Часть 35 (2/2)
- Совета или рецепта как не скучать за родителями, я не знаю. Сама скучаю за ними. И волнуюсь. – вполголоса проговорила Надежда Николаевна. – Старайся отвлекаться. Но не закрывайся от них, когда они рядом. Наслаждайтесь совместным времяпровождением. Это самое важное.
У Володи-маленького зазвонил телефон, глянул на дисплей и улыбнулся.
- А вот и мама. - ласково заметила тётя.
- Да, мам? В парке. Хорошо, ждём. А как ты нас найдёшь? Понял, ждём. Мама подъезжает, скоро будет. – у ребенка светились глаза.
- Ну вот, а ты переживаешь.
Анна действительно появилась через несколько минут на аллее, Володя вскочил и побежал ей на встречу, широко распахнув руки.
Бенкендорф и Надя внимательно смотрели за ним.
- Вылитый Корф, даже боль та же. – грустно прошептала криминалист.
Александр Христофорович поцеловал её ладонь:
- Они прямые родственники, да и всем детям не хватает родителей, если они работают. А у Вовки ещё и тонкая душевная организация. В идеале, сидела бы Аня дома.
- Если бы. Это из незбыточного. Привет, Анечка.
- Здравствуйте, - блондинка присела на скамейку, Володя-маленький пристроился рядом, Бастер встал на задние лапки и звонко тявкнул. – и тебе привет, привет, хороший. – потрепал его холку. - Как Вы? Вовка Вас замучил? – обняла сына.
- Всё отлично, и племяшка у меня золотой, и пёса послушный, правда, Бастер?
Щенок вновь тявкнул.
- Тогда иди на лужайку и пойдем домой, - полковник отстегнул ошейник от поводка и собака рванула на траву напротив места, где они все сидели. – шустрый, однако. У вас как, тихо?
- Нет, но меня пока отправили домой, пока не нужна. Там. А тут очень нужна, да, Вовка?
Ребёнок кивнул. Анна ощущала свою вину за длительные отсутствия, и в машине обдумывала это. Крепкие обнимашки сына и счастливые мокрые глаза стали дополнительным подтверждением.
- Ещё гуляем или домой?
- Сейчас пёса сделает свои дела и домой, - кивнула Надя. – рассказывай.
- Как всегда, дурдом, Володя даже отпускников дёрнул. Им срок максимум до завтрашнего утра дали. «Верх» орёт, а толку? От крика дела быстрее не пойдут.
Медленно брели в сторону дома.
- Вы без машины, пешком?
- Да, погода чудесная, можно и прогуляться. – кивнула Надя. – Там надолго? – показала глазами на Володю-маленького и продолжила вполголоса. – Он очень скучает.
- Знаю. Привык, что мы все вместе.
- И ревнует. Тебя к Володе.
- Господи…
- Я же прошу, без перекосов. Будь с ним сейчас. У него новая школа, новый коллектив, вас хронически нет, а поговорить хочется. Мы родителей не заменим, особенно, что вы живы и здоровы, слава богу. Тем более, что всю следующую неделю меня не будет рядом, да и Саша через два дня выйдет. Ребенок останется опять один. Иди к нему, иди. – мягко подтолкнула невестку к мальчику, который шёл чуть впереди с собакой.
Анна подошла к сыну, приобняла и расспрашивала о школе, об одноклассниках, учителях.
Глядя на них, Сычёва немного успокоилась.
- Как ты? – тихо спросил муж.
- Хорошо, не волнуйся. Вещи сложены, ты рядом, Аня с Вовкой. Скоро ещё и Володя появится.
- Не хочу, чтобы ты ложилась в больницу, хоть и понимаю, что это необходимо и тебе и сыну.
- Ты не успеешь оглянуться, как я уже буду дома, - улыбнулась Надя, - тем более, неужели ты понедельник и вторник не будешь рядом с нами?
- Буду, конечно. Сначала заселимся, потом я осмотрюсь. Да и приезжать буду.
- Вот, а я о чём.
Бенкендорф смутился, супруга оглянулась и быстро поцеловала его в щеку.
- Идём.
Догнали Анну с Володей-маленьким, болтали.
Дошли до остановки, Александр Христофорович взял на руки Бастера и сжал руку жены. Сердце начало бешено колотиться, внутренний голос начал кричать, предупреждая о чём-то. Подошли к полукругу домов, образующий таким внешнюю защиту от дорожной пыли и шума ведомственному дому, в котором они все жили. Едва вошли в арку, как щенок начал громко лаять и дёргаться на поводке, а из арки вышел среднего роста, квадратный, абсолютно лысый, в джинсах и джинсовой безрукавке на голое тело парень с битой в руках.
Бенкендорф отпустил руку жены и сделал шаг вперёд, так, что женщины и ребенок с собакой оказались за ним. Ноги Анны вросли в асфальт, Володя-маленький судорожно сглотнул и ощутил, как по спине поползло мерзкое чувство страха, Надежда Николаевна напряглась и остановилась позади полковника, руки машинально оказались на животе, словно старались защитить его от нависшей угрозы.
- О, какая компания, так нам сейчас весело будет. А чё, бабы симпатичные. – громко чавкая жвачкой протянул противник.
- Может не надо, а? – наивно спросил Бенкендорф, продолжая медленно наступать, выводя таким образом семью ближе к дому. – Давай разойдёмся мирно?
- Да мне по…, что тебе надо….
Александр Христофорович в это время еле слышно раздавал команды:
- Домой все, быстро! Надюша, домой! Я сейчас буду. Закройте двери.
- Скажи своим быкам, чтобы отстали от меня… - продолжил лысый. У полковника сложилась картинка.
- Да не вопрос. Мне позвонить нужно, а мы на солнце стоим, давай чуть в тень отойдем. – Александр Христофорович продолжал корчить из себя наивного дурачка.
В это время Надя крепко сжала руку племянника и быстрым шагом направилась в сторону дома, из которого им на встречу и на подмогу мужчине спешил консьерж с газовым пистолетом в ремне брюк и наручниками. Анна, подхватила пса и побежала за свекровью. Консьерж впустил их, на ходу спросил, что нужно, как все услышали глухой звук. Надежда Николаевна обернулась и увидела, что лысый лежал на асфальте, но тут же вскочил. Криминалист бросилась домой, Анна на ходу звонила Корфу, но тот не отвечал.
Дрожащими руками Сычёва открыла дверь и тяжело опустилась на небольшой пуфик в коридоре.
- Тётя Надя, Вы как? Врача? Зою? – блондинка присела перед ней, прижимая к себе сына.
- Нормально, всё хорошо. Звони Володе.
- Не отвечает.
Надя бросилась к окну, но тут же в квартиру вошёл полковник и притянул жену к себе.
- Всё хорошо, всё закончилось, его Жора сковал, я сейчас тебя успокою и завезу его ребятам. – мягко гладил любимую женщину. – Всё отлично, всё закончилось. Давай приляжем, да, Солнышко моё родное? – поцеловал сына и увлёк её в комнату.
Пока женщины поднимались к себе, нападавший успел встать на ноги и вновь набросился на Бенкендорфа, но тот ударил его головой в переносицу, и параллельно, подсёк его ноги так, что тот получил двойной удар. Консьерж достал и потянул полковнику пистолет и наручники на выбор. Александр Христофорович взял «браслеты» и надёжно заковал «быка».
- Ну, что, нападение на сотрудников полиции при исполнении. Сядешь, надолго. Жор, придержи его пока, пару минут буквально, я своих проверю и завезу этого, куда надо.
- Без проблем.
Пока Бенкендорф укладывал и успокаивал Надю, Анна успокоила сына, накапав валерьянки и обняв, и дозвонилась до Владимира:
- Володь, на нас напал Зубр… Тихо, с нами всё хорошо, мы дома, Саша сейчас с Надюшей, успокойся. Нет, он нас не тронул. С ним Саша говорил. Его бы забрать. И дай, пожалуйста, номер Зои. Хорошо. Успокойся! Хорошо.
Вышла на кухню, за ней потопал и Володя-маленький, сделала горячее какао им обоим, Бастеру приготовила еду.
- Как ты? Сильно испугался?
- Не очень, но неприятно. – кивнул мальчик.
Молча обняла:
- Уже всё, всё закончилось, всё хорошо. Какие планы на вечер?
- Никаких.
- Предлагаю, посмотреть какой-нибудь фильм?
- А давай просто поболтаем?
- Наш день? То есть вечер?
- Угу. Только помним, что завтра школа.
- Давай.
Услышали свист тормозов, через пару минут в квартиру влетел взъерошенный Владимир, нашёл жену с сыном на кухне, так обоих и обнял. Анна и Володя-маленький тут же прижались к нему.
- Всё, родные мои, я рядом, всё закончилось, Писарь с Седым его запаковали и увезли, всё. Испугались, мои любимые, уже всё, всё хорошо. – и было непонятно, кого он успокаивает. – Я позвонил Зое, она сейчас будет. Я сейчас.
Зашёл в комнату к Наде, присел на корточки возле её кровати и взял за руку:
- Как ты? Зоя уже едет.
- Зачем? Я в полном порядке.
- Для нашего с Сашей спокойствия. Его Серёги забрали. Уже всё. – поцеловал руку. – Напи́шите потом показания, но потом, не к спеху. Что-то принести?
- Нет, спасибо, родной. Дай Зое отбой, пожалуйста.
- Не могу, она уже здесь.
Мужчины вышли, оставив женщин наедине.
- Спасибо за Зою, - кивнул Бенкендорф. – бумаги потом, до утра потерпят?
- Прекрати! Естественно потерпят. Так, я на допрос, плюс черновик отчёта. Ань, напиши отчёт, я завтра приобщу.
- Хорошо.
- Ты опять уезжаешь? – тихо спросил Володя-маленький.
- Я вернусь максимум через три часа. Так, сейчас почти пять… до восьми буду точно. – поцеловал жену с сыном и вышел.
Зоя вышла и покачала головой:
- Хорошо, что она завтра ложится в больничку. Готовься, что неделей может не обойтись.
- Что с ней? Ну, кроме стресса. - В Бенкендорфае кричала паника, но внешне был невозмутим.
- Стресс. Я тогда ещё говорила, что это противопоказано, сейчас ничего не изменилось, тем более, что седьмой месяц. Я ей витаминки поставила, её нужно покормить, но она отказывается. Нельзя. Заставь её хоть овсянку съесть или яблоко. Нужно. Всё, я ушла.
- Спасибо большое. Сколько?
- Не обижай меня.
- Тогда за бензин. – полковник вложил в руку Зои купюры.
- Уговорил. Жену береги!
- Стараюсь.
Александр Христофорович быстро приготовил овсянку, порезал в неё ананасы, взял воду и зашёл к жене. Надя лежала под лёгким одеялом с закрытыми глазами. Мужчина тихонько поставил поднос на тумбочку и устроился на полу рядом с ней.
- Я не сплю, Шурик, - прошелестела супруга. – всё хорошо, не переживай.
- Я спокоен. Давай только покушаем и будем отдыхать, да, родная моя?
- Не хочу кушать.
- Чуть-чуть, овсянка с ананасиками, давай ложечку за Даньку, - сел рядом, приобнял, посадил и начал кормить. – давай ещё одну за Вовку, теперь за Аню, молодец, за мелкого Вовку, за Надюшу, вот, умничка. – скормил всё содержимое тарелки, отставил в сторону и уложил обратно. – Всё, постарайся заснуть. Я тут, рядом.
- Поешь сам и иди к нам, мы скучаем и ждём.
Бенкендорф встал, подошёл к двери, как услышал:
- А за Шурика ложечки не было.
Улыбнулся, обернулся, увидел ответную улыбку на бледном женском лице.
- За Шурика сейчас целая тарелка будет. Я быстро.
Через несколько минут улёгся рядом с женой, поцеловал её, положил себе на плечо, а свою руку поверх её руки, лежавшей на животике.
- Давлю?
- Нет.
- Как ты? Сильно испугалась?
- Нормально. Не очень, просто отвыкла уже. Гормоны напомнили, что я женщина, а не только офицер.
- Ты всегда женщина, самая любимая. – поцеловал её волосы и вздохнул. – Устроит мне завтра Славик.
- Мне тоже.
- Тебе-то за что? Это же я тебя не берегу.
- Да? Как интересно. Трусишься надо мной, будто я хрустальная, и, оказывается, не бережёшь? Не говори ерунды.
- Умгу. Будешь спать?
- Наверное. Или хоть подремать.
***
Писарев и Седой привезли и закрыли в камере Зубра. В комнате отдыха быстро сварганили себе перекус и ждали Корфа. К ним присоединились и остальные.
- Азу сейчас держать нужно будет. – вздохнул Седой.
- Аза? – поинтересовалась Ракитина.
- Корф, у него в спецназе позывной был «Азамат», сокращённо «Аза». Ну, мы между собой и продолжаем его так называть. «Бык» этот на Аню с малым и Надежду Николаевну наехал. А они для Вовки всё. Благо, что с ними полководец был.
- Может, тогда ты допросишь? – предложил Макс. – Не хватает нам ещё из-за одного такого Зубра отписки писать. То, что это дерьмо, согласен, но и отписываться не хочется.
- Согласен. Посмотрим. Чуть что, Андрей пойдёт, как самый уравновешенный из нас. Так, а мы курьера за романовскими материалами отправили?
- Я уже здесь. Вызывали?
В комнату с пакетами вошёл Константин:
- Всем привет. Так, тут документы, я к нам закину, а тут хавчик, разгребайте. Начальство где?
- Нервное и в дороге.
- У-у. У нас кофе есть?
- Тебе с сахаром? – крикнул в спину Писарев.
- Нет, с молоком. Спасибо.
Костя всё рассказал коллегам, они, в свою очередь, ввели его в курс дела.
- Да уж… Я Зубру не позавидую. Может, допросим его, пока Азы нет?
- Не, это его право. – мотнул головой Шпагин. – А вот уликами заняться, самое то. Вы всё оформили? Как надо?
- Нет, блин, как не надо. Естественно, и про́токл есть, и фото-видео фиксация. Пакет в оперской.
- Тогда я занялся. – Сизов вышел из комнаты.
- А что у нас с трупами? Хоть в количестве не увеличиваются?
- Нет, слава богу. – фыркнул Шубин. - Ромашова сначала папочку, потом сторожа, потом себя.
- На счёт папочки уверен? Не Зубр его?
- Найдём ствол Зубра, скажу конкретно, кто кого. Но в банке она была и стреляла и она тоже.
- Капе-ец. – протянул младший Романов. – Кстати, если стреляли они оба, то почему Зубр сейчас на наших с голыми руками пошёл? Спрятал? Не его масть.
- А вот, кстати, да. – кивнула Катя. – Нет, слава богу, что на наших без ствола пошёл, и женщины, и ребёнок. Но вопрос в точку.
- Хочешь сказа-а-ать, - вновь протянул Костя, - что он мог и не стрелять? А как же тогда охрана?
- Вырубили и пошли дело делать. – пожал плечами Седой. – Не самый сложный вопрос. А вот ствол, да.
- Ствол Ромашовой в пакете, мы его в санаторий обнаружили. Но только один.
- Всем привет! – зашёл бледный Владимир. – О, Костик, ты уже тут, отлично.
- Как они? – спросили друзья практически хором.
- Нормально. Успокоили, уложили, кого спать, кого болтать. Что у нас?
Обсудили имеющуюся информацию.
- Что дальше? – тихо спросил Писарев.
- Кто в отпуске, в отпуск. Остальные работают. Я пока дочитаю дневник Ромашовой и содержимое тайника, Костик заинтересовал. Остальные отчёты и можете по домам.
- А допрос?
- Завтра. Основное мы знаем. – у майора зазвонил телефон. – Да? Да. Понял. Вы к нему прикасались? Отлично. Правильно, никого не выпускайте и не трогайте ничего. Мы сейчас подъедем. – хмыкнул. – В подвале недостроя, напротив здания банка, обнаружен пистолет. Нужно съездить, осмотреться.
- Думаешь, наш? – уточнил Андрей.
- Скорее всего. Так, отпускники, отчёт и домой, с меня плюс день. Андрей со мной. Катя, как только придут результаты Макса, наберёшь нас.
- Йес, шеф. – равнодушно кивнула девушка.
Корф и Шпагин ехали молча. Ехали очень быстро и не потому, что так нужно было, а потому, что быстрая езда успокаивала Владимира.
- Ты как? – вполголоса спросил майор.
- Нормально. Завтра похороны.
- Завтра-послезавтра свободны.
- Нет. Только завтра. Потом выйдем. Я рехнусь, а ты загнёшься.
- Не загнусь. Побудь с Катей. Вдвоём. Вам это нужно.
- Разберусь.
Корф молчал. Самого что-то внутри крутило относительно Анны. Вроде бы всё хорошо и в то же время что-то не то. Весь отпуск провели вместе, дома вместе, на работе вместе. Неужели всё опять упирается в романтику, цветочки, ресторан, шарики, как у Романовых? Ну бред же! Неужели семья это не только всегда быть вместе? Помогать друг другу, выслушивать, советовать, да, согласен. Но всё равно чего-то не хватает. Второго ребёнка? Да, но они в процессе. Понятно, конечно, что быстро это не получится, да и Надюша. Но дядя должен быть чуть старше хотя бы младшего племянника. Улыбнулся. Он сам с трудом разбирался, кто у него в семье кому кто. Самое главное, что они все есть и рядом. Мелькнула афиша цирка. Припарковался у банка. Начали работать.
В подвале действительно обнаружили боевой пистолет. Андрей осторожно принюхался:
- Запах пороха есть. Из него явно недавно стреляли.
- Я думаю, наш. Так, осматриваемся.
Допросили охранника, обнаружевшего оружие, проверили его личный пистолет.
- Сколько раз просил, чтобы охране банков выдавали настоящее оружие, а не травмат! – возмутился майор.
- Так, я нашёл и зафиксировал след обуви, но не факт, что «наш». Да и он переобуться мог.
- Посмотрим.
Проверили алиби и возможные пересечения охраны банка, сотрудников, которые сменили убиенных с Зубром.
- Что тебя смущает? – удивился Андрей. – Мы всё знаем, «ствол» стопроцентно его. Что ещё? Зубр тут охранником работал, банк знает, как свои пять пальцев.
- Как его взяли сюда работать, с его судимостью и они что, вдвоём прокрутили такую операцию?
- Шизоиды умные. И хитрые.
- Давай-ка мы копнём под совладельцев.
- Не дадут, сам понимаешь. Предлагаю закрыть дело. Ты же понимаешь, что Дармт имеет очень крутую крышу. Нас раздавят. У нас семьи, у тебя ещё и ребёнок.
Корф вздохнул, понимал, что напарник прав. Да и детей в семье, по сути, двое. И рисковать ни ними, ни девочками не хочется.
- Ладно, поехали. Я сыну обещал в восемь быть дома.
В офисе обсуждали полученную информацию, Макс снимал отпечатки пальцев с пистолета, Алексей – пороховые газы.
- Ты Зубра допрашивать вообще не собираешься? – удивилась Катя.
- Посмотрим. Но не сейчас. Может быть завтра. А может, и обойдётся. Кость, можешь поговорить с отцом, относительно «крыши» Дармта? На всякий случай.
- Понял, пошёл звонить. Я ставлю кофе.
- Так, получается следующее…
- Извини, что перебиваю, - в оперскую заглянул Шубин. - на руках Зубра есть следы пороховых газов. Свежие. Порох отдал Сизову, ждите результатов.
- Спасибо. Свободен.
- Есть.
- Получается следующее: Антонина вместе с Зубром планирует, организует и реализует убийство и ограбление своего отца. Причина – лечение её шизофрении. А лечить её папочка начал, после того, как в двенадцать лет девочка зарезала спящую маму. Само лечение Ромашова воспринимала как наказание, своеобразный арест. Что так и было по сути, потому что лечилась она в дурке, а там содержание не домашнее далеко. В ней копилась ненависть к отцу, но держала себя в руках, скорее всего из-за денег. Кройка и шитьё миллионов не приносили. Когда она влюбилась в Зубра, Ромашов встал на дыбы. Влюбленные жили вместе. Подальше от папочки-тирана. А полковника, скорее всего, смущало не столько уголовное прошлое возможного зятя, а его родители. Точнее, его отец. С которым наш Ромашов вёл оружейный бизнес, в который его и втянул Малый-старший. И из которого он с трудом выбрался. Потому как опасно для жизни. А полковник хотел ещё пошиковать на заработанные нечестным путём деньги, да и дочь требовала внимания. И лечения. Со временем она прикидывается здоровой, отец устал за ней присматривать, и тут появился Зубр. Любовь-морковь. Знакомство с родителями и сюрприз – Малый-старший. Дальше инфы нет. Знаем только, что отец был против их отношений. Работать Зубр нигде не мог по причине судимости, поэтому его с трудом и, по липовым документам, пристроили охранником в банк. Доверили кошке стеречь сливки. Ненависть дочери к отцу росла. Когда нищета заела, решили убить Ромашова. Малый-старший к тому времени скончался сам, а его наследство молодежь прокутила с шиком с блеском. Они ограбили банк и убили отца, потом Зубр вернулся домой с награбленным, а Антонина отправилась в санаторий, заодно и типа алиби. Но, на её и свою беду, её возвращение заметил сторож. За что и поплатился. Ну, а потом и она повесилась. Как-то так. – вздохнул Корф.
- А зачем он к твоим полез? – удивился Костя. – Залёг бы на дно. И как он их вычислил?
- Зачем полез: чтобы с него сняли подозрения, он бы не мог ничего. Его рожа везде висела. Возможно, приступ отчаяния. Как вычислил: я думаю, он был где-то в доме, спрятался на лестничной клетке, когда мы соседей опрашивали, а дальше проследил за Аней. Про залечь на дно – без комментариев.
- Ну да, свободно тратить деньги он бы не смог, а очень хотелось. – ехидно заметил Шпагин. – Да и деньги у нас, после обыска.
- Как-то так. Ладно, наброски отчётов, завтра допишем. Макс, дежурство на тебе. Допрошу я Зубра завтра. Пусть помучается.
- Правильно, тем более, что допрос скорее формальность. Порох совпал, фигура на камерах совпала, земля с обуви совпала.
- Любимые кроссовки? – лениво поинтересовалась Ракитина.
- Наверное.
- Всё, через полчаса я закрываю офис. Окна, кабинеты проверьте.
Корф зашёл к себе в кабинет и набрал генерала Романова:
- Товарищ генерал, раз… Понял. Николай Павлович, мы взяли напарника. Нет, не допрашивали. Но у нас есть её записи и дневники. Понял. Хорошо. Да, обыск провели, деньги найдены. Есть. Что? В смысле? Есть. Жду. – положил трубку и шарахнул кулаком по столу. Зашёл в оперскую, там были все, в том числе и отпускники.
- Отчёты отменяются. Зубра сейчас заберут люди генерала. Нам приказано забыть об этом деле и молчать. Пишем все неразглашение. Подготовьте все материалы к передаче.
- Не, - возмутился Костя, - не понял. Это чё? Мы пахали, на твоих родных наехали, а мы всё передать, забыть и молчать?! Это что за … твою мать?!
- Расскажи мне всё, что ты узнал о небезызвестном нам Августине Дармт.
- Коротко или в подробностях?
- Коротко в подробностях. Только я сейчас своих наберу. Вы пока всё проверьте и приготовьте для курьера. Я через пять минут зайду.
В коридоре подошёл к зеркальному окну и набрал сына, но вместо него трубку взяла Надежда Николаевна:
- Да, сынок?
- Мамуль, привет, родная, - голос парня был тёплым. – как ты? Чем занимаетесь?
- Привет, сынок. Вова с Аней лепят вареники, мне доверили только размять вилкой творог с яйцом и изюмом и вишню смешать с сахаром. Саша вешает карниз, я умудрилась его уронить. Но всё хорошо, не волнуйся. Ты скоро?
- С тобой всё в порядке? Карниз не зацепил?
- Нет, я даже не заметила его. Ты скоро? – настойчиво повторила тётя.
- Я думаю, через полчаса. Сейчас нужно дождаться курьера, ну, и самому доехать. На вареники успеваю. – улыбнулся.
- Тогда ждём.
- Всем привет, скоро буду. Люблю.
- И мы тебя.
Владимир вернулся в кабинет к оперативникам и устроился верхом на стуле, положив руки на спинку, локтями вперёд.
- Августин Дармт, бизнесмен, выходец из девяностых. Бизнес построил сам. Наполовину немец, в восьмидесятых приехал в Москву и остался. Бизнес вёл и ведёт жёстко. По закону, его руки по локоть в крови, прицепиться не к чему. Смерть от тяжёлой болезни, несчастный случай, суицид. Когда его дочь, Мария, привела в дом своего ухажёра, Александра Романова, Дармт пробил его родословную до энного колена, выяснил, кто его отец, на тот момент генерал-лейтенант Романов, и настоял на этом браке. Через год пара развелась из-за измены молодой жены. Дармт думал, что Романов будет прикрывать его шахеры-махеры, но тот на это не пошёл, и максимально дистанцировался от родственника. Дармт продолжил искать влиятельных знакомых. О способах умолчим. Но не без помощи его супруги и её чар. Одними из таких друзей были и Оболенский, и Долгорукий, и Забалуев… Да, Аза, он даже им не брезговал.
- Понял. Канкрин тут каким боком?
- Друзья детства. Отец склоняется, что Канкрин не в теме и не в доле. Скорее всего, именно его и хотят вывести из-под удара.
- Кто?
- Те, кто крайне заинтересован в том, чтобы их имена не всплыли рядом с Дармтом и вышеперечисленными. По неофициальной информации от отца, Канкрин в глубоком умате и старается откараськаться от такого дружка.
- О, нет, не говори, что под ним кресло шатается?
- Нет. Он – лучший друг Самого, поэтому нет. Да и взять Дармта не за что.
Владимир отдал курьерам в бронижелетах с автоматами задержанного и все материалы по делу.
- Получается, как всегда: мы в дерьме, а верхи белые и чистые. – раздражённо потёр бороду майор.
- Да. – кивнул Костя.
- Ладно, по домам, меня вареники ждут. Макс, дежурство отменяется, всем пока.
***
Владимир тихонько вошёл в квартиру и услышал смех любимой. Усмехнулся сам. Разулся, помыл руки, взял букеты и зашёл в кухню.
- Привет, вы голодного майора кормить будете?
Вручил женщинам цветы, поцеловал тётю в щеку.
- Папа! – Володя-маленький выбежал из ванной и запрыгнул ему на спину.
- Ну ты и спортсмен, - улыбнулся Корф. – ты уже или ещё?
- Уже.
- Тогда за стол, а папа отправляется в душ. – скомандовала Анна. – Через пять минут накладываю!
Парень послушно отправился приводить себя в порядок, а взрослые переглянулись. Бенкендорф пожал молча плечами.
За ужином болтали ни о чём.
- Так, теперь сюрприз. – Владимир жестом фокусника достал три билета в цирк. – Только так, чтобы это не отразилось на учёбе. Дядь Саш, в среду отпустишь меня пораньше?
- Давай пока на весь день, а дальше по ситуации. Кто у нас сейчас?
- Новенькие. Со следующего вторника всё остальные. Им генерал сегодняшний день компенсирует.
- Цирк? Мы действительно идём все вместе в цирк? – удивлённо спросил мальчик. В этот момент Бастер стянул с его тарелки вареник с вишней. – Эй! Это мой!
Отец молча перекинул со свой тарелки вареники с вишней в тарелку сына и отправился за добавкой.
- Па …
- Чего? Сейчас поедим и расскажешь, как в школе.
- В пятницу будет собрание, но время пока неизвестно.
- Понял. Постараюсь быть.
- Намёк понял. – усмехнулся Бенкендорф.
Через время старшее поколение отправилась в свою комнату, а младшее в свою.
Анна и Володя-маленький забрались с ногами на диван, попали в объятия главы семьи и принялись рассказывать Владимиру все новости.
- Молодцы. Так, кружки учёбе не мешают точно? Может, на выходные перенести?
- Нет, нормально всё, честно.
- Понял. Ты всё понимаешь?
- Да, объясняют хорошо.
- В классе как?
- Хорошо. Учимся, дружим. Кстати, сказали, что перед осенними каникулами будет очередной тест, по его результатам будут опять отсеивать неуспевающих.
- Куда отсеивать? – не понял отец.
- Пока в другой класс, типа более слабый, а в конце года – и из школы.
- Господи, Вовка, может другую школу поищем? Это же какой-то ужас. Почему нельзя нормально учиться и всё?
- Такие правила в школе. – с улыбкой пожал плечами ребёнок. – У меня всё хорошо, мне нравится, я в классе лучший.
- Это здорово, конечно, но меня интересует, чтобы в погоне за этими отсеиваниями, ты себя не угробил и здоровье.
- Всё нормально. Если что я скажу.
- Угу. – кивнула Анна. – Хочется надеяться.
- Правда.
- Ясно. Так, в среду у тебя сколько уроков?
- Пять, заканчивается в 13.15.
- Плюс собраться, считай в полвторого. В два ты дома и обедаешь, так?
- Чуть раньше, ну, считай да. А что?
- Я просто думаю. Если всё будет тихо, я в среду весь день дома. Тогда я тебя заберу, пообедаешь, переоденешься и пойдем в цирк. Если будет дурдом, тогда ты доберешься домой сам и вы с мамой поедете, а я подъеду к цирку.
- Хорошо.
- Володь, ты далеко загадываешь, - мягко улыбнулась Анна, - в любом случае мы с телефоном и всё решим. Так, чистить зубы и спать!
- Ну мам…
- Что?
- Хорошо лежим. – поддержал сына Корф.
- Ещё пять минут. И зубы! Или к стоматологу хочешь?
Мальчик отрицательно помотал головой.
Уложив Володю-маленького спать, Анна и Владимир остались одни.
Корф занёс в комнату свечи, достал бутылку вина, принёс бокалы, тарелку с варениками, открыл небольшую коробочку конфет, которую «зажал» от остальных, и виноград.
- Романтический ужин? – удивлённо спросила Анна, закрыв дверь за защёлку. – С варениками и вином?
- «Я его слепила из того, что было». – улыбнулся Корф и притянул жену к себе.
Губы наслаждались податливостью и мягкостью женских губ. Ощутил, как её колени сжали его торс, подхватил под бедра и через мгновение Анна заскользила спиной по простыне. Тихий вскрик и полное блаженство.
Владимир обвил руками девушку, с её ростом и миниатюрностью она полностью и помещалась в его руках.
- Хочу вино. – прохрипела блондинка. – Я так понимаю, это единственная жидкость в комнате.
- Да. Вода в вазе не в счёт. – поцеловал её висок, перевернул на спину и продолжил свои действия.
Анна тихонько хрипела. Парень попробовал отстраниться и встать, но она не пустила. Обнял, взял на руки и так добрались до столика с едой у противоположной стены. Владимир сел в кресло, усадил жену, и разлил вино в бокалы. Чокнулись и сделали по глотку. На «закуску» шёл поцелуй.
- Тут где-то есть спички, - прошептал Корф, - сейчас.
Не отрываясь от губ Анны действительно нашёл спички и зажёг свечи. В их полумраке любовался своей женщиной и следами своей работы, которые только подчеркивали её принадлежность ему.
- Что? – Анна чуть смутилась такого откровенного обожания в глазах мужа.
- Ты прекрасна. – притянул к себе и поцеловал её шею.
- Подожди… ну подожди, дай хоть поесть,… Господи, Корф…
Пришли в себя на пододеяльнике на полу.
- Ты – псих, - подрагивающим пальчиком провела по его бороде. – сумасшедший псих. Господи, кого я люблю…
- Тебя что-то не устраивает? Готов это обсудить. – Корф забросил руку под голову. – Слушаю внимательно.
- Лучше не слушай внимательно, а дай внимательно вина и вареников. Какое извращение закусывать такое вино варениками. Тут хоть какие?
- Все.
- Ясно.
Кормили друг дружку в промежутке между поцелуями.
- Володя, что с тобой? Что случилось, любимый? – Анна нашла халат, закуталась в него и сидела на полу рядом с Корфом, который натянул на себя домашние штаны. В руках держали бокалы.
- В смысле? Решил провести время с любимой женой, а вместо этого вопрос «что случилось». – улыбнулся. – Просто я очень сильно за тобой соскучился.
- Мы не виделись несколько часов.
- И что? Я всё равно соскучился.
- Если честно, я тоже. – Отставила бокал в сторону, обняла его руку на колене и положила голову ему на плечо. – И отпуск вместе, и на работе вместе, а всё равно скучается, хоть вой.
- Вот выть точно не нужно. После цирка сходим куда-нибудь?
- Не загадывай.
- Это да. Давай ложиться, завтра работу никто не отменял.
- Не хочу. – встала за виноградом и вином.
- Я тоже. – усадил себе на ровные ноги, Анна повозилась и удобно устроилась.
Сидели молча.
***
Утром Корфы вышли на работу, дописывали отчёты, свои показания и жены Александр Христофорович успел утром воткнуть ему в руки, а сам завёз Надежду Николаевну в клинику, как Владимира набрал генерал.
- Есть! Слушаюсь! Так точно!
Не успел нажать кнопку отбоя начал обзванивать друзей и коллег, вызывая на работу.
Через полчаса все, за исключением Бенкендорфа и Саши Романова с Наташей, которые были на видеосвязи, собрались у майора в кабинете.
- И что такого стряслось, что нас нужно было дёрнуть и в форме? – возмутился Седой.
- Хрен его знает, - хмыкнул Владимир. – но голос напряжный. Ладно, сейчас узнаем.
В кабинет быстро вошла Анна и села возле Писарева.
Буквально через несколько секунд услышали шаги и голос генерала Романова, замминистра Канкрина и третий мужской неизвестный.
Саша быстро набрал в чате одно слово: «Сам».
Корф успел удалить сообщение и судорожно сглотнул.
- Ты Бене говорил? – прошептал Седой.
- Нет. Он официально. Не до этого сейчас.
В кабинет вошли Романов, Канкрин и лично министр внутренних дел. Офицеры стояли по стойке «смирно», психолог спокойно сидела.
- Это и есть твой легендарный отдел? Вот эти вот сосунки? Мелочь пузатая? – с порогом и буквально «через губу» спросил Сам.
- Так точно, товарищ министр! – отчеканил Романов.
Сам насмешливо-пренебрежительно осмотрел группу.
- А это что за топ-модели? Умыться, кроссовки на ноги и ходить на цыпочках!
Бровь Владимира молча поползла вверх.
- Благодарю, - сухо проговорила Катя, - но я сама решу, что и где мне носить.
- Почему в черном? Что, других цветов не знаете? – Сам явно провоцировал.
Катя молчала, Анна мысленно молилась, чтобы и муж промолчал.
- О, а это что за дедушка? Может на пенсию? А то староват. – в упор смотрел на Владимира.
- Второй чуть моложе. – в адрес Седого.
Молча сел за стол, не удосужившись дать отмашку, офицеры молча сели.
- Почему вы не упредупредили убийство сторожа?! Вам что, трупы нравятся?!
Тишина в ответ. Корф начинал заводиться.
- Где отчёты?
Тишина.
- Я. Спросил. Где. Отчёты?!
Корф молча протянул руку с папкой. Сам выбил из руки папку и листки разлетелись по кабинету.
Через два часа совещание было окончено. Сам ушел, оставив Романов и Канкрина.
- Ребята, - тихо и спокойно заговорил замминистра. – спасибо вам всем огромное. Я этого не забуду. Премия в размере пяти зарплат, это минимум, что я могу сделать. Но хоть что-то.
- Спасибо. – сдержанно кивнул Владимир.
- Сегодня тихо. Пока. Да, а где ваш Бенкендорф?
- Сегодня и завтра по семейным. – сухо произнёс Николай Павлович.
- Понял. Ничего против не имею. – Встал, с ним поднялись и остальные. – Ещё раз спасибо! И да, вольно.
Вышел.
Романов-старший расстегнул китель:
- Спасибо большое, ребята.
Катя тяжело вздохнула и весьма грациозно и с чувством собственного достоинства собрала документы.
- Спасибо. На сегодня свободны. Да, пусть полковник завтра будет на связи, мало ли что. Этот не предсказуем.
- Есть. – сухо отреагировал Владимир.
Романов вышел. Офицеры выдохнули и стянули форменные пиджаки.
- Не, ребят, я не понял, - раздался голос Саши, - вот это чмо – наш министр?
- Именно. – кисло подтвердил брат. – Чмо редкое. Чмоня, блин.
- Оказывается, есть кто-то хуже нашего папочки. – присвистнул Александр.
- Не обижай НикПалыча, он сущим ангелом кажется. – возмутился Седой. – М-да, я под глубоким впечатлением.
- Анют, что скажешь? – Корф посмотрел внимательно на любимую. Она сидела в строгом костюме, вместо привычной блузки на ней была серая водолазка, скрывающая следы их вечера.
- Обычно, но далеко не всегда, у таких экземпляов маленького роста с невзрачной внешностью, куча комплексов. Уровень интеллекта средний, «звёзд с неба не хватает», как мы заметили. Стремится к власти для залечивания своих психологических травм, а их у него воз и маленькая тележка. С детства ощущал свою неполноценность: девушки не обращали внимания, естественно, такой шибздик, да ещё и ограниченный, ребята колотили, взрослые унижали, приходилось постоянно догонять «счастливчиков». Со временем стремление преодолеть свои недостатки приобрело характер гиперкомпенсации, побуждая его развиваться, совершенствовать себя. Брал усердием, старанием и трудолюбием, как говорится «задницей», но не умом. Очень тщеславный, с трудом пробился в начальники. Больше всего на свете боится потерять должность и статус. Дисциплинирован, подтянут, организатор по натуре, интроверт. Поведение в коллективе — «из грязи — в князи», что, собственно, нам и продемонстрировал. Любит себя и свои заслуги. Злопамятен до конца жизни, обидчив, шуток и критики не прощает, предпочитает лесть, обожает, когда хвалят его заслуги, кабинет, труды и достижения. Очень любит унижать, оскорблять, подчёркивая собственное «я». Человек настроения. Наполеон, если научно выражаться.
- Дерьмо, одним словом. – дополнила Катя. – До Наполеона ему как до Луны пешком.
- Это ты сказала, а не я.
- Спасибо.
- Влипли, блин. – всё вновь услышали голос второго майора. – И как у него только замы толковые.
- Ты ещё здесь? Отдыхайте, лечитесь, всё, бывай! – Владимир выключил видеосвязь. – Вы мне такое скажите, вы документы вылизали? Хоть тут геммора не будет?
- Нормально всё.
- Да.
- Хорошо. Так, всё свободны. Кто в отпуске – догуливайте, остальные пока на месте, но в свободном режиме. Ань, задержись.
- Ребят, давайте через минут пятнадцать в комнату отдыха. – Андрей тяжело ворочал языком.
- Помочь? – невозмутимо спросил Костя, но тот отрицательно качнул головой.