17 (2/2)

Рядом с Гарри на полу также оказались ломти хлеба, немного буженины и варенье. Хагрид же устало уселся в кресло неподалеку.

— Попробуй, Гарри, — гордо сказал он, — я сам настаивал. Только поешь перед этим что-нибудь.

— Хорошо, спасибо, — Гарри через плечо улыбнулся ему.

Умяв пару кусочков хлеба и мяса, Гарри взял в руки творение друга: снадобье отдавало резким запахом трав с легким сладковатым оттенком.

Уверовав, что напиток будет сладковатым, он сделал щедрый глоток и замер: казалось, что, находясь только во рту, настойка распаляет все окружающие ткани лица и шеи. Сделав над собой титаническое усилие, Гарри всё же проглотил жидкость. На глазах тут же проступили слёзы, горло невероятно жгло, словно он проглотил раскаленный багор, а в венах начала кипеть кровь. Чтобы хоть как-то притупить ощущения, он жадно накинулся на остатки еды и не глядя сгрёб всё, что было в тарелке и рядом с ней. От избытка ощущений Гарри пришлось опереться ладонями об пол.

— Гарри, с тобой всё в порядке? — спокойно попивая эту же настойку, поинтересовался Хагрид.

Единственно, на что хватило Гарри в тот момент, так это выставить левую руку в сторону и в сжатом кулаке показать большой палец вверх. Жаром окатило вплоть до кончиков пальцев, так что пришлось снять накидку.

— Как тебе моя настоечка?

— А… — Гарри немного перевел дух и продолжил: — А что это?

— О, это моя драконья настойка. Я долго её делал. Вкус великолепный получился.

— Действительно, незабываемый, — пальцем убирая капли с глаз, согласился Гарри, — Хагрид, ты извини меня, но мне надо уже идти, у меня завтра ещё занятия.

— О, конечно, Гарри. Если надо, ты с собой накидку возьми.

— Спасибо, мне всё равно тут недалеко идти. Давай я лучше у тебя буду её оставлять.

— Как знаешь.

Согретый горячительным напитком, он устало плелся до своей спальни. Замок к этому времени стал абсолютно безлюден, вокруг стояла тишина, сопровождаемая мерным посапыванием портретов.

Зайдя в комнату, удостоверившись, что никого не разбудил, Гарри стащил с себя всю одежду и, побросав ту на пол, раздвинул ногами по сторонам лишнее, чтобы освободить проход к кровати. Вспомнив о ягодах, Гарри на корточках в полной темноте начал исследовать все, что хоть отдаленно напоминало одежду. Когда причины его сегодняшних мучений мирно покоились на дне сундука, он позволил себе громко плашмя упасть на кровать, даже не позаботившись надеть пижаму.

Когда утром его начали пихать в бок, у Гарри не возникло не единой мысли о том, чтобы идти куда-то. В принципе, если бы не одеяло, которое с него стащили, то он бы мог и смириться с определенным ритмом ударов по боку.

— Гарри! Да проснись же ты! — Гарри сонно приоткрыл глаза: почему-то у одного глаза фокусировка была размыта, а у другого — нет. Странно. — Гарри, да сколько можно. Мы всё пропустим, — Рон силой заставил его сесть.

— Угу, сейчас, — с взъерошенной шевелюрой он уселся на краешке кровати. — Рон, давай пропустим, а?

— Ещё чего? Мы сейчас не в том положении, чтобы выделываться. Дружище, давай шустрее, пять минут до завтрака. Я после вчерашней отработки ни черта не ел, — Рон поправил на носу Гарри оправу, и мир тут же приобрел четкость.

Наспех собравшись и почистив зубы, даже не успев причесаться, Гарри, подгоняемый Роном, сонным воробушком вошёл в Большой зал. Всю дорогу Рон рассказывал об их отработке с Гермионой. Про то, как Филч заставил Рона вручную мыть все туалеты для мальчиков, а Гермиону — для девочек, соответственно.

— Знаешь, что самое отстойное, а? — Рон кинул сумку на пол возле скамьи и, переступив через неё, сел рядом с Гарри, который успел уже поздороваться с Гермионой, сидящей напротив. — В следующие разы мы должны будем перебрать и рассортировать весь хлам в кладовых этого старого сквиба.

