Часть 25 (2/2)

— Живы и хорошо. К дыркам не привыкать, тем более, что царапины. — отозвался бледный Корф. — Нас явно хотели напугать. Они этого чудика не просто так убрали… как они узнали? Нат, проверишь наши телефоны?

Девушка молча кивнула, взяла аппараты, подключила к компьютеру и начала изучать.

— В телефонах чисто. Скорее всего, за ним следили.

— Или слил тот, кто передал нам это дело, — хмыкнул Владимир. — Чёрт, это же Надюша увидит. А ей нервничать нельзя. Только этого не хватает…

— Надюше не скажем, но она увидит, — гулко ответил полковник. — Или следили за блондином. Там что-то происходит, в этом отделении. Они слишком забегали и засуетились при нашем появлении, не к добру. Я Костю с Писаревым попросил присмотреть…. Ребят, вы работать сможете?

— Да, товарищ полковник, всё нормально, — кивнул Романов. — Только пожрать бы чего…

— Это в офисе. Рассказывайте, что выяснили.

Оперативники зашли на свой этаж, к ним навстречу практически бежала Анна. Саша с Наташей тихонько скрылись в комнате отдыха.

— Володя! — блондинка притормозила возле Корфа и внимательно смотрела на парня.

— Тихо, Анечка, тихо, — привлек к себе. — Всё нормально. Давай перекусим, нам ещё отчитываться и паззлик собирать. Идём, любимая. — коротко поцеловал и потащил к холодильнику.

Молодые люди активно поглощали еду. Анна сидела рядом с мужем, Наташа стояла у окна. Корф показал глазами на неё другу, тот молча кивнул. Пришло сообщение от Надежды Николаевны. Владимир ответил.

— Как ты ей скажешь? — спросил Саша.

— Пока ничего говорить не буду. Бинт не сильно в глаза бросается. Скажу, что царапины. Главное, спокойствие.

Вошёл полковник.

— Приятного! Ждём остальных и обсуждаем. Наташ, ты не обедаешь? Тогда идём, дело есть.

Через несколько часов все вновь собрались в кабинете Бенкендорфа на совещание.

— Итак, — заметил начальник, я вас слушаю.

— В общем, так, — невозмутимо проговорил Седой. — Мы тут всё в одно слепили. Наша пташка Воробей начирикала нам следующее. Было у мадам Долгорукой дело с бриллиантами. Их незаконный вывоз, оборот, подделка и прочая лабуда. Она понимала, что кто-то из их отделения с этим связан, потому как у неё это дело быстренько отдало начальство. Она через своих людей выяснила, что не верха, а именно своё непосредственное. Несмотря на запрет они с Воробушком постепенно это дело клевали. Но Дима решил продолжить раскопки сам, потом мадам пришили. Он подозревает, что Хвалов, наш расстрелянный блондин, его и подставил. Сам он был трезв за рулём, отвлёкся не сильно, но появление тела перед колесами пропустил. Хвалов — старлей, левая нога полковника Фёдорова, начальника Водного отделения МВД. Скользкий, противный, по словам Воробья. Всегда во всё лез, но только мешал. И всё вынюхивал, чем Долгорукая занимается.

— Ясно. Тогда я, сначала. Долгорукая и Воробей влезли в бриллиантовое дело, где из маленького сибирского городка пересылались неограненные алмазы. При чём выходили из городка натуральные алмазы высшей пробы, а в города приходили либо осколки, либо искусственные. Куда девались натуральные камни — неясно. Надо рыть. Но! Очень осторожно. Наташа, всех проверяешь на прослушку, одежду, телефоны, всё. Крутим дальше Воробья, изучайте внимательно Хвалова и Фёдорова. Так, что по камерам?

Рудесский подробно всё рассказал.

— Понял. Надо рыть. Есть у меня знакомец один, постараюсь встретиться с ним, авось проконсультирует. Заканчивайте с трупом. Корф, Романов, вы как?

— Да нормально всё, Александр Христофорович, правда. Побаливает немного, но до свадьбы заставлю зажить, усмехнулся Саша.

— Понял. Тогда на сегодня всё, завтра, даст бог, отметим новоселье. Соком. Всё, свободны.

***

Бенкендорф набрал жену и обсудили, что привезти. Ждал Корфов у машины. Владимир переоделся в комнате отдыха и зашёл за Анной:

— Анют, ну что, поехали к Надюше? Дядя Саша ждёт внизу.

Девушка сложила сумочку, подошла к мужу и осторожно положила свою руку на травмированное место мужа.

— Как ты? Только честно? — внимательно смотрела своими огромными глазами на любимого.

— Нормально, честно. Болит немного, но это ничего. Действительно по касательной и навылет. Завтра будем разбираться откуда прилетело. — поцеловал жену в щеку. — Поехали, нас ждут. И сын первый. И на завтра нужно приготовиться. Надюшу забрать.

— Поехали.

Расселись по машинам, тронулись. Владимир набрал дядю, включил громкую связь:

— Дядь Саш, ты с Надюшей разговаривал? Что купить?

— Ничего, говорит, что всё есть. Корф?

— Мне не кажется, да?

— Похоже.

— Аня, пристегнись. Плотно. Если что — в позу эмбриона и падай вниз. Дядя Саша, я в отрыв. До связи!

Владимир внимательно смотрел попеременно в зеркала переднего и заднего вида. Ехал быстро, но осторожно. Анна вжалась в кресло, крепко держалась за ручку дверцы. За ним как приклеенный ехал синий ВАЗ-2109. Корф не включал никаких сигналов и фонарей. Изучал, куда можно свернуть. Прикинул.

— Анечка, держись крепче, родная. — вывернул резко руль в сторону, машина вильнула. Свернули за угол двухэтажного нежилого дома. — Быстро в здание. Не выходи, пока не скажу, чтобы не произошло! Быстро! Аня!!!

Девушка мотала головой.

— Твою же мать! — выхватил пистолет, синий ВАЗ нашёл их. — Эмбрионом на пол! Молчать! — Корф был зол. Страшно зол. Ждал, что будет. Из синей легковушки вылезло несколько автоматов. Парень попрощался с жизнью. — На пол! Молча! — прошептал жене. Анна послушалась.

Корф навскидку выстрелил в лобовое стекло и по колёсам. Услышал выстрелы, максимально сжался, что с его ростом было крайне сложно. Спустя минуту понял, что цел. Услышал рык Седого:

— Не двигаться! Полиция! Управление собственной безопасности!

Вышел из машины, помог задержать стрелявших. Трое характерной наружности.

К ним подошли Писарев и Бенкендорф. Оперативники увели задержанных, вызвали эвакуатор для ВАЗа.

— Вы как здесь?

— Во-первых, нам в одну сторону, во-вторых, полковник вызвонил. Всё, до завтра! Давайте без приключений! — пожали руки.

Корф подошёл к машине, вынул из неё бледную испуганную жену. Крепко прижал к себе:

— Всё, родная, всё закончилось. Всё. Сейчас домой. Всё хорошо. Дядь Саш, ты давай к Надюше, а я Анну домой отвезу и присоединюсь.

