Часть 17. Останови меня (1/2)
— Теперь ты точно уволена, Хазан Чамкыран. — уже быстрее произносит он с каким-то дерзким, шершавым драйвом в голосе, одной рукой ловко хватает ее за талию и уверенно притягивает к себе.
Неожиданный рывок вжимает ее полную грудь ему в рёбра. Совсем тесно, как дышать?
Другой рукой он тянется к лицу, крупная ладонь ложится на щеку, а большой палец скользнув от подбородка глубже, подбирает за горло, поднимает ее лицо к своему.
Взгляд его странный… плотоядный… от него все плавится внутри, все напряжено и тянется куда-то вниз.
Подушечки пальцев скользят в волосы над ухом и вот — черепушка Хазан в его власти. Путаются мысли, как в бреду, словно Ягыз и их пленил своими большими могучими руками.
Будь что будет, — думает он, ведь она сама это начала…
Будь что будет, — выдыхает Хазан, интуитивно понимая, что так просто теперь не отделается. И что-то важное и непоправимое может случится между ними.
Ягыз не тянет, продолжая удерживать, накрывает ее рот таким же жадным поцелуем, каким был взгляд за секунду до…
Хазан не сопротивляется, такое даже не приходит в голову, потому что все правильно. Все на своих местах. И губы его там, где и должны быть — на ее губах. И руки его принадлежат ей и дыхание и эти бесподобные глаза… Хазан в поцелуе машинально распахивает свои, чтобы увидеть воочию ее законные владения — пару любимых глаз, в которых плещется прибрежная зелень синего моря. Но натыкается на сомкнутые веки и два ряда перекрещенных пушистых ресниц. Родинки на коже… родинки родные… внезапно они меркнут — новый рывок Ягыза уже в глубину ее рта захлопывает любопытные глаза девушки, отнимая всю волю к исследовательским поползновениям. А все потому, что Ягыз Эгемен сам, в свою очередь, исследует ее рот. Хазан не дёргается и не вырывается, принимает его поцелуй, от чего ему становится теплее и спокойней. Он ждал отвержения, сам не зная почему, а наткнулся на принятие. Незнакомое тепло расплывается по жилам внутри, по сосудам, которыми пронизана сама душа и неведомое до селе чувство принадлежности наполняет его сердце.
Объятия Ягыза становятся мягче и вместе с тем глубже. Сильные, большие руки теснее опутывают стройную талию Хазан, но это не тиски, что были минутой ранее, в них нежность и радость обладания.
Хазан понимает, что именно этого объятия ждала больше всех. Объятия которое сообщит ей как она дорога ему. А как он дорог ей! — девушка поднимает руки и нерешительно кладёт их Эгемену на плечи. Удивительное чувство — обнимать мужчину, его крепкие плечи, статную фигуру, которая выше и сильнее твоей.
Ягыз чувствует как Хазан отзывается на прикосновения.
Губы его соскальзывают с губ Хазан. Нежные, быстрые касания распространяются на скулы, глаза, щеки, подбородок, тянутся к шее, но плотные высокий ворот толстовки мешает.
Ягыз впервые чуть отстраняется и вглядывается в ее жгуче-черные глаза…
Хазан вдруг понимает, что именно теперь ей сложнее всего ответить ему взаимностью — прямо посмотреть на него. Она сама не понимает почему, но некий страх или предчувствие удушливо стягивают горло.
Ягыз не отпускает ее лица, большой палец нежно гладит под подбородком. Он ее не торопит. Ждёт.
Девушка набирается недюжей смелости и поднимает к нему взгляд, встречая странную темноту его взора.
Ягыз смотрит испытующе, в душе его поднимается жар безумного желания обладать ею.
Но его неминуемо одолевают сомнения и противоречия… и сталкиваясь с ними, Ягыз чувствует — он сейчас не на их стороне. Потому, что душу бередит хрупкое, но врастающее корнями в самое сердце такое сильное, незнакомое чувство, что у самого захватывает дух и начинает кружиться голова в тщетной попытке осознать его. Но едва мужчина догадывается, что это могло бы быть, как начинает отчаянно заталкивать этот росточек глубоко внутрь… некоторая борьба отражается на его лице. Наконец, огромными усилиями, ему удаётся спрятать его и от себя и от Хазан… и девушка вновь узнает такую знакомую отрешённость. Ещё чуть-чуть и он отстранится — это невозможно не понять, а немой взгляд тому настоящий предвестник.
Голова начинает болеть, в мозгу звучит набат неизбежного отдаления и тут Хазан тянет руки выше и двумя ладонями обнимает мужчину за шею, становясь ближе, подставляясь под новый поцелуй. Потому что целуя его, она испытывает тот душевный покой и контрастную дрожь в теле, которые искренне дарят его обьятия и руки, она знает — его тело не лжёт. Мысли лгут, глаза прогоняют, только руки Ягыза сейчас и губы говорят правду.
— Ох… — неожиданно выдыхает Ягыз, поражённый податливостью Хазан. Она завораживает и провоцирует. Манкие губы подрагивают, устремляясь ему навстречу, грудь двигается часто и рвано, полнотой упираясь в него.