— А как у тебя прошло? — поинтересовалась Гермиона. После того, как Гарри рассказал про всё, что прочувствовал и ощутил вчера вечером, она, лишь посмотрев на Рона, сказала тому: — Гарри победил.

— Сохласэн, — с набитым ртом ответил Рон.

Гарри в тот момент так хотелось спать, что еда попросту не лезла, и, припрятав несколько кусочков хлеба с паштетом в сумку, он продолжил ковырять яичнице глазки.

— Гарри, ты заметил, — осторожно начала Гермиона, — Малфой весь как на иголках ходит.

Гарри поначалу даже не придал значение её словам: душевное состояние Драко его мало волновало, но спустя несколько минут его озарило.

— Гермиона, а что с Выручай-комнатой стало?

— Снейп и Дамблдор закрыли проход в неё, — та начала догадываться, о чем он думает.

— Проход?

— Гарри, вспомни, Выручай-комнату практически невозможно уничтожить. Она так же стара, как и Хогвартс.

— А да, забыл. Но, видимо, у него в ней находилось что-то ценное, раз он так бесится сейчас, — Гарри было уже лень поворачиваться, чтобы посмотреть на Малфоя и воочию увидеть, что не только у него день не задался, поэтому он с радостью довольствовался словами Гермионы.

Закончив с завтраком, друзья направились на занятия. Сладко отоспавшись на задних партах с Роном на прорицаниях и истории магии, к своему удивлению, Гарри осознал, что у него отчасти восстановились силы для того, чтобы выдержать остальные уроки.

Но в то утро Снейп не щадил никого: ни студентов, ни выражения для них же. Первую, теоретическую часть все писали тесты и эссе в такой мертвой тишине, что от удушающего напряжения, царившего в кабинете, мимо пролетающая пикси тут же бы подохла.

Гарри показалось, что ему досталось задание и вовсе не по пройденным темам, хотя они с Гермионой и Роном ответственно всё учили — кто-то чуть меньше, кто-то чуть больше, но темы Гарри видел все. Пока он писал бред, который пришёл в голову, о заклинании инфернального огня, он всё гадал, получится ли у него вообще закончить школу, если каждое занятие Снейп будет на нём так отрываться. Ответы в голову лезли неутешительные, поэтому по истечении запала фантазии Гарри оперся подбородком о руку и с видом крайней задумчивости и сосредоточенности продолжил писать записки сумасшедшего.

Про то, как проходила практическая часть, не только Гарри, а весь его класс не хотел вспоминать: минус двадцать очков снять на пустом месте — просто кощунство. Радовало только то, что ЗОТИ будет только через три дня.

В следующие дни отработки сбор ягод проходил более-менее сносно. К сожалению, перчатки каждый раз приходилось снимать, а потом наутро залечивать потрескавшуюся кожу и ссадины. Находясь в лесу, Гарри чувствовал, что его не покидает чувство тревоги: в глухой тишине шорохи, вскрикивания диких птиц и свист ветра пронизывали до дрожи. Но и в этой дикой тишине он находил свое умиротворение. Хагрид, по обыкновению, уходил собирать дрова или, чтобы не отвлекать Гарри, охотился на мелкую дичь.

Плотно укутавшись по самые очки, Гарри вновь топал к Хагриду. Этим вечером ветра не было, но температура снизилась настолько, что вдохнуть полной грудью было больно: нос тут же начинало покалывать, а горло в спазмах сжималось.

— Сколько тебе осталось собрать? — натягивая тетиву на арбалет, поинтересовался Хагрид. Клык трусил рядом.

— Десять, — с предвкушением гордо заявил в шарф Гарри.

— О, это прямо-таки достижение. Получается, что мы с тобой на отработке последний раз видимся.

— Надеюсь. Хагрид, а мы сегодня туда же?

— Да в той местности мы все озера обошли. Давай я тебе ещё одно классное место покажу. Может, чего найдешь там.

Местность, как Хагрид и говорил, и правда оказалась умиротворяющая. Белый свет луны сквозил по холодной поверхности льда, лишь изредка касаясь корней потемневших деревьев. Озеро словно светилось изнутри на фоне безмолвного зимнего холода.

— Гарри, я пойду тогда половлю немного дичи на ужин, — скинув с себя арбалет, Харгид посмотрел на Поттера, на что в ответ тот одобрительно кивнул.

На этом месте ягод оказалось поменьше, но через добрые полчаса в кармане у Гарри хранилось всё необходимое количество ягодок. Зная, что Хагрид вернется только через четверть часа с охоты, Гарри решил продолжить поиски зимовраны уже для себя.

Углубившись в темную чащу леса, подсвечивая себе фонарём, он бродил у каждого кустика и уверенно раздвигал обледенелые листья. Найдя себе восемь ягод, Гарри довольный сидел и прятал в отдельный карман добычу, когда услышал, что весь тот рокот и шелест в одно мгновение исчезли. Медленно поворачивая голову, он боковым зрением видел, что слева от него стоят три черные фигуры.

Три пары черных глаз смотрели на него с алчным голодом. Из пасти вожака с паром раздавалось всё более выраженное рычание, подхватываемое сородичами. Гарри стоял как вкопанный и старался придумать хоть что-нибудь, чем можно будет их отвлечь первые секунды до того, как он успеет схватить палочку. На краткие припугивания и крики хищники абсолютно не реагировали, а, казалось, что это только распаляло их интерес. Младшие в стае начали расходиться по сторонам, окружая Гарри. Слюна от голода начала оставлять следы возле больших когтей.

Вдали Гарри увидел приближающиеся к ним небольшие точки, которые по манере перемещения никак не походили на людей. Это была остальная часть стаи. Он понял, что времени терять нельзя: вытащив из рукава палочку настолько быстро, насколько это было возможно, он, не глядя в сторону хищников, кинул в них Инсендио и побежал прочь. Пламя задело одного из стаи, что вызвало визг.

Сквозь огонь за ним вдогонку побежали остальные. Гарри не знал, куда бежать, он просто бежал куда глаза глядят. Во рту появился металлический привкус крови, в районе груди начинало жечь. Он чувствовал каждый удар бешено колотящегося сердца.

Надо было всеми силами обратно добраться до озера. Кинув очередное заклинание в волков, он, задыхаясь, перескакивая через тяжелый снег, со слезами на глазах бежал туда, где ему казалось, находилось озеро.

Не заметив в кромешной тьме корни деревьев, Гарри с силой ударился об один из них и, потеряв равновесие, приземлился на ладони. Не обращая внимание на боль, гонимый только страхом, он ринулся вперед. Несколько шагов — и Гарри вовсе потерял почву под ногами, всем телом он, в секундной невесомости, полетел вперед. Единственное, на что ему хватило сообразительности в тот момент — это сгруппироваться.

После первого удара в область ребер у него перехватило дыхание. Когда Гарри кубарем катился с ухабистого склона, ему было абсолютно все равно, как сильно он пострадает. Единственное, что волновало его в тот момент — выжить.

Свое движение Гарри остановил, когда достаточно мягко врезался в ствол стройной ели. Черными каплями по белому полотну волки спускались вниз. Не останавливая бег, они сливались в одну полосу. Огненный шар полетел в образовавшуюся черную тень, на время останавливая её движение.

На расстоянии нескольких метров волки замедлили своё движение и начали просто окружать Гарри. Наотмашь он начал кидать вокруг себя оглушающие заклинания: стая взяла его в кольцо.

Серый круг в одно мгновение был разорван, когда одному из близстоящих к Гарри хищников в шею влетела стрела из арбалета. Молодой волк жалобно заскулил, оставляя возле себя несколько капель крови. Остальная стая, почуяв опасность и подгоняемая Клыком, незамедлительно ретировалась. Раненый волк навзничь упал в метре от Гарри, спрятав раскрытую пасть в белоснежном снегу.

— Гарри! — лесничий со сбившимся дыханием бежал к нему. — Гарри, ты как, в порядке? Жив?

Осознав, что всё позади, Гарри бессильно упал на колени в холодный снег и, закрыв лицо руками прошептал в ладони:

— Мерлин, как же страшно.