Вы нас такими делаете. (1/2)

Я проснулась утром и кинув взгляд на мужика, который всё ещё спокойно дрых, оделась и ушла, сегодня надо будет ему написать и содрать бабки. Снова метро, надо вещи собраться и к матери ехать, уж лучше с ней, чем с этим придурком. Ненавижу его, блять. Через сорок минут, уже захожу в квартиру и слышу какую-то ругань. Так, дайте я угадаю, никто банально не может пораскинуть мозгами, что енот это хищник, и он может грызть вещи. Я только захожу в комнату. Ебать. Гоша видимо очень рассердился, что отец решил на меня забить. Я только смотрела на погрызенный провод это телефона, ноутбука, и вай-фая кажется.

— Щас, ты у меня шкура получишь, — он схватил его за шкирку и хорошенько встряхнул, Гоша только зашипел и выставил свои зубы.

— Отпусти его! Ты на, кого лапу поднимаешь! Да пошёл ты, мудак! — вскрикнула я, пытаясь отвоевать своего Гошу, но он только со всей силой оттолкнул меня, да так, что я больно ударилась головой о шкаф.

Гошу кажется это привело просто в какое-то невероятное бешенство и он со всей силы цапнул его. Надо ли говорить, что хищники кусают больно, поэтому у моей матери остались следы от укусов. Отец только вскрикнул, Гоша бежит ко мне и шипит. Я только собираю шмотки и показав ему фак, громко хлопаю дверью. Ещё один «Жорин», почему их так много? По времени даже в школу ещё успеваю. Класс, я мечтала об этом, лучше бы сегодня некуда не шла. Дома хочу запереться и никого не видеть. Блин, сегодня же ещё приём, вызываем духа мертвого ребенка. Бля, какую хуйню только творить не будешь, чтобы свои деньги заработать. Мать только непонимающе смотрит на меня, когда я переступаю порог квартиры.

— Лера, — она обнимает меня, но я только морщусь и вырываюсь из объятий.

— Мам, уйди, не лезь, пожалуйста не лезь.

— Лера, я так вчера… Я рада, что ты вернулась, Лера…

— Это только, потому что с отцом жить ещё хуже, чем с тобой не обольщайся.

— Лера…

— Мам, отстань, — я беру сумку. — Всё, дай в школу пройти, — и отодвинув её от дверей, выхожу.

Прихожу за пять минут до звонка. Да, всё-таки надо было раньше просыпаться, ещё это метро, отец. Короче, как всегда мои предки умудряются испортить мо утро. Так стоп, только теперь поняла, что меня смутило. Сдвинутые столы и кучу всякой дешевой хрени из «Пятерочки». Классная лишь натянута улыбается, просто улыбка сквозь слёзы. Я вижу чашки, так весело, решили меня не предупредить, ну и ладно, моё печень лучше не пробовать, я туда яд мастерски подмешиваю.

— Лера, ты, как раз вовремя, садись. Я решила сегодня вместо урока провести чайпетие, сейчас такое сложное время, я подумала лучше отдохнём.

— Да конечно, все итак сдадут ЕГЭ.

— Лера!

— Что на правду не обижаются, — я села на левый стул, но столкнулась с насмешливым взглядом Ани.

— Это моё место, я здесь сесть хотела.

— Хотела и села разные вещи. Я не позволю, чтобы ты свой жирный зад опустила на этот бедный стул, поэтому и клятвенно решила его спасти. А теперь закрыла и вали, пока я в тебя зефиром не запустила, — они думают, что они меня сломают, пусть попробуют, я в жизни через такое дерьмо проходила, что они в страшном сне не видели, ну может кроме Сони.

Со звонком расселились, пытаясь давить из себя радостную улыбку. Глупость всё это. Мы умудрились пересраться все уже. Точнее они теперь против меня. Я чувствую их, хотят вякнуть, но боятся. Это правильно.

— Ну, что ребята, я хотела сегодня с вами просто поговорить, вот так по-семейному даже собраться, чтобы немного отвлеклись от всей этой драмы.

— Не получится, — хмуро заметила Света.

— Ну почему же. Давайте хоть один не будем говорить о Соне и…

— И о том, как Лера её довела, — резко сказал Дима.

— Захлопнись, мразь, — только процедила я.

— Ребята, давайте поспокойнее. Я же говорила, что…

— Да, как мы можем поспокойнее?! В нашем классе произошло ТАКОЕ! Суицид! И вы говорите нам быть спокойнее?!

— Дима, я всё-таки…

— Да, чё всё-таки. И вообще…

— А у Леры детская травма, — резко выдала Наташа, та с которой я раньше общалась, которая была такой же свитой, как Дима и её сестра Лиза.

— В смысле? — преподша, только непонимающе посмотрела на неё, так я не поняла, какого хуя ей так интересно узнать, чё за травма у меня.

— Ну в детском саду мальчик заставляла её кое-что показывать, — я только услышала звенящую тишину, резко вскочила с места, и схватив её за волосы, как следует потрясла, чай, который стоял рядом с ней вылился ей на голову, повезло, что кипяток, схватила пачку этого чёртового зефира, и со всей размазала по её лицу.

Никто даже мне слова не мог сказать. Все кажется были тупо в шоке от инфы, и от того, что я сделала. Знаете мне похуй, она заслужила. Нехер такой тупой быть. Бесит меня! Забираю сумку и хлопаю дверь. Три. Два. Один. Крик от того, что ошпарили кипятком, крик от зефира, который залепил глаза, крик от того, что теперь сестра возможно будет слепой, крик от всей этой ситуации.

Только убегаю из этой чёртовой школы. Мать уже успела найти и я срываюсь на рыдания, со всей силой ударяя по полу.

Как же всё бесит! Как она вообще узнала об этом! Я же не кому не говорила, просто, как это всплыло? Зачем она вообще это сказала, хотя, она же тупая, этим все понятно. Просто классно, то что я не кому в своей жизни не рассказываю, теперь каким-то образом знает весь класс. Кажется теперь реально пора переводится в другую школу. Потому что реакция будет одна, дикая ржака.

Такая реакция была бы в обоих случаях, даже, если бы, я всё удержала под контролем. А теперь нет. Я ведь прекрасно знаю, что будет. Жертвы насилия это всегда очень смешно. Сначала все скажут, что я шлюха, потом, что давала в детском саду, потом, что вообще смешно. И конечно же, все скажут, что это не травма, а просто невинное воспоминание из детства, и что над этим вообще можно не парится. Тогда, почему, если это такое невинное воспоминание из детства, никто не хочет, чтобы у него было подобное. Олеся вообще говорила, что это детская игра. Да подумаешь игра, после которой нюхать начинаешь.

Она даже говорила, что подобное и у неё в детстве было. Да, конечно, это у всех такое было. А ещё она сказала, что это просто невоспитанность. Это знаете единственное близкое, что она сказала. По-моему никто просто не хочет понять меня. Если было в далеком детстве, то обязательно это не помнишь, а если и воспоминаешь, то надо обязательно делать с улыбкой и смехом. И вообще это же не насилие, чего в этом такого, вот, когда изнасиловали, тогда страшно, а так, да вы же детьми было, это нормально познавать анатомию таким образом, дети постоянно так делают.

Только, почему-то моего желания никто не спрашивал, и когда я говорила, что не хотела, его это не останавливало, а мне простите все те, кто ловил с этого кайф в детстве, вот я видимо по своей природе не эксбиционизм. Просто вы никогда не жили с чувством, что вас это жрет изнутри. Знаете, я порой представляю, как меня жрёт мерзкое зеленое склизкое существо, и оно уже обглодало одну руку и теперь видна кость. Мне сейчас кажется, что я превращаюсь в Соню и мне порой кажется, что у меня просто не хватит моральных сил отдать отпор.

Беру телефон набираю Мыр.

— Перенеси, мне клиентку на сейчас.

— Лер, ты, что с ума сошла? Вы на час договаривались, а сейчас, только девять.

— Да мне похуй! Переноси, иначе у других за спасибо работать будешь! И скинь мне информацию про девочку! Какого чёрта я ждать, должна?! — кидая трубку, через пару секунд приходит сообщение.

— Через 30 минут в «Skype». Информация на почту скинула.

Хоть что-то полезное от неё. Захожу. Так, чё тут у нас? Девять лет, школа десять, второй класс. Так, от чего померла-то? А чувак какой-то мачканул. Так чё она любит, Дисней, Эльзу. Нормально, этой мамаше хватит. Через тридцать минут захожу. Ну всё типично. Мать уже опухшая и красная от слёз. Вся в чёрном, зеркала тоже закрыты, куча фоток девули, игрушки. Ну в общем полный траур.

— Здравствуйте, ну, что давайте начнём. Я так понимаю, вы хотите связать с Машей.

— Да, он просто такая хорошая девочка была, а теперь её у меня отняли, — бля, щас истерить мне начнёт, ладно мы подождём, может вся эта херня и не затянется.

— Да, и если вы сейчас перестанете плакать, то Маша действительно придёт и мы попробуем с ней поговорить, — о, отлично подействовало.

Снова зажигаю свечи, эффектно перебираю Таро, зажмуриваю глаза, режу ладонь, капаю кровью на карты, облизываю их. Обожаю, любую херню творить можно, всё проглотят. Немного качаюсь и пламя свечи дергается, так, мать впечатлена.

— Маша пришла, — только качаю головой и напрягаюсь. — Теперь вы можете задать ей любой вопрос, я буду вашем проводником и тем, кто ведёт переговоры, буду её ответы в наш мир переводить.

— Маша, Машенька, скажи ты сильно мучилась, когда он тебя убил. Ты мучаешься сейчас?

— Мамочка, мне было очень больно, когда он меня убивал. Мамочка. Мне так плохо. Мамочка, я мучаюсь.

— Машенька, — она снова заплакала, теперь главное, чтобы спросила. — Что мне сделать, чтобы ты не мучилась.

— Мамочка, тётя Лера один обряд рекомендует. Мамочка, но у тебя денежек наверно нет, ты все на мои похороны потратила. Мамочка.

— Машуля, я любые деньги найду, чтобы ты не мучилась, девочка моя.

— Мамочка, мне так тяжело находиться здесь между двумя мирами, я не могу здесь больше находится. Мамочка…

— Машуля, — чёрт да задолбала реветь, а.