25 глава. Кровоточащее сердце и крылья за спиной (1/2)

Рою удалось перевести ещё несколько глав и он оторвал наконец глаза от монитора. В комнате было тихо. Сяо решил ему не мешать и затаился где-то в недрах большого дома. Журналист и не сомневался, что после их визита на съёмочную площадку, они вернутся сюда. В этот райский уголок. Расстроило только то, что нелепый Табаки увязался за ними, как будто своих дел у него не было. Но, видимо, его дела и были делами Сяо. Как-то так, чёрт возьми!

Тьма уже расползалась по комнате, но не давила, а успокаивала. Ещё один день канул в небытие… Как печально, как неизменно.

Захотелось выпить чашечку кофе, хотя совсем недавно они поужинали. Рой мысленно проложил в голове маршрут к кухне-столовой. Поднялся, распрямляя плечи, на миг уловил неясную тень в зеркале, но тут же понял, что это он сам, а не призрак дома. Усмехнулся.

Яркий прямоугольник монитора слишком сильно отпечатался в сознании и ещё несколько секунд он видел перед глазами только белое пятно и совсем не хотелось узнавать, где в этой комнате включается свет. Самое главное — не потеряться по дороге к спальне Сяо. Обо всём остальном можно было забыть… Но сперва — кофе.

На этот раз Рой безошибочно нашёл кухню, заглянул, улавливая какое-то движение внутри. Даже успел обрадоваться, что у них с Сяо одинаковые предпочтения, но тут же сник. Это был Табаки. Он напевал какую-то дурацкую китайскую песенку и мыл посуду. Просто находка для этого дома, не иначе. Разве в услуги менеджера входят обязанности посудомойки? Как-то маловероятно… Да ещё при полной автоматизации процесса… Есть же посудомоечная машина в конце концов!..

— Очень приятно видеть тебя в столь поздний час у штурвала, — громко съехидничал Рой.

Спина парнишки напряглась и он заткнулся. Обернулся:

— Что? — спросил, вытаскивая из уха наушник.

— Кофе мне не приготовишь? — продолжил глумиться журналист. Если и брать этого недорослика чем, то только неожиданностью и нахрапом. Рой очень надеялся на ответную реакцию и был готов на дискуссию, но Е Инь молча вытер руки и включил кофе машину, осведомился учтиво:

— Эспрессо?

— Американо, — перебил его Рой, — Я хочу наслаждаться напитком долго, а не бежать самую короткую дистанцию*…

Табаки понимающе улыбнулся и принялся колдовать над напитком. Рой почувствовал в душе некие угрызения. Почему оскал этого шакала так сильно терзает душу? Есть ответ?

Пока парень делал ему кофе, Рой устроился за столом и демонстративно разглядывал его. Что в этом коротышке особенного? Дурацкая жёлтая майка, которая глаза мозолит и эти коричневые дреды, что топорщатся при каждом его движении, словно иголки ежа… Только слишком мягкие иголки…

Е Инь поймал его взгляд и смутился. Это было так неожиданно и быстро, что Рой скорее ощутил это движение, чем увидел. В следующее мгновение глаза Табаки стали серьёзными и спокойными:

— Уже готово, — доброжелательно сообщил он, выставляя перед ним чашку с одуряюще приятным запахом, — Я могу приготовить чего-нибудь поесть…

— Спасибо, — совершенно искренне сказал Рой. Почему-то раздражение улетучилось, и вместо этого заползла в душу щемящая тоска. То ли Ташка вспомнилась, то ли девчонка…

— Сяо Ю попросил относиться к вам так, как бы я относился к нему… — добавил парень и всё внутри растопорщилось иголками. Противный, раболепный Табаки, признающий лишь своего Шерхана! Но почему это так задело-то?

— Можешь не усердствовать, — поморщился Рой. Отпил кофе. Посмаковал. Не нашёл никаких изъянов в приготовленном напитке, — Я бы приветствовал твоё настоящее ко мне отношение, а не приказы свыше…

— Меня попросили… не приказали… — поправил тихо Табаки, заглядывая прямиком в душу, минуя всякие инстанции. В который уже раз его глаза сменили атмосферу и сделались какими-то измученными, словно парень устал и уже с ног валится, а ему ещё работать и работать. Удивительные метаморфозы. Не для средних умов, точно. А Рой и не претендовал на что-то большее. Он всегда был посредственностью. Так даже мама говорила. Приёмная, правда… А настоящей он совсем не помнит… Мысли вдруг убежали в далёкое детство, но ничего хорошего он там не нашёл, кроме ласкового голоса. Маминого?

Табаки, меж тем, поставил перед ним тарелку с бутербродами, щедро заправленные листьями салата и кориандра. Это почему то обрадовало безмерно. То ли аромат кофе как-то по особенному смешался с запахом зелени, то ли взгляд Е Иня стал вдруг тёплым.

— Расскажи о себе, — попросил Бо таким мягким голосом, что парень вздрогнул и изумлённо вытаращил глаза. Да, милый шакал, Рой может быть и милым!

— Так чего рассказывать-то? — облизнул губы парень, пристраиваясь напротив, — Я самый обычный… Музыку вот люблю… А ещё рисую…

— Покажешь? — Рой откусил сразу половину бутерброда и принялся смачно жевать.

Табаки сглотнул и улыбнулся. Открыто и искренне. Как же иначе-то?

— Если вы и вправду хотите…

— Слушай, — Рой проглотил еду и вытер губы пальцами, — Мне очень сильно режет слух твоё неискреннее ко мне отношение…

— Какое же? — удивлённо вскинул глаза парень.

— Не люблю субординацию. Меня даже когда-то из редакции попёрли за фамильярность… Ещё в России… Ты разговариваешь со мной учтиво, а в глубине души совершенно этого не чувствуешь. Какой-то дурацкий этикет…

Табаки не совсем понял, о чём он, а Рой совершенно растерял все свои китайские слова. И как до этого недотёпы донести то, что в душе сидит? Не скажешь же прямым текстом, что разговаривать уже давно пора на равных…

— Я понял, — покивал вдруг парень и улыбнулся смущённо и нежно, — Мне нужно перейти на «ты»?

— Давно уже, — проворчал Рой и почему-то покраснел. А потом понял, что уши наливаются сочными томатами и жутко разозлился. Почему этот недомерок так его стесняет-то? Что в нём особенного? Почему за живое берёт этот взгляд? Некрасивый же он! Рою завсегда нравились красавчики типа Сяо!

— Мне почему-то жутко хочется вас нарисовать, — прошептал вдруг Табаки и спешно поправился, — Тебя…

— Нарисовать? Меня? — удивлённо воскликнул Рой. Вот уж чего не ожидал…

— У ва…тебя так смешно дёргаются щёки, когда ты сердишься или негодуешь… — улыбнулся парень, — Как у хомячка…

Рой чуть не подавился бутербродом, который только что засунул в рот. Вот как к этому Табаки относиться-то лояльно? Он же постоянно напрашивается!

— А ты похож на ягнёнка в шакальей шкуре! — мстительно выдавил Рой, — И заметь, у меня нет желания это нарисовать…

— Да ты и не сможешь, — успокоил его Е Инь, — Прости, если чем обидел, твои щёки очень даже милые…

— Милые?! — вскричал Рой. Да если этот мальчишка насмехается над ним, он из него запросто всю душу вынет, а потом обратно вставит как попало!

— Если б было по-другому, разве я бы хотел тебя нарисовать? — кинул последний аргумент Табаки, — Сам подумай… Не сильно-то кого я хочу нарисовать…

Рой уставился в карие распахнутые глаза. Всмотрелся внимательно, пытаясь отыскать скрытый подтекст или сарказм. Ничего такого не увидел, лишь засосало под ложечкой от какого-то дурного предчувствия. С чего вдруг такое? Срочно захотелось к Сяо. Обнять бы его и уснуть до рассвета. И чтобы ни на минуту не просыпаться… А то эти карие бездонные пропасти поглотить его способны. Раз и навсегда.

— А Сяо Ю ты бы нарисовал? — хриплым голосом спросил Рой.

— У меня полно его портретов, — усмехнулся Е Инь, — Некоторые даже на выставку отобрали…

— Какую ещё выставку? — снова разозлился Рой. Он хотел встать и уйти, но что-то не давало ему покоя. Сидела в душе некая заноза и царапала…царапала. Почему не хочется покидать это насиженное «болото»? Словно он не мужик, а кувшинка.

— Обычную арт-выставку, — сообщил Е Инь, — Её у нас в городе каждый год обновляют. А для Сяо Ю там отдельный зал… даже несколько…

— Понятно, — вздохнул Рой, хотя ему вообще ничего не было понятно.

— У тебя очень необычное лицо, — снова заговорил Табаки, — Хочется запечатлеть на холсте… Никогда в жизни не видел, чтобы глаза загорались и потухали как звёзды.

— Чем тебе мои глаза-то не угодили? — нахмурился Рой. Он снова взялся за кофе, чтобы не заметно было, как он смущён. Даже Сяо его так не смущал, когда он перед ним голышом разгуливал…

— Я ничего плохого тебе не сказал, заметь… — обиделся Табаки. Он вдруг быстро подхватился с места и выскочил за дверь. Она чуть приоткрылась, обнажая темноту. Почему-то стало пусто и одиноко.

Рой вздохнул в стотысячный раз и пошёл разыскивать Сяо. Если кто и мог его сейчас успокоить, — так это близкий друг.

Попетляв по лабиринту дома, Рой всё же увидел знакомую дверь в спальню Сяо. Остановился и покашлял в кулак. Авось, хозяин услышит его и не пришибёт случайно чем-нибудь тяжёленьким. Вдруг, что-то изменилось за столь короткое время. Он прямо потрохами чувствовал эти перемены. Только вот ни в чём не надо быть уверенным.

Сяо ещё не спал. Он читал какую-то книгу и сразу убрал её, стоило Рою войти. Свет от настольной лампы проложил круг у головы актёра, словно нимб. Рой полюбовался. Если бы можно было сходить с ума от красоты, он бы непременно кинулся сейчас в это безумие с головой. Но почему-то мозг лишь констатировал такое, не оценивая сердцем. Это так выбесило…

— Я уже хотел идти за тобой, — сказал Ю, — Думал, ты потерялся.

— Я и потерялся, — снова вздохнул Рой, — Совсем ничего не соображаю с этим переводом…

— В душ пойдёшь? — буднично спросил Сяо, — Я там чистые полотенца повесил…

— Не знаю, простишь ли ты меня, — Рой ещё раз вздохнул, — Но сегодня, можно, я просто усну рядом?

Сяо хмыкнул. Но лишь пододвинулся, освобождая место.

Рой быстро сдёрнул с себя шмотки и упал в постель. Тут же смежил глаза и услышал:

— Свет мешает? Или я могу ещё почитать?

— Что же ты там такого читаешь интересного? — умилился Рой понятливой натуре парня. Глаза не хотелось открывать.

— А так… — тут же ответил Ю, — Захотелось перечитать Блока. Именно сегодня.

— Тогда читай вслух, — попросил Рой. Почему-то стало снова легко и свободно, словно он плыл на дальнюю дистанцию, да и закончил наконец гонку.

Тихий и проникновенный голос Сяо сбил его сердце с ритма. Оно затрепыхалось, заворочалось. А он всё слушал…слушал:

…И вечный бой! Покой нам только снится

Сквозь кровь и пыль…

Летит, летит степная кобылица

И мнет ковыль…

И нет конца! Мелькают версты, кручи…

Останови!

Идут, идут испуганные тучи,

Закат в крови! Закат в крови! Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь…

Покоя нет! Степная кобылица

Несется вскачь!..

Сяо замолчал, но сердце не успокаивалось. А ведь совсем недавно Рой думал, что именно здесь, в этой постели, его ждёт покой и уют. Только Ю способен возвращать его организму силу. В голове крутились мысли о Табаки… Господи, боже мой, почему о Табаки-то? О Ташке же! О Ташке…