Глава 7 (2/2)

— Что-то не так? Я не так оделась? Вроде, по погоде…

— Нет, все прекрасно, поехали.

Леви привез нас обоих завтракать в китайский ресторан. Я здесь еще не была. Но видела рекламу несколько раз. Недешевое заведение.

Внутри нас встретил парень-китаец, приветливо улыбнувшись Леви. Они уже были знакомы, но Аккерман, по инерции, недоверчиво прищурился, смотря точно в глаза хостесу, и не моргал.

С секунду у Леви ушло на раздумья, прежде чем он сам решил, за какой столик нам сесть, положив руку на мою талию, он повел меня дальше. Парень-китаец поплелся за нами, будто он был сейчас гостем.

— Простишь, если я оставлю тебя на две минуты? — спросил меня Леви с некой нежностью, смотря в мои тревожные глаза. Я кивнула и принялась расстегивать пальто.

Мне принесли меню, и я начала с интересом его рассматривать.

Спустя пять минут или больше, Леви вернулся. Его строгий взгляд вновь окутал мое тело, и я лишь спросила, все ли нормально? Он кивнул.

— Позволь мне заказать завтрак? — Аккерман взял меню, прошелся по нему быстрым взглядом и позвал официанта. Мое сопротивление ни к чему. Я здесь впервые, а моего мнения в принципе до сих пор никто не спрашивал. Вероятно, это профессиональная фишка, так сказать, работа Леви сказывалась на его характере.

Официант — тоже китаец — быстро улыбнулся мне, когда я посмотрела на него, предварительно взглянув на сурового и смертоносного Аккермана, прежде чем он сделает заказ.

Леви заказал ароматный чай, слегка обжаренные овощи, рис и красную рыбу. Когда принесли, я думала, умру от переизбытка запахов. Мои слюнки невидимо текли прямо на джинсы.

— Такое чувство, что тебя здесь боятся, но и ты вправду очень холодный, — предположила я, отпивая чай из традиционной китайской чашечки.

— Хм, странно, пусть боятся, но холод на тебя не должен распространяться. Здесь я частый посетитель, мне нравится это место. Чай отменный.

— Теперь я знаю, куда ты любишь ходить, так и буду с тобой знакомиться по капелькам.

— А ты хочешь со мной знакомиться ближе? — его тон изменился, а глаза заинтересовано смотрели на меня. Я запнулась. Ком в горле застрял. А действительно, хотела ли я ближе знакомиться с полицейским?

— Такое ощущение, словно я продолжаю находиться на свидании вслепую, ничего о тебе не зная.

Леви иронично выгнул брови, но поддался.

— Ладно, что ты хочешь еще узнать? — выронил он.

— Нет, не хочу играть в «Что? Где? Когда?», — выдохнула я. — Давай просто позавтракаем. Я поняла, что это бесполезно.

— Давай, — его безразличные ответы меня начинали нервировать. — Но у меня для тебя сюрприз. Я нарыл в интернете одну арт-студию. Гончарное дело.

Заявление обезоружило меня на несколько долгих мгновений. Вот так, значит? За меня решали все одной фразой? Я многозначительно заглянула Леви в глаза. И должна была что-то сделать. Отказаться, например. Ни к чему хорошему наши встречи не приведут.

— Ты хочешь туда сходить? Попробовать полепить кувшины?

— Хах, терпеть не могу искусство и творчество, — он нервно отмахнулся, — но я хочу провести этот день ярко и полезно.

Я могла бы начать загибать пальцы, столько всего Леви не любил в этой жизни. Что ему вообще нравилось, я не знала. Преступники?

— Но мы ведь можем туда и не идти, — я пожала плечами, отправив в рот кусочек рыбы. — Это не обязательно. Ярко проводить время — не значит лепить посуду из глины.

— Согласен. Но ты подрываешь мой авторитет, — как можно более сурово произнес Аккерман.

— Насколько я поняла, твой авторитет не подорвет даже водородная бомба, — мой хриплый голос опустился до доверительного полушепота.

— Ты очень красивая, — мне показалось, что он не услышал моих слов.

Нежность и тепло его голоса уже дошли до моих плеч, перешли к шее, в мозг все ближе, но… Смысл сказанного пробился через туман. Я сделала вид, что не услышала, не хотела ничего комментировать в ответ.

Опустив немного риса в соус, я аккуратно отправила его в рот. Леви допил свой чай и откинулся на спинку стула. Казалось, он любовался моей реакции на свои слова. Когда эти самые слова проникли в мой мозг, я смутилась.

Я была впечатлена произведенным на меня эффектом Аккермана. Да простит меня Кольт, но я никогда не встречала такого поганца. Мне приходилось всеми силами ограждаться от него.

— Давай лучше поедем в арт-студию?

***</p>

Я отвернулась от бокового стекла и посмотрела на ровный профиль. Леви внимательно следил за дорогой. Пальцы поочередно выбивали на руле ритм в такт рок-трэка из радио, а черная челка идеально спадала на лоб.

Меня скрутило отчаяние. Приближался декабрь, и меня больше всего волновали экзамены и эссе, а сегодня мне пришлось беспокоиться о том, как вести себя с таким мужчиной, как Леви Аккерман, который отдавал приказы спокойно, четко и ясно.

Когда мы вошли в арт-студию, кстати, недалеко от моего университета, я заметила вывеску «Гончарство для двоих: захватывающая игра в четыре руки».

Раскрытие творческого потенциала — еще одна важнейшая человеческая потребность. И гончарное дело способствовало этому. В небольшом зале мы с Леви наблюдали процесс совместного созидания в дружеской атмосфере под руководством опытных гончаров, которые давали возможность познать себя и близкого человека сквозь творчество.

Но лепить из глины я совершенно не умела, а Аккерман так подавно. Еще и творчество ненавидел.

За будущие наши два часа пребывания здесь Леви заплатил далеко не маленькую сумму, но он и глазом не повел. Первой решили научить меня. А капитан Аккерман заказал себе чашку чая и принялся внимательно наблюдать за моим позором.

— Такими темпами, Алессандра, ты нас тут всех замаринуешь.

— Думаешь, это просто? Сам пробуй.

Если глиняный ком придерживать ладонями, от вращения он превращается в цилиндр. Я пыталась, но с первого раза ничего стоящего не получалось. А под пристальным взглядом Леви я могла только краснеть. И все-таки выделка глиняной посуды оставалась очень трудоемким делом.

Прошло, наверное, полчаса, пока я смогла научиться лепить хоть что-то похожее на посуду. На самом деле, женщина, направляющая мои руки в правильно русло, оказала мне колоссальную помощь. Но мой нос и щека были вымазаны в глине — я пыталась поправить непослушные волосы.

— Вы можете попробовать в четыре руки, — женщина-куратор взглянула на Леви. — Это очень успокаивает и придает уверенности.

— О, нет, я еще недостаточно настроился. Тем более, не люблю пачкаться.

— У нас есть специальная скамья для двух человек, а руки в любой момент можно вытереть. Комфорт и удобство для посетителей — самое важное. Но и испачкать руки — ведь часть творческого процесса.

— Ну ладно, уговорили старика, — его губы слегка дрогнули в улыбке, он расправил плечи и подошел ко мне. Перебросив ногу через скамью, уселся позади меня. Теплый торс прижался к спине, и Леви по-хозяйски взял мои руки в свои, приблизив к глине.

— Ты дрожишь, — голос Аккермана тихо пробрался к уху.

Я слегка повернулась. И тут же дернулась: длинные пальцы ласково переплелись с моими. У Леви окончательно пропало представление о личном пространстве, когда я пыталась сформировать глину в кувшин, Аккерман просто держал меня за запястья, сплетал пальцы, больше даже направлял он, а не я.

Леви словно родился гончаром: выводил и ощущал правильное направление будущего кувшина, он придвинулся ближе, и я шикнула.

— А не слишком ли много ты на себя берешь, капитан? — я резко оттолкнула мужскую руку, которая, скорее, занималась не глиной, а моими пальцами.

— Ты что, не смотрела фильм «Привидение»? — Аккерман многозначительно посмотрел на меня. — Але… — прозвучало тихо и укоризненно. Будто это я здесь распускала руки и упиралась до невозможного себе в спину! — Ты просто завидуешь, что я молодец. Смотри какой шедевр получается.

Я хмыкнула. Он шире расставил ноги и теперь всем телом упирался в меня, а тело его было таким теплым и приятным, ароматный одеколон врезался в нос.

Я покосилась, удивленно заглянув в серо-голубые глаза. Леви почти не смотрел на меня, орудовал руками, словно на автопилоте, когда все мое внимание сосредоточилось на его руках. Впервые вот так открыто. От этой близости и невольного комфорта дрожь медленно начала сходить на нет. Я расслабилась и внезапно ощутила горячие губы у себя на щеке.

Один поцелуй, два поцелуя, три. Щека… Скула… Я застыла. Осторожно поворачивая голову, мужские губы невольно встретились с моими, нежно захватив в свой плен. Аккерман тут же коснулся и моих губ, только я моментально отвернулась. Сердце забилось набатом.

— Ты забываешься, — выронила я, и наше творчество сломалось напрочь, глину сплющило, форма уродливо испортилась. — Захотели гончарное дело, так сидите и лепите, капитан. Видишь, что получилось.

Мне захотелось встать. Хоть куратор и уговаривала нас продолжить курс, но я отказалась. Леви тоже.

Мы так больше не проронили ни слова. Ни на улице, ни в машине. Леви подвез меня домой и бросил несколько незначительных фраз. Я поблагодарила за все и скрылась, будто ничего и не было.