Часть 29 (2/2)

— Я только хотела предложить, — кивнула жена, расправляясь с последним кусочком пиццы в свой тарелке.

— Салат или ещё одну пиццу?

— Салат, — кивнула Анна.- и гулять, да, сынок?

— Угу. В наш парк?

— А мы в «Зарядье» всё отсмотрели? — уточнил отец.

— Вроде бы да. — пожал плечами ребёнок и наклонился к переноске со щенком, налил водичку.

— Давай ещё раз там погуляем? Нам с мамой там понравилось. — Владимир и Анна переглянулись и улыбнулись. Оба знали, что сыну очень нравится в том парке.

— Давайте, — улыбнулся Володя-маленький, — я согласен. А туда с Бастером пустят?

— А почему нет? — удивилась Анна. — Там же вход свободный, для всех.

— Здорово! — обрадовался мальчик.

***

Ближе к вечеру семья Корф вернулась домой. Перед этим они заехали к Александре Федоровне, извинились перед ней, сложили все вещи и вернулись в квартиру. Войдя в коридор Владимир услышал тихий смех тёти. Затащил оба чемодана, прислушался и замер. Помотал головой. Переобулся и тихонько подошёл к комнате Нади, оперся плечом о косяк двери. Его глазам открылась умилительная картина: Надежда Николаевна и Александр Христофорович были на диване, женщина лежала в подушках, зачитывала мужу имена и их краткую характеристику, а грозный, закрытый, вечно хмурый полковник сидел напротив и массажировал её ноги, они смеялись и шутливо спорили. Корф в этот момент отчётливо понял, что для его второй мамы это и есть счастье. И она счастлива, любима и любит.

— Добрый вечер! Мы дома. — улыбнулся парень.

— Добрый вечер, Володенька, — смеяся ответила женщина, Владимир подошёл к ней и поцеловал её в щеку, — вы ужинали или составите нам компанию?

— Ужинали, но составим, — кивнул Корф, пожимая руку дяде. — мы облазили всё Зарядье, поэтому от второго ужина не откажемся.

— Обновками похвастаетесь или ничего не купили? — поинтересовался Бенкендорф, массажируя ступни супруги.

— Похвастаемся, только после ужина.

За столом Анна исподволь наблюдала за отношениями свекрови и свёкра и замечала или вспоминала мелочи, которые делают их любовь важнее. Например, когда один тихо закрывает дверь, чтобы не разбудить второго. Или, как полковник попробовал на вкус чай перед тем, как отдать Наде её чашку. Как она разрешила любиму мужчине съесть вишенку со своего кусочка купленного Корфами тортика к чаю. Понимала, да и знала, что утром он просыпается немножко раньше, чтобы успеть приготовить завтрак и как они оба ходят на цыпочках, чтобы не разбудить друг друга после тяжёлого рабочего дня. Как-то случайно увидела, что полковник гладит супругу, чтобы быстрее она уснула. Любовь в таких нежных мелочах, когда обращаешь на них внимание. И Анна поняла, что имела ввиду Надежда Николаевна во время их разговора, когда говорила, что любить можно научиться. Именно у них можно и нужно научиться.

— Так, рассказывайте, где были, что видели, — шутливо скомандовала Надежда Николаевна. Она полулежала на диване в объятьях мужа, Анна была в руках Владимира, а Володя-маленький лежал головой на коленях мамы.

— Купили Вовке обувь, — отчиталась девушка, — кроссовки и сандалии. Потом гуляли, погода отличная. А как у вас день прошел?

— Вы моему брату имя выбрали? — улыбнулся Владимир.

— Я за Александра-младшего, наш папа за Даниила. — ответила Надежда Николаевна.

— По-моему, папа в этом вопросе права голоса не имеет, учитывая, на ком вся тяжесть дела, — чуть улыбнулся племянник.

— Почему? — удивилась Надя. — Он как раз соучастник и главное ответственное лицо. Так, что он имеет не только право голоса. Нет, ну не Велимиром же.

— Или Михей, Зареслав, Амфилохий, прости, сынок, я больше не буду ругаться, — Александр Христофорович мягко погладил животик супруги, на котором и так лежали их руки.

— Господи, и такие есть? — удивился Владимир. — Да, уж. Нам что-то нормальное. Главное, что вы выбрали, а там решите окончательно. — Протянул вторым родителям по небольшой коробочке.

— Володя? — тихо спросила Надежда Николаевна.

— Маленький сюрприз, — невозмутимо проговорил племянник.

В коробочке тёти обнаружился шейный платок темнозеленого цвета, у дяди — ремень.

— Спасибо большое! — одновременно поблагодарили за презенты.

— Не за что, это Вова выбирал, — улыбнулся Корф.

— А ты оплачивал, — пробурчал смутившийся Володя-маленький.

— Это недостаток, который быстро пройдет, — захохотал отец. — к сожалению, выростешь ты быстро и пойдёшь работать.

— Не спеши, — мягко возразила Надя, — у него есть ещё как минимум шесть лет нормальной жизни. А как в университет поступит, так и вся жизнь нормальная.

— Намекаешь на отсутствие армии? — уточнил парень.

— Предлагаю, — чуть кивнула женщина. — хватит с нас военных в семье.

— Вариант. Но ведь после армии не обязательно идти по военной службе. Это хорошая школа жизни.

— Никакой армии! — холодно процедила Анна. — Если моё мнение в этом доме хоть кого-то интересует?!

— Анют, ты чего? — удивился муж, — Мы же так, треплемся.

— Ничего! — бросила девушка и встала с колен Владимира. — Всем спокойной ночи! — вышла.

Бенкендорф успокаивающе гладил Надю, ощущая, что она напряглась. Володя-маленький недоуменно смотрел на взрослых.

— Ну, вот и что это сейчас было? — растерянно спросил Корф и отправился за любимой.

Владимир вошёл в комнату, увидел, что Анна забралась с ногами на диван и уткнулась в колени головой. По вздрагивающим плечам понял, что она плачет. Сел рядом, молча притянул к себе и обнял. Висела тишина.

Корф заговорил вполголоса, ласково и нежно:

— Знаешь, я как-то проснулся среди ночи с мыслью: а вот есть ли в жизни человек, с которым, встретившись, можно было бы поговорить по душам, так, чтобы на этой самой душе потом стало хорошо? Не только о проблемах, о каких-то поверхностных вещах, а и о себе, о сути, о сердцевине своей души. У меня такой человек есть. Даже двое, ты и Надюша. Что является огромной редкостью и счастьем. Мы настолько разучились говорить о своих чувствах, мы в основном умничаем, пересказываем то, что услышали, прочитали, а вот поговорить о том, как проживаем то или иное событие, не умеем. А ведь делиться своими чувствами, то есть самым тонким, что есть в душе, — это то единственное, что дает близость друг с другом. В памяти не морали остаются, не умничание, а то, как человек прикоснулся к другому через чувства. А мы всё время сдерживаемся, пытаемся хранить свое лицо, разучились быть открытыми. Не бойся быть откровенной, смешной. Я всегда пойму. Ты же сама мне говорила, что мы все всегда проговариваем, обсуждаем. Расскажи мне, что тебя сейчас обидело? Что? Мы же с Надюшей просто шутили, это «болтология». Я сам своего сына в нынешнюю армию не отправлю ни за какие коврижки. Во-первых, это не его, во-вторых, мне самому за него страшно. За него, за тебя, за родных. За вас всех. Ну что такое?

Анна молчала. Стало стыдно за свой выбрык. В какую-то секунду ей показалось, что муж говорит об армии абсолютно серьёзно. Немного успокоилась и поняла, что нет. А теперь и сам подтвердил. Психолог-хренолог.

— Запомни, всё, что вас касается, я буду всегда обсуждать с тобой и сыном. Только за исключением экстренных ситуаций относительно вашей безопасности.

Анна подняла голову и прошептала:

— Прости, меня, пожалуйста…

— Анют, я всё понимаю, но я́ про́шу тебя, прежде чем обидеться на меня, давай просто поговорим, пожалуйста. Мы же шутили, просто разговаривали. Я вообще думал посоветоваться с Надюшей относительно Вовкиной школы…

— А я опять всё испортила. — перебила его жена. — И заставила нервничать Надюшу.

— Ты не испортила, ты просто не поняла, что мы шутим. Ты успокоилась? — девушка кивнула, — Идём к нашим?

— Идём. Я всех перепугала. — потянулась к любимым губам. — И за что ты меня любишь? — вздохнула Анна.

— За то, что ты — это ты. — Владимир хитро прищурился, — Помнишь, как у Гоголя: «Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит». А я люблю тебя и беленькой, и чёрненькой.

— Я тоже тебя очень люблю. Но, почему-то, только портачу.

— Всё хорошо. Мы притрёмся. Ты столько времени была одна, и за девочку, и за мальчика. А теперь нужно привыкнуть, что ты только девочка. Просто привыкнуть.

Вернувшись в комнату, увидели, что Надя и Володя-маленький о чём-то переговариваются, оба расстроенные. Александра Христофоровича не было.

— Простите меня, пожалуйста. — тихо проговорила Анна. — Моё чувство юмора сегодня заснуло глубоким сном.

— Всё нормально, Анечка, — тихо кивнула Надежда Николаевна. — мы тут разговариваем, да, Володенька?

— Вы из-за меня поссорились, да? — шмыгнул носиком мальчик. — И папа теперь от нас уйдет?

Владимир и Анна вздрогнули и замерли, Надя отвернулась и украдкой вытерла слёзы. Корф отмер, шагнул к сыну, повернул к себе:

— Я. Никуда. Не. Уйду. — произнес спокойно и с расстановкой. — Я. С тобой. — Прижал к себе. Заговорил нормально, — Мама не поняла наш разговор с тётей Надей, мы говорили с ней о том, что тебя́ мы в армию отдавать не будем. А мама поняла на оборот. Вот и всё. Так бывает.

В комнату молча вернулся Бенкендорф, протянул жене стакан с водой и поставил рядом с ней блюдечко с голубикой.

— И ты правда не уйдёшь? — робко уточнил Володя-маленький, глядя на отца.

— Правда, родной мой. Я тебе это уже не раз говорил. Всё, иди умывайся.

Парнишка вышел.

— Всё, — примирительно заговорил Владимир, — мелкое недоразумение. Будем ложиться спать или обсудим Вовкину школу?

— Обсудим, — тихо кивнула Надя.

— Спать! — спокойно, но веско произнес полковник. — Завтра всё обсудите. Ещё есть время. А теперь отдых. У нас, как минимум!

— Хорошо, я понял. Тогда спокойной ночи! — Корф поцеловал тётю и прошептал на ухо, — Не расстраивайся, мамуль. Всё хорошо. Правда. Не надо. Береги себя.

Надежда Николаевна молча кивнула.

Александру Христофоровичу потом стоило усилий успокоить и отвлечь взволнованную жену.

Владимир уложил спать сына и зашёл в спальню, где Анна в ночной рубашке, через которую угадывалась её потрясающая фигура, расчёсывала свои локоны.

— Уснул? — спросила робко.

— Да, не волнуйся. Я с ним поговорил, всё хорошо. — присел перед женой на корточки и расставил руки на диване так, что она оказалась полностью в его плену. — Анют, я что подумал, может, мы с тобой и Вовкой уедем к Варе на время отпуска? Сменим обстановку? И все вместе побудем? И ты отвлечёшься-успокоишься?

— Я произвожу впечатление окончательной истерички? — грустно хмыкнула девушка. — Вот кому отдых нужен категорически, так это тебе.

— Нет, любимая, что ты. — провел ладонью по щеке девушки, — Но отдых, нормальный отдых, без напряга, тебе нужен. Да и от загазованности города отдохнём. А то летом тут только отдо́хнуть можно. У тебя просто много всего накопилось, я правда понимаю. Ты с гражданки резко окунулась в нашу достаточно грубую и жёсткую специфику, отдохнуть нормально в родных стенах невозможно, одна нервотрёпка. Дома свои моменты. А так, мы побудем втроём, родители отдохнут от нас, ты быстрее свыкнешься, что мы с тобой вместе, Вовка подышит чистым воздухом, а я поработаю над младшим сыном или дочуркой. Ты кого хочешь? — хитро улыбнулся.

