Часть 32 (2/2)
— Здоровая лень присутствует, — с пониманием кивнул руководитель. — это хорошо. У самого племянница-перфекционистка, поэтому я — ярый противник идеально выполненного задания. Но я ознакомился с тестами, у Вас очень толковый парнишка.
— Спасибо. — чуть лениво бросил Владимир.
— Да, тут список необходимых тетрадей, у нас с этим строго. Если будете брать про запас, берите такие. Ещё тетради на печатной основе и дополнительные сборники по физике, химии и математикам. Мы централизованно не закупаем, но вот тут данные, год и издательство.
— А где можно купить? В любом книжном?
— Да, где есть школьная литература. Есть магазин «Школьник», могут быть там.
— Спасибо.
— Ещё: форма одежды свободная, но без претензий. Джинсы можно, но без дырок, верх спокойных тонов, без принтов. Волосы не красим, — на этих словах Владимир поперхнулся воздухом, — татуировки не делаем. Вроде бы всё. Да, в школе есть «кабинет здоровья», там раз в две недели каждый класс на уроке физкультуры проводит занятия.
— Чем он отличается от обычного спортзала?
— Тем, что там занимаются в носках, есть доска Евминова, аппликатор Ляпко, ЛФК и детский пилатес.
— Ого, — одобрительно притянул майор. — и что, всё успевают за 45 минут?
— Да, у нас класс небольшой, Вы двенадцатый, поэтому всё успевают.
— Получается, на физкультуру две формы нужно?
— Это на Ваше усмотрение, главное — чистые носки. Да, медсправка.?
— Есть, отдали директору со всем пакетом документов.
— Хорошо, противопоказания?
— Нет.
— К родительскому собранию, первому, справки о месте работы. И ещё, если Владимира будут забирать со школы, то необходимо написать заявление, в котором указать ФИО, номер телефона и номер машины, если есть. Даже, есть это Вы, родители.
Корфы опять переглянулись.
— Ого. Ничего себе безопасность. Есть причины?
— Мы отвечаем за Ваших детей.
— Хорошо, а если он сам будет ходить? Мы практически рядом живём?
— Тогда нормально, только заявление, что ходит сам, Ваши данные у меня будут. Если нужно будет пропустить один день — записка от родителей, если больше — справка. Если забрать с урока — обязательно позвонить мне. Но уходом с уроков не увлекаться. Да, у каждого есть свой шкафчик, там можно хранить сменку или учебники. Категорически запрещено хранить продукты, чтобы не гнило и мы не вскрывали. От шкафчика у каждого свой ключ. И каждый убирает его сам. Можно воду держать, сок, только чтобы не проливалось. Запасные канцтовары, опять же. В классе убирает уборщица.
— Зонтик?
— Зонтик. — согласился руководитель. — Обязательно сменная обувь.
— Хорошо, поняли, спасибо большое. Последний вопрос — финансовый.
— Фонд класса, по желанию. Использует деньги родительский комитет, в чат Вашу маму добавят, я в классный уже добавил. Деньги уходят в основном на празднование дней рождений. У нас не вечеринки, но после уроков можно отпраздновать в классе, с лимонадом, но это по желанию. И на экскурсии. Обычно сдают заранее, чтобы были, а потом решают с экскурсией. Но это Вам наш родком объяснит, там у нас гиперактивный мамочки, они всё сделают. Так, вроде бы всё. Остальное по ходу.
— Фух, ну и ну, — выдохнул Корф, забрасывая пакет с учебникам в багажник, — я уже устал.
— Просто много информации, — улыбнулась Анна. — всё хорошо. Так, через час пробный теннис. Вов, не передумал?
— Нет.
— А как школа?
— Нормальная. Даже физра интересная.
— Кстати да, — согласился отец, — я про Ляпко уже и забыл.
— И ЛФК. — поддержала Анна. — Так, перед тренировкой нельзя есть. Тогда, что делаем?
— Предлагаю в книжный, поискать этот перечень дополнительных книг. После тренировки еда и канцтовары.
— Так в канцтовары и сейчас можно, у нас же список есть.
— Успеваем? Ну идём. Хоть сориентируемся. Да, ключ от шкафчика у кого?
— У меня, Иван Александрович сразу дал. — подал голос младший Корф.
— Хорошо, тогда вперёд?
В книжном магазине необходимую школьную литературу купили быстро. Корф заметил, что сын замер у раздела с детской литературой:
— Что-то присмотрел?
— А, та не, идём. — но майор заметил, на какую книгу «облизывался» ребёнок. Взял в руки, изучил содержание и цену.
— Держи, — протянул её Володе-маленькому и заметил, как Анна нахмурилась. — только без ущерба для учёбы.
— Ой, спасибо. Па, а как ты узнал?
— Секрет. Так, идём, надо ещё переодеваться.
Пока Володя-маленький под присмотром тренера проходил разминку и пробовал на вкус теннис, родители сидели в зале под стенкой и наблюдали.
— Володь, ты балуешь Вовку, не надо, мы потом с ним не справимся. Он должен знать слово «нет». Я прошу тебя.
— Анют, я согласен, но я так хочу это делать. Да и мы с ним изначально договаривались, что требовать нельзя. Но почему не купить ему книжку, которую он прочтёт?
— Да, но и кафе, мороженое, книги, потакания всем его хотелкам с кружками…
— И что? Пусть развивается. А что, он должен быть зачморенным заморышем? Он пацан. Он не должен падать в обморок от нашего появления в квартире. Я понимаю твои опасения, ты боишься, что пружина распрямится. Чтобы этого не произошло, особенно в переходный период, я считаю, что нужно расслаблять её постепенно. И в меру. Чтобы можно было держать в тонусе. Сейчас только кружки, канцтовары и одежда. И всё. Дальше сугубо как скажешь ты́.
— Хорошо. Только, пожалуйста, не расхлябывай его. Я понимаю, что тебе хочется, тебе приятно это всё покупать, но только чтобы всё было в меру. Только не превращайся в родителя, который свои длительные отлучки по работе компенсирует деньгами.
— Вот этого точно не будет. Обещаю. Так, разминка закончилась… ага, теперь тренировка. И ещё, Анют, я предлагаю давать ему карманные деньги, но немного. Действительно из серии на «Сникерс». В доме закончится хлеб, он что Надю с грудничком отправит? Нет, сам по дороге купит. Тем более, что можно сделать ему карточку и нам на телефон будет приходить смс, что, когда и где он купил или снял. Ну как же он за покупками ходил, когда меня не было?
— Я затаривалась на неделю.
— Долгоиграйками. Анют, мы можем всё немного изменить. Это необязательно будет плохо, просто по-другому. Всё хорошо. — притянул к себе. — И за кружки его не беспокойся. Деньги есть, даже если ему не понравится, то хоть навыки останутся, что тоже неплохо.
— Уговорил. Ой, кстати, я говорила или нет? Моя соседка из квартиры рядом с моей звонила и спрашивала, сдаю ли я квартиру? Её племянница разъезжается с сыном и ищет себе квартиру. Так тётка предлагает снимать рядом с ней. И рядом, и врозь. Или ещё нельзя?
— А соседка в теме?
— Да, но их это не пугает.
— Уже да, можно. Хорошо, тогда заедем на обратном пути, посмотрим, да и я с соседями познакомлюсь.
— Спасибо.
— За что?
— За то, что ты есть. — улыбнулся.
После занятия, пока Володя-маленький переодевался, к ним подошёл тренер:
— Я хочу сказать, что у Владимира неплохо получается. Дыхачки маловато, но это поправимо. А вообще, это его.
— Значит, последнее слово за сыном. Что нужно?
— Вот перечень. Ракетку потом мы подберём вместе.
Корф начал читать вслух:
— Спортивная одежда: спортивный костюм, шорты и футболкой, брюки с футболкой и тд. Наборов спортивной одежды должно быть как минимум 2. Одежда должна соответствовать размеру и быть выполнена из натуральных тканей. Спортивная обувь: Кроссовки нужно выбирать из натуральных тканей и мягкой подошвой. Обувь не должна быть впритык, лучше, если будет запас 0.5-1 см.
— Да, кроссовки обязательно на шнуровке. — прокомментировал тренер.
— Сумка: На первое время можно купить небольшую сумку на две ракетки. Самое главное при выборе экипировки — это следовать правилу, все должно быть выполнено из натуральных материалов и удобным. Понятно, — кивнул Владимир-старший. — сколько с нас за пробный?
— Ни сколько. Пробный бесплатно.
— Хорошо, если мы приходим, то что и как?
— Вот расписание. Со вторника у нас новые группы, время выбирайте сами. Мой телефон, — мужчина протянул визитку. — всегда Вас ждём.
Подошёл Володя-маленький.
— Спасибо. Я Вас тогда наберу. — Владимир сфотографировал расписание.
Засели в кафе:
— Вов, а тебе час минимум кушать нельзя, — хитро улыбнулась Анна, заказав две пиццы, суп минестроне и салаты с соком.
— Это потом. Сейчас можно.
Родители рассмеялись.
— Так, теперь давайте серьёзно. — Корф быстро ответил на сообщение и вновь смотрел на любимых людей. — Что с теннисом? Понравилось?
— Очень. Но тяжело.
— Ну, в учении всегда тяжело. Тренировки потянешь?
— Да. — твердо отозвался мальчик.
— Хорошо, два или три раза в неделю?
— Три!
— Давайте начнём с двух, а потом, если всё сложится, то перейдешь на три. Ещё же про кулинарию не узнали, — вклинилась Анна. — мы не знаем, что ещё там скажут.
— Хорошо, — покорно кивнул Володя-маленький. — ждём кулинарию.
— Не передумал?
— Нет.
— Хорошо, тогда едим и по магазинам. Это нам минимум три спортивных формы нужно. Ого.
— Угу, — прокомментировала жена, говоря при этом «теперь ты понимаешь, что ты закручиваешь»? — и минимум две пары кроссовок.
— Понял. Только спортивки должны отличаться по цвету.
— Давай мы сегодня ограничимся канцтоварами, а дома ещё раз пересмотри вещи и составим список необходимого.
Оба Владимира переглянулись и согласно кивнули.
— Вот, это другой разговор.
После весёлого и степенного обеда отправились за канцелярией.
— Анют, а что с рюкзаком?
— О, а про это забыли.
— Тогда завтра. Сегодня почитаем, какие есть, завтра купим.
В результате из магазина вышли с рюкзаком полным тетрадей, пеналом, стратегическим запасом ручек, карандашей, резинок, маленьких клеев, пятью блокнотами (три из которых для взрослых), цветным картоном, бумагой, стикерами и прочим. В руках Корфа был ещё и пакет с тем, что не влезло в рюкзак, плюс сумка для сменной обуви.
— Всё! Дальше отдых! Я устал! — пожаловался глава семейства. — Как вы выдерживаете?
— Опыт и практика — великое дело, — улыбнулась в ответ Анна и чмокнула мужа в щеку. — домой?
— Да-а, в душ и лечь.
Дома обнаружили отсутствие Нади и Бенкендорфа. Володя-маленький ушёл в свою комнату читать новую книгу, его родители лежали на диване и приходили в себя после сегодняшнего дня.
— Господи, никогда не думал, что магазин это так утомительно.
— Так это ещё хорошо, что Вовка на любую расцветку тетрадей согласен. А ты вспомни ту девочку, которая из-за пенала целый концерт устроила?
— Это вообще жесть. Ну пенал не того цвета, что и рюкзак, и что?!
— И плохо. — Анна насмешливо улыбнулась.
— Нет, я никогда вас, девочек, не пойму. Не зря говорят, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры.
— И ничего, и уживаются как-то. — жена склонилась над лежащим на спине Корфом.
— И прекрасно уживаются….
***
Саша Романов лежал бледный, жена вытирала испарину:
— Послезавтра я Корфа лично придушу! Рассказать нормально можно было?! Без таких стрессов?!
— Успокойся, Натусь, — прошептал парень, — он сам не в теме. Но он выйдет, а мы в отпуск. Ну его лесом. Я тоже семью хочу.
Романова сняла капельницу:
— Как ты? Поспишь?
— Да.
Вышла и прикрыла дверь. На кухне приготовила на быструю руку салат и расслабилась. Полтора дня длятся сумасшедшие задержания. И люди там ого-го какие. После того, как «поплыл» Звонков работали быстро, теперь Саня это всё и выхаркивал. Сейчас руководство взял на себя Седой. Но это чисто формально. По факту всем рулит генерал. Завибрировал телефон, звонила свекровь:
— Здравствуйте, тётя Шура, — Наташа старалась говорить спокойно. — Саня спит, устал немного. Вроде бы послезавтра. Даже так, да? Хорошо, я поняла. Это выписка нужна, паспорта? Ага. Вещи не проблема. А сколько дней? Ого. Ми́нимум двадцать четыре? Ого. Поняла, спасибо большое. Это да, лучше обычный или Ваш дом. Это да. Вы как? Хорошо. Всего доброго.
