Глава 37 (1/2)

Сандживу не пришлось предлагать дважды. Хотя ещё мгновение назад он казался потерянным и неспособным к немедленным действиям, едва услышав приказ господина, метнулся вперёд с такой скоростью, что глаз едва ли мог уловить его движение.

Динеш отметил про себя, что в их небольшой драке у бассейна Санджив не проявил и половины подобного мастерства.

Динеш тоже был неплохим воином. Хотя и Санджив сказал верно: шенапати больше привык принимать решения и командовать, чем собственноручно орудовать мечом. Однако в учебных и дружеских поединках он всегда выходил победителем.

Теперь же, вот уже второй раз с тех пор, как дрался в спайке с Сандживом, Динеш ощутил беспомощность: он попросту не успевал добежать до противника.

Два первых молниеносных движения закончились двухголосым вскриком, и пара подельников, занимавшихся камином, осела на пол.

Динеш увидел, что главный производит замысловатый жест руками, на пальцах его повисла цепочка энергетических разрядов.

— Берегись! — хотел было крикнуть Динеш, но прежде, чем успел договорить, и раньше, чем светящиеся всполохи сорвались с пальцев противника, возле его горла блеснул метал и в воздух хлынули брызги крови.

Третий удар Динеша уже не волновал. Он замер, чувствуя, как в горле клокочет злость.

— Господин! — окликнул его Санджив, потому что последний боец уже лежал на полу, а девушка, зажав рот рукой, со всех ног ринулась к двери.

Санджив наверняка успел бы её догнать и удержать, но Динеш потратил драгоценную секунду, помешкал, а когда бросился за ней, показывая спутнику пример, беглянка закончила чертить в воздухе какой-то знак и нырнула в образовавшееся перед ней энергетическое кольцо.

Оба мужчины резко остановились, как будто в стену врезались.

Динеш молчал. В глазах его постепенно нарастала ярость.

— Зачем ты его убил? — холодно спросил он, поворачиваясь к Сандживу.

И Санджив — Динеш в это мгновение готов был обрушить на него проклятия всех древних богов — молчал. Только видно было, как в кромешной темноте таверны на его предплечье наливается оранжевым пламенем магическая печать.

— Можешь не отвечать! — резко и разочарованно выдохнул Динеш, устав на это смотреть.

Развернулся и, больше ни слова не говоря, пошёл осматривать тела.

Значение сделанного Сандживом он понял мгновенно и чувства, которые его одолевали, не были простой блажью.

Он пришёл сюда, пойдя на поводу у жалости и сочувствия, которые испытывал Санджив, но он же надеялся и что-то узнать. Что проку просто убивать этих людей? Шенапати так и не разобрался, чего они хотели от девушки, и не узнал, кем она была. Очевидно, далеко не обычной куртизанкой из тех, что торговали телом возле храмов — такие не умеют колдовать.

Пусть то, что они упустили девушку, было его собственной ошибкой, это не отменяло того, что Санджив не дал ему допросить её похитителей. Сделал всё слишком быстро, чтобы Динеш сумел отдать хоть какой-то приказ.

Теперь в голове у Динеша роились тысячи мыслей. Одни наблюдения заставляли его думать, что Санджив сделал это специально, и сделал сам. Другие — что кто-то другой успел отдать ему приказ. «Что, если я ошибся?» — думал Динеш. «Что, если его взгляд при виде этих щипцов выражал вовсе не страх? Возможно, Санджив уже тогда испытывал давление чьей-то магии и не мог просто ждать».

Магия делала всё слишком сложным. Динеш легко принял на веру её существование, но теперь не мог отделаться от раздражения: в его мир вторгалось нечто необъяснимое и неподвластное ему, нечто непредсказуемое, законов чего он не знал. Некоторые решения Динеша могли выглядеть поспешными со стороны, но, на самом деле, он всегда хорошо изучал диспозицию сил. А сейчас он знал слишком мало, чтобы составить хоть какой-то план.

Думая обо всём об этом и стараясь краем глаза не упускать из внимания стоявшего поодаль Санджива, он осмотрел неподвижные тела. Все участники схватки были безнадёжно мертвы. Динеш почти не удивился, увидев под сизыми поношенными покрывалами белые шёлковые одеяния, в складках которых скрывались амулеты в виде полумесяцев.

Он замер ненадолго на корточках над телом главы бандитов, размышляя. Любой сколько-то разумный человек, маскируясь под преступника, переоделся бы целиком, иначе весь маскарад приобретал очень уж бестолковый вид.

Но эти люди поступили иначе, что заставляло думать: белые одеяния для них не только бравурный знак отличия, но и нечто ритуальное. Возможно, такой одежды требовали их боги или, по крайней мере, их жрецы.

Пока Динеш не знал, какие выводы из этого можно сделать. Он нехотя отвернулся от мертвеца и ещё раз огляделся по сторонам. Протянул руку и поднял с пола лежавший в луже крови медный лотос. Обтёр его краем своей одежды.

Лотос был недорогим, но сделан искусно. Динеш покрутил его в руках, чувствуя, что это украшение может о чём-то ему сказать. Молча засунул в кошель, выпрямился в полный рост и, не оглядываясь на Санджива, скомандовал:

— Пошли.

Ярость продолжала клокотать в сердце Динеша до самого постоялого двора, но он по-прежнему не говорил ни слова. Только когда они поднялись в апартаменты и за спиной Санджива захлопнулась дверь, Динеш повернулся и резко произнёс:

— Как работает твоя печать?

— Господин? — осторожно переспросил Санджив.