— Всех, только по очереди… — замолчала, отложила расчёску, взяла лицо мужа в свои руки, приблизила к себе и прошептала на грани слуха, — Спасибо большое, что ты со мной и меня терпишь. Я сама не до конца понимаю, что со мной. Вроде бы не замечала за собой такого. Я сама думала предложить тебе уехать на дачу. Я постараюсь взять себя в руки и исправиться.

— Анечка, девочка моя, если тебе нужно поплакать, покапризничать — пожалуйста, я всегда рядом и меня не нужно стесняться. Только не держи всё в себе и не накручивайся. Говори со мной. Я знаю, меня долго не было рядом, но я всё исправлю. У нас будет всё хорошо и нас будет много. Договорились?

— Да. Спасибо, любимый.

Анна потянула Владимира на себя, расчёска упала на новый ковёр…

***

В понедельник завезли Надежду Николаевну с Бенкендорфом в клинику, вернулись домой, взяли свои сумки и отправились к Варваре. В машине Анна дремала, Володя-маленький играл со щенком.

— Сына, — шёпотом позвал Владимир, — ты не знаешь, тут можно по прямой или в объезд? Я немного не узнаю место.

— Не, ты правильно едешь, — кивнул мальчик, — сейчас прямо, а потом направо. А мы тётю Варю предупреждать не будем?

— Нет, сделаем сюрприз. Еду и вещи мы с собой везём. Дальше разместимся, — Корф улыбнулся.

— А мы всё время вместе будем или вы меня привезёте и сами через пару дней уедете?

— Если честно, то я думаю, что мы всё время будем вместе… — Владимир внимательно смотрел на дорогу, немного выглянул вперёд. — весь отпуск. Ты же сам слышал, что генерал сказал. Но с нашей работой нельзя ни в чём быть уверенным. В любом случае, я только на работу, а потом сразу к вам. Я с вами всегда.

— Работа? — сонно пробормотала блондинка, — Какая работа?

— Никакая, Анечка, это мы просто говорим. А вообще, не надо её вслух поминать, а то ещё появится… У нас законный больничный. И уход за больным. Анюта, мы подъезжаем…

Чёрный тонированный внедорожник остановился у деревянной калитки серого цвета, со стороны участка к ней подошла дородная женщина средних лет с добрыми глазами и внимательно смотрела на приехавших. Из машины первым выбрался Володя-маленький с собакой, следом вышел Владимир, прихрамывая обошёл машину спереди, открыл дверцу и помог выйти жене:

— Да-а, давненько меня тут не было, а именно тут всё по-прежнему.

— Мы тебе всё расскажем-покажем, — прошептала девушка и крепко сжала пальцы мужа. — Варенька, принимай гостей, которые хуже татарина.

— Неужели?! — Варвара наконец отмерла, всплеснула руками и пошла на встречу молодым людям.

Володя-маленький и Бастер уже осматривали территорию и знакомились (здоровались) с дядей Гришей и высоким увольнем-блондином.

— Да, Варенька, — улыбнулась Анна и обняла её, — видишь, кого я привезла.

— Володя, возмужал как! — улыбнулась и вытерла слёзы хозяйка.

— И поседел, здравствуй, Варюша. — Корф в свою очередь обнял её и вдохнул знакомый с детства запах сдобы.

— Так, в дом, заселяться. Я надеюсь, вы не на один вечер?

— Нет, мы на отпуск. На три недели без двух дней. Те выходные оставим на подготовку к работе. — улыбнулся парень. — Ещё одно койко-место найдешь?

— Найду, заходите. — махнула рукой Варвара. — Только ворота открою, заедь, не дразни соседей.

