Часть 34 (1/2)
Хотя в гостинице имелась своя прислуга, пока они жили там, Санджив исполнял ещё и обязанности личного слуги. Не то чтобы он хорошо умел это делать, и не то чтобы Динеш напрямую это приказывал. Зато довольно быстро выяснилось, что Динеш в состоянии приказать принести воду или завтрак, но не в состоянии их принести. В состоянии проспать до полудня, но не заправить кровать или спуститься за завтраком.
Санджив за этой беспомощностью наблюдал с некоторым умилением. У него до сих пор не было заданий, которые бы требовали кому-либо прислуживать. В монастыре самых симпатичных и покладистых мальчиков обучали встречать важных гостей, но Санджив не относился к их числу. Он просто наравне со всеми вставал на рассвете и таскал по утрам воду из озера, находившегося у подножия их горы, наравне со всеми ел в общей столовой, куда идти предстояло по холоду даже зимой, когда ещё не рассвело. В общем, если бы он и захотел, не смог бы скрашивать Динешу досуг до самого полудня, пока тот сопел в две дырочки, раскинувшись в душной после ночи постели.
Поскольку никаких других приказаний на этот счёт не поступило, Санджив продолжил делать почти так же, как и раньше: вставать рано утром, умываться у колодца, тренироваться на заднем дворе, ещё раз умываться, наполнять вёдра, чтобы отнести их для умывания господину. Ещё раз спускаться вниз, когда Динеш начинал ворочаться в кровати, и просить принести ему завтрак наверх — Динеш с утра предпочитал что-то лёгкое, не тяжелее цукатов, и ел это, в лучшем случае, высунув ноги из-под одеяла. Только после завтрака у него появлялись силы и желание чем-то заняться.
Все прошедшие дни он потратил на поиски, в которые Санджива не посвящал. Санджив просто следовал за ним по пятам и, как правило, ждал у дверей, пока он с кем-то встречался и вёл какие-то расспросы. Сегодня был первый день, когда Санджив оказался посвящён в происходящее. Обычно равнодушный к содержанию заданий, в этот раз он с нетерпением ждал, когда ему озвучат план.
Однако Динеш, по обыкновению, не спешил вставать, так что Санджив успел спуститься вниз и приступить к тренировке, когда в очередном развороте замер, встретившись с внимательным взглядом чёрных глаз, устремлённым на него из окна второго этажа. По животу мгновенно забегали мурашки, Санджив с трудом удержал позицию. И будто в насмешку над его неловкостью, взгляд сместился вниз, прокатился по его телу, исследуя каждый изгиб и лаская обнажённые мускулы.
— Господин… — хрипло спросил Санджив, предполагалось, что это прозвучит гораздо громче, но Динеш услышал — или разобрал по губам.
Он кивнул и громко велел:
— Поднимайся сюда.
Умывался Динеш в молчании, и Сандживу он показался ещё более задумчивым, чем всегда. Однако, когда Санджив повернулся, чтобы спуститься за завтраком, перехватил его запястье. Секунду просто держал так, вглядываясь в глаза, затем быстро рванул на себя и жадно, торопливо поцеловал. Санджив с упоением ответил на внезапную ласку, подался навстречу, инстинктивно прижимаясь к хозяину всем телом, но совсем не удивился, когда Динеш резко выпустил его и коротко вздохнув отстранился.
— Обойдёмся без завтрака, хочу до полудня немного пройтись.
Санджив нахмурился, всё ещё не понимая, что к чему, но от него это, очевидно и не требовалось, потому он молча помог Динешу одеться и следом за ним стал спускаться на первый этаж.
Динеш коротко попрощался с хозяином, который обычно приветствовал и провожал всех гостей, подмигнул засмотревшейся на него подавальщице и вышел на улицу.
Весь город делился на две больших части: верхнюю — где находились цитадель и дворец махараджи — и нижнюю, раскинувшуюся вокруг большого базара. Купеческий квартал, в котором они остановились, прилегал к этому огромному лабиринту торговых улочек и площадей, и Динеш первым делом направился туда. Санджив отметил, что обычно господин предпочитает пользоваться тихими переулками, но разгадка оказалась довольно простой: Динеш остановился у первого же лотка с фруктами и сладостями и набрал несколько кульков.
— Будешь? — он протянул один Сандживу, но пока тот озадачено таращился на орешки в карамели, принялся есть сам. Однако, с базара никуда не ушёл и кружил по нему ещё добрый час.
Санджив, непривычный к долгому нахождению в толпе, быстро стал уставать, от ярких тканей всё рябило перед глазами, и он всерьёз начинал опасаться, что не уследит за господином, когда тот, наконец, свернул в сторону и зашёл в питейное заведение под вывеской, изображавшей павлина с раскрытым хвостом. Кульки в его руках к тому времени опустели.
Подлетевшего к ним слугу он не удостоил даже взглядом, молча направился в сторону ложи для особых гостей. Время от времени Санджив начинал задаваться вопросом, не бездонный ли у хозяина кошелёк, и если нет, то где тот хранит монеты?
Динеша этот вопрос явно волновал куда меньше. Он сел за стол и, посмотрев на Санджива (на склонившегося возле стола прислужника он внимания по-прежнему не обращал), спросил:
— Что ты любишь?
— Господин? — Санджив моргнул.
— Садись, — тот ткнул пальцем на скамью напротив, потому что Санджив всё ещё продолжало стоять: — Что ты любишь из еды? — повторил он терпеливо, наблюдая как Санджив неловко выполняет приказ. — Есть ли какая-то вещь, которую ты хотел бы заказать?
Санджив кашлянул.
— Я не привык к особому разнообразию в еде, — осторожно признался он.
— Есть ли какая-то вещь, которую ты давно не ел и по которой скучаешь, или которую всегда хотел попробовать? — не сдавался Динеш.
Санджив потеряно покачал головой.
— Ладно. Тогда заказываю я.
Санджив озадачено наблюдал как Динеш по памяти перечисляет названия блюд, о которых он сам и не слышал никогда, и пытался понять, что происходит. По его представлениям, чтобы хотя бы попробовать это всё, надо было собирать добрую половину учеников их монастыря.