40 (2/2)

Ближе к ужину, когда вся суета школы сконцентрировалась в Большом зале, Рон и Гарри сидели, укутавшись в мантии, обосновавшись в одном из темных тупиков шестого этажа. Стопка газет, брошенная на пол, походила на колоду карт, которые друзья поочередно брали, чтобы узнать, какая масть им выпала.

Издалека среди пустых коридорных стен послышался тихий, но торопливый стук, на который друзья даже не шевельнулись. Слишком хорошо они знали эти шаги.

— Ну что? — из-за угла выскочила Гермиона, доставая из сумки бутерброды, куриные ножки и пироги, и протянула их сидящим на полу ребятам.

— Да тут и говорить нечего, — не отрываясь от чтения, Гарри откусил кусок поджаристого мяса. — Всё так, как говорил Рон. Точнее, его родители.

Гермиона взяла газету и примостилась на холодный пол между друзьями, погружаясь в запах свежеотпечатанных букв, сложенных в слова, при виде которых по коже побежали мурашки.

Когда этажи школы наполнились вечерней суматохой, спрятавшейся в гостиных комнатах факультетов, три фигуры пошли в сторону главных лестниц, распихивая по сумкам прочитанное. Каждый из них молчал, в страхе пытаясь осознать и вынужденно принять увиденное, потому хотелось кричать и бежать прочь. Но они шагали еле слышно, оттого что где-то в глубине души понимали, что их эмоции были движимы одним-единственным зверем — страхом.

— Что происходит? — прервал молчание Рон, когда их троица вышла на площадку шестого этажа. — То, что идет истребление и магов, и магглов — это понятно, но как?

Гарри остановился и облокотился о поручень, сжимая руки в кулаки. Гермиона встала рядом.

— Каким-то образом магглы научились нападать на волшебников, вычисляя их среди остальных, — свесив голову, Гарри рассматривал кочующие вдоль лестниц темные точки. — Неужели за такой промежуток времени возросло количество чародеев? И почему хотят убить себе подобных?

— Я тебе уже говорил, что резко возрасти количество магов не может, — буркнул Рон.

— Может, они все были под Империусом?

— Департамент магического правопорядка засек бы их тут же. С этим всегда строго было.

— Не в этом дело, — вмешалась Гермиона, сверля взглядом каменную плиту.

— А в чем тогда? — с раздражением спросил Рон.

— По большей части нападения происходили в восточной и южной частях Лондона. Уайтчепел. Брикстон. Пекхем.

— И что с того? — Рон не мог уловить мыслительный процесс подруги, а Гарри, наоборот, поднял голову.

— Это самые криминальные районы города, — подхватил он.

— Помнишь, Гарри, в твой день рождения, когда ты проник к нему в голову, — Гермиона посмотрела на дужку очков друга. Взъерошенная шевелюра склонилась, — ты рассказывал о его разговоре с человеком, который должен был доставить какой-то товар.

— Пятнистая круглолистка, — как из забытья Гарри вытаскивал воспоминания той ночи. — Только что делает она?

— Этого я не знаю. Пока, — Гермиона покрутила на пальце прядь волос. — В неблагополучных районах всегда самый высокий оборот наркотиков, поэтому не удивлюсь, что эта самая круглолистка — ничто иное, как новый вид наркотиков.

— И тем не менее это не ответ на вопрос, как она позволяет магглам вычислять магов и тем более нападать на них, — Рон скрестил руки на груди.

— Знаю, — курчавый локон натянулся в струну. — Завтра тогда пойдем в библиотеку и будем искать. Пойдем сейчас к урокам готовиться. — Гермиона поправила ремешок сумки и направилась к портрету Полной дамы.

К её плечам словно прикололи старые мокрые доски, не позволявшие расправить плечи и тянущие своей тяжестью вниз.

— Почему не сейчас? — спросил Рон, следуя за подругой.

Гарри остался стоять на месте.

— Рональд, — холодно ответила она, но голос её дрогнул. — Дай мне время, чтобы привыкнуть к этой информации и не сойти с ума. В отличие от тебя я отношусь к другой касте волшебного мира. Не сегодня, так завтра и на меня будут не только косо смотреть.

— Да что ты такое говоришь?

— Правду, — все так же, не разворачиваясь к Рону, ответила Гермиона. — Дайте мне возможность отвлечься. Завтра продолжим поиски.

Когда она скрылась за рядом мраморных балюстрад, Гарри подошел к Уизли и положил ладонь ему на плечо.

— Дай ей время, — сказал Гарри. — Не дави. Мы на это все равно не сможем повлиять, но морально подготовиться стоит.

— Откуда в тебе столько рассудительности? — Рон с прищуром покосился на друга.

— С того самого момента, когда недавно волею случая выбрался с того света живым. Я пойду прогуляюсь пока, — Гарри снял с себя мантию и протянул Рону. — Кинешь на мою кровать?

— Ты куда? — Уизли взял в руки согретую теплом тела шерстяную ткань. — До десяти полчаса осталось.

— Хочу потренироваться. Руку ломит. При вас этим заниматься мне не особо хочется.

В ответ Рон лишь пожал плечами, давая понять, что он всё понимает, и молча пошёл в комнаты, в то время как сам Гарри, утопая в водовороте собственных мыслей вернулся на шестой этаж и расположился за ближайшей партой в пустом кабинете шесть-а.

Покачиваясь на задних ножках стула, Гарри запрокинул голову назад, пытаясь среди всех фактов, которыми он располагал, выудить нужные, но в итоге всё его внимание на себя взяла тянущая боль в руке.

Покалывающей волной от ключицы к предплечью энергия потихоньку начала спускаться ниже, пробивая себе путь по слабым разорванным путям. Кончиков пальцев коснулось тепло, медленно вытекая наружу, окружая ладонь маревом. В монотонных попытках контролировать магию, Гарри не заметил, что мыслями вновь тонет в своих переживаниях и размышлениях. Подобно металлическому шарику на дощечке, которая наклонялась в разные стороны, он беспокойно ходил от одной стены к другой. Все это время желание пробраться в библиотеку и обещание друзьям вместе начать поиски информации нещадно боролись, чтобы в итоге Гарри импульсивно вытянул мантию-невидимку из сумки и покинул кабинет.

Проскочив галерею пятого этажа, подсвечивая себе палочкой, скорым шагом он петлял по сырым и холодным тоннелям Тайной комнаты, ощущая жар в левой руке. Внутреннее волнение требовало выхода, заставляя тело двигаться быстрее, переходя на бег. Вбежав в холл, Гарри чуть замедлился у постамента статуи Слизерина, касаясь её ледяных каменных плит.

«Откройся», — шипение вынудило тяжелую дверь щелкнуть.

Но как только Гарри ступил за порог лаборатории, он замер. Прежде чем он успел что-то отчетливо рассмотреть, он почувствовал, как кончики пальцев охватывают вибрации, особенно рьяно впитываясь в ткани левой руки, неспешно поднимаясь выше и перехватывая дыхание.

Гарри вдохнул, но как только легкие набрали побольше воздуха, он нашел источник непонятных изменений, и свист еле слышно выскочил из сдавленной глотки.

Вокруг котла, медные бока которого обжигались слабым пламенем, в замысловатом рисунке лежали ложки, склянки, пипетки и фляга размером с кулак, обтянутая светлой кожей. Особняком от основного действа расположились две разделочные дощечки, на одной из которых зелеными мазками были растерты остатки растений, в то время как на второй лежал нож с бордовым лезвием, стороживший обмякшее тело какого-то существа, которое лежало подле него. Темная магия пропитывала каждый сантиметр пространства, которое, казалось, с наслаждением вторило ей, чтобы в конечном счете сконцентрироваться на черной фигуре, являвшей собой стержень той бешеной энергии, что витала в лаборатории.

Так и не двинувшись с места, Гарри смотрел на Снейпа и не знал, что делать: из черных глаз летели обжигающие копья, вынуждая бежать прочь, но от магии, сковавшей тело и пропитавшей собой шрам, бежала дрожь, не давая возможности пошевельнуться. Проглотив сухой ком в горле, Гарри попытался в первую очередь сомкнуть магические потоки, но даже, когда это сделал, всё равно чувствовал тепло в руке. Шаг назад — и темная фигура, до этого стоявшая неподвижно, словно вышла из транса. Бледная рука в мгновение ока коснулась палочки, и грудь Гарри сдавило от боли. В глазах потемнело. Спину и затылок прошибло. С одной стороны тела почему-то стало холодно. Инстинктивно Гарри попытался вдохнуть. Получалось тяжело. Приоткрыв глаза, он увидел перед собой каменную кладку, которая почему-то на сей раз была вертикальная. Стараясь дышать так, чтобы не было больно, Гарри скрутился комочком. Медленный вдох. Второй. Третий — и, борясь с приступом тошноты, Гарри приподнялся, чтобы осмотреть коридор, по которому он только что пришёл в лабораторию. Дубовая дверь, схваченная серебряной змеей с рубиновыми глазами, была закрыта.

— Всё нормально? — спросил Невилл, когда Гарри вернулся в спальню для мальчиков.

— Угу, — ответил тот, дрожащей рукой стягивая с себя галстук. — А Рон где? — он только сейчас заметил, что кроме читающего на своей кровати Лонгботтома, в комнате никого нет.

— Они в общей гостиной. Ты разве не пересекся с ним?

— Ясно, — только и ответил Гарри.

— Ты не переохладился? — Невилл опустил книгу себе на колени. — Кажется, тебя трясет.

— Нет, всё в порядке, — Гарри прокашлялся. Скинув рубашку и штаны, он принялся натягивать мятую пижаму. — День насыщенный просто.

Не слушая дальнейших слов Невилла, он положил палочку под подушку и, прихватив полотенце, пошёл в душевую.

Пока тяжелые струи ручьями катились по дрожащему телу, глаза, в которых широко растекшиеся зрачки почти заполняли собой тонкую полоску зеленой радужки, завороженно смотрели на стену пред собой. Рука повернула рукоять крана, а подкашиваемые неясной дрожью ноги согнулись. Обняв себя за коленки, Гарри прикусил губу. Из груди неконтролируемо била вибрация, отзываясь во всем теле, сбивая и без того неровное дыхание.

И только тогда, когда от нескончаемой влаги кожа подушечек пальцев сморщилась, Гарри нашёл в себе силы встать, чтобы выключить горячую воду, которая всё это время дробью била по его спине, но, когда попытался повернуть ручку с горячей водой, заметил, что всё это время тот был не тронут, а вот холодная вода была откручена до упора.