В задумчивости сделала глоток свежего сока. Так, через день у них отпуск. И ни хухры-мухры, а в кардиологии санатория МВД. Ну, кардиология у мужа, у неё общеукрепляющее. Тоже надо, спасибо огромное, товарищ генерал! Сначала угробят, потом лечат. Ой, так это же нужны вещи. Так, список. Мыльно-брыльное, полотенца — терпеть не могла полотенца и наволочки общего пользования. Простыня и всё остальное нормально, а вот наволочка. Всегда свою возила. Благо, что маленькая. Санины бумаги. Нижнее бельё, носки, спортивные костюмы, футболки, что-с длинным рукавом, пижамы. Ого, уже набралось. А если ночи посвежеют? Ну, не зима же.
— О чём задумалась? Я думал ты спишь?
— Ой, Саш. — вздрогнула и вынырнула из своих мыслей. — Ты как?
— Нормально, лучше, спасибо. — поцеловал в висок. Кивнул головой на бумагу, — Это что?
— Вещи для санатория. В пятницу заселяемся. Николай Павлович сделал путёвку, вечером завезёт. Минимум на двадцать четыре дня, дальше как врач скажет. И я с тобой. Хоть отдохну. На Макса можно оставить лабораторию.
— Один плюс — побудем вдвоём и отдохнём от наших. Я как-то за ними не соскучился. Так, что нам нужно сделать?
— Сначала выпить таблетки и покушать. Дальше посмотрим.
***
Володя-маленький устроил у себя в комнате полный раскардаш — вытащил всё содержимое выдвижных ящиков письменного стола, книжного шкафа, полочек для паззлов, прикроватной тумбочкой. Ошалевший Бастер спрятался под столом и притих. Мальчик сходил на балкон, взял тряпку, полироль для мебели и принялся за уборку. Всё тщательно вытер влажной тряпкой, потом вымыл её и натёр мебель полиролем. Пока подсыхало, внимательно пересмотрел прочётную литературу, расставил по размеру, корешок к корешку. Потом взялся за коробки с паззлами, вытер пыль и с них. Сложил по размеру и запихнул на самую высокую полочку. Осмотрелся, остались учебники в пакете, канцтовары и дополнительная литература. Решил убрать в столе, чтобы освободить место для купленных ручек и тетрадей. По ходу уборки Володя понял, что нужен будет мусорный пакет. Отправился на кухню, на обратном пути столкнулся в коридоре с вернувшимися тётей и дядей.
— Привет, родной, как дела? — мягко и негромко спросила Надежда Николаевна.
— Здравствуйте, отлично. Убираю, вот, за пакетом сходил. Куча мусора обнаружилась. А Вы как?
— Отлично, погуляли, теперь будем отдыхать. А где родители?
— Отдыхают. Папа устал и в шоке. Сходил с нами только за тетрадками. А завтра предстоят ещё вещи. — хихикнул Володя-маленький. — Мама с ним.
— Мама тоже в шоке? — иронично уточнил Бенкендорф.
— Не, только папа. Мама опытная.
— Про кружки расскажешь? — Надя сбросила с себя уличные шлёпанцы и засунула отёкшие ноги в мужнины тапочки.
— Да, только если Вы ляжете.
— Точный Корф. — хмыкнул дядя. — Но он прав.
— Вы устраивайтесь, я сейчас.
Володя-маленький быстро засунул часть мусора в пакет, приготовил еду Бастеру, помыл руки, разложил собственноручно приготовленное мясо по-французски и гарнир по тарелкам, поставил на поднос и принёс в комнату. Потом донёс салат и воду. Устроился рядом с Надеждой Николаевной и Бенкендорфом.
— Это ты сам всё приготовил? — искренне удивился Александр Христофорович.
— Да. Я же видел, как тётя Надя делает. Мясо я и тогда и сейчас отбил, ну, а остальное легко. Ещё есть суп. С кус-кусом.
— С чем? — Бенкендорф полностью завис.
— Кус-кус. Крупа такая. — улыбнулась Надя. — Очень вкусно, правда. Ты сюда больше сыра положил, чем я, да?
Племянник кивнул.
— Вкусно. Более сливочный вкус. Это у тебя сегодня было первое занятие в кулинарии?
— Нет. Пробный теннис. А кулинария с середины октября. Сейчас школа закрыта.
— Как я и предполагала, — кивнула женщина. — какие планы на завтра?
— Купить одежду. Если папиных нервов хватит, — вновь хихикнул младший Корф. — а то он от сегодняшнего третий час спит. Я уже и приготовить успел, и в комнате часть убрал. Осталось стол убрать и учебники с тетрадками.
— А что сегодня было?
— Пробный теннис, классный руководитель, учебники и канцтовары.
— И как?
Мальчик всё подробно рассказал.
— А неплохо в школе так, Шурик?
— Угу, особенно физкультура. Может, хоть это отвлечёт Вовку от плавания?
— Уже, — кивнул Володя-маленький. — остановились на теннисе и кулинарии.
— И отлично.
— А что Вы сегодня делали?
— Спасибо большое, родной, очень вкусно. — Надя сделала глоток воды и притянула мальчишку поближе к себе. Полковник убрал тарелки. — Гуляли. Были в парке, покатались на катамаранах. — улыбнулась. — У нас было скучно, у вас явно веселее.
— О, да. Ладно, я убирать, а то пёса сейчас ещё погрызёт, а Вы отдыхайте.
— А со мной побыть? Я только и делаю, что отдыхаю.
— Просто учебники школьные, я боюсь.
— Поняла, хорошо. А вы обложки купили?
— Да. В двух экземплярах.
— Тогда удачи. Помощь нужна?
— Нет, спасибо, я сам.
— Чуть что, давай пёсу мне.
— Не, пусть учится не брать чужого.
Столкнулся в дверях с дядей Сашей и продолжил убирать в комнате.
Александр Христофорович присел рядом с Надеждой:
— Как ты? Поспишь? — кончиками пальцев нежно и практически невесомо провел от корней её волос до подбородка. Надя накрыла его руку своей и прижалась к ней щекой.
— Отлично, погуляли, вспомнили молодость, наелись вкусностей. Ты устал?
— Нет, наоборот, какой-то прилив сил. Полежи, отдохни пока. — видел, что ещё немного и жена заснёт.
— А ты?
— А я тут, с вами. — поцеловал животик. — Конечно с вами, родные мои.
Через несколько минут женщина заснула. Бенкендорф посидел рядом, потом встал, укрыл, поцеловал в щеку и зашёл к Володе-маленькому:
— Можно?
— Конечно!