Значит Хазан вздумала соблазнить его.
Ягыз гонит прочь последние сомнения и немедленно целует ее снова, нетерпеливо накрывая ртом боязливо раскрывшиеся навстречу уста девушки. Он торопливо захватывает ее в долгий поцелуй, а язык влажно ласкает неуклюже отзывающиеся губы.
Неумелые поцелуи девушки окончательно сводят его с ума. Ягыз не знает, что и думать.
Хазан издаёт слабый стон. Он на мгновение выпускает свою добычу, но немедленно вжимается и проникает глубже, пытаясь выловить ее юркий язычок. У Хазан перехватывает дыхание.
Эгемен целует ее жадно и по-взрослому.
А что, Хазан ханым, разве ты не этого хотела?
Ягыз отпускает талию, хватает бегунок на молнии ее толстовки, металлическая тесьма жалобно звякнув, быстро расходится в стороны.
Несколько мгновений он ошалело смотрит на широкий вырез красного боди Хазан, предательски гипнотизирующий искущенный, порабощенный скукой, дух циника.
Вот как выглядит «unboxed — расчехленная» Хазан!
Давно отпущенные злость и мрачное, холодное разочарование, считай то самое омерзение, накатывают как невесть откуда возникшая волна и покалывают ему спину…
— Да ты шкатулка с сюрпризами, — хрипит он, поспешно стягивая с нее толстовку, сам себе напоминая ребенка, которому родители присылали подарки на праздники. В то время как других детей забирали на каникулы, Ягыз, гордый своим подростковым одиночеством, мрачно распаковывал посылки из Турции. И вот то самое чувство вновь посещает его. А на душе становится еще мрачнее от притворного равнодушия. Девушка- подарок.
— Для кого так вырядилась? — обрывисто шепчет он, скользя поцелуями по нежной коже, захватывая губами участки под мочкой уха и саму мочку.
Хазан слушает и молчит и пытается понять свои чувства, находясь в таких желанных объятиях. Губы ее раскрываются для ответа то ли себе то ли на его вопрос, но Ягыз не дожидается слов, вновь жадно приникая к мягким губам.
А руки его тем временем… Хазан чувствует, что следом за толстовкой тянется вниз и широкий вырез алой эластичной ткани. По телу пробегает дрожь, будто от холодных следов его горячих поцелуев.
Рукава спущены вниз, теперь совсем неприличное декольте, в которое эпатажно выглядывают края лифчика, приводит Ягыза в животный восторг. Он приникает ртом к полным мягким грудям, мнёт их губами, уже точно зная что не остановится, пока не освободит, пока не увидит. . да-да именно увидит ее всю…
Хазан стоит замерев, словно в трансе… словно думать сейчас нельзя, это опасно. Мысли — запрещенный приём мозгового штурма. Можно только смотреть и чувствовать и отвечать ему. О, Аллах, это так странно! — замечает про себя девушка, разглядывая коротко стриженный затылок Ягыза, приникшего к ее груди. Она никогда не думала, не представляла чью-то голову вот так, под самым носом… аййй… доминирование визуальной картинки рвёт яркое ощущение покалывающей щетины его щек и подбородка — Ягыз вжимается ей между грудей, нетерпеливо стягивая чашечки лифчика. И даже бретелек нет, чтобы ему помешать… а вырез боди капитулирует окончательно при первой же попытке стянуть его.
Хазан кусает губу. Поздно. Поздно говорить «Стоп», стыдливый холодок пробегает по вмиг обнажившимся соскам. То ли от озноба, то ли от горящего его взгляда горошины темнеют и твердеют у него на глазах. Ягыз не пропускает этой волшебной детали, пристально наблюдая удивительную метаморфозу, столь характерную для женской груди.
И пока смотрит он, смотрит и она. Волнительно и любопытно, что же теперь будет?
Крепкие мужские ладони, волосатые, с крупными часами на запястье ложатся поверх девственной груди. Они такие мягкие, прикосновения такие тёплые, только
металлический браслет часов холодной полоской обжигает нежную кожу.
Хазан жмурится пропуская самую главную картинку — рывок Эгемена вниз, к самым вершинам полной груди.
И Хазан впервые ощущает влажное тепло его рта, плотных губ вокруг ареолы и пытливый язык, неустанно ласкающий сосок. Мужская рука приподнимает грудь выше, а рот начинает ритмично посасывать одну… и вторую… та, что брошена остывать, тут же оказывается в плену его пальцев… они мнут и крутят… и черт возьми, Хазан не знает какое из чувств пробивает ее сильнее — сосущий рот на одной груди или беспокойные пальцы на другой… сенсуальный диссонанс вынуждает Хазан распахнуть глаза, чтобы объять необъятное — картину его поступательных манипуляций, гулко отзывающихся где-то внутри, в животе… Хазан смутно догадывается о чем этот неожиданный трепет именно там, внизу и ее гложет чувство, что это может быть слишком, это может быть неправильно, но это так… так офигительно… по-настоящему, по-взрослому! У нее есть любимый мужчина и теперь она столько всего с ним познала…
Внимание Хазан убегает к этим мыслительным конструкциям… «мой мужчина», «любовь», «познать близость», что она не успевает понять, не сразу осознает как Эгемен слегка приподнимает ее и тащит к дивану.
