12 (2/2)
Директор повел рукой, указывая на свободное пространство между когтевранкой и Хагридом. Как только Снейп расположился возле девушки, та словно струной натянулась и начала тихо оглядываться по сторонам в поисках мест, куда можно будет потом пересесть.
Гарри не хотелось, чтобы Снейп своим видом портил ему праздник, поэтому за все это время он старался в его сторону не смотреть.
— Что ж, продолжим, — Дамблдор кончиками пальцев прихватил ножку бокала, в котором мерцала белесая жидкость. — Я рад, что сегодня мы все собрались здесь, чтобы встретить и отпраздновать такой замечательный праздник. В такие непростые времена сплоченность друзей, близких, родных всегда были главной опорой для преодоления всех трудностей, что встречаются на жизненном пути. Порой кажется, что идти одному намного проще, быстрее и надежнее. Но это обманчиво. Быстрый путь не всегда является качественным. Нам порой необходимы те люди, с которыми мы можем, если не полностью, то хотя бы частично поделиться тем грузом переживаний и горя, который тянет нас в темноту, — Дамблдор сделал легкую паузу, обвел взглядом всех присутствующих и продолжил: — Но и, давая близким людям частичку своих счастливых моментов жизни, деля радость между собой поровну, вы придаете дорогим людям силы идти с вами по тропе жизни нога в ногу, — директор многозначительно приподнял бокал в сторону Гарри и всмотрелся в его глаза, смущая. — Поэтому, друзья, в новом году я желаю вам найти того человека, чья энергия и любовь будут вам самой сильной поддержкой в любом деле и даже на самой тяжелой жизненной тропе.
Бокалы были подняты вверх. Напитки в звоне переливались из одного хрусталя в другой, неся за собой радостные восклицания. Бой часов волнами разносился по всей школе, открывая новый счет времени. В общем гомоне каждый желал друг другу всего самого светлого в наступившем году.
— Гарри, — воскликнул со своего места Хагрид, — счастливого Рождества.
— Счастливого Рождества, Хагрид, — Гарри в улыбке повернулся к великану и поднял бокал, чтобы соприкоснуться краями стекла. Часть жидкости перелилась через край и брызгами разлетелась на столешнице меж тарелок гостей.
— Мистер Поттер, — Снейп одернул руку от того места, куда только что пролилась часть напитков, — будьте аккуратны, хотя бы сегодня.
Гарри уже было повернулся к Снейпу, чтобы хотя бы смерить его презрительным взглядом, но как только он это сделал, его тут же встретил серьезный сосредоточенный взгляд. Снейп не собирался вступать с ним в перепалку, он просто спокойно смотрел. Гарри стоял, замерев, и не мог понять, как реагировать.
Пригубив немного вина, профессор устало прикрыл глаза и медленно перевел взгляд в сторону Дамблдора, ведущего беседу с мадам Пинс, словно этого ментального столкновения и не было.
Веселье продолжалось ещё недолго. Через час ушли Дамблдор вместе со Снейпом, а потом ещё через два, зевая и сонно потирая глаза, потихоньку начали расходиться сначала младшекурсники, а за ними — преподаватели со старшими студентами.
Рядом со столами уже появились домовые эльфы, чтобы убрать еду. Загремел металл подносов, звон стекла через общую суету. Гарри сидел у камина и с улыбкой наблюдал за усердной работой домовиков. Не переступая чрез лавочку, рядом с ним на стол облокотился Хагрид.
— Хорошо повеселились, да, Гарри? — начал он, довольно хлопая себя по животу.
— Это точно, — согласился Гарри.
— Да, чуть не забыл, — Хагрид чуть привстал и неуклюже начал возиться в карманах своих брюк. Наконец отыскав то, что надо, он гордо всучил это Гарри. — Держи. Это тебе. Дарю, чтобы не пригодился.
В руки Гарри приземлился мятый пергаментный мешочек, обтянутый бечевкой.
Сверху раздался голос:
— Клык дракона. Сибирского чернобрюхого! — довольно пояснил великан. — У этих ребят энергетика такая, что другие драконы их не трогают. Ну, и другие звери тоже от них шарахаются. Даже клык может отпугнуть лесную живность от того, кто носит его с собой.
— Спасибо большое, Хагрид, — Гарри обнял великана, — очень классный подарок. А это тебе.
Из сумки Гарри достал объемный пакет с красно-бордовым содержимым.
— Это скорлупа морских красногорошин. Я читал, что эту скорлупу карликовые пятнокрылы любят особенно сильно — в качестве подстилки.
После того, как Норберта забрали в Румынию, Хагрид горевал без его маленького любимца размером с хижину. Поэтому в один из дней директор преподнес ему яйцо карликового пятнокрыла, которое досталось старику в качестве подарка от бывшего ученика. Счастью Хагрида не было предела. Гарри помнил, как месяц не мог нормально разговаривать с великаном, потому что у того все разговоры сводились к драконихе, которую назвали Алоиса.
— Гарри, это замечательно. Спасибо тебе большущее. Алоиса как раз подожгла свою старую. Я нигде не мог найти эту скорлупу, — Хагрид покрутил в руках увесистый мешок и с жаром обнял Гарри.
Задыхаясь, тот вырвался из объятий, чтобы отдышаться. Крутя мешок в руке, Хагрид почесал лохматую голову и сказал:
— Гарри, ну, я пойду, наверно. Хочу Алоису обрадовать.
— Надеюсь, ей понравится, — улыбнулся Гарри.
Хагрид еще раз поблагодарил Гарри за подарок и, пересекая широким шагом Большой зал, помчался к хижине.
Столы уже были убраны, домовые эльфы заканчивали потирать столы до блеска. Часть свечей погасили, отчего зал погрузился в сумрак. Основными источниками света остались камины и елка, игрушки которой мягким блеском сверкали в темноте. Миражом домовики расплылись в пространстве, оставляя Гарри одного среди каменных стен.
Спать идти не хотелось, да и гулять по этажам — тоже. Переступив через лавочку, Гарри уселся на столешницу, ближе к камину, и просто наблюдал за пляской огня. Мысли его посещали разнообразные, плавно перетекая друг за другом. На удивление, он поймал себя на мысли, что никакие страхи в большом количестве его не посещают. Сейчас он хотел только одного — думать о тех, с кем он идет вместе по тропе жизни. О тех, кто с ним будет всегда, даже когда физически рядом их нет.
В голове сразу всплыли образы родных. Мама, папа, Сириус, Гермиона, Рон, миссис Уизли, Джинни. Грусть легко охватила сердце Гарри, скользя горячей слезой по уже огрубевшей коже, тяжело падая на тыльную сторону руки. Но, несмотря на эти темные думы, Гарри знал, что и мыслями, и душой эти люди всегда с ним.
Он прикрыл глаза, зажмурился, чтобы освободиться их от горестных слез. Палочка вверх — и в потолок устремился серебряный Патронус-олень, свободными прыжками пересекая весь Большой зал. Свет приземлялся на каменную поверхность пола, чтобы гордо пройтись чрез одинокие ряды столов, разгоняя тени от себя.
Медленно подойдя к Гарри, он кончиком носа коснулся носа Гарри и, отодвинувшись назад, кивнул и неторопливо пошел в сторону елки.
* * *</p>
— Северус, скажи, ты насколько в этом уверен? — Дамблдор медленно ступал по темному коридору, сцепив руки за спиной.
— Профессор, я не могу сказать, что информация достоверна на сто процентов, однако высок риск того, что в ближайшем будущем это произойдет, — Снейп черной тенью бесшумно скользил рядом с директором. Лицо его было напряжено. — Одно могу сказать точно — она небезосновательна.
— Что ж, этого и следовало ожидать, — Дамблдор хмуро разглядывал пилястры и спящие портреты на стенах галереи. — Конечно, я не буду скрывать, что надеялся, что это произойдет немного позже. Он набирает союзников, пускает корни вглубь магического Лондона. Да и не только Лондона.
— А каковы будут наши действия? — немного покосившись на профиль директора, поинтересовался Снейп.
— К сожалению, Северус, сейчас все, что мы можем делать — это ждать. И выжидать.
— Ждать чего?
— Ждать, когда появятся первые весенние цветы, — остановившись, Дамблдор на каблуках повернулся к Снейпу, — не забывая собирать подснежники зимой. Я свяжусь с Орденом сам.
— Хорошо, профессор, — осмотрев раму черного полотна без портрета, выдохнул тот.
— Вот и замечательно. В любом случае, я думаю, что каникулы у ребят пройдут спокойно, поэтому мы можем немного передохнуть. Так что мы можем спокойно идти спать, как считаешь, Северус?
— Именно так и поступлю, — Снейп сделал шаг в сторону, — как только проверю коридоры.
— Сегодня же Рождество, мальчик мой, — сказал директор уже скрывающемуся в темноте галереи Снейпу.
В глухой тишине черная фигура двигалась медленно, по привычке стараясь производить меньше шума. В некоторых коридорах редко отголосками раздавался храп от уже уснувшего портрета, где-то легко звенел смех русалок на витражах. Но никаких признаков того, что оставшиеся ученики не пошли в свои спальни, не было.
Выйдя в вестибюль, профессор Снейп осмотрел гирлянды, увешанные вдоль сводов дверей, и двинулся дальше по преподавательскому коридору, ведущему в Большой зал. Пройдя уже добрую половину пути, он увидел, как белый ореол окружает дверь из зала. Кто-то не ушел.
Плавно ступая с пятки на носок, Снейп приоткрыл дверь, и та, не издавая ни звука, поддалась. Он уже было открыл рот, чтобы разогнать всех нерадивых учеников по комнатам, но, остановившись в проеме, увидел светящегося ярко-голубым Патронуса-оленя.
Гарри с мечтательной и грустной улыбкой на лице сидел по-турецки на столе и наблюдал за своим Патронусом, у которого почему-то на рогах висело два новогодних шарика. Немного покрутив палочку в руке, он корпусом повернулся к елке и отлевитировал еще один, желтый, шарик с дерева. В воздухе выпрямив петельку на игрушке, он начал аккуратно вешать стеклянное изделие на гордо шагающего по залу оленя. От усердия он даже высунул язык, но своего добился — ещё один шарик висел на новом месте.
Посмотрев на свои труды, Гарри широко улыбнулся, отчего свет Патронуса начал мерцать чуть ярче. Сохатый повернул морду в его сторону и прошагал несколько шагов в направлении Гарри, остановившись на расстоянии вытянутой руки от него. Как в зеркале, светлая фигура оленя отражалась в зеленых глазах, заставляя Гарри ещё сильнее улыбаться.
Сквозняк, воем пронесшийся по коридорам, заставил игрушки на рогах Патронуса шелохнуться, а дверь, в проходе которой стоял Снейп, истошно заскрипеть на весь Большой зал. Гарри резко обернулся в сторону звука. Профессор все так же стоял в проеме, лишь молча наблюдая, как на его собственных глазах счастливое лицо Гарри стало отражать страх. Страх оттого, что слишком открыто и неосторожно он раскрылся, не замечая ничего и никого вокруг. Патронус растворился в звоне разбитых новогодних игрушек. Повисла густая тишина.
Палочка скользнула в рукав, глаза с ненавистью смотрели на профессора. Гарри резко соскочил со стола и, не оглядываясь, рванул в сторону главных дверей зала.
Когда торопливые шаги перестали быть слышны, Снейп подошел к тому месту, где некогда сиял Патронус Гарри. Губы сомкнулись в тонкую линию при виде блестящих осколков праздничной игрушки на холодном, грубом каменном полу. Палочка полукругом прошлась над разбитым стеклом. Мгновенье — и радужный блеск исчез. Громко выдохнув, профессор посмотрел на ёлку, задержавшись взглядом на тех местах, где теперь не хватало игрушек, и, затушив все свечи в зале, подсвечивая дорогу Люмосом, направился к выходу.