К мужчине бросился Бастер и пару раз громко тявкнул.
— Тихо, ушастый, в доме тихий час. Скоро выйдем гулять. Вов, чем помочь, говори.
— Да ничем. Ящики я убрал, теперь «одену» учебники и всё.
— Вы и портфель сразу купили?
— Да, чтобы меньше мороки было.
— А это что за чудо?
— Сумка для сменной обуви в школу, на теннис и на физру.
— О, Господи.
— Ага.
Александр Христофорович помогал натягивать обложки на книги, заодно проверяли их и дядя осторожно подклеивал или вытирал карандаш. При этом болтали без умолку, смеялись, шутили и в какой-то момент полковник почувствовал, как устаревший узел боли распрямился и расслабился. На смену пришло спокойствие, умиротворение и чувство семьи. То, чего он очень хотел. И очень боялся.
— Ну что, вроде бы всё сделали? — усмехнулся Бенкендорф. — Только давай рюкзак или в пакет или в шкаф спрячем, чтобы пылью не припал?
— Давайте. В мусорный влезет?
— А почему нет? Только с мусором не перепутай.
Сложили портфель и всё остальное в шкаф.
— Примерку устраивать маме будешь?
— Та давайте и Вам, какая разница. — пожал плечами.
— Только давай перекусим, а? А то при виде учебников всегда очень кушать хочется.
В кухне устроились за столом и продолжили болтать о своём, о мужском.
— Вот вы где, а я вас в комнате искала. — на пороге стояла Надя.
Бенкендорф вскочил, усадил её на стул, поставил еду и сок.
— Успокойся, всё в порядке. Так, с уборкой покончили?
— Да, сейчас выгуляем псину и за вещи.
— Хорошо, я помогу?
— С вещами — да, Бастера я выгуляю.
— Не, товарищи взрослые, Бастера выгуляю я́. Его мне́ дарили. Спасибо.
— Тогда мы тебя ждём.
Володя-маленький быстро переоделся, застегнул поводок собаки и отправился на улицу. Надежда Николаевна подошла к окну.
— Не волнуйся, территория охраняется, везде камеры. — Александр Христофорович осторожно обнял жену со спины и неторопливо целовал шею.
— Я спокойна. Знаешь, чем больше я к нему присматриваюсь, тем больше вижу Володю в этом же возрасте.
— Есть такое дело.
— Шурик?
— Да, Надюнь?
— Что случилось?
— Ничего, — пожал плечами, — всё хорошо. Убрали с мелким в комнате, всё расставили. Ты с нами. Как вы? Катамараном не навредили?
— Нет, Шурик. Да и как можно было навредить, если я только сидела. Педали ты крутил.
— Тебе могло быть неудобно, но ты же промолчишь.
— Шур, вот только давай без «могло бы быть», «не могло бы быть». Я всё говорю, успокойся. Да, в понедельник–вторник мне на контрольный анализ и УЗИ, ты с нами?
— Конечно. На всякий случай, в воскресенье напомни, хорошо?
— Обязательно.
Наблюдали за ребёнком.
— Нет, хорошо всё-таки, что сделали ещё и отдельную площадку для животных, а то и дети, и собаки.
— Это да.
— Шур?
— Да, Солнышко моё родное?
— Я же стану домохозяйкой.
— И? Как по мне, так хорошо.
— Ах, вот оно что? — шутливо обиделась Надя. — То есть, я всю жизнь тебе портила тем, что постоянно с тобой везде была, да? А ты молчал? А тебе нужна жена-домохозяйка?
Бенкендорф выровнялся и замер:
— Что? — осипшим голосом уточнил полковник.
Надежда Николаевна повернулась к нему лицом и испуганно смотрела в глаза:
— Шурик, я же пошутила…. Шур?
— Это была очень несмешная шутка, Солнышко моё родное. Ты как никто знаешь. — привлёк к себе, гладил и что-то шептал ей на ухо. — Вовка возвращается. — отстранился от любимой женщины, увидел в глазах непролитые слёзы, — Ну вот. Из-за пустяка и слёзки, всё хорошо. — поцеловал.
Устроились в комнате Володи-маленького и изучали его гардероб. Надя составляла список необходимых вещей.
— Всем доброго утра. — на пороге появились сонные Владимир с Анной.
— Добрый вечер, — чуть насмешливо отозвался полковник. — это ты от магазинного стресса не отошёл?
— О, боже, уже вечер! — простонал Анна.
— Вы не простыли? — Надя смотрел на них встревоженно.
— Нет, Надюш, просто притомились, да и душно.
— А, это да. Так, мясо по-французски мы вам оставили. Просыпайтесь, ешьте и присоединяйтесь. Мы в процессе.
Освежившиеся и сытые Корфы сели рядом со старшим поколением.
— Спасибо большое за ужин, очень вкусно. — улыбнулся Корф.
— Это Вова. Его ноу-хау.
Родители молча уставились на собственного ребенка.
— Вова, а сколько в тебе ещё скрытых талантов? — тихо уточнил Владимир.
— Не знаю. Сколько-то. — фыркнул мальчик и продолжил демонстрировать рубашки.
— Всё, я ничего не имею против кулинарии. Убедил.
Надя улыбнулась.
— Вов, нет, снимай, эта тоже короткая. Говори сразу, все рубашки одного размера? Если да — убирай.
— Нет, вот эти две. — повертелся.
— Разве что на месяц. Хорошо, пока оставим. Под свитером или чем-то сверху видно не будет. Так, штаны все короткие, кроме этой пары, что у дяди Саши?
— Да.
— В общем, родители, вам придется покупать всё заново. Можете полдня завтра вы, полдня мы. Вам тоже отдохнуть надо, а не отсыпаться потом. И берите на несколько размеров больше, я подложу, потом только отпарывать будете. И рубашек это тоже касается.
— Да там свободная одёжка. — беспечно отозвался племянник.
— И что? Минимум две рубашки должно быть. Мало ли что. Нужно прилично выглядеть! Так, приблизительный список я вам набросала. Я повторяю, может, полдня вы, полдня мы?
— Я думаю, мы справимся, — улыбнулся Владимир и поцеловал её руку. — ты и так нам очень помогла. Спасибо большое.
— Хорошо, поняла, тогда я отдыхать. — женщина вышла.
— Дядь Саш? — майор понял, что тётя обиделась.
— Надеюсь, гормоны. — махнул рукой расстроенный Бенкендорф и отправился за любимой. На выходе остановился. — Да, с утра поможете ковёр постелить? Он уже протрях.
— Конечно.
— Спасибо.
Полковник робко присел на край кровати, где на боку, спиной к нему, лежала Надя. Протянул руку, заметил, что она чуть подрагивает, и мягко погладил сначала по голове, потом по плечам, постепенно перешёл на поясницу. На минуту прервался, устроился рядом и продолжил массаж. Жена молчала, но он знал, что не спит. Спустя некоторое время Надя повернулась к нему лицом, устроилась на мужском плече и смотрела чуть виновато. Бенкендорф робко улыбнулся и поцеловал её.
***
-Значит так, — посвежевший Бенкендорф окинул взглядом всех сотрудников, — ничего объяснять не буду, так нужно было. Дальше. Романовы, Седов, Писарев отправляются в отпуск. Две недели. Романовы в санатории, значит согласно предписанию врачей. Сейчас работают Корф, Шпагин, Ракитина, Сизов. Вопросов нет, значит отпускники свободы, работники за работу. Да, короткий момент! Генерал предлагает работать в две команды. Одна работает, другая отдыхает. Но у нас один профайлер, патанат и напряг в лаборатории. Оперативники могут на досуге обдумать. Потом обговорим. Свободны!
— Скорее на нас в два раза больше работы навесят, а не отдых дадут. С этими авгиевыми конюшнями. — хмыкнул Костя и вышел.
— Десять минут перерыва и ко мне. Жду курьера. — резко бросил полковник.
В комнате отдыха были все и звенящая напряжённая тишина. Анна сжалась, а Владимир как ни в чём не бывало наливал себе и блондинке кофе, достал из холодильника круассаны, воткнул в микроволновку. У обоих Романовых ходили желваки, Седой сжал кулаки, чтобы не испугать своей реакции Анну. И лишь Ракитина спокойно слушала музыку в наушниках и забрасывала в рот по одному орешку.
— И? — не выдержала Наташа. — Мы не имеем права даже узнать, какого чёрта вы с нами всеми так поступили?!
Тишина в ответ. Корф невозмутимо достал выпечку из микроволновки, разрезал, положил туда кусочки масла, разложил по тарелкам и протянул одну супруге. Оперся вытянутыми руками на столешницу и не поворачивая головы коротко бросил:
— Так нужно было.
— Офигеть объяснение! — возмутился Костя. — У меня брат — сердечник, он в кардиологии сейчас лежать будет! А из всех объяснений — «так нужно было»?!
— Я не собираюсь ничего никому объяснять и рассказывать. Я поступил так, как считал нужным. Исходя из вашей же безопасности. Всё! Тема закрыта! У вас отпуск!
— Норма… — начала Наташа, но Саша встал и взял её за руку.
— Не надо, Натусь. Я всё услышал. Идём, нас время поджимает. Кость, идём. Ты к родителям?..
Вышли.
— Сказал бы я тебе, Аза, но не хочется. — тихо бросил Седой и вместе с тёзкой тоже ушел.
Корф наслаждался теплым круассаном и кофе, чуть прикрыв глаза. Видел, что Анна напряжена.
— Анют, всё нормально, ешь.
— Ребята обиделись. Может, нужно было хоть сейчас?
— Мы не в детском саду, чтобы обижаться. А объяснять должен был как минимум полковник, а ещё лучше — Николай Павлович! Всё, проехали.
— Просто Саша с Наташей тут такую бурную деятельность развили, что им можно было бы и рассказать. — заметил Андрей. — Но я с тобой согласен. Это дело руководства.
— Мы ведь взяли только пешку. Там, похоже, очень крутые погоны. Мы на суровейшей подписке. Поэтому ничего не собираюсь говорить. А про сына-сердечника должен бы побеспокоиться родной отец. Да и лучше ему не знать. Нам даже кассеты на расшифровку не оставили. Забрали всё в чистую, одно это говорит о многом. — помыл чашку. — Пообижаются, да успокоятся. Вы всё? Идём к полковнику.
— Вам отдельное приглашение нужно?! — на пороге стоял присно упомянутый Александр Христофорович.
Расселись за столом.
— Дуются? — мимоходом спросил Бенкендорф, подключая флешку к большому экрану в кабинете.
— Да. Сдуются. — спокойно отреагировал Владимир.
— Значит так. Есть судно «Mond», принадлежит вот этому симпатичному мужчине. Данила Лебедев, он же Лебедь. Программист-компьютерщик. Гений, мог бы составить конкуренцию Дурову и Цукербергу, но пошел по кривой дорожке. Правда, всё красиво и бездоказательно. С виду — респектабельный бизнесмен. По сути — незнама кто.
— Программист и есть. Действительно бо́льшую часть своих доходов заработал своей же головой. С криминалом пересёкся единожды. — спокойно дополнил Шпагин. — Извините, товарищ полковник.
— Знакомы?
— Пришлось к нему обратиться как к компьютерщику, потом он к нам. Похитили и убили его невесту. При задержании хлопнули похитителей. А руководитель сидит на пожизненном.
— В общем, на судне перевозили слитки золота их Ахрамии сюда. Сам Лебедев божится, что ни причем и ни с кем ни о чём не договаривался. Был уверен, что кораблик стоит и ждёт его, любимого. Как успели понять, в деле и доле красивые погоны. Поэтому мы. — к Владимиру по столу прискользила папка. — Читайте, слушайте. Времени как всегда в обрез.
— Что водная полиция? — уточнил майор.
— Не смеши.
— Понял, тогда работаем.
Едва оперативники вышли, Бенкендорф взял в руки телефон и набрал сообщение жене. Тут же раздался звонок:
— Надюнь, Солнышко моё родное, как вы? — мягкий тёплый голос.
— Всё хорошо, Шурик, не волнуйся. — голос тихий и грустный. — Как у вас? Дурдом?
— Пока нет, только начинаем. Надюш, что такое? Что случилось, я же чувствую?
— Всё отлично, правда. Покушали, погуляли, теперь разбираю Вовкины вещи, подшиваю-ушиваю. Всё нормально.
— А грустная чего?
— Не грустная. Хорошо всё.
— Надюшка, родная, я не знаю, что ты себе напридумывала, но не надо. Помни, я с тобой.
— Помню. Ладно, работай, потом созвонимся.
