24 (1/2)

24

Бьянконэ Д’Аккуза смотрел на Эрмеркара, одного из своих приближенных людей: тот был вторым, стоя после первого Энлиля и перед третьим по счету Гильгамешем. Эрмеркар отвечал за службу безопасности наследника корпорации и выполнял деликатные поручения. Сейчас перед ним лежала фотография человека, который не нуждался в представлении — прокурор Тайсун Апория. С недавних пор этот человек сильно интересует обычно безразличного Бьянконэ Д’Аккуза.

— Последнее местоположение — дом господина Тилля Люфте. Вот досье, — альфа взглядом указал на папку с соответствующей фотографией.

— Понял.

— Отчет каждые четыре часа. В ваших интересах, Эрмеркар, найти прокурора как можно скорее.

— Будет исполнено.

Последний раз сигнал от маячка в часах прокурора был получен из квартиры Люфте. Три дня назад. С тех пор ничего: телефон отключен, датчик не работает. Тилль Люфте имел неоднозначный интерес к Апории и следил за ним длительное время, имел свободный доступ в квартиру. Самоуничтожающиеся миникамеры, очень удачная разработка, зафиксировали проникновение Люфте в квартиру прокурора дважды, включая ночь проникновения. Этот мужчина испытывал или всё ещё испытывает сексуальное влечение к объекту.

Психологический анализ Люфте, составленный самим наследником Д’Аккуза, утверждает, что альфа Тилль Люфте является психопатом со склонностью к убийству, высоким уровнем эмпатии и достаточно высоким уровнем контроля. Если бы не одно жирное «но»: Люфте перешел черту, начав убивать и вести диалог с Апорией.

«Голем», предположительно, и есть Тилль Люфте. Если свериться с временными рамками, за несколько месяцев до первого убийства не стало омеги прокурора. Вероятно, скорбь отняла и в то же самое время подарила уязвимого Тайсуна мужчине, что, захлебнувшись восхищением, словно наркотиком, не справился с накрывшей его с головой жаждой. Ему хотелось высказаться. Продемонстрировать Тайсуну и всему Идзину красоту смотрящей бездны. Поэтому маски, строчки некрологов как любовные записки. Очень тяжело противостоять себе, а в таких вопросах, как эйфория, и подавно. Тайсун был его вдохновителем, точнее не так — эмоция отчаянья вызвала неведомый ранее трепет в душе Люфте, сдерживаемый трепет.

Кроме того, согласно дополнительным сведениям, Серхио Лайтман и Тилль Люфте — кровные родственники, результаты ДНК-теста и PCL-R теста настойчиво намекают на генетическую идентичность. Эрмеркар потер пальцем переносицу.

— Хорошая работа, Бьянконэ. Очень хорошая. Умный сукин сын. Рыбак рыбака, как говорится… — Эрмеркар не мог не признать четкую конструктивную цепочку, до отвращения последовательную и подкрепленную доказательной базой. Как далеко этот человек сумел все просчитать? — Так, ладно, — мужчина захлопнул папку, дочитает позже. Сперва следует кое-что проверить. Время уже начало отсчет. А Бьянконэ не всегда терпелив. — Готов поспорить, он уже спланировал финал…

Первое, с чего начал мужчина — это работа, а точнее, склад вещественных доказательств и отчеты, витающие в воздухе сплетни. Склад вещдоков был подчищен, ни в одном отчете не упоминалось о видеонаблюдении, значит, тупоголовые законники проиграли этот раунд Люфте. Прокурор Тайсун Апория отсутствовал на работе третьи сутки, и глава отдела, Ти Ан, уже подписал ордер на его арест. «Умно», мысленно восхитился Эрмеркар, куря в специально отведенном для этого помещении и слушая стрекот местных цикад. «Говорят, прокурор Апория ушел из дома Люфте, потому что узнал, кто проник в его дом», «А вы слышали, Тилль сказал, что видел скомканные листы бумаги в урне на кухне, исписанные почерком Апории. Он догадался кто это был», «Ти Ан приказал задержