оба его сопровождающих, похоже, тоже не ожидали подобного — они сейчас выглядели так, словно были готовы не то расплакаться, не то в обморок упасть, не то заткнуть старика чем угодно, хоть ударам по голове.

— Нет, — проговорил он, покивав головой, — Вы не тот человек, которого можно купить. Вы тот человек, который может выслушать дельное предложение, которое поможет в этой войне.

— Кажется, у него действительно есть что-то стоящее, — проговорил Гихьян по воксу, так что слышать его мог только я, — Такой, как он, не станет херню предлагать. Стоит выслушать, расстрелять мы его всегда успеем.

” — Мне сейчас себя расстрелять хочется…» — чуть было не сказал я. Боль в печени только усилилась.

— Что ж, я готов вас выслушать, — произнес я.

— Хорошо. А что «Во-вторых»? — спросил Ахо.

— Во-вторых, мне нужен Юбрик Альгарт.

— У-уважаемый Юбрик Альгарт сейчас в своих покоях, у-у-уважаемый комиссар, — дрожащим голосом произнес главный камердинер, — П-прошу, следуйте за мной.

Мужчина повернулся к нам боком, поклонился и показал рукой внутрь богато украшенного помещения.

Я вместе со всей троицей молча двинулся вперед и он сразу же начал нас вести.

Поместье Вюрштан, конечно, не дотягивало по роскоши до Доминус Палатиум даже близко, однако стоило признать — украшено и обставлено оно было со вкусом. Все еще вырвиглазно и помпезно, однако со знаниями в этом деле. Паркет, стены, обклеенные обоями и украшенные картинами, резная мебель, статуэтки из бронзы, мрамора и фарфора. Люстры и плафоны с хрусталем и хромированными металлическими деталями.

Коридоры тут были довольно узкими, от чего было впечатление, что это дом девятнадцатого века.

Нам провели по коридору направо, затем по лестнице на этаж выше, налево, направо и в тупик, в большой роскошной резной двери, на которой были виднелись очертания растений.

— Должен, однако, п-п-предупредить, уважаемый Юбрик спит со вчерашнего дня и еще не просыпался…- уже более спокойно, но все еще довольно нервно говорил камердинер.

— Ничего, — едва ли не прошипел я. Хотелось как можно меньше говорить. А еще лучше сесть и передохнуть. Что бы сейчас с печенью не происходило, дела были серьезнее, чем я думал. Такая постоянная острая боль была явно не с проста. Как бы только не цистит, мне только еще на больничный не хватало отправиться, прямо перед наступлением.

Подойдя к двери, камердинер остановился и включил кнопку на небольшой панели в стене.

— Уважаемый Юбрик. К вам прибыл комиссар Августин Мерцелиус. Он хочет с вами поговорить. Незамедлительно, — произнес мужчина, после чего отпустил кнопку.

В ответ была только тишина.

— Если не отвечает, то открывайте, — приказал я.

— С-слушаюсь…- проговорил Дацан, после чего вновь нажал на кнопку, — Уважаемый Юбрик, мы входим. Это приказ комиссара.

Камердинер вставил пластиковую карточку в разъем на панели, но экран сразу же зажегся красным, а в тихом коридоре прозвучал неприятный глухой писк.

— Эм… Странно… Он запер дверь изнутри, — с неподдельным недоумением произнес камердинер, — Обычно он так не делает…

— Если не можете открыть, будем ломать, — сразу же сказал я.

— Не-не-не стоит, есть другой способ…- взволнованно проговорил мужчина, вновь поворачиваясь к панели. Он достал с пояса ключ на тоненько цепочке, вставил его в защелку, повернул, и начал набирать длинную комбинацию цифр, что-то при этом бормоча себе под нос.

Секунд через пять прозвучал уже более одобрительный писк, экран стал зеленым, а от двери прозвучал щелчок.

Камердинер раздвинул двери и мы все вошли внутрь.

Комната была еще более помпезной, чем коридоры, с большим количеством ковров и огромной кроватью с балдахином у одной из стен.

Однако никого тут не было.

— Так, и где он? — спросил я, повернувшись к камердинеру. К боли в печени добавилась еще и тошнота.

— Я… Я не знаю… Возможно в ванной, — мужчина дергаными шагами подошел к одной из дверей в стене и та оказалась заперта, — У-уважаемый Юбрик, вы меня слышите? К вам комиссар Августин Мерцелиус.

Ответа не последовало.

— Открыть можете?

— Д-да, к-конечно…- Дацан достал еще один ключ и всунул его в небольшую замочную скважину, после чего отодвинул дверь в стену.

Внезапно он отпрыгнул назад, как ошпаренный.

— О-О-О Боже-Император, Милостивый и Милосердный!!! — закричал он, сложив руки аквиллой и начав шептать какие-то молитвы.

Я подошел к двери.

Там, в широкой ванне-джакузи, лежал Юбрик в кроваво-красной воде. Его голова была откинута, глаза закрыты, рот приоткрыт. Кожа — бледная, как снег. На столе рядом лежал окровавленный нож и пластмассовая баночка таблеток.

— Да блять! — прошипел я, ударив правой рукой по косяку двери, от чего тот с треском погнулся.

Подойдя к Юрику, я притронулся к его горлу левой рукой.

Кожа холодная. Пульса нет.

Мертв.

Опустив правую руку в воду, я поднял руку Юбрика. На внутренней стороне предплечья был длинный порез от кисти практически до сгиба.

Действовал наверняка.

Еще один труп. Теперь оба брата были мертвы. Неужели Барагац и сюда добрался?

— Вызывай протексов, — приказал я, обращаясь к Маринуру, после чего повернулся к камердинеру, — Поместье закрыть. Никого не выпускать.

— Д-д-д-да…

Боль стала усилилась еще сильнее. Тошнота также.

Во рту резко начала выделяться слюна в больших количествах.

Я понял, что это значит, но стоило мне сделать шаг в сторону ванны, как живот свело судорогой и изо рта полилась рвота, заливая узорчатый ковер.

— Комиссар, вы в порядке? — испуганно спросил меня Маринур, подбегая ко мне и беря за руку.

— Печень…- только и смог прошептать я, после чего меня снова вырвало.

Затем боль стала еще более страшной, буквально невыносимой.

— Так, идите сюда, надо лечь.- произнес рядом Ногрон и Маринур стал меня вести, — Ты — медиков сюда, живо!

— С-слушаюсь…

В этот момент все тело резко потеряло какие-либо силы и я рухнул на пол.

Послышались какие-то крики, но сосредоточиться на них не получалось.

Еще несколько секунд и сознание полностью меня покинуло…