— Может, вам вдвоем побыть надо?

— Нет, всё нормально, поехали к Надюше, — подала голос девушка.

— Нет, ты домой. К сыну.

Владимир завёз Анну домой, проследил, чтобы она приняла душ, разогрел еду, передал её на попечение сына.

— Я скоро, родные. К Надюше и всё, с вами. Захотите спать — ложитесь, не ждите. Люблю. — поцеловал обоих и уехал.

Вошёл в палату тёти, присел с другой стороны койки, взял ее за руку:

— Как ты?

— Отлично, правда. Всё хорошо. Ты как? Как дома? Что на работе интересного?

— Походим? Или полежишь?

— Полежу, мы с Саней уже погуляли. Рассказывайте!

— Дома нормально, без тебя плохо. Но в глобальном плане, всё нормально, живы, здоровы, очень скучаем. На работе работа. Тебе дядя Саша не рассказывал?

— Нет, только что у нас свой патанат и морг.

Корф усмехнулся:

-Представляешь, слева вход в морг, справа камеры для предварительного… Прям наглядное пособие.

— Юморист, — покачала головой женщина. — Скажите мне лучше, когда вы меня завтра заберёте?

— Сразу после капельницы. Вещи я сложил, в чем ехать оставил, чашку-ложку, полотенце тоже. Остальное заберём сегодня. — ответил Бенкендорф.

Через время Владимир собрался уезжать, полковник оставался ещё с женой.

— Володя? Что с рукой? — тихо спросила Надежда Николаевна.

— Всё нормально, — улыбнулся парень.

Женщина внимательно посмотрела на него:

— Врач смотрел?

— Да, — вздохнул, — по касательной. Правда. И док так сказал. Всё, отдыхай, завтра мы у тебя. — поцеловал тётю в щеку. Она прижала его голову к себе:

— Береги себя, сынок. Ты мне очень нужен. Я люблю тебя.

— Всё хорошо, не волнуйся, мам! Я тоже очень тебя люблю. — выровнялся, — Всё, всем пока! Спокойной ночи!

Попрощался, забрал сумку с вещами и вышел.

Бенкендорф отошёл от окна, присел рядом с женой:

— Как ты? Устала?

— Нет, Сань. Ты как? Это ты устал, весь день на работе, теперь ещё и тут.

— Не понял? Не ещё, а всегда. Я не устал. Я ничего не делал, только в кабинете сидел, — улыбнулся и провел тыльной стороной ладони по щеке любимой женщины. — О, твой ужин. Спасибо.

Усадил осторожно Надю, покормил, вернул в горизонтальное положение.

— Ты сам не ел. — с упрёком поговорила Надежда Николаевна.

— Ел, честно, по дороге к вам. Главное, чтобы с вами было всё хорошо.

— С нами все отлично. Наш папа рядом. Но ему скоро пора домой, отдыхать. — прижалась щекой к широкой ладони мужа.

— Вот те на! Выгоняют родного папу! — надулся, — Вот значит как. Я бросаю всё, не могу нормально есть и пить, еду к вам, а меня выгоняют! — в глазах чёртики.

— Саш? Сань? Пожалуйста… — голос дрогнул.

Александр Христофорович присел максимально рядом с женой.

— Я пошутил, любимые, пошутил. — поцеловал Надю. — Я рядом с вами. Всегда.

— Ты не спешишь? Может походим по палате? На улице уже темно.

— Как хочешь.

Помог встать, приобнял, стояли молча, смотрели друг другу в глаза.

Немного походили, потом Бенкендорф уложил её спать. Надя обняла руку мужчины и заснула. Александр Христофорович остался на ночь.

***

Владимир вошёл в квартиру, обнаружил всех спящими. Поужинал, принял душ, лег в постель, обнял жену и заснул.

Утром проснулся раньше всех членов семьи, обнаружил смс от полковника, что он у Нади и заберёт её сам, чтобы Корф ехал на работу. Приготовил завтрак и отправился будить любимую:

— Анечка, родная, пора вставать. Надо поработать немного, а потом домой, — покрывал невесомыми поцелуями единственную женщину.

Девушка зашевелилась, открыла глаза:

— Уже? Я встаю, — села в постели. — Доброе утро!

— Доброе утро, любимая, — наклонился, чтобы поцеловать, но блондинка выскользнула и отправилась собираться.

За завтраком не проронили ни слова. Корф оставил еду и записку сыну. В машине продолжили молчать.

— Ань, что случилось? — спокойно спросил Владимир, старательно пряча волнение. — Расскажи мне, пожалуйста.

— Всё хорошо, не волнуйся, — ровным тоном ответила девушка.

— Ань? Мы же договорились ничего не скрывать.

— Мне нечего тебе сказать.

В этот момент машина остановилась на светофоре. Корф внимательно посмотрел на Анну. Видел её ничего невыражающее лицо, отстранённый взгляд.

— Понял. Хорошо.

Припарковался, зашли на свой этаж. Майор собрал летучку в кабинете оперов.

— Пока за главного я. Что у нас есть на данный момент? — сидел спокойно на подоконнике с чашкой кофе.

— Два этих экспоната, которых вчера взяли. Молчат. — развел руками Саша Романов.

— Понял. Я с ними поговорю. Эксперты?

— Можно я? — спросил Шубин. — У меня интересный труп.

На этих словах Костя поперхнулся.

— Ну, извините, что есть. — пожал плечами патологоанатом.

— Вещай.

Получив данные и обсудив их с коллегами, Владимир собрался на допрос.

— Анна Петровна, я сейчас пообщаюсь с нашими Шумахерами, мне нужно Ваше заключение. И пока Вы свободны.

Психолог-профайлер молча кивнула.

— Тогда все свободны. Точнее, по делам. Саня, останешься со мной. Седой и Костя, во вчерашнее «весёлое» отделение. Присмотрите и пообщайтесь, только осторожно. Писарь и Наташа, все контакты. От виртуальных до реальных. Андрей — труп, тщательно. Теперь свободны. Через пять минут допрос.

Корф и Романов остались вдвоем.

— Вов? Какая кошка между вами пробежала? — второй майор допил кофе.

— Понятия не имею. Мне сейчас только этого не хватает. Сейчас Надюшу выпишут, её Саня забирает, так в квартире нездоровая обстановка. А ей волноваться запрещено! Чёрт! Ладно, сейчас попробую поговорить, может что и пойму.

Владимир зашёл в кабинет к жене:

— Можно, Анечка? — стоял в дверном проёме с нежной улыбкой.

— Конечно, Владимир Иванович. Вопросы перед допросом? — перед ним сидела кто угодно, но только не его жена.

Закрыл дверь. Взял её руки в свои:

— Анют, любимая, что случилось? Чем я тебя обидел?

— Всё хорошо, я не понимаю вопроса. У нас работа. Идёмте. — вынула свои пальчики из его ладоней и встала. — И давайте помнить про субординацию.

Владимир встал тоже. Услышал последнюю фразу и завис. Но быстро взял себя в руки.

— Как Вам будет угодно, — шутовской поклон головы. — Пройдёмте, первого уже привели.

Перед следователем сидел классический «бык»: лысый, в наколках, с абсолютно тупыми глазами, жвачкой во рту:

— А чё, я ничё. Мы всё па приколу, гы-гы…

— Да не вопрос. «Па приколу», так «па приколу». Я по приколу на тебя сейчас умышленное убийство и нападение на сотрудников при исполнении накину, всё равно больше не на кого. И поржём вместе, а?

— Ты чё? Ты чё, а? Я же чисто покататься и всё…

— «Покататься»… — вздохнул Владимир и потёр пальцами переносицу. — Кто надоумил? Зачем? Как долго за нами топчешься?

— Да никто, увидел крутую тачку, решил решил срезать, гы, а шо?

— Да ни шо, — спокойно пожал плечами Корф.

Встал, отключил видеозапись, молча заломил руку «быка», второй рукой сжал кадык.

— Будешь «гыкать» — вырву. Я умею, — ласково прошептал Владимир. — Понял?

В ответ раздался хрип.

— Молодец! Я на секунду выйду, а ты пока припомни все обстоятельства. Да? — опустил руки.

Следователь вышел в «зазеркалье», там сидели Саша с Анной. Второй майор был невозмутим, девушка же с трудом сдерживала злость. Корф окинул их взглядом. Понял по-своему:

— Анна Петровна, на сегодня вы свободны. Сань, давай в «добрый-злой».

— Да запросто, — хмыкнул Саша. — Но тогда нам нужна Анна Петровна.

— Сами справимся. — невозмутимо ответил Владимир. Проверил телефон, набрал Бенкендорфа. Ответила криминалист:

— Володя, не волнуйся, мы уже дома. Сейчас Саша забросит всё в стирку, проконтролирует, чтобы я поела и приедет.

— Как ты?

— Всё хорошо, правда. Сегодняшнюю дозу витаминов получила, чувствую себя отлично. Полковник уедет, а мы с Вовкой пойдем гулять. Не переживай. Помощь нужна?

— Нет, нормально всё. Может и полковник сегодня отдохнёт?

— Ой, а то ты его не знаешь. Нет, конечно.

— Понял. Всё, отдыхай!

— Володя, точно всё хорошо?

— Да. Абсолютно, — улыбнулся Корф. — Ты дома. Значит, всё отлично. Еда в холодильнике. Только грей.

— Я люблю тебя, мальчик мой. Береги себя!

— И я тебя, и ты себя. Пока!

Выдохнул:

— Хоть тут всё хорошо. Ладно, Сань, начали.

Романов зашёл в допросную и начал общаться с подозреваемым, Анна спокойно комментировала. Владимир постоял пару минут за ее спиной и вышел за кофе. Кажется, он понял, из-за чего жена себя так ведёт. Испугалась ситуации на дороге, с преследованием. Но это их работа. Это не бирюльки… И он сделал всё, чтобы обезопасить ее, не оставить сиротой сына. Никто не знает, что у этих «быков» на уме и с какой целью они им на хвост упали. И из-за этого так морозиться? Аня-Аня…

Весь день провели в разъездах, но толку не принесло это никакого.

Анна всё так же продолжала играть в молчанку. Легли спать. Корф долго думал, потом придвинулся к ней и заговорил:

— Анют, я понимаю, ты испугалась тогда. Но у меня не было выбора. Мы же не знали кто это и что. А так, тебя бы это спасло. Если, не дай бог, что.

— Спокойной ночи! Я устала.

Владимир посмотрел на её спину, встал и вышел на кухню. Устало прикрыл глаза, весь день так. Ещё и дело дрянное, мягко сказано. В очередной раз во что-то влипли. То, что Воробья подставили, это понятно. Но куда не ткнись — всюду облом. Им явно дают понять, что им не рады. То эта стрельба, то гонка… Чёрт. Ребята сегодня пришли ни с чем. Ещё и Анна. Благо, хоть мама дома. Уже спокойнее. Вовка присмотрит. Бедный ребёнок: родители пропадают на работе, с ним никто не разговаривает, так ещё и за тётей присмотреть надо. А он хотел быть рядом с ребенком, воспитывать его, гулять с ним, обсуждать фильмы и книги. Просто быть рядом. С сыном. С Анной. Неужели она так испугалась «хвоста», что поставит крест на из отношениях? Очень похоже. Нет, о разводе и речи нет. Он его не даст. У них ребенок, в конце концов. Надюша и так уже посматривала на них.

Ощутил, как по его волосам прошлась чья-то рука, открыл глаза — Надя.

— Ма? Что-то случилось? Плохо? Врача? — попробовал встать, не пустила.

— Нет, мальчик мой, я в полном порядке. А ты нет, что случилось? — привлекла к себе, уткнулся носом её плечо, осторожно обнял и притянул к себе. Было так хорошо и спокойно.

— Всё хорошо, не волнуйся. Покушаешь? Или сок?

— Нет, всё хорошо. — поцеловала его голову, молчали. — Ты мне ничего не хочешь рассказать? Может что-то посоветую…

— Нет, мам, всё нормально. Просто не спится. Мысли в голове танцуют. А ты чего?

— Встала в туалет, а тут и ты не спишь. Я же вижу.

— Всё хорошо, не волнуйся. Мы сегодня хотели сделать посиделки, а получили переработку. Придется перенести.

— Всё нормально. — гладила парня, — Чтобы не случилось, я всегда рядом и всегда на твоей стороне. Если нужно поговорить, я рядом, если нужно помолчать, я рядом. Я всё понимаю, правда. Наберись терпения.

— Спасибо, ма. Идём спать, а то мне сейчас Саша голову свернёт.

— Он спит. Очень крепко.

— Всё равно, ложись. Тебе и малышу надо высыпаться. Идём.

Бесшумно довёл тётю до кровати, уложил и вышел. Зашёл к себе и тотчас вырубился.

Утром игра в молчанку со стороны Анны продолжилась.

— Мам, пап, — спросил Володя-маленький, который проснулся специально раньше, чтобы побыть с родителями, — у вас всё хорошо? Вы чего такие?

— Всё хорошо, сынок, ешь, — улыбнулся Корф.

— Ма-ам? — посмотрел вопросительно, — вы какие-то не такие…

— А какие мы?! Что тебе не то? Еду оставили, деньги тоже! Что ещё надо?! — Анна встала и мыла посуду.

Володя-маленький вскочил и скрылся в своей комнате.

— Анна, не надо срывать своё плохое настроение на ребёнке! Пожалуйста! — холодно проговорил Владимир. — Он не виноват в том, что произошло. По дороге поговорим. Я грею мотор.

— Я с тобой в машину не сяду! Я такси вызвала!

Владимир опешил. Он никогда не лихачил за рулём, ездил с разрешённой скоростью и предельно осторожно.

— Хорошо, я понял. В любом случае, я уехал. Я прикинул, мы сегодня будем мотаться, так что у тебя сегодня выходной.

Постучался к сыну. Мальчик стоял у окна, сложив руки на груди, взгляд расстроенный.

— Вов? Не надо, не обижайся, пожалуйста, на мамочку, она нервничает, у нас дело стопорится. Не дуйся, хорошо?

— А что у вас произошло?

— Да ничего особенного, просто мама перенервничала. — прижал к себе сына. — Я постараюсь сегодня освободиться пораньше, сходим с тобой суши-бар? Устроим мальчишник?

— Правда? — смотрел своими огромными глазёнками.

— Правда. Только присматривай за тётей Надей, пожалуйста.

— Конечно, па, мог и не говорить.

— Спасибо, Вов. Я поехал. У мамы выходной. Я наберу тебя, выйдешь тогда?

— Ага! Хорошего дня! Удачи!

— Спасибо, сын. — обнял крепко и уехал.

В кабинете Бенкендорфа собрались на летучку, только полковник открыл рот, как в дверях появилась Анна:

— Разрешите? Извините за опоздание.

— Прошу, — невозмутимо ответил тот. — Итак, у нас два дела вместо одного и всюду облом, так?

— Да, — кивнули Корф и Романов.

— Тогда я предлагаю следующее: забыть, временно, про алмазы, а заняться сугубо вытаскиванием Воробья с зоны. Для этого нам надо разобраться с этим таинственным наездом.

— А брюлики? Так и бросим? — спросил Костя.

— Нет. Я же говорю «временно». Тем более, что нам сбросили дело о ДТП. Брюлики — это побочка. Вопросы?

— Никак нет, — ответили практически хором.

— Тогда дальше. Пришла разнарядка. Нам нужно отправить на курсы повышения квалификации одного криминалиста или одного профайлера.

— А у нас два профайлера? — чуть насмешливо спросил Писарев. — Я как-то не приметил.

— Нет, профайлер один, криминалистов три, работающих два. Наташа, Андрей, вам нужно решить, кто из вас. Так как я не понимаю в ваших делах ничего, то решать вам. Ну, а Анна идёт одна. Вот программа. — раздал бумаги.

Корф заметил, как у жены загорелись глаза.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться? — спросила Наташа.

— Да, только без официоза, аж зубы заломило, — поморщился Бенкендорф.

— Хорошо, — мимолётно улыбнулась криминалист. — Я отказываюсь от курсов в пользу Андрея Викторовича. Больше, чем я научусь рядом с Надеждой Николаевной, я не научусь нигде. Простите, но она лучшая.

Владимир усмехнулся.

— Уверена? — скорее для проформы уточнил полковник.

— Да, Александр Христофорович.

— Понял, ну тогда вопрос решился сам собой. Анна и Андрей Викторович на курсах с понедельника. Ну, а мы работаем.

— У меня курсы полдня. Значит, полдня я работаю. Мы с Наташей разберемся, по экспертизам, в смысле. — тихо проговорил Рудесский.

— Понял, хорошо, спасибо. Это вы сами решайте, мне главное, чтобы не в ущерб делу. А теперь вперёд за ДТП. Соберите всё по делу и через полчаса у меня.

Все вышли, Александр Христофорович набрал смс жене, получил ответ, улыбнулся, ответил.

Владимир и Седой зашли в комнату отдыха, поставили кофемашину.

— Аза, у вас всё нормально? Анна какая-то другая.

Корф всё рассказал.

— Я просто не понимаю её. Что не так? Что сказал на пол упасть? А если бы они начали стрелять и в неё попали?! Ай, ладно, давай по кофе и за бумажки, хоть мужика из дерьма вытащим.

В комнату вошла Анна, молча сделала себе бутерброд и чай, села на диван. Мужчины выпили кофе и отправились работать.

Через полчаса собрались вновь у полковника. Обсудили полученные данные.

— Получается, труп у нас дважды труп… Что ещё? Видеокамеры? Свидетели?

— Свидетелей я нашла, — кивнула Репнина, — если это свидетели, то я — балерина. Дедушка, 98 лет и ребенок 12 лет…

— Так, на счёт дедушки согласен, но надо проверить, а ребенок тебе чем не угодил? — спросил полковник.

— Маленький, без родителей не допросить. Что маме заплатят, то ребенок и скажет.

— У меня сыну двенадцать, и я сильно сомневаюсь, что его можно переубедить, заставить солгать. — пожал плечами Владимир.

— Это у тебя. — хмыкнула Наташа, — что гены, что воспитание. А тут — чупа-чупс — праздник. В общем, я осмелюсь предложить их ещё раз допросить.

— Это понятно, — кивнул Бенкендорф. — Корф и Седой — к свидетелям. Саша с Наташей на место происшествия, ещё раз всё, тщательно, подробно. Писарев и Костя — ещё раз к Воробью, но разговор сугубо про ДТП. Андрей ждёт Репнину, Шубин свободен, Анна с Корфом и Седым к свидетелям, поймёте быстрее кто где врёт. Всё, по коням. Я к своему знакомому по поводу алмазов. Проконсультируюсь.

***

В машине Анна продолжила молчать. Седой попробовал разрядить обстановку, но быстро замолк. Владимир написал сообщение тёте. Она перезвонила:

— Привет, сынок, как вы?

— Привет, работаем. Вы как? Что делаете?

— Покушали, сыграли в шахматы, сейчас пойдем гулять. У тебя всё хорошо?

— Да, как Вовка?

— Грустный, — помолчала. — Что случилось? Он мрачный, я не могу его разговорить.

— Утро не задалось. Так скажем. Всё хорошо.

— Я бы так не сказала. Ладно. Вы с Аней поговорили?

Тишина в ответ.

— Володя?

— Всё в порядке, правда.

— Я поняла. Будь осторожен, пожалуйста.

— Всё хорошо. Береги себя! Целую.

— И мы тебя.

Корф спрятал телефон и откинулся на сиденье, прикрыл глаза.

— Надежда Николаевна уже дома? — спросил Седой.

— Да, слава богу, со вчера. В понедельник, скорее всего, будет уже на работе, — улыбнулся майор.

— Уверен?

— Зная Надюшу — да. Полковник с ней не совладает.

— Мы приехали. Наш дедушка-мухомор. — Капитан припарковался. Вышел сам, помог выйти Анне. Корф открыл дверь в подъезд, которая оказалась без кодового замка, обшарпанная, в самом подъезде стоял «аромат» сырости и кошачьих экскрементов. Зашли в лифт.

— Я знаю, что не все дома новостройки, но что же так воняет. — простонал Корф.

— Нам нужна квартира 120. — прогундосил Седой, стараясь не дышать.

Выяснилось, что такого жильца в этой квартире нет уже давно. Отправились выяснять, почему это не зафиксировано в бумагах. Сообщили Репниной. В жилкопе узнали, что месяц назад к ним пришли несколько людей «совершенно бандитской внешности» и заставили у них на глазах уничтожить все записи о жильце из 120 квартиры. Документы были ещё неоцифрованы. На вопрос, смогли бы составить фоторобот, получили весьма красноречивый ответ: «рожи — во».

