Я в зеркальном лабиринте. (1/2)

Пишу барыге.

— Приезжай к моему дому.

— Не слишком палевно? Ты думаешь собираешься нюхать? А если мать узнает?

— Мне похуй.

Приезжаем к моему дому одновременно, обмениваемся типичным рукопожатием, через которое передаются микробы и амфетамин.

— Деньги на карту перевела.

— Лера, где ты была-то опять? Так рано вернулась, значит не в клубе…

— Какое глубокое умозаключение. А теперь дай пройти, — и отпихнув её прошла в свою комнату.

На стол высыпала порошок, картой сделала дорожку, и занюхала всё.

— Мам, — я зашла в её комнату, крепко сжимая в руках пакетик от дозы, она в очередной раз смотрела своего «Клона» на «Ю», и чё-то чекала в телефоне, судя по её выражению лица инфу про меня. — Давай может поговорим, — я бросила в неё пакетиком.

— Согласна. Лер, почему мне сегодня позвонили из школы с жалобами на тебя?

— Мам, давай сейчас не об этом, ты ваще видела в чем я тебя кинула.

— Лер, давай потом. Что сегодня в школе произошло?

— Да, какая школа?! Ты чё прикалываешься?! Я тебе сейчас в открытую сказала, что наркоманка! Я хочу с тобой ПОГОВОРИТЬ! Ты ведь этого всегда так хочешь! Так давай, я готова с тобой сейчас поговорить!

— Лер, это мы обсудим потом. Сейчас я хочу поговорить о твоём поведение в школе.

— Да ты совсем, что ли ебнулась?

— Лера! — я только убежала в свою комнату и хлопнула дверью. — Лера! Что за слова! Ты, как вообще со мной разговариваешь! Я вообще-то твоя мать! — она только нависла надо мной.

— А я твоя дочь и чё?! И вообще отстань от меня! Хочешь говорить про школу, пиздуй на форумы! — я только убежала на кухню.

— Лера! Я не позволю себе вести так со мной в одном доме, поняла?! Я сейчас хочу поговорить с тобой о дисциплине в школе!

— А я не хочу больше с тобой не о чём разговаривать.

— Лера!

— Уйди, уйди или будет хуже.

— Нет, ты сейчас сядешь и будешь со мной разговаривать. А если этого не будет, то будет наказание!

— Какое?! Лишишь меня моих же денег! Да ты мне ничё сделать не можешь! Ты слабохарактерная! Ты дурра! Ты слабохарактерная дурра!

— Лера! — она резко схватила меня за руку и потащила в гостиную.

— Отпусти! Отпусти! — я схватила нож и направила на неё. — Пусти, иначе порежу тебя, она только отступает назад, испуганно смотря на меня, а я со злостью кидая его на пол и запираюсь в своей комнате.

Вот так всегда у неё! Когда в первые жизни хотела с ней поговорить, а она тебя отталкивает. А не она ли всегда кричит, что нам надо поговорить. Поговорить, поговорить. А теперь оказывается уже и не нужна.

Просто блин, я надеялась я сегодня правда попробую хоть как-то наши отношения наладить, я ведь специально заказала наркоту домой, приняла её, чтобы не так страшно было, показала ей. Я хотела с ней поговорить, чё у меня вообще происходит, может она блин мне поможет, выбраться из всего этого, раз я сама не в состоянии. Блин, клиника там всё такое. А она нет, ей видетели школа моя важнее, видимо так боится, что исключат, подумаешь школ дохренища, нет, нам всё равно страшно.

Вот, что в первую очередь люди подумают, как на неё завтра смотреть будут, что говорить будут. Её интересует в первую очередь она сама, её желания и покой, поэтому в детстве она никогда в мои проблемы не влезала, потому что, а зачем? Ещё решать их, разбираться, нет, у меня сегодня шопинг и педекюрчик, это важнее. А то, что я чувствую ей вообще пофиг.

Знаете, она просто в очередной раз показала, как я ей безразлична. Что мне плохо, больно, нет, зачем? Я это расцениваю, как очередное предательство. Просто к чему была вся та бабуйня с этим: «Поговорим!». Или знаете она это делала чисто для галочки, потому что ну надо, ну на форумах пишут. Может она вообще мысленно себя так успокаивала и галочку ставила. Просто она теперь от меня вообще хорошего отношения никогда не дождётся. Мне просто кажется, что мне этим ножом вот просто ничего не стоило, как убить её. Я бы даже отсидела.

Зато потом родители может задумают, как себя вести с родителями вести не надо. Я не понимаю, зачем меня было рожать, если она так пофигистично ко мне относится. Я её никогда не прощу за такое, просто знаете обидно, что ты в детстве хотела поговорить тебя не слушали, ты сейчас хочешь поговорить, тебя не слушают. По-моему только отец меня и любит. Может нафиг к нему съехать? А что это идея, хуже, чем с матерью всё равно не будет. Видеть эту суку не могу! Всю жизнь испортила! Просто всю! Из-за неё я такая!

Гоша только подошёл ко мне обниматься и забрался на колени, прижимаясь к моим влажным щекам и слизываю мои слёзы. Только он со мной в тяжелые жизненные моменты.

Утром просыпаюсь по будильнику, мама смотрит на меня, как на дерьмо, наше мнение друг о друге совпадает.

— Даже не спросишь, что было вчера? Так молчать и будешь?

— А зачем с тобой говорить? Ты мне всё вчера сказала.

— Ты мне кстати тоже. Я решила, что к отцу перееду на днях.

— Что? Стоп, погоди, Лера, я не хотела, чтобы ты…

— Поздно, я о тебе уже всё подумала. Ещё вчера ты мне показала, как относишься ко мне, — со злостью ударяю стакан об пол и выхожу на улицу.

В школе сразу идём к завучу. Я только слушаю их бредни обо мне. В основном жалуется мама, о том, какая плохая, что не слушаю, что вообще трудный подросток и она со мной не справляется. В какой-то момент ваще слёзы на глазах появляются. Завуч только успокаивает её, говорит, что меня не отчислят, что наказания не будет, что со мной просто надо быть строже, что меня распустили. Короче всякую хуйню несёт. Я выхожу из кабинета, под их нравоучения, и мамины всхлипы. В классе чувствуется напряженная атмосфера, только чувствую, как на меня все смотрят и явно с неодобрением. Да уж прославиться на всю школу главной истеричкой это нужно ещё уметь. Я слышу, как работают лампы. Со звонком в класс залетает Влада, и тут же всё оживляются и снова возвращается привычный шум. Понятно. Интересный расклад. Только поднимаюсь со своего места и иду к Владе, которой вчера угрожала зеркалом. Она смотрит на меня самым снобистским взглядом, который только можно себе представить.

— Слушай, — я опускаю глаза и разглядываю свои туфли. — Ты прости меня за то что вчера произошло. Я правда не хотела, чтобы так вышло. Тем более ты вообще не виновата была. Прости, правда не хотела, — не помню, когда в последний раз извинялась, сейчас чувствовала нереальный стыд, наверно впервые перед кем-то извинилась в классе.

Но она только закатывает глаза и отворачивается, а я чувствую насмешливые взгляды на себе. Я лишь поджав губы медленно отхожу к своей парте, чувствуя себя крайне неловко. То ли от того, что извинилась, то ли от того, что на меня так среагировали.

Кажется назревает то, что было в детстве.

Я помню, как этого всё было в детском саду. Когда весь год со мной никто не общался, просто потому что новенькая не влилась в коллектив. Я вот знаете этого больше всего и боялась, когда пришла в школу. Что будет также само. Не знаю, ля меня почему-то всегда страшнее всего был бойкот. Да, наверно это странно. Намного страшнее наверно, когда в тебя тычат пальцам, орут: «Шлюха!» в след. Или просто за гаражами бью толпой, знаете, ты хотя бы просто заметен в такие моменты. А бойкот, почему это самое страшное наказание для меня.

С тобой просто никто не говорит, когда ты подходишь к людям, которые до тебя спокойно о чём-то трындели, а увидев тебя сразу замолкают, вот так в детском саду, только там всё это сопровождалось ещё не самими лучшими фразами в мой адрес, в принципе только это мне и говорили, остальное время тебя не было. Это стремно, потому что тебя просто нет. Я этого всё время боялась, что такое повторится, и видать это началось заново. Просто их сучьё нутро видимо полезло у всех наружу, я даже знаю, кто решил эту идея предложить. Дима, кто же ещё.

Знаете, я даже с Соней так не поступала никогда. А теперь поняла, что я тупо одна. А у остальных долбаебов сработал стадный принцип. Никто же не хочет теперь быть со мной. Особенно Влада, та, которая ещё вчера молила о пощаде и боязливо смотрела на меня, теперь просто нагло усмехается. Знаете, даже я весь класс против Сони не настраивала.

Просто меня теперь даже не бояться, теперь статус ебанутой чувствую за мной на долго закрепится. Только они кажется забыли, что я просто не сдамся. Я заставлю их на себя реагировать. Потому что меня здесь никто игнорировать не будет. Я сдохну, но авторитет главенства я себе верну. Я заставлю их боятся меня. Они наверно забыли, что я довольно мстительная, так я напомню. Либо они со мой, либо против меня. И второе я им не советую.

Потому что скорпионы злопамятны, и все им ещё припомню, только в двойном объёме. Но на эмоции они меня не выведут, я всё это уже проходила. Не сдамся, мне просто нельзя. Я либо переживу это с гордо поднятой головой и верну себе свои лавры, либо уйду в другую школу, но с такой же гордо поднятой головой.

Домой прихожу в три часа, только собравшись погладить Гошу, как телефон резко зазвонил, кого там ещё.

— Алло.

— Короче, Лер, щас одна женщина написала, сказала, что бес в ней сидит надо изгнать. Я сказало, что это сто стоит. Я тебе её на пять записала, пойдёт так?

— Блин, Аня, какого фига решения за меня принимаешь? Ладно! Адрес мне высылай, я пока в инете покопаюсь, как это делать, а то забыла уже.

В четыре уже еду на метро, спасибо, что всего лишь час добираться. Обожаю таких клиентов. Обычно у них полная шиза, но думают, что в них бес сидит. Но блин, такой ценник всего за двадцать минут порой. Что? А вы бы сами не стали наживаться на таких больных? Золотая жила. И максимум, чё от тебя требуется. Это съездить в ней на квартиру. Ну покосплеим Ванг, как говорится, она там в одной серии, тоже беса изгоняла из одной женщины, говорила, что она хуже того беса, что в тёте сидел, всё это происходило под охеревающий взгляд Макарова, который вёл это испытание, да и к тому же психолог. Квартира встретила меня самыми обыденными вещами при бесе. Куча икон, и вышитых и купленных, и календарь с оконной, и картина по номерам с иконами. Короче, тихо шыфером шурша, крыша едете не спеша. А по-другому фанатизм.

— Здравствуйте, — меня встречает женщина может лет под сорок, ну кстати неплохо выглядит, лучше моей матери.

— Здравствуйте, проходите в комнату, главное, чтобы там никого кроме нас не было.