Глава 3. "Собирайся, Арс" (1/2)
Оксана свою работу любит. Безумно любит, всем своим сердцем. У нее за плечами десятки свадеб, каждая невеста которых крепко обнимала ее и выражала страшную благодарность за проделанную работу, потому что девушка действительно свое дело знает.
Есть, конечно, и плохие дни. Редкие, но меткие. Как, например, сегодняшний.
Фролова с утра увольняет доставщика цветов, разорвав с компанией контракт, потому что пацан, который на нее работал, задолбал из раза в раз опаздывать. Оксана прощает сотрудникам многое, но отсутствие пунктуальности — нет.
Из-за инцидента, случившегося утром, все в офисе притихают, продолжая подготовку грядущей свадьбы со страшным и совершенно несвойственным им запредельным энтузиазмом, потому что Оксана — человек хороший, однако видеть ее злой — врагу не пожелаешь.
Фролова разгребает чеки и бумаги в офисе уже второй час, и нервы натягиваются все сильнее. Настроение идет под откос, чтоб его, блять, за ногу. А ведь еще только начало недели. Погруженная в свои мысли Оксана почти подпрыгивает на месте, когда в ее кабинет негромко, но настойчиво кто-то стучит.
— Блять, — вздрагивая, тихо ругается девушка и на секунду закрывает глаза, резко выдыхая. — Войдите!
Дверь тихонько открывается, и Оксана внезапно понимает, что гнев свой сменяет на милость. На пороге стоит Сережа, а в правой руке держит подстаканник, на котором определенно два кофе, аромат которых тут же заполняет помещение.
— Привет, — непроизвольно улыбается она, вмиг почувствовав себя лучше.
— Доброе утро, — отвечает на ее улыбку Матвиенко, закрывая за собой дверь и присаживаясь в одно из кресел для посетителей, которое стоит напротив ее рабочего стола. — Хотя, насколько я знаю, оно не совсем удачное.
Девушка чуть хмурится.
— Шастун, — подсказывает ей Сережа, и Фролова тут же кивает, чуть закатывая глаза.
Они же с утра разговаривали с ним по телефону, и в этот самый момент противный доставщик и попался ей под руку. Да потому что заебал опаздывать. Ладно, похуй. Нервы тут еще из-за него трепать.
В любом случае Оксана не знает, как реагировать на тот факт, что Антон рассказал об утреннем инциденте именно Сереже, и почему тот буквально спустя два часа тут же оказывается в ее офисе со стаканом…
— Да ладно? — принюхавшись, оживляется Оксана.
— Латте взял тебе с ежевичным сиропом, — пожимает плечами Матвиенко. — Пальцем в небо, если честно. Надеюсь, понравится, — ставит стаканчик на стол, и девушка снова улыбается.
И за этой улыбкой тревоги — почему-то — нет вовсе. Общение с Сережей завязалось случайно. С момента их первой и крайне неловкой встречи прошло уже две недели, и за это время она с ним виделась чаще, чем с собственным мужем.
Леша пропадал в офисе чуть ли не сутками, и у Оксаны даже порой подозрения появлялись, но она тут же их отметала, потому что он бы не стал ей лгать. Потому что она этого не заслуживает.
Оксана хорошая жена.
Но когда на простую просьбу Оксаны довезти ее до места, где должна была проходить свадьба, с рассадкой гостей которых она промучилась тогда до самого утра, она получила очередной отказ от Леши, который ссылался на большой объем работы, девушка не выдержала и набрала сброшенный Шастом а-вдруг-пригодится-Оксан-расслабься номер Сережи.
И Матвиенко приехал к ней.
Потратил в ничто собственный день. Но приехал.
А затем еще раз. И третий.
И вот он сидит у нее в офисе со стаканом кофе, а на счету за две недели это уже седьмая встреча, и Оксана ругает себя за то, что начала вести этот счет.
Потому что это плохая игра. Потому что никто не обговорил правила.
Но с Сережей так… спокойно? С ним легко, и за все эти встречи он ни разу не проявил к ней что-то, что выходило бы за рамки обычного дружеского общения. Сережа смешной, и он очень любит, когда Оксана улыбается после его шуток или смеется.
Матвиенко ее смех любит. Он у нее звонкий такой и чистый. И вообще вся она — живая.
Девчонка светится, когда взахлеб ему рассказывать начинает об очередной свадьбе или дурацких лентах, когда пересказывает тост свидетеля с одного из банкетов почти наизусть, а когда Серега вскидывает от удивления брови, Фролова смеется еще громче и сознается, что случайно его выучила, потому что очень уж он годный.
Сережа — импровизатор, у него руки именно под это дело заточены, а он все равно может взять и сорваться к ней часов в девять вечера, сидеть до глубокой ночи и бесконечно обсуждать с девчонкой какие-нибудь организационные вопросы грядущей свадьбы.
Вопросы, которые со стороны неопытному человеку покажутся страшно абсурдными, как, например, цвет штор или декор стола молодых, который обязательно должен сочетаться с платьем невесты.
А Сереже нравится. Нравится, потому что вокруг все становится ярче, когда он ее видит. И он, блять, по лицу себе хочет за это дать. С размаху, чтоб прямо до искр из глаз. Потому что на девчонке клеймо — бесшовные оковы безымянного.
Потому что Оксана — не его. И не сможет никогда стать его.
— Ой, кстати, — внезапно вспоминает Матвиенко, встает с места и тянется во внутренний карман, вытаскивая оттуда сложенный в четверо листок. — Помнишь того придурка, который разбил ледяного ангела на прошлой свадьбе?
Девушка напряженно кивает. Вспоминать вломившегося на арендованную под мероприятие территорию пьяного дебошира совсем не хочется, особенно если учесть, что провалился тот потом будто сквозь землю, а ей выписали хороший такой штраф.
— Я его нашел, — самодовольно заявляет Сережа, разворачивая листок и кладя его на стол Оксаны.
— Боже, что?!
Фролова глаза округляет от удивления и тут же вскакивает на ноги, вслух ойкая и прикладывая ладошки к губам. Взгляд бесконечно бегает по строчкам на листе.
— Он уже в участке, тебе никакого штрафа не светит, весь цирк за его же счет.
Оксана так радуется такой, казалось бы, незначительной новости, что пулей выскакивает со своего рабочего места, оббегает стол и делает то, что делать совсем не собиралась.
Это просто случайность.
Обхватив лицо Сережи ладонями, она мягко сгибает руки в локтях, притягивая мужчину к себе, и касается губами его колючей щеки, задерживаясь на пару секунд. Она даже закрывает глаза и на мгновение теряется в этом моменте.
Отстранившись, девушка смотрит ему в глаза.
Она сначала не понимает, что сделала. Совершенно, блять, не понимает. А у Матвиенко внутри что-то кульбитом переворачивается. С размаху так, ловко. И приземляется где-то между ребрами, истошно скуля.
Он замирает, глядя на нее, и только спустя бесконечные три секунды Фролова понимает, что произошло. Она резко выпускает лицо Сережи из своих ладоней и делает полушаг назад.
— Прости, — тараторит, пряча взгляд.
Фролова нервно заправляет за уши волосы и снова проходит к своему месту, начиная копаться в бумагах. Серега провожает каждое ее действие взглядом. Игра началась уже давно, а вы так и не знаете правила.
Не считай меня опасным. Я этого не хочу.
— Ну, я побегу, — прокашливается Матвиенко. — Побегу, да.
— Да, хорошо! — немного нервно отзывается Фролова и снова утыкается в бумаги.
Ты мое персональное табу.
Серега задерживаться в ее офисе больше не может, да и не хочет вовсе. Несказанные слова, повисшие в воздухе, марким облаком пачкают рукав его новой толстовки.
Когда дверь за ним закрывается, Оксана шумно выдыхает и снова вскакивает с места. Схватив сумочку, девушка вытаскивает пачку сигарет и, прихватив губами никотиновую тонкую палочку, садится на подоконник, приоткрыв окно.
Наплевав на все правила пожарной безопасности, Оксана щелкает зажигалкой и, сделав глубокую затяжку, откидывается головой назад, закрывая глаза. Легкие пропитываются никотином насквозь, вгрызаясь в каждую клеточку.
Выдох. Оксана находит взглядом фотографию со свадьбы, которая стоит на рабочем столе вот уже целый год. Она кусает губы и проводит по ним тыльной стороной ладони. Ведь Оксана — верная жена. Оксана не должна любить кого-то, кроме мужа.
Затянувшись еще два раза и поняв, что внутри что-то дрожит, Оксана берет немного дрожащей рукой телефон и набирает номер человека, с которым об этом точно можно поговорить.
Пара гудков, а после, наконец, слышится голос.
— Да? — запыхавшись, отзывается человек в трубке.
— Можешь говорить? — нервно спрашивает Оксана, снова затягиваясь. — Ты бежишь куда-то? Дышишь тяжело. Я не отвлекаю?
— Нет-нет, — отмахивается девушка. — Я просто по… лестнице бежала, — чуть запинается она. — Что-то случилось?
Взгляд снова падает на фотографию с Лешей со свадьбы, и чувство вины внезапно пробуждается от глубокого сна.
— Ир, — снова втягивает в себя вредный дым Оксана и, чуть помедлив, выдыхает его через нос. — Кажется, я в дерьме.
***</p>
Он понимает, что в дерьме, в тот момент, когда возвращается наконец домой. Сбросив с уставших ног начищенные ботинки и расстегнув две пуговицы черного пиджака, Арсений садится прямо возле двери, облокотившись спиной на нее, и берет в руки нотариально заверенный документ.
И взгляд сам собой находит заветную строчку, которая в его жизни все нахуй перевернет.
«Подтверждено одностороннее опекунство.
Родитель: Попов Арсений Сергеевич