— И что делаем? Минус один свидетель, — вздохнул Седой, усаживая Анну на заднее сиденье.

— Ждём, что нароет Наташка, но чуется мне, что и тут будет чисто. Интересно, как давно дедок помер …. Ладно, поехали к ребенку. Наш последний шанс. — Корф залез в машину.

На подъезде к дому увидели пожарные и скорую.

— Вот не нравится мне это, — заметил Седой.

— Согласен, — кивнул друг.

Корф подошёл к начальнику расчета:

— Майор Корф, УСБ, что у Вас? Кроме того, что пожар?

— Предварительно, могу сказать, что взрыв бытового газа. Дом старый, пятиэтажка… Сами понимаете.

— Да уж, пострадавшие?

— Семь человек. Сейчас идентифицируем.

— Вы позволите?

Пожарник лишь махнул рукой.

Владимир достал из машины планшет, запустил нужную программу. Потом подошёл к каждому погибшему и снял отпечатки, отправил в лабораторию. Поговорили с пожарными, Седой отправился к машине, где их ждала Анна, а Владимир зашёл в дом.

— А куда это он?! Сдурел или что? Там же пекло? — возмутился Седой. — Спасибо, хоть пожарники свалили, без лишних нотаций.

Сердце Анны ушло в пятки. Стало страшно. Несмотря на то, что она продолжала злиться на Корфа из-за ситуации с машиной, ей очень не хотелось, чтобы с ним что-то случилось.

Владимир вошёл в то, что совсем недавно было домом, а теперь одни головешки. Осмотрелся. Всё было черно и непонятно. Вдруг откуда-то раздался слабый кошачий писк. Несколько раз и затих.

— Кис-кис-кис, — позвал парень. — Ну, же, подай голос, я тебя найду, ну? Кис-кис-кис, кис-кис-кис, кис-кис-кис…

Наконец-то понял, откуда идёт звук, осторожно полез по обгоревшим балкам и кирпичам к погорельцу.

— Ну, привет, друг, — проговорил Владимир, протянул руку, как из-под ног выпала балка, сухая, она просто треснула. Майор на автомате схватился руками за кусок некогда кирпичной стены, ногами нашел на что опереться. Кот замяукал ещё громче. Корф подтянулся и сел на что-то. Протянул руку и к нему осторожно вылез маленький, худенький, грязный, мокрый, перепуганный котёнок.

— Иди ко мне, не бойся, я же за тобой пришёл. Иди, ну…

Котенок почувствовал, что этот большой человек ему не враг и ткнулся носом в протянутую ладонь. Владимир взял его в руки и начал гладить.

— Ну, что, брат, поехали домой? Вся жизнь у нас чёрная, как эта сажа, и никому мы не нужны. Всё это лишь иллюзия. Но ничего, дома у нас мама, сын, и ты теперь. Надо спросить у них, нет ли аллергии. Давай за пазуху, мне бы выбраться.

Засунул кота за футболку, начал осторожно спускаться. Котенок сидел тихонько и не царапался.

Корф вышел на улицу весь черный. Вынул котенка и поглаживая его подошёл к машине.

— Аза, ты охренел? — возмутился взвинченный Седой. — Какого хрена ты туда полез?!

— Не ори, испугаешь малыша, смотри какой. А ты кричишь, — котенок начал дрожать и прижался к руке своего спасителя. — Тихо, мурлыка, тихо, всё хорошо.

— Ты собираешься забрать его домой? — скептически спросил напарник.

— Да, если у Надюши с дядь Сашей и у сына нет аллергии. Смотри, какой он забавный. И такой же никому ненужный.

На этих словах Анна, которая чуть с ума не сошла от волнения за мужа, вздрогнула, как от удара.

— Ну что, поехали? — Корф сел в машину, Седой усадил Анну и сам сел за руль. — Шеф звонил? — Владимир не переставал гладить котенка.

— Да, сказал возвращаться, Наташка сказала, что эти свидетели мертвы.

— Чёрт! Ладно, будем думать дальше. — набрал тётю, — Привет, родная, не мешаю? Хорошо, убедила. Надюш, а у тебя или у Саши нет аллергии на котов? Понял, хорошо, а у сына? Здорово. Нет, тут такой симпатичный замурзанный котенок прибился…. Ты не против? Ой, не знаю, его бы отмыть, он весь в саже, но глазюки светлые. Спасибо, родная. Ты как? Понял, целую. — наклонился к коту, говорил вполголоса, — ну что, брат, сейчас мы приедем и помоемся, а потом я закуплю тебе всё необходимое и завезу домой. У тебя теперь будет дом и еда. Только чур, не царапаться! — Котенок в ответ громко мяукнул и махнул кончиком хвоста, словно соглашаясь с каждым словом нового хозяина.

Вошли в здание, попались на глаза полковнику:

— Красавцы! Один другого краше… Немедленно мыться и ко мне. И это существо отмойте!

Владимир взял в комнате отдыха сменную одежду, нового члена семьи и отправился в душ. В кабинете Бенкендорфа появились оба вымытые, вычищенные. Стало понятно, что котенок светло-серый, с серыми глазами. Перед этим парень нашел в холодильнике сливки для кофе, покормил погорельца. Зашли к Репниной, она продезинфицировала и перебинтовала раны. Теперь оба сидели за столом. Малыш даже не мяукнул. Анна на подходе к кабинету полковника, за углом, натолкнулась на самозабвенно целующихся Наташу с Сашей, грустно улыбнулась.

— Так, живность мне тут не разводить, хоть и симпатяга. — строго проговорил Александр Христофорович. Корф кивнул. — Дальше, давайте думать. А то слишком много вопросов. И ни одного ответа.

— Знаете, о чём мы забыли? — спросил Владимир, — О ДПС-никах, которые на место выезжали, их бы найти, если они живы.

— О, точно, Аза голова! Что, угарный газ мозг прочистил? — усмехнулся Саша.

— Ага, отрезвляет, знаешь ли, — отозвался Корф. — Да, друг? — Погладил котенка.

— Так, выпали из детства! — гаркнул полковник.

— Виноват!

— Я думал, вы это первым делом сделали?!

— Нет, на переезд не могли нарадоваться, — хмыкнул Седой.

— Значит так, Корф и Саша отправляются к ДПС-никам. Костя и Писарев подробно о разговоре с Воробьём…. И уберите этого красавца! Не дай бог проверка нагрянет! Анна, ты свободна, у тебя, похоже, сегодня выходной. Сын дома ждёт.

Оба майора вышли в коридор.

— Сань, давай пожрём хоть что-то и поедем. А то я мурлыку покормил, а сам голодный.

— Идём, зоодруг. — усмехнулся Александр.

— Владимир! — раздался тихий голос Анны.

— Я ставлю кофе, — Романов поспешил скрыться.

— Да? — холодно поговорил парень, повернувшись лицом к любимой женщине. — Я слушаю.

Анна робко смотрела ему в глаза, видела грусть и боль.

— Владимир, подари мне его, я назову его Лучиком… — проговорила девушка. И это было не совсем то, что она хотела сказать. — Пожалуйста, — тихо.

Корф криво усмехнулся, не то, что он хотел услышать. Посмотрел с грустью на мохнатый комочек. Даже ему достаётся больше тепла и нежности от его жены, чем ему.

— Ну что, брат, веди себя хорошо, — протянул котенка Анне, та прижала его к себе и вдохнула запах любимого. — Я дал ему сливок немного. Ему лежак нужен, туалет, еда. Я проеду мимо ветеринарии, узнаю, что ещё. Да, держи ключи от машины, я на саниной. Всё, я пошёл.

Анна осталась стоять. Оперативники перекусили и уехали.

***

В понедельник на работу вышла Надежда Николаевна, но дальше дивана в кабинете полковника выйти не могла. Взяла документы в руки и начала внимательно изучать.

— Саш, а можно результаты экспертиз?

— Держи, — сел рядом. — Тебе вообще-то необходимы свежий воздух, фрукты, витамины, положительные эмоции. А не наши бумажки.

— Не ворчи, — ласково ответила жена. — Кажется, я начинаю понимать, что с брюликами. С ДТП что? — села рядом, положила голову на плечо мужа.

Бенкендорф откинулся на спинку, обнял жену:

— Какое счастье, что ты у меня есть.

— А ты у меня. У нас. — улыбнулась. — Так что с аварией?

— Ребята мотаются. Репнина нашла поддельные экспертизы, ждём результатов. Мальчишки бегают за ДПС-никами. Одного допросили, он на пятый раз дал признательные, сядет за ложные. Осталось ещё одного найти. Что с Анной?

— Со мной нормально, Вовка с ней сам не разговаривает, с Володей у них молчанка. В субботу мальчики были в суши-баре…

— Это я знаю. Володя так и ночует в детской?

— Да, — грустно ответила Надежда Николаевна. — Я не понимаю, она действительно так обиделась за ситуацию в машине?! Но Володя же прав, это безопасность!

— Не знаю, родная. Не нервничай только. Тебе нельзя, а ребята сами разберутся.

— Это ещё спасибо, что Серёжа всё рассказал, а то эти два молчуна…

— Надюша, успокойся.

Александр Христофорович посмотрел на жену, понял, что уговоры бесполезны, наклонился и поцеловал ее.

— Хитрюга, — улыбнулась Надя.

— Зато действует.

Оперативники собрались в новом кабинете Корфа, обсуждали полученную информацию, решали, кто пойдет на допрос. Выпало Саше Романову. Корф смотрел из «зазеркалья». На душе было паршиво. С Анной разговора не получалось, вторую ночь спал в комнате Русика, потому что даже в одной кровати оказалось сложно. Слишком холодно. Хорошо, хоть сумел убедить сына, что это всё из-за проблем на работе. Но он ведь не дурачок. Теперь волнуется мама. Сегодня у Ани первый день курсов. Всего неделю, с девяти до шести, какой-то крутой интенсив. От его предложения забрать её после курсов и погулять, она отказалась. Ладно, против курсов он ничего не имел, наоборот, пусть развеется, но почему не поговорить нормально? Сколько он может биться головой об эту стену.

Романов выжал признательные показания и они с Корфом поехали на задержание.

Вновь все сидели у полковника:

— Молодцы, ничего не скажешь, если бы не косяк с ДПС, всё было бы быстрее, но на ошибках учатся.- усмехнулся Александр Христофорович.

— Обидно, что косяк детский, — вздохнул Саша.

— Делай выводы, чтобы не было обидно. Так, я жду официальных заключений экспертов и допроса задержанного. И тогда я за Воробьём.

— Но мы же всё понимаем, что наш задержанный взял чужую вину на себя? — вздохнул Корф.

— Да. Но мы сейчас вытащим невиновного опера. А дальше, бриллиантовое дело у нас, докопаемся. — отозвался Бенкендорф. — Я генералу доложил, он согласился. Роем вдумчиво и осторожно. Сегодня с вас отчёты, завтра отсыпной. Пока не спешим и не мельтешим. Пусть ребята думают, что мы расслабились.

***

Прошло четыре дня. За это время медленно продвигались в расследовании алмазов, освободили Воробья, который долго рассыпался в благодарностях, побывали на росписи Романова и Репниной, из родителей Саши присутствовала только мама, отца-генерала не, Надежда Николаевна работала два дня в неделю и оказывала консультационные услуги удалённо, а скорее всего просто советовала коллегам. И лишь отношения Анны и Корфа оставались напряжёнными. Они практически не разговаривали, после курсов девушка приезжала на такси с букетами цветов и сияющими глазами. Надежда Николаевна и Александр Христофорович пытались поговорить с Владимиром, но тот отмахивался, считал, что жене нравятся курсы. Володя-маленький с мамой практически не разговаривал, только с отцом и тётей-дядей, Корф ночевал в комнате Руслана. И лишь Лучик засыпал с Анной, а просыпался всегда со своим спасителем.

Владимир вошёл в комнату отдыха, нагрел перекус. Зазвонил телефон, на дисплее высветился Анна, удивился, но трубку взял:

— Да, слушаю, — невозмутимо, при том, что сердце колотилось бешено.

— Володя, а ты сегодня поздно будешь?

— Не знаю. А что? Говори прямо.

— Надо будет поговорить, дождись меня! Всё, мне пора. — отключилась.

Нормальный заход, подумал парень. А куда это она? Откуда ждать, с кем?! Нет, обалдеть можно. Ладно, вечером поговорят, может что-то прояснится.

Весь день мотались, как белки в колесе и всё без толку. К вечеру Владимир с трудом добрался домой. А предстоял ещё разговор с женой. Принял душ, поужинал, пособирал вместе с сыном паззлы. Анна домой не спешила явно. Через некоторое время услышал звук замка. Вышел навстречу. Так и есть, вновь цветы, улыбка, сияющие глаза. Надя вышла к племяннику, молча наблюдала за ребятами.

— Ты ужинать будешь? — спокойно спросил Владимир.

— Нет, я уже. Сейчас только в душ и цветы в вазу.

— Тогда я в спальне, — приглушённо отозвался муж. Натолкнулся на Надю. — Мам, что-то случилось?

Анна в кухне искала вазу или хотя бы банку.

— Нет, сынок. Я просто решила встретить собственную невестку. Я в порядке, не волнуйся. — чуть тише, — Ты как?

— Нормально.- пожал плечами. — Не уверен я, мам, что невестка твоя, — горько усмехнулся. — Ладно, сейчас всё выясним, да, мурлыка? — взял на руки котенка и поцеловал Надюшу. — Ложись спать, тебе и Мандаринке нужно высыпаться и не нервничать.

— Я не нервничаю и высыпаюсь. Я рядом.

— Я знаю. Спасибо большое, родная.

— Я у себя, Саша всё равно ещё не вернулся.

— Хорошо, если что — ложись. Саша мальчик взрослый.

Анна вышла из душа и зашла в спальню. Через пару минут там же оказался и глава семьи.

— Володь, давай поговорим спокойно, — проговорила девушка.

— Давай, — кивнул Корф и сел на кресло напротив жены. Его тонкие длинные пальцы поглаживали пушистый комочек.

— Мои курсы длятся неделю. В четверг мы пишем тест и проходим практическое занятие. По результатам в пятницу выберут троих лучших, которых отправят на стажировку во Францию на полгода. Говорю сразу, я вхожу в предварительные фавориты. Знание французского мой плюс…

Владимир смотрел на любимую не верил своим ушам, его Анна, которая обещала быть рядом с ним, быть его тылом (сама говорила, за язык никто не тянул), сейчас готова бросить его и сына на полгода ради какой-то там Франции?! Ладно он, их отношения, похоже, себя изжили, но Вовка? Ребенок как?!

— Корф, ты меня вообще слышишь??!! — чуть недовольно поговорила блондинка.

— Да.

— Я говорю, что такая стажировка — отличный шанс для меня и моей карьеры! Это европейский уровень! — глаза при этом у нее блестели, взгляд был мечтательный и счастливый. На самого Корфа Анна давно так не смотрела. Давно … В прошлой жизни…

— Аня, а как же Володя-маленький? Ты заберёшь его с собой или тут оставишь?! — Владимир не верил, что это его Анна и она говорит всерьёз.

— А что Володя? Пока ты с ним побудешь, а потом посмотрим, или я вернусь, или я его туда заберу. Там образование не нашему чета… — увидела ошарашенный взгляд мужа. — Володя, не смотри на меня так! Ты что, серьёзно считаешь, что я всю жизнь буду возиться с твоими зэка́ и трупами?! Я нормальную работу хочу, с продвижением, европейской зарплатой.

— Аня?! А мы в твоих желаниях есть? Или хотя бы сын???

— Есть конечно! — чуть раздражённо ответила девушка. — И сын. И ты…

— Сомневаюсь. Ладно, сегодня закончилась среда. Мальчик спит давно. Твой результат в пятницу. Когда ты скажешь об этом сыну и когда отъезд?

— Скажу завтра. А отъезд в следующий четверг. Через неделю получается. Там финансовое обеспечение полностью, пятница–воскресенье даётся на заселение и экскурсии-ознакомление с городом, а с понедельника практика и лекции.

— Понял. Я бы хотел присутствовать при вашем разговоре.

— Посмотрим, как пойдет. Может, нам будет лучше вдвоем поговорить. Ладно, я тебе рассказала. Ты спать опять в детской будешь?

— Я пока не ложусь. — встал, помолчал, подошёл к двери, тихо спросил, — Аня, а я тебе зачем нужен был?

Анна промолчала, парень вышел. На кухне сделал чай, потом зашёл к сыну, поцеловал его. С самого начала разговора понял, что Вовку он не отдаст. Он его отец. Да, любой суд встанет на её сторону, но и он просто так не сдастся. Тихо оделся и вышел.

Утром Надя готовила завтрак на всех. Первым появился сонный муж, поцеловал ее и плюхнулся на табуретку:

— Вовки так и нет? Паразит…

— Нет. Он не паразит, что-то случилось. Он поговорил с Анной и ушёл. — тихо и грустно отозвалась женщина.

— Я думаю, пришла пора с ними поговорить. Обоими.

— Бесполезно. Корф будет молчать. Анна тоже не болтливая. Мне мелкого жаль. Из-за их дрязг страдает ребенок!

Бенкендорф встал, обнял Надю:

— Не нервничай. Тебе это запрещено. Опять в больницу захотелось?! Они оба взрослые, разберутся. Сама говоришь, что Корф не расколется. Я понимаю, что ты за них волнуешься, но тебе сейчас нужно думать только о себе и о Мандаринке. Иначе мы съедем отсюда!

— Я не уеду.

— Тогда успокойся! Иначе вывезу силой, ты меня знаешь.

Тихо открылась входная дверь, бесшумно зашёл Владимир. Сел на пол под дверью. Если бы не Вовка и не Надюша он бы не вернулся. Уехал бы куда-то далеко. Попросился бы в спецназ…

— Сынок? — тихий взволнованный голос единственного родного человека.

— Мама, — вымученно улыбнулся, встал, осторожно обнял её. — прости, напугал тебя. Как ты? Ты спала? Как Мандаринка?

— Мы в порядке. А ты нет. Володя, пожалуйста…

— Сейчас Анна уедет, расскажу. Дядь Саш, работу никто не отменял…

— Я Саше написал, подхватит. Ты где ночевал?

— У Кости. Ань, тебя отвезти?

— Нет, спасибо! Доброе утро всем, — улыбнулась девушка.

Анна быстро позавтракала, оделась, зашла к сыну, Володя-маленький сделал вид, что спит. Вышла. Попрощалась со всеми, муж пожелал удачи, и уехала. Корф всё подробно рассказал.

— Мам, дядь Саш, у вас есть адвокат? Я проконсультироваться хочу… На всякий. — налил себе чай.

— Ты позавтракай нормально. Есть сырники, твои любимые. — тихо проговорила Надя.

— Можно украсть у вас баночку сгущенки?

— Конечно, родной, ты же знаешь где. — улыбнулась женщина.

— Володя, всё так серьёзно? — спросил Александр Христофорович.

— Не знаю. Честно. Я до последнего надеялся, что это блажь. Но она настроена решительно. Она не советовалась, она перед фактом поставила. Не понимаю…. Я просто ничего не понимаю… Ладно, я… Но какие-то курсы дороже и важнее родного ребенка?! Не понимаю. Ладно, давай собираться, работу работать.

— Мама от нас уходит, да? — раздался звонкий голосок Володи-маленького.

Взрослые вздрогнули. Владимир притянул к себе мальчишку:

— Привет, сынок. Ты о чем?

— Пап, я не слепой! Мама от нас уходит. Она нас не любит.

— Вов, ты чего? Мамочка нас очень любит.

— Пап, не надо! Я только сразу говорю, я останусь с вами! С тобой и тётей Надей и дядей Сашей.

— Так, оставатель, садись завтракать. — заметил Бенкендорф и наложил еду. — Никто никуда не девается. Корф, у тебя сегодня выходной, побудьте втроём. А я поехал. — полковник поцеловал жену, младшего племянника и уехал.

В четверг состоялся разговор Анны и мальчика тет-а-тет, после которого Володя-маленький проплакал весь вечер. Владимир и Писарев не могли его успокоить. Надю Бенкендорф не пустил. А в пятницу Анна вернулась домой веселой и счастливой, с тортом в руках. Владимир всё понял. Но молчал. Не хотел омрачать. Все вместе отметили победу девушки.

— Ань, составь список необходимых вещей и документов. Что докупить. — Корф был спокоен, Володя-маленький сидел тихо и при первой же возможности убежал в свою комнату. Надежда Николаевна и Владимир зашли к нему, но мальчик притворился спящим.

Вышли на кухню.

— Володя, поговори с ней….

— Зачем, мамуль? Всё и так ясно. Ладно, не бери дурного в голову, а тяжёлого в руки, — усмехнулся и поцеловал ее руку. — Главное, что ты рядом. И ты меня простила…

— Володя?! Сынок, родной мой мальчик, сколько ты будешь думать об этом? Мы же обо всем договорились. Перестань. Я с тобой. Всё, давай спать.

— Я у Вовки.

— Хорошо. Может, я с ней поговорю?

— Нет! Пожалуйста! Береги себя! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Незаметно пробежала неделя, вся в работе, покупках, складывании и перекладывании вещей. Наконец-то чемодан был сложен, документы собраны. Володя-маленький и Надежда Николаевна молча за этим всем наблюдали.

Настал вечер среды. Анна зашла в комнату сына:

— Володя, сынок, …

— Мам, запомни, я́ тебя люблю. Но я с папой. А ты — с курсами и работой. А теперь прости, я хочу спать. Мы с папой завтра идём гулять, а потом мне нужно помочь тёте Наде. И ты ложись, тебе выспаться надо, чтобы не опоздать. — отвернулся лицом к стене и укрылся простынёй.

— Володя, … Пожалуйста, давай поговорим.

— Ты мне в четверг всё сказала, я услышал. Спокойной ночи!

Проглотила слёзы и молча вышла. В кухне сидел муж. Увидел ее в слезах, встал, притянул к себе. Пару минут постояли.

— Всё, ложись, а то завтра опоздаешь.

— Ты сможешь меня отвезти? — тихо, робко, боясь отказа.

— Конечно. Ложись. — налил себе чай.

— А ты?

— И я. Позже. Не хочется. — Корф не смотрел в любимые глаза, боялся.

— И со мной?

— Ложись, уже поздно.

Анна выскользнула из кухни.

Владимир допил чай, зашёл в спальню и приобнял жену. Так и заснули.

Утром Корф проснулся раньше всех. Приготовил завтрак, проверил всё по списку. Отправился будить сына. О чём-то поговорил с ним в комнате. К моменту появления на кухне Анны оба были одеты-умыты и улыбались.

— Пап, а потом мы куда?

— Как планировали. На наше место. Мальчишник, — улыбнулся отец.

— А дядю Сашу с собой возьмём?

— Нет. Он на работе. Зато потом приедем домой и будем с Надюшей играть в шашки.

— Ур-ра!

— Только не кричи, всё спят ещё.

— Ой…- втянул головку в шею.

— Привет, мужчины, — улыбнулась Анна.

— Привет, — непринуждённо отозвались оба Корфа.

— Кушать подано, — чуть усмехнулся Владимир. — Я по списку всё проверил, всё есть. Чуть что, там докупишь. Там качество не нашему чета…

— Доброе утро! — в проёме стояли полковник и криминалист.

— Доброе, садитесь, — парень достал тарелки.

— Ну, что, Анют, готова? — улыбнулся Бенкендорф.

Девушка молча кивнула.

— И правильно, посмотришь на жизнь заграничную, отдохнёшь от корфовских сырников. — мужчина продолжал улыбаться. — Приедешь сюда вся из себя француженка, с французским бульдогом в одной подмышке и каким-нибудь захудалым французиком в другой, откроешь свою школу психологии и профайлинга… А мы будем к тебе в ножки кланяться.

Надежда Николаевна тихо усмехнулась. Несмотря на добрый и ласковый тон мужа, смысл сказанного она поняла быстро.

— Ладно, давайте собираться. Анюта, ты ещё раз документы проверить, да и с ребятами спишись. Мы через десять минут выходим. Я чемодан загружаю. Вов, ты со мной?

— Конечно, пап! — мальчик быстро помыл посуду и побежал одеваться.

В кухне висела тишина.

— Анют, поторопись. — Корф и чемодан уехали.

Анна вошла в свою комнату. Внутри всё сжалось. Села на диван, взяла в руки подушку мужа и глубоко вдохнула ее или его запах.

— Ты же знаешь, — раздался тихий голос Нади, — что мы с Сашей были в горячей точке…. Я пошла туда с ним, вопреки его желанию, смирился, хотя боялся не за себя, а за меня. А я беспрекословно выполняла любые его приказы, он лучше меня знает, что делать. Не могла и не могу без него… У него напарник был, Юра… Он там познакомился с медсестрой, я хирург, у меня медсестра… Перед вылазками, как и перед боем, нельзя ссориться, разговаривать на повышенных тонах… Лара это неписаное правило забыла однажды. И вернулся мой Саня один. С порезанной рукой, так, что мясо вываливается, кость видна. Я от ужаса, наверное, его заштопала, хоть своих и нельзя. Лара по его глазам всё поняла. И хотела извиниться, поговорить, а не с кем. Могилы не говорят. Они молчат. А ты можешь плакать, клясться в вечной любви, в надёжности…. Только холмику или плите на это наплевать. Всё нужно делать вовремя… — помолчала, улыбнулась, — Ладно, что-то я хандру нагоняю. Вспомнила почему-то… У тебя всё будет отлично, возможности, перспективы. За Володю-маленького и Лучика не волнуйся, присмотрю.

Вошёл Владимир.

— Ну, что, на дорожку и в путь? — улыбнулся муж. — Вов, иди сюда….

В коридоре попрощались с Надей и Бенкендорфом.

В машине ехали молча. Анна и Володя-маленький сзади, девушка обняла сына. Корф крепко сцепил зубы. Натянул на себя улыбку. Не хотелось показывать свою боль.

В аэропорту быстро прошли регистрацию, прощались. Володя-маленький держался.

— Володя, я люблю тебя. Очень. Я буду приезжать как только получится… — у Анны в глазах стояли слёзы. — И через полгода я буду дома. Это быстро…

Мальчик молчал

— Ну, что, Анют, удачи! Ты звони иногда или пиши. — Владимир на секунду прижал любимую к себе.

— Я люблю тебя. Прости меня, — успела шепнуть на ухо.

— Что ты, всё отлично! Я тобой только горжусь. Буду всем рассказывать, какая у меня крутая жена. Захочешь вернуться — всегда рады, адрес знаешь. — и было понятно, что Корф говорит не о возвращении из командировки.

— Не надо! Не возвращайся! Улетай! — тихо проговорил сын, но родители услышали.

Анна вздрогнула.

— Сына, ты чего? Мамочка… — начал Владимир.

— Па, перестань. Вон, её уже ждут. — кивнул в сторону парня и девушки, которые смотрели в их сторону. — Счастливого пути!

Корф подошёл к сыну.

— Я на секунду, — проговорила Анна, — отдам им чемодан, чтобы не забыть…

Когда Анна вернулась, обоих Корфов уже и след простыл.

— Ну, что, Вов, в суши-бар, а потом за тётей Надей и в парк? — Владимир завел машину.

— Да, — спокойно ответил мальчик и пожал плечами, — свобода.

— Тогда пристегнись. И чуть голову левее… Это что такое?..