Полковник положил трубку и прикрыл глаза. Второй день с Надей творилось что-то странное: глаза мокрые, с её стороны полная уверенность, что она ему не интересна, что она толстая и он притворяется, когда говорит, что он с ней. Что на самом деле, у него кто-то есть и он вот-вот от неё уйдёт, ждёт только подходящего момента. Потом, началось ещё интереснее: накрутила себя до того, что заявила ему, мол она ему всю жизнь испортила, и ему нужно искать другую женщину, которая будет сидеть дома, готовить, стирать, вязать крючком салфеточки. Она не такая. Бр-р. Бред. Полный. Представил себе, как его встречает описанный персонаж и его чуть не перекосило. Да, он хочет, чтобы Надюша как можно дольше сидела дома, в декрете, только ради неё самой и сына. Чтобы ребенок знал, как мама выглядит. Хотя без неё не работалось от слова совсем. Хронически тянуло магнитом к ней. Да и в лаборатории ребята тупили по-чёрному, всё-таки Сычёва такая одна. Попытался поработать, но понял, что у него есть время, пока в этой самой лаборатории всё перепроверяется. Зашёл к оперативникам:
— Я на час-два отъеду по делам, Корф, за старшего.
— Хорошо. Товарищ полковник, тут пару свидетелей в показаниях совсем запутались, бедные, я к ним Ракитину отправил. И Шпагин ещё раз по свидетелям промчится. Жду сейчас на беседу Лебедева. Это пока всё, что можно сделать, не смущая остальных.
— Понял. Сильно смущающиеся на мне.
— Хорошо.
Бенкендорф вышел из машины, посмотрел на окна и вошёл в парадное. Консьерж по привычке кивнул головой и сообщил, что Володя-маленький на тренировке. Бесшумно вошёл в квартиру, разулся, помыл руки, умылся, подошёл к комнате жены и услышал тихие всхлипывания. Присел на край кровати, вазу с цветами поставил на тумбочку, успокаивающе гладил любимую женщину по спинке, которой она у нему лежала. Склонился и целовал её волосы.
— Надюшка, девочка моя родная, ну что такое? Что за слёзки? Я тут, я с вами. Я всегда с вами. — почувствовал, как Надя замерла. Сел удобно, повернул к себе, обнял. Женщина уткнулась носиком в его шею. — Ну что такое, девочка моя? — шёпотом — Я же только с тобой и Мандаринкой. А ты плачешь. Придумываешь всякие глупости, мучаешь себя. — сжал крепче руки на её плечах, — Кроме тебя у меня есть только ты. Ты же знаешь, что к меня никого, кроме вас нет. Неужели ты всерьёз думаешь, что я могу посмотреть на другую женщину? Нет. Мне нужна только такая женщина, которая у меня есть. Это же счастье невероятное, чудо. Ты — моё чудо. Второе чудо под твоим огромным сердцем. — уткнулся носом и губами в её затылок и молча гладил. — Ты давно кушала?
Отрицательное движение головой.
— Как Мандаринка?
— Хорошо, — еле слышно. — это я…
— И ты хорошо, прекрасно. Всё хорошо. Да?
Кивок.
— Какие планы на сегодня? Валяться? Гулять? Катамараны? Просто в парк? В парк и кафе?
— А работа?
— Работается. И я первый спросил.
— А можно катамараны и кафе? — шёпотом и виновато.
— Всё, что захотите. Только не молчи и не придумывай ничего, договорились?
— Да.
— Посмотри на меня, пожалуйста.
Надя вытерла ладонью слёзы и подняла голову. Бенкендорф взял её лицо в свои руки и поцеловал.
— Я — только твой. И с тобой. Наденька, скажи мне пожалуйста….
Перед Корфом в кабинете сидел высокий тёмно-русый парень с модной бородкой, в джинсовых бриджах, серой футболке и рубашке в красно-чёрную клетку, плюс кроссовки. Икроножные мышцы были хорошо развиты, грудная клетка и мышцы тоже. Лебедев был на пару лет его старше. Приятной наружности, интеллигентный, но нагловато-самоуверенный.
— Данила Ва… — начал майор.
— Можно просто Данила. Я не люблю отчество, да и рановато.
— Данила, спасибо, что согласились ещё раз ответить на наши вопросы.
— Я в этом сам заинтересован, как никто.
— У Вас условное.
— Да. Руководитель фирмы «Rainbow» очень хотел получить коды доступа и ключи к «Anacondaz». Для моей сговорчивости взял в заложницы мою невесту. Я смог сообщить знакомому в полицию, он дал ход. Его убили последним. Я сделал фальсификат, передал заказчику, мне в ответ вернули тело Оли. Но его тут же попытались арестовать. При задании началась перестрелка и его убили.
— Остальные?
— Имеете ввиду, кто мог бы мстить?
Владимир кивнул.
— Пару человек охраны. Я сам проверял уже. — положил на стол флешку, — Здесь всё, что я смог найти. Нужна будет моя помощь — звоните в любое время дня и ночи. Это и моё дело тоже.
— Давайте мы́ будем работать. Хорошо?
— Да. Спасибо.
Лебедев вышел, Владимир размышлял над разговором. Данила ему понравился. Было видно, что ему эта ситуация очень болит. Болит не из-за подозрений, а из-за прошлого. Он сам, Корф, очень хорошо знал, как долго прошлое не отпускает. Открыл ноутбук, сбросил видео на носитель и занёс Анне.
— Анют, мне интересно твое мнение.
— Хорошо, давай. Письменное заключение?
— На всякий да, но не срочно. Пока для меня, усно.
— Хорошо, Володь, …
— Анют, всё нормально. Правда.
— Володя, а полковник сказал, что теперь работать будут две группы. Получается, один руководитель — ты а второй? Саша?
— По идее да, но будем работать все вместе, у нас хронически людей не хватает. Ты ела?
— Да.
— Хорошо, я у оперативников.
Корф выслушал результаты от Шпагина с Ракитиной, раздал новые задания, ушёл читать информацию Лебедева.
Через время к нему вновь зашли оперативники:
— Володь, со свидетелями я поговорил. — речь у Шпагина была размеренной, — Кудин признался, что всё-таки видел двоих в ту ночь. Один — высокий, очень смуглый со шрамом от виска к подбородку. Второй — начальник водной полиции.
— Я так и думал. «Водники» те ещё штучки. — майор оторвался от изучения видео. — Понял, буду работать. Что по поводу смуглого?
— Кудин сказал, что иногда видит его на стоянке. Постарается сфоткать и нам переслать.
— А видеокамер там нет?
— Есть. Они встречались в «слепой зоне», Макс уже пошарил.
— Хитрожопые ребятки. Да и мы не промах. Понял. Ещё что?
— По старым связям Лебедева ничего подозрительного, не считая мёртвого Моргуна. — отчиталась Катя.
— Его приспешники-помощники?
— Кто сгнил в тюрьме, кто ещё сидит, кто труп.
— Хм-м. Мы кого-то упускаем. Так, нам нужен чувак со шрамом. А жёны, любовницы, дети?
-В процессе. Это пока на Максе, я потом по адресам.
— Хорошо. Ждём. Когда Макс закончит, Андрей, возьмёшь его и на сам кораблик. Я с Лебедевым договорюсь.
— Понял.
— Я за характеристикой жертвы.
Анну нашел в комнате отдыха с крепким кофе.
— Будешь? — девушка сидела на диванчике.
— Нет, спасибо, — приобнял, — но ощутил прохладу со стороны жены. Помолчал. — я поговорю с ними. Но сейчас дело. Что с Лебедевым?
— Он не врал. Был откровенен, но напряжён, ему больно. Присутствует страх. Злой страх.
— Это как?
— Это когда ему и страшно, но он настолько зол, что этот страх в купе со злостью являются основным мотиватором к действию.
— Вот его действия мне не нужны. Это когда крышу срывает?
— Да.
— Понял, спасибо. — поцеловал её висок и встал. — У тебя всё на сегодня. Езжай домой. Чуть что — вызову.
— Вы пока никого не «трусите»?
— Пока нет. Пока ищем и ждём.
В кабинете начал искать информацию на главу водной полиции.
— Здоров, что у вас? — на пороге стоял полковник.
— Работаем. Пока не очень. Почитай, может, что понравится. — Корф протянул ему флешку Лебедева. Тот кивнул. — Как она?
— Нормально. Но я на тебя основное переложу. Мне нужно будет чаще бывать дома.
— Естественно. Смотри, придётся трусить. Я хочу пока к ним присмотреться из далека, учитывая инфу на флешке. — У Корфа зазвонил телефон. — Да? Понял. Где Вы? Там и сидите. Я сейчас. Взорвали машину Лебедева. Он цел сидит в кафе. Забился в угол.
— Поехали. — кивнул Александр Христофорович.
-Я нашла. — в комнату отдыха, где сидели все, влетела Ракитина.
Корф молча приподнял бровь.
— У Моргуна был сын. Внебрачный. За пару лет до гибели они рассорились.
— А после гибели остались бабки и бизнес-империя. — протянул Андрей.
— Рой в этом направлении. Мало ли. — отозвался полковник.
— Уже. У Андрея фотка для опознания. Может смуглый и есть сын?
— Может. Так, Корф, поехали в водоплавающим. Есть с кем поговорить. Катя, сбросьте мне, пожалуйста, фото тоже.
— Уже у Вас.
— Спасибо.
В отделе водной полиции ничего добиться не удалось. Всё то, что и так уже знали. Практически подтвердили собственные показания. На прощание один из офицеров провёл экскурсию по кораблю. Кораблик оказался круизной шхуной полностью оббитой красным деревом. Роскошь убранства была в скромности. Но сразу было понятно, что скромность очень дорого стоит.
— Неплохо у нас программисты живут. — в голосе чувствовалась зависть.
— Я другое не понимаю, почему он тут, а не за границей? Интереснее по нашим лужам кататься? — насмешливо хмыкнул Бенкендорф.
— Я спросил его. — отозвался племянник. — Сказал, что патриот. А кораблик — мечта детства.
— Понял. Ладно, идём. Тут всё осмотрели.
На выходе попрощались с офицером водной полиции и завернули за угол. Резко путь им преградила фигура.
— Постойте! Мне нужно Вам кое-что рассказать.
***
Через неделю Корф шагал по чистеньким благоухающим аллейкам ведомственного санатория с небольшим пакетом в руках. Нашёл нужный корпус, на входе предъявил удостоверение и поднялся на нужный этаж. Остановился перед дверью, глубоко вдохнул и постучался.
— Войдите!
— Можно? — стоял в небольшом, буквально метровом предбаннике.
— Я за тобой не соскучился. — хмыкнул лежащий на койке Саша. — Разувайся, руки мыть и садись.
Владимир молча выполнил все необходимые манипуляции, достал из пакета упаковку голубики и пирожки. Сел на стул.
— Давайте я с самого начала, иначе все запутаемся. И не перебивайте.
Саша сел и откинулся на стену, рядом с ним устроилась жена.
— Итак, по порядку. К нам обращается генерал-майор Звонков, мол его похищенная много лет назад дочь вернулась. Вернулась живой. С физическими и морально-психологическими травмами. И если последние не наш профиль, то физические — наш. Надюша по фотографиям предположила, что шрамы на спине Алины — от струй воды. Очень сильных. Как впоследствии выяснилось ещё и кипяток крутой. Это была явная месть. Но пять лет. Почему кто-то ждал пять лет и выпустил Алину? Просто потребовав от неё найти себе замену и спокойно, подчёркиваю, спокойно! , отпустил на волю. Даже сам на автовокзал привёз. Ответ один — изощреннейшая месть. Мы пробили имя похитителя. И только нам стало известно сугубо имя, к нам приходит левая нога Канкрина и начинает орать на Бенкендорфа. Орал знатно, и во время ора прилепил под столешницу «жучок». Мы это засекли и решили действовать, так как действовали потом. Откуда узнали: Христофорович вызы… приглашал к себе Звонкова, на разговор. Мы хотели, чтобы Аня потом проанализировала. Для себя, для нас, для лучшего понимания ситуации. Там же загадка на загадке. И прилепили видеокамеру, прямо над столом. Ну и увидели всё. И даже больше. Мы понимали, что нам с Бенкендорфом работать не дадут, ему и так каждый день мозг выносили, мол, «Вы знаете, на кого замахнулись»? Понимали. Чем выше погоны, тем неохотнее сдают. А нас бы в порошок. Макс копнул глубже, кто у нас этот Лунин. Выяснили, что его родная сестра-двойняшка погибла от рук садиста. На спине похожие шрамы. Дело пятнадцатилетней давности вёл, тогда полковник, Звонков. И садиста того не нашли тогда. Через пять лет это дело было отправлено на дорасследование и тогда удалось садюгу этого взять. Он дал показания. Следователи, там была целая группа, в том числе и наш Бенкендорф и Звонков, почему-то, ушам своим не верили. Пропустили через несколько полиграфов, у смежников одалживались. В результате, садюге дали пожизненное. А Звонков о деле и забыл, шагал по карьерной лестнице семимильными шагами. А вот брат одной из жертв, который её опознавал, на этой почве «поехал крышей». Он начал повторять эти убийства. Стал полноценным подражателем, с ещё большим вывертом. Потому что первые жертвы служили прикрытием для одной-единственной. Алины Звонковой. Но в процессе, из мстителя сам стал маньяком-садистом. По ходу дела мы поняли, что на самом Звонкове грехов, как на собаке блох. Одно из них — торговля внутренними органами. Это то, что вы нашли. И органы, и меха, и наркотики, и золото… Проще назвать, чего там не было. Наше нынешнее дело, казалось бы, к Звонкову ни рылом ни ухом, а копнули — и там он. И очередные погоны. В общем, за последнюю неделю мы взяли около двадцати человек в разных городах. Почему не сказали вам и почему так повели себя. Первое, это приказ генерала Романова, второе, нам нужно было, чтобы вы, и ты, Саня, в частности, поверили, что мы — сволочи. История со взятками — не для тебя. А подозрение — в самый раз. Нам нужно было, чтобы ты не побежал махать шашкой и доказывать, что мы не при делах. А чтобы ты завис, считал нас хер знает кем. И не лез. А если и лез, то искренне желая отмыться.
— А вместо этого я в санатории. Спасибо, хоть с женой. Ладно, проехали. А что сейчас? Как с нынешним делом пресеклось?
— На круизной шхуне некоего Данилы Лебедева перевозилось, под видом печенья, золото. Слитками. Тоннами. Парень ничего не знал об этом. Люди Звонкова использовали кораблик втихую и в темную. Нам помог один из обслуживающего персонала. В обмен на новые документы. Так он их боялся. Но и садиться не хотелось.
— Ясно. Ладно, пирожки с чем?
— С вишней и ливером.
— Надюшины фирменные? — улыбнулся Романов.
— Да.
— Погодь, Корф. Данила Лебедев — программист? — уточнила Наташа.
— Да. А что? Знакомы?
— Разве что. Так что с ним?
— С ним — ничего. Жив, здоров, катается на своей детской мечте. А мы обезглавили водную полицию, лишили Канкрина одного заместителя и трёх руководителей департаментов. Не считая мелких пешек. А, ещё руководителей Сосненского управления, Морского, Приморского и… а и Каштанового. Вот.
— Ого, — присвистнул Саша. — нормально вы поработали. Господи, как вкусно. Вкус детства.
— Ага.
— Как тебе новенькие? Давайте пройдемся, а?
— По себе смотрите.
Медленно гуляли по территории санатория.
— Итак? — повторил Царь.
— Не знаю. Они все какие-то тихие, незаметные. Андрей ещё нормально, а вот Макс… Иногда хочется придать ему ускорения. И пока информацию выдаст, сто раз «извините, пожалуйста», «простите, что вмешиваюсь», «разрешите, пожалуйста». Ну не выношу я эти китайские церемонии! Пока сто раз извинится, пока дойдет до сути, хочется рявкнуть: «Ну! Что и где?».
— Господи, да нормальный он. Это вы со своим матом отвыкли от вежливой речи! — возмутилась Наташа. — Эксперт и не должен никуда лезть, он незаметный, но, пардон за скромность, незаменимый. Макс — яркий пример.
— То что незаменимый, я полностью согласен, но, понимаешь, когда у нас взорвана машина, надо по горячим, а он со своими «извините». Не в тему.
— Господи, какие же вы дикари. — покачала головой девушка.
— В запарке да, согласен. А вообще как они? Нормально?
— Да. Но с вами как-то привычнее. Да, что это за тема, что будет две группы? Ты что-то знаешь?
— Нифига, абсолютно. Думал, ты что расскажешь. Да и какие две группы, когда тут одной ног не хватает?!
— Вот я о том же. Ладно, что у вас?
— Кайф, — усмехнулся друг, — еда по расписанию, не такая, конечно, как у Натуси, но вполне приличная, процедуры, тихий час. И кефир на ужин.
— Лафа, одним словом.
— Практически. У тебя как? Как Надежда Николаевна? Вовка?
— Надежда Николаевна нормально, дядя Саша её сейчас полностью на себя взял, я её практически не вижу. Даже с работы сбегает. — улыбнулся, — Вовка хорошо, завтра в школу уже. Ещё вчера всё погладил, сам, заметь себе, повесил на плечики. Представляешь, хочет на курсы кулинарии ходить. Я думал, сначала плавание, а потом какой-нибудь бокс или самбо, а он — кулинария и большой теннис. Я аж офигел.
— Ну, бокс явно не для Вовки. И что ты? Согласился?
— Да. Смог переубедить. Представляете, сын сам нашёл в интернете рецепт форшмака, сам сделал. Очень прилично. А пару дней назад сам сделал мясо по-французски. Это же Сашино любимое, Надюша его регулярно готовила, пока мы с Аней не запретили ей приближаться к плите. Так малой и его усовершенствовал — добавил грибы и больше сыра. Кстати, пирожки тоже его рук дело.
— Что? — хором спросили Романовы.
— Угу, — Корф кивнул довольный произведённым эффектом. — сам в шоке. Приползаем с полковником домой, практически на четвереньках, сил нет, а Надюша и говорит, что есть пирожки на один укус, чтобы мы только в рот и прожевали. Это был пробник. А теперь пошло. Теперь думаю, нафига ему ещё курсы? Но ребёнок хочет — пусть ходит. В любом случае, лучше чем дома с книгой, меня аж потряхивать начинает.
— Или по подворотням шататься, непонятно с кем. — согласился Саша. — Слушай, ты меня извини, конечно, но Вовка у тебя как прибитый какой-то. Мы в его возрасте по-шустрее были.
— Он стесняется. Вас всех в первую очередь. Да и характер больше в Аню, мягче. Вот упрямство да, моё родное. Ну, спорт закаляет и характер в том числе. А теннис это тоже спорт. Да и нормальный он. С ним так здорово. Непривычно, но очень круто. — улыбнулся. — Ладно, ребят, я вам всё рассказал. Вас проведал. Я домой, завтра предстоит ещё. Да, вы насколько тут?
— Сорок восемь дней.
— Понял. Для здоровья отлично. Всё, лечитесь, я уехал.
Корф широким шагом покинул территорию, по дороге набрал Анну.
Романовы сели на лавочке, Саша привлёк Наташу к себе.
— Получается, всё как ты и говорил.
— Да. Я просто Корфа хорошо знаю. Да и папа́ тоже. Ой, всё. Всё выяснили и забыли. Ну его нафиг. У нас отпуск. Полтора месяца.
— Сань, если же действительно будет две группы, то руководителем будешь ты, как майор. Но в лабе нас двое.
— Натусь, разберёмся. Да и я не уполномочен.
— Нет, я не про это. Я про то, что у нас могут накладываться экспертизы.
— Выясним, всё выясним. — поцеловал.