Глава 12 (1/2)

Он холодный, он такой холодный —

На его ресницах снег не тает.

У природы нет плохой погоды,

Но его природа непростая<span class="footnote" id="fn_31636430_0"></span>.

</p>

Стукнуло десять вечера. До праздника оставалось два часа. После промозглого воздуха улицы в лицо пахнуло теплом паба. Что ж… Ладно… Алессандра ушла праздновать Новый год в заведении Кенни.

Сняв куртку, повесив ее на вешалку и оставшись в одном черном пуловере с горлом, я стал решительно пробиваться через толпу дорогого паба. По праздникам здесь набиралось особенно много людей, да и необычная публика просматривалась — винная карта в предлагаемом баре была далеко не дешевая. Но пребывать здесь для меня смерти подобно. Я исключительно ненавидел паб Кенни.

Духота забралась даже в прохладное помещение. Выбраться на воздух хотелось немедленно. А еще хотелось быстрее увидеться с Алессандрой и уйти.

С ней.

За спиной раздались голоса и звон стаканов, боковым зрением я увидел нескольких мужчин в дорогих костюмах и мужчину в широкополой шляпе. Очевидно, он приложил усилия, чтобы разглядеть меня среди толпы.

— Эй, лучший полицейский Стохеса, какими судьбами? С наступающим!

— Лучший из лучших, — усмехнулся я.

Вообще-то я мог ничего не отвечать. Но долбаная вежливость требовала поддержать беседу и перекинуться пару-тройкой фраз с дядей. Я устало прикрыл глаза рукой, зажал переносицу, рука после перестрелки в Либерио сильно ныла. Я реально выдохся. Присел на высокий стул возле Кенни за барной стойкой и заказал у девушки-барменши виски.

— Тебе здесь неуютно, я понимаю. Ты интроверт, Леви, и ненавидишь, когда нарушают твое личное пространство, — Кенни на секунду отвернулся к залу. — Если меня это просто раздражает, то ты должен быть в бешенстве от всех этих людей. Но все же ты здесь… Как операция в Марли?

— Ты знаешь о Йегере? — удивился я.

— Ох, Йегер — это интересно. А что с координацией у тебя? Ранение?

Кенни слишком любил себя, чтобы сострадать другим людям. Те, кто были знакомы с ним косвенно, выслушивали его похвалы в свою же сторону относительно положительно, а не старались проскользнуть мимо, как это делал я.

Мой дядя, старший брат моей матери, крепко обнял меня, склоняя мою голову к своему плечу, заставив меня неудобно согнуться, решив, что я действительно нуждаюсь в семейных узах. Его руки были теплыми, и он встревоженно посмотрел на меня. А потом познакомил с товарищами рядом. Я так понял, что это были одни из его клиентов по винокурне или партнеров из стохеских группировок.

С детства Кенни вбил мне в голову правило — нельзя казаться слабым или уязвимым. Я следовал этому принципу по сей день.

— Руку повредил, — сказал я, вытягивая телефон из кармана брюк, чтобы взглянуть, не звонила ли Але. — Мы едва справились с охраной этого упыря Зика. Моя подчиненная Саша в данный момент в тяжелом состоянии.

— Сука! — шикнул Кенни. — Так вы его хоть повязали? Или так, в стрелялки поехали играться?

— Конечно, повязали. Я бы костьми лег, но эту тварь засадил. Мы его привезли на Парадиз, с ним Эрвин сейчас разбирается. Мне дали отдых, пока рука не заживет.

— А ты вообще, племяша, меня решил навестить в Новый год или скучно дома сидеть?

— Ни то и ни другое. Я ищу одну прекрасную особу.

— Просто так? Просто потому, что жить с кем-то оказалось не так уж и плохо? Кто эта несчастная?

— А не суй-ка свой нос в мою жизнь, Кенни, — протянул я, даже не почувствовав себя неудобно.

Я потер плечо, размял одеревеневшую больную мышцу, а затем немного прополоскал аперитивом рот и в какой-то момент ощутил женские руки у себя на торсе. Алессандра? Но длинные алые острые ноготки точно не были ее стилем. Медленно обернувшись, я сначала заметил ухмылку дяди, а позади меня оказалась моя давняя знакомая, официантка из Троста. На моих губах проступила скупая улыбка.

— Ноа?

— Ты выглядишь очень усталым, Леви, но из всех тут присутствующих мужиков, у которых ролексы на руке, ты — самым сексуальный и потрясающий, — шепнула мне на ухо Ноа, пройдясь губами и языком по мочке.

Мне стало противно. Я отрицательно мотнул головой.

— Последние несколько ночей я не спал из-за работы.

— Может, трахнемся в эту волшебную новогоднюю ночь? Как ты, а? — женская рука упала мне на колено, нежно погладив, я устало потер ладонями лицо, кожу оцарапала выступившая за сутки щетина. Острые ногти подступили к моему паху.

— Ноа, тогда я был блядски пьян, ничего не помнил, сейчас у меня другие принципы, прости. — Она проследила за моим взглядом, который устремился в самый дальний угол паба, к сдвинутым столам, где сидели студенты и студентки, а среди них была та, из-за которой, собственно, я сюда и приехал.

Алессандра глядела на окружающую компанию остекленевшим взором, смеялась и шутила, делая вид, что все хорошо. Она испытывала приливы восторга, а через минуту впадала черную, безнадежную меланхолию. Когда наши взгляды встретились, она машинально вынула из сумочки телефон и узрела мои пропущенные вызовы.

Мое хмурое лицо немного просветлело, и я поднялся со стула. Алессандра заблокировала экран и спрятала телефон назад в сумку.

— Ноа, я… Извини. Я — не твой, — ее глаза стали большими и огорченными.

— Леви, я хотела… — я застыл, она настояла: — Эй, Аккерман, тебя что, интересуют малолетние куклы? — Ноа все-таки проследила за моим взглядом. И я двинулся к Алессандре, бросив Кенни, что еще увидимся.

Моя некогда знакомая надеялась, что смена места отвлечет меня от дел насущных, и она вновь прыгнет ко мне в объятия, но дурацкую, никому ненужную влюбленность, я обходил стороной.

Я был упрямый… Наверное, таким и нужно быть. И не нужно носить «ролекс» и ездить на предпоследней модели «ауди», но нравиться девушкам. Однако в данном случае мое упрямство меня же начинало утомлять. Прямиком направившись к Але, я сразу принялся ее отчитывать за то, что она не перезвонила мне.

Она пробралась через весь стол и направилась ко мне.

— Может, тогда забрось мой номер в черный список на все четыре недели, чтобы игнорировать звонки.

— Леви, не обижайся, я только увидела, — произнесла она, я серьезно оценил ее наряд. Короткое сексапильное платье и высокие черные замшевые сапоги, разумеется, меня не смогли оставить равнодушным. Красивая, да и все тут. Самая красивая. Кобели только и засматривались, твою мать.

— Я звонил час назад, — все так же строго произнес я, когда мы стояли посреди паба.

— Я не знала, что ты сегодня вернешься, даже подумать не могла, что ты будешь звонить, Леви, — она говорила правду, но ее взгляд был таким растерянным, Алессандра явно не ожидала меня здесь встретить, что стала крутить палец о палец. — Но как ты узнал?

Схватив ее за запястье, я притянул к себе в объятия и ласково коснулся губами ароматной щеки, провел руками вдоль бедер и уткнулся в шею. Краем взгляда посмотрел на столик, где сидели одногруппники Алессандры, они украдкой следили за своей подругой и укоризненно обсуждали меня. Спрашивается, какого хрена.

— Жан мне сказал, что ты в пабе моего дяди, — мой голос упал до низких рычащих частот, мой взгляд пытался обжечь нежную кожу.

— Твоего дяди? — Алессандра отстранилась заглянула мне в глаза. — Тот, что воспитал тебя?

Я кивнул.

— Шикарное место, — выронила она.

Я поежился, совершенно так не считая, и ощутил кожей еще один смешок, когда Алессандра повела носом линию от моего уха к плечу. У нее, видимо, неплохо так играл алкоголь в крови. Но это даже забавно. Царапая скулу о мою щетину, она спустилась до плеча и снова повела линию вверх. Я отстранился, бросил короткий взгляд на губы и прихватил их. Паб, Новый год, куча народу, ее одногруппники, Ноа, Кенни… Разум уже начал отключаться, эмоции и чувства стали побеждать, каждая клеточка тела потянулась навстречу к Алессандре.

— Пирог и мясо — потрясающие, — сказал я, сжимая руками ее горячие ладони.

— Ты все-таки пробовал?