Часть 23 (2/2)

Проводя по полгода вдали от дворца Динеш не мог похвастаться, что так уж близко знает кого-то из братьев и сестёр, но всё же, их отношения внешне выглядели достаточно тёплыми, чтобы очередные капризы принцев и принцесс не становились для Динеша неожиданностью. Сейчас, вспоминая последнюю встречу с невестой и обдумывая само её странное желание, он отмечал про себя, что никогда раньше не замечал за Нилой увлечения свойствами зелий и эликсиров. Насколько он знал сестру, ей больше нравилось изучать жизнь за пределами дворца. «Не Хаята ли надоумила её на новое увлечение?» — подумал он теперь.

Все трое вышли на свет, но воздух кругом оставался таким же тяжёлым, как и в тоннеле, только здесь, снаружи, он был ещё и горячим, и заросли травы и кустарника такими плотными, что вскоре обоим мужчинам пришлось взяться за мечи и по очереди прорубать дорогу вперёд. Ничего похожего на дорогу поблизости не было, а Хаята так и не сказала, куда их ведёт. Впрочем, чем дольше они двигались, тем больше Динеш приходил к выводу, что засаду в таком месте не получилось бы устроить при всём желании — для этого пришлось бы проложить в густых зарослях просеку, которая была бы заметна издалека.

Так прошло несколько часов и, в который раз отдавая Сандживу фалькату, чтобы тот сменил его впереди, Динеш перевёл дух, вытер пот и спросил:

— Долго ли нам так идти? И что мы ищем?

— Ещё немного, — откликнулась Хаята. — выйдем к берегу озера и разобьём лагерь, хорошо?

Бросив взгляд на спутницу, Динеш пришёл к выводу, что она устала так же, как и они, и вряд ли будет врать. Но, всё-таки, спросил:

— А что потом?

— Проведём там ночь.

Чувствуя, что этот ответ спутника не удовлетворил, Хаята вздохнула и продолжила:

— Слышал ли ты когда-нибудь о дворце короля-Гориллы?

Лезвие фалькаты шумно лязгнуло о ствол дерева и оба говоривших посмотрели на Санджива.

Тот быстро отвернулся и продолжил прорубать путь. Динеш приподнял бровь и перевёл взгляд на Хаяту.

— Какие-то сказки, которые пересказывают в гаремах от безделья?

— Можно сказать и так, — согласилась Хаята. — Только мы с госпожой читали, что это место служило отправной точкой для дальнего и быстрого пути в семь других джиньих дворцов. И на острове Богомола стоит один из них.

Всё это путешествие вызывало у Динеша всё большие сомнения. В детстве ему почти не рассказывали сказок — во дворце заниматься этим было попросту некому. Он плохо помнил няню, которая кормила его после того, как Динеш покинул родительский дом, куда лучше — стражей, которые бдительно следили за тем, чтобы принц-заложник не покидал дворца и не проводил время с ненужными людьми. Динеш быстро понял, что военная служба махарадже станет для него единственным способом покинуть эту золотую темницу и от того с двойным усердием занимался мужскими науками — воинским искусством, стратегией, географией. Он знал, что то, что для других принцев будет лишь славной игрой, для него окажется единственным шансом на свободу.

Сейчас же, он с горькой усмешкой думал, что даже женщины, вечные пленницы гаремной половины, знают сказок больше, чем он.

К вечеру все трое наконец добрались до берега озера. Ночи здесь были жаркими, но это не отменяло необходимости развести костёр для готовки еды. Хаята взялась заняться огнём, но Динеш всё ещё не знал точно, сколько времени они проведут в пути, поэтому считал полезным поохотиться до наступления темноты и, насколько возможно, растянуть взятый с собой запас. Санджив, с момента, когда они вышли на берег ни на мгновение не опустился на землю. Стоял, чуть опустив веки, вроде бы ожидая приказа, но на деле Динеш заметил, как он насторожённо оглядывается по сторонам. Когда Динеш оставил вещи и собрался идти в джунгли, Санджив тут же подался за ним.

— Я просто поохочусь, — предупредил его Динеш.

— Я помогу, — откликнулся Санджив.

Динеш развернулся и, посмотрев на него, улыбнулся. Он сам не знал, чего в этой улыбки больше — желания повлиять и убедить, или искренности.

— Санджив, я видел с каким трудом ты шёл, — тихо сказал он. — Особенно вторую часть пути.

— Вам показалось, господин.

Динеш качнул головой.

— Сколько дней ты провёл в темнице?

Санджив молчал. Он не помнил, потому что в камеру не заглядывало солнце, а считать по приёмам пищи не всегда получалось, потому что он не знал, приносили ли её хотя бы раз в день.

— Иди отдохни, — прервал затянувшееся молчание Динеш. — Я в состоянии добыть нам еды. И хочу посмотреть, на что на пределе сил будешь способен ты.

— Я и сейчас не подведу, — нахмурился Санджив.

— Не спорь, — Динеш стиснул его плечо. Какое-то время стоял, смотрел на спутника, разглядывая его осунувшееся, но упрямое лицо. Боролся с несвоевременным желанием его поцеловать. Совсем не надо было Хаяте знать, что он делает с этим рабом. Коротко выдохнув, заставил себя опустить руку, отвернулся и решительно двинулся прочь.