Анна открыла ворота, внедорожник заехал, и Корф закрыл их. Достали сумки и пакеты из багажника, вошли в дом. Скромный с виду, он оказался и внутри скромным, но добротно построенным и заботливо поддерживаемый в хорошем состоянии.

— Ну наконец-то! Прибыли! — пробасил бородатый мужчина в растоптанных старых кедах, трикотажных спортивных штанах с «пузырями» на коленях и клетчатой фланелевой рубахе.

— Дядя Гриша! — улыбнулся Корф и обнял второго отца супруги. Объятья были искренними, с долгими похлопываниями по плечам.

— Так, успеете ещё! — проворчала Варя. — Теперь заселение, Аня, Вовка, показываете отцу дом. Я пока разложу ваши пакеты. И через час — за стол, будем обедать.

— Здравствуй, Никита, — коротко улыбнулась Анна увальню.

— Здравствуй, Анечка, — тихо и ласково прозвучало в ответ. — Обнимать не буду, иначе муж меня пришибёт.

— Я на отдыхе не дерусь, — миролюбиво протянул руку Корф, который успел достать из машины трость и теперь опирался на неё, — Владимир.

— Никита. Хворостов. Сосед. Ветеринар.

— Опер.

От Никиты не укрылся ревнивый взгляд, которым муж его тайной возлюбленной одарил его при появлении.

— Володь, идём, надо наши вещи в комнату занести и разложить. Вова, — Анна повернулась к сыну, — тебя это тоже касается. Ты для Бастера всё взял?

— Да, мам. И уже в комнату занёс.

— Тогда раскладывай.

Анна затянула мужа в свою комнату, Владимир поставил сумку и палочку у входа и закрыл дверь:

— Я надеюсь, мы поместимся на этой кровати вдвоём? — спросила Анна с улыбкой и обвила его шею.

— Я думаю вполне, — чуть охрипшим голосом отозвался Корф. Всю дорогу парень боролся с собой. Девушка была одета в футболку, которая плотно прилягала к телу и выгодно подчёркивало достоинства фигуры, плюс коротенькие шортики, открывавшие ноги, которые вызывали у Владимира ни разу не благочестивые мысли. А теперь ещё и это. — устроимся как-то. Давай выгружаться, — а руки плотно прижали любимое тело к себе.

— Успеем, ты же сам слышал, у нас есть час времени. Вовка с Бастером дядю Гришу мучают.

— Кто такой Никита? — ревность в голосе Владимир даже не думал скрыть.

— Сосед. Просто сосед. Я знаю, что нравлюсь ему. Но не он мне. Я люблю только тебя и сына. Он помогает Варе и Григорию по хозяйству. Не ревнуй. — встала на цыпочки и поцеловала любимого человека.

Они сами не поняли, как оказались на кровати. Оба прижимали друг друга к себе максимально плотно, лихорадочно целовались, стараясь утонуть в друг друге.

— Ты решил взяться за повышение демографической ситуации в семье сразу же по приезду? — хихикнула девушка

— Умгу, — кивнул нависший над ней Корф. — осталось добраться до душа.

— Он справа от комнаты. Кладовка и сразу душевая. С тобой сходить или сам?

В этот момент раздался стук в дверь:

— Молодежь, обед через несколько минут. — Варя даже не зашла. — Не опаздывать. Провинившийся моет посуду.

Молодые люди захихикали.

— Предлагаю всё-таки встать и принять душ. Я не очень люблю мыть посуду. — прошептала блондинка.

— Ты со мной? — соблазняющим голосом спросил Владимир. В глазах плясали чёртики.

— Нет, по очереди, иначе мы не выйдем.

— Иди, ты первая, я следом.

Пока Анна приводила себя в порядок, Корф разложил вещи, приготовил, что одеть на сейчас, быстро набрал смс тёте. Потом сменил жену в ванной.

Зашли на кухню, где на огромном деревянном столе были накрыты различные разносолы домашнего приготовления.

— М-м-м, запах… Давно забытых деликатесов, — протянул Владимир. — Варюша, как всегда, в своём репертуаре.

— Я при чём? Я только приготовила….

— Пошёл вон, зверюга! — рык дяди Гриши прервал разговор.

Владимир молча рванул во двор, забыв про тросточку. Анна поспешила за мужем.

На улице тихо ругался себе под нос Григорий с пилой в руках и возле него стоял растерянный Никита. Володи-маленького не было нигде видно. Корф обогнул дом, в простенке между кухней и детской обнаружил сына, который крепко обнял плачущего Бастера и успокаивал щенка:

— Вовка? Что случилось? — упал рядом с парнишкой и притянул к себе. Тут же прибежала и Анна. — Целы?

— Дядя Гриша что-то пилил, Бастер решил рассмотреть, что и дядя Гриша едва по нему пилой не прошёлся, — дрожащим голосом рассказал ребенок. — я едва успел его дёрнуть, но он всё равно испугался. Теперь плачет.

Девушка шумно, но с облегчением, выдохнула.

— Ты сам цел? — уточнил Корф.

— Да.

— Дай мне это чудо мохнатое. — Владимир взял в руки дрожащего и скулящего щенка, начал внимательно осматривать.

— Так, это чудо тоже цело, только испугалось, да, пёса? — парень прижал к себе так и скулящего щенка и гладил. — Уже всё, всё закончилось, всё хорошо. Да, пила плохая, она таких хороших мальчиков испугала, да? — ласково бурчал под нос Корф. — Но и маленьким мальчикам нечего делать рядом со страшной пилой.

Анна осмотрела сына и обняла:

— Ты точно в порядке?

— Да, только за Бастера испугался.

— Так, идёмте в дом, там куча вкусненького, обедать пора, да и вам успокоиться-отдохнуть. — Владимир медленно встал, боком оперся на стену дома, протянул свободную руку жене и сыну.

Подошли к входу в дом, заметили отсутствие Григория и Никиты. Помыли руки и лапки Бастеру, который так и продолжал скулить и, когда Корф закончил его мыть, долго не хотел отпускать Большого Друга, цепляясь коготками за его надёжную широкую ладонь. За стол сели вместе с ним.

— Анют, мне кажется, что пёсу нужна психологическая помощь, — хихикнул муж.

— Угу, сейчас. Вов, ты как?

— Нормально, только Бастер теперь ко мне не хочет.

— Он успокоится и придёт к тебе, не переживай. — улыбнулась Анна.

В кухню вошла Варвара:

— Ну, и чего сидим? Я думала вы от стресса уже всё съели.

— Сейчас съедим, — улыбнулась девушка, — и от стресса, и от голода, и от запахов.

После обеда накормили щенка, и он вернулся к своему законному хозяину. Володя-маленький и Бастер ушли в свою комнату, Владимир с Анной в свою.

— Как твои ноги-рёбра? — девушка поставила палочку мужа у двери.

— Нормально. Фух, я и не думал, что так устал. Ничего же не делали, только в машине катались и ели.

— Расслабились, плюс сытно поели, воздух чистый. Да и отходняк никто не отменял. — Анна ласково перебирала волосы Корфа. — Мы ведь сюда за отдыхом и приехали. Я сама чего-то спать хочу. Сейчас проверю Вовку и к тебе. Кстати, ты заметил, что Лучик уже освоился?

— Да, этот зверь всюду осваивается хорошо, — усмехнулся Владимир. — Идём к сыну и спать.

Выяснилось, что и Володя-маленький заснул тоже. Он спал в обнимку с Бастером.

— Вот только глистов не хватает! — Анна попробовала вынуть щенка из рук мальчика, но не получилось.

— Не надо, любимая. Бастера я сам лично тщательно помыл. Да и от глистов он недавно курс пропил. Всё нормально, идём к себе.

В комнате едва успели лечь и обняться, как тут же и заснули.

Проснулись ближе к вечеру и отправились на кухню.

— Вы в порядке? — спросила Варвара, расставляя посуду на столе.

— Да, не волнуйся, Варенька, — мягко улыбнулась Анна. — а где Вова?

— С Григорием. Пытается подружить его с Бастером, — усмехнулась женщина. — Кстати, кошака я вам не отдам, да и не пойдёт он к вам больше. Будет у нас жить.

— И хорошо, — кивнула Анна. — а то он обнаглел вконец. Забыл, что он — не хозяин в доме.

— Так, ешьте и расскажете мне о себе. Столько времени не виделись. — Варя подошла к окну и позвала мужчин.

— От Надюши всем привет, — проговорил Корф и спрятал телефон в карман. — пишет, что завидуют с Сашей нам.

— Я её понимаю, — вздохнула жена. — почти всё лето в больнице. Не сама, так вы, не вы, так сама.

— Мы больше не будем, — Владимир поцеловал ее в щеку и подмигнул тёще. — а вот она да, конечно.

— А что с Надей? Ты мне хоть фотографии покажи, сто лет её не видела.

— Фотографии я покажу, а к нам приехать, не? Не судьба? — улыбнулся парень и начал искать в телефоне снимки тёти.

— М-да, Надюша как была красавицей, так сейчас только расцветает, — улыбнулась Варвара. — Так, руки мыть и за стол, — скомандовала женщина в сторону появившийся мужчин.

Владимир встал, быстро приготовил еду щенку, вернулся к жене.

— Так, сейчас кушаем, десерт предлагаю на природе, да и вы мне всё расскажите.

— Я думал, Аня вам всё уже давно рассказала, разве нет? — удивился Владимир. Все сидели на лужайке перед домом и только Бастер резвился вокруг них.

— Да нет, ничего особенного не рассказывала, вечно куда-то бежит, — ухмыльнулся в бороду Григорий.

Корф поведал вкратце о всех событиях за последнее время.

— Теперь вы мне расскажите, почему ваш посёлок резко стал «Двугорское-2», когда было просто Двугорское и почему мы ехали в объезд? По прямой же быстрее.

— Ой, — расстроенно махнул рукой Григорий. — заснули в Двугорском, а проснулись в Двугорском-2. Как в казке.

— А подробнее?

— Приехали, осмотрели территорию, помнишь, как к нам ехать поле было? Ну вот, геодезистов прислали, те отчёт накропали, в результате развернулась стройка. Мы понимали, что жаловаться бесполезно. Изначально такие тачки приезжали…. Твой Лэнд Ровер по сравнению с ними — бомжацкая тарантайка. Но про название мы не думали. А они к нас примазались, подсказали главу сельсовета, он у нас один на оба Двугорских. И всё. К нам теперь или в объезд, дольше, но свободнее, или по прямой, но через шлагбаум и настоящее КПП. Нувориши-гамнюши… Мы для них «люмпены», им с нами в одно сельпо ходить «фи-и-и», мы им картинку портим, бабы, ты ж понимаешь в платках…. Так они себе свой магазин открыли, их водители в город по каждому чиху мотаются, «Шанелью» обливаются… а от нас не так пахнет…

— Остынь! — осадила Варвара мужчину. — Одно время пытались требовать, чтобы мы скотину не держали, ибо навоз воняет, петухи будят, коровы мычат. А теперь присылают своих гонцов за нашей, как они называют, «эко-продукцией». Ай, — махнула рукой, — больная тема. Рассказывайте про Надю лучше, как она.

Звук сообщения.

— Она пишет, что отлично, — улыбнулся Корф и спрятал телефон в карман. — и передаёт привет.

— Да выключи ты свою адскую машинку! — возмутился Григорий, — Вы в отпуске, в конце концов.

— Я бы с огромным удовольствием. И забыл бы как он выглядит, но нельзя, права не имеем. Вдруг ЧП, не дай бог!

— Так, что Надей?! Что за тайны? — возмутилась Варя.

— Никаких тайн, просто о таком говорят шёпотом и с оглядкой, — улыбнулась Анна и коротко рассказала.

— Вот это здорово! Отлично! Они это заслужили.

— Это да. — кивнул Корф, — Ты бы их сейчас видела. Когда вы к нам приедете?

— Не сейчас, сейчас самая работа на грядках. А потом посмотрим.

— С грядками мы поможем.