Хазан обнажена по пояс, рукава держаться на запястьях.
Ягыз осторожно подталкивает девушку лечь на диван, красивая грудь отзывается волной, от чего у мужчины перехватывает дыхание. Нависнув над ней, он целует плечо, ключицы, непрерывными ласками устремляется вниз, пока не приникает к цели — топорщащимся ему навстречу соскам. Большие тёплые ладони мнут и собирают грудь, губы и язык почмокивая, наслаждаются плотными бороздками сжимающихся ореол.
Она восхитительна. Эта молодая женщина в его руках так прекрасна и кажется она готова отдаться ему. Так же легко как пошла с ним в тот вечер. Он возбужден и напряжение становится нестерпимым, мужчина догадывается, что запросто может сейчас овладеть ею. И ничто ему не помешает. Чтобы убедится в своих выводах, Ягыз поднимает к ней внимательный взгляд. Закусывая губу изнутри и чуть приподнявшись, он ослабляет пояс брюк, пристально наблюдая за реакцией девушки.
Хазан часто моргает, внезапно понимая что мужчина сам останавливаться не станет. Черт возьми, остановить его должна именно она. Но у Хазан язык будто к нёбу пришит… она как рыба — только раскрывает рот и растерянно моргает в ожидании того, что же будет дальше… испуг перед неизведанным, любопытство и до судороги сводящее ноги томление все смешивается и поджигает ее беспокойный взгляд.
Встретив его, Ягыз замирает на пару мгновений. Ему кажется, что Хазан смотрит так, будто она в парке атракционов и собирается испробовать новую карусель — так ясно читаются в ее глазах и страх и любопытство и некая нервозность. И ему непонятны ее желания и намерения… но он тут же соображает, что это не связано с ним… вероятно девушка сама себя не понимает в этот момент. Разочарование неведомым облаком окутывает сердце.
Мужчина и себе не может объяснить толком откуда у него такие выводы. Еще несколько секунд он смотрит на обнаженное тело, улавливая единственный непривычный для себя импульс — прикрыть ее наготу, укрыть от себя… потому что его взгляд, который касается ее чистой обнажённой груди — унизителен для обоих… Собственное желание кажется постыдным, неправильным и эгоистичным. И также как он уже умудрился приревновать ее однажды к самому себе, теперь ему невыносимо оскорбление ее своей похотливой мужской сутью.
Ягыз выпрямляется и привычным движением возвращает пуговицу штанов в петлю. Наклоняется, берет Хазан за руку и тянет ее на себя, вынуждая подняться с дивана.
Взгляд Хазан ещё более растерян. Она не может понять причину, по которой он отказывается от близости с ней. Хазан чувствует холод одиночества своей невостребованной наготы, но в момент, когда он сжав ее ладонь, поднимает с дивана и привлекает к себе, сердце ее наполняется неожиданной благодарностью. Хазан становится спокойно рядом с ним, надёжно, и она сказала бы уютно, если бы не задумчивый взгляд мужчины, будто устремленный внутрь себя. Наконец она теряет из виду его красивые глаза — Ягыз окончательно притягивает ее к себе, чтобы как оказалось, поправить ей одежду. Хазан проворно помогает ему и пока она наятигает бюстгальтер на свою прелестную грудь — последнее, что позволяет себе выхватить Ягыз из-под опущенных ресниц — он тянет эластичный ворот красного боди наверх, пряча от собственных глаз ее руки, грудь, а затем и нежные плечи. В момент, когда девушка оказывается одета, он поднимает к ней взгляд по-прежнему задумчивый и даже отрешенный. Ягыз кажется слегка расстроенным.
Но грустит он явно не об упущенных возможностях.
Что только что произошло между ними? Хазан пытается оценить степень разрушений, причиняемых их отношениям, которые наносит их внезапная близость.
Рука Ягыза, задержавшаяся на ее плече, внезапно тянется к волосам. Мужчина перебирает пальцами шелковистую прядь, недолго, несколько торопливо перекладывает ее за спину девушки. Затем берет другой локон и делает то же самое… и тут его глаза смотрят пронзительно, взгляд приобретает неожиданную выразительность.
И Ягыз понимает сам, что чувство, которое он так усиленно заталкивал вовнутрь, теперь овладевает его сердцем еще крепче. Будто берет в тиски.
На мгновение Хазан улавливает его взаимность и этой догадки достаточно, чтобы ощутить прилив надежды. Губы ее трогает слабая улыбка. Прикосновения Эгемена приятны, они ласкают… у них обязательно что-то должно получиться. На самом деле, получится должно все. Неугомонные мысли Хазан немедленно забегают вперёд, сердце бешено колотится — какими будут их отношения?
Может их ожидают долгие месяцы ухаживания и тайных поцелуев… как в сериалах, которые любит Эдже. Но как долго Хазан может устоять против своей самой пагубной страсти — Ягыза Эгемена?
Ягыз отстраняется.