Станешь моим спонсором? (1/2)

Сегодня был день похорон, ну хоть со шмотками можно не париться. Итак весь шкаф чёрный. Радовало, что уроки отменили. Можно после кладбища сразу домой. Гоша в очередной раз забрался в шкаф и потянул на себя платье. Ну, кстати, идеально подходит, длинное, пышный подол. Накинула кожанку, взяла сумку. Поймала не самый добрый взгляд матери, ой, вот только не надо лишний раз меня упрекать, сами все виноваты, а потом не меня всё валите. У школы уже стоял автобус, пришла самой последней.

— О, Лебедева, идеальный вариант для похорон, — заржал Дима.

— О, Дима, я буду удивленна, если у тебя не встанёт на неё на похоронах. Ты же у нас некрофил, да? А, извини, всего лишь фетишист с маленьким членом, — воткнула в уши «AirPods» и включила LOBODA, что, если гот, это не значит рок, я столько попсы слушаю, из рока всего одна группа.

На кладбище уже стояла её мать, отца я не увидела. Видимо доза оказалась сильнее. А может он тоже, того? Соня кажется в первые была без парика, я даже без него её уже и не помнила. Чёрные длинные волосы, фигового качества. Лицо бледное, белое идиотское платье. Никогда не понимала этого, хоронить мертвых в свадебном. Почему нельзя на их надевать то, что они любили при жизни?

Странно всё это. Мать только недобрым взглядом на нас смотрела, потому что мы даже цветы не притащили. По горсте земли кинули, грустно постояли, а потом разошлись. Блин, как хорошо, что мать хотя бы не начала, что это мы её убили, точнее я боялась, что она на меня накинется, я её не убивала. Я не виновата в её смерти.

В первую очередь её предки в этом виноваты. Потому что это же их основная задача следить за тем, как себя ребенок чувствует, она, приходила в синяках, заплаканная, но нет, пусть дальше ходит в школу. И плевать, что поблизости дофига ещё таких. И состояние они её не замечали, то что плачет, грустно, так переживёт. А у нас своих дел по горло, мужа ещё от зависимости спасать, да бельё гладить. Просто я не понимаю логики родителей, почему перевести нельзя? Это Москва! Школ дохрена! Не поселок, или они наивно полагали, что она сама справится?

Так не справилась! Видели же, какая она после смерти брата стала. Так, почему ничего не сделали? Они сами её опусти и запустили. Классная наша тоже не лучше, она прекрасно видела атмосферу в классе, какая она напряженная, какая Соня, как она порой просто так начинала плакать, причём на уроке. Но она просто закатив глаза продолжила вещать про Достоевского. Кажется в обязанности учителя входит разрешать конфликты, говорить с классом. С Соней самой, родителями.

А нет, плачет тихо, не мешает проблем нет. Ей было также пофиг на неё. Сейчас, когда что-то всплывать начало закипишилась, а раньше где была? Видимо «Мужское/Женское» ровно в четыре было важнее, чем разборы конфликтов между подростками. Психолог этот тоже непонятно, где была. Нафига она вообще в школе? Чё, её тесты, что ли помогают? Да она приходит раз в год, и уходит. И ещё говорит, если хотите результаты узнать, приходите ко мне. Не кого не ебут эти результаты.

К тому же психолог из неё хреновый, я помню, как орала на нас, потому что мы её не слушали и угрожала сейчас резко вернуть преподшу и писать контрольную. Кажется это вообще непрофессиональная хрень. Кто ей после такого будет доверять? У меня к ней ничего кроме презрения не было. А ну ещё отвращение, строит из себя хуй пойми, какую важную персону, а по итогу, как Каспер, вроде бы есть, а вроде бы нет. Да и Каспер был хотя бы дружелюбнее её. Мы же прекрасно знаем, как проводится это всё, приглашают родителей, если по тестам чё-то не то и начинают. Хотя, я вам сотку даю, не проверяла она.

И по-моему большая часть вины на Диме. Кто вечно угорал над ней? Выбрасывал её рюкзак, харкал в парик, крал вещи и форму, сметал всё с парты, потом бил за гаражами, выкладывал в подслушано школы её стремные фотки. Это он всё делал из-за него она и прыгнула. Только он в этом виноват, только он. Я не ощущаю в этом своей вины. Дофига людей в этом виноваты, а крайняя это «Я». Вообще супер. Когда все виноваты, а по итогу кого-то находят и делаю козлом отпущения, при этом все такие белые и пушистые. Видимо этим козлом отпущения сделали меня. Я себе таковой не ощущаю.

Домой вернулась сегодня довольно рано, похороны прошли как-то очень быстро, ну или мне это показалось. Но в двенадцать уже была дома. Я только открываю «MacBook» и захожу на Фикбук. Новый комментарий? Чёрт, сердце забилось в три раза быстрее, воображение уже нарисовала огромный отзыв, открываю, блин хоть бы сайт не полетел, учитывая тот факт, что он сегодня снова показывал кота, который грызёт провод. Но нет, всё быстро прогрузилась.

— Прод.

Класс, блин, я конечно понимаю, что сейчас всем очень лень писать, но чтобы, НАСТОЛЬКО. И нет, я не требую каких-то огромных отзывов, которые рассматривают всю проблематику моей главы, я не Стивен Кинг. Но можно хоть букву «И» дописать, чёрт возьми. Это всё бесполезно, уже три года на сайте, и по итогу три подписчика, которые в последний раз на сайт заходи в 2013. И просмотры у работ, просто жуть.

Я одному просмотру уже радуюсь. Вот так всё фигово. Блин, я понимаю, что, когда ты не хочешь отстегивать деньги на продвижение, то всё плохо, но не так ведь? По- моему людям просто не нужны проблемы, которые я поднимаю. Кто вообще чёрт возьми будет читать про проблемы детдомовцев, особенно, когда я блин написала уже пять фиков и каждый в тысячу страниц в «Word».

Знаете, я порой задумываюсь о том, что очень хотела бы быть писателем в будущем. Но я понимаю, что это меня не прокормит и не продвинет никак. Думаю, что если откреститься от имиджа экстрасенса и начать выпускать серии, а все деньги, которые я на приёмах заработала вложить в творчество.

Только это не кому не нужно, если тут не читают, то точно за деньги не купят. Просто это наверно единственное дело, которое мне прям нравится, но вся та серьёзность не нужна, люди хавают мой мистический треш, который я даю. А ещё пишется у меня тяжеловато. Тяжело писать, когда даже матери не нравится, как я пишу. Говорит, что это грязь, похабщина.

А мне наверно только это в жизни и нравится. Просто мир диктует свои стандарты, ну не проживу я на карьеру писателя, если делаешь выбор, то он будет окончательный. Да, есть идеи запустить книги, именно сейчас, но все подумают, что пиар, я прекрасно знаю отношения к блогерам, который выпускают книги. Вот просто пародокс, я говорю, что себя понимать мне очень трудно, но это хобби наверно единственное в чём я уверенна до конца, но даже им я не вижу смысла заниматься.

Просмотров нет, лайков нет, комментов нет, маме блин не нравится. Просто надо признать, что я пишу откровенную графоманию. Надо забыть эти глупости, если я хочу жить хорошо и круто, надо заниматься тем, что я сейчас занимаюсь, наша страна не жалует творчески людей, которая пишет для людей с айкью выше десяти.

Я даже наверно в банальном хобби себя понять не могу, я поторопилась с выводами. У меня вечные вопросы, хорошо ли я пишу, как лучше поступить, забить на одно, начать другое, я даже в этом себя не знаю. Смешно, единственное дело, где я чувствую себя, хоть немного живой, вызывает у меня, столько вопросов. Я всё ещё в поиске выхода из зеркального лабиринта.

Сегодня отменила все свои приёмы. В интернете нашла собрания тайных… Нет, не алкоголиков, а жертв насилия, я конечно понимаю, что у меня изнасилования не было, но чё-то ситуация всё очень мерзкая. Может хоть с людьми, которые пережили что-то подобное, я смогу быть откровенной, хотя я просто рассматриваю это, как наконец-то быть откровенной с собой. В первое очередь для себя пытаюсь сделать.

Вот, такая я чёртова эгоистка! В пять еду к какому-то центру, хорошо, что после этого будет время забежать домой, нацепить всё самое лучшее, всё-таки встречу с Жориным не каждый раз организовывают. Захожу, да всё, как в сериале «Обоюдно согласие», а ты себя сейчас ощущаешь, блин главной героиней! Пара молодых девушек, может лет двадцать, тетка за сорок, видать психолог.

— Извините, я опоздал, — слышу я мужской голос и поворачиваю голову, Саша?!

Рассказала блин, историю, я только смотрю в свои колени и фоном до меня доносятся слова психолога. Сначала начинаю щебетать эти девушки. Чувствую, как во мне всё замирает, когда начинает говорить он.

— Это произошло, когда мне было пять. Это был отчим, мама тогда уехала на три дня кажется по работе, а меня с ним оставила. Он был таким, не самым лучшим человеком, часто нажирался. Мы тогда были одни. Он сделал это. Когда мама приехала, я ей всё рассказал, сейчас удивляюсь этому. Потому что дети обычно о таком боятся говорить. Я даже был рад, что она его прогонит, она начала говорить, что надо в больницу, вроде бы адекватные вещи, говорила, что прогонит, а по итогу ничего из этого не произошло, — чувствую, что все взгляды устремились на меня.

— Может вы, Лера, тоже хотите поведать нам свою историю? — она касается моего плеча, а мне становится мерзко и я его сбрасываю.

— Ничего не хочу говорить, я вообще журналист, ваши истории записывала, — и выбегаю к чёртовой матери оттуда, но видимо эта сходка была уже итак закончена.

Боковым зрением я вижу, как ко мне подходит Саша.

— Не знал, что у тебя тоже что-то есть. Точнее, я помню ты вчера говорила о мальчике… — он смотрит на мои туфли.

— Я не собираюсь изливать души посторонним, — только поджимаю губы.

— Тогда, зачем пришла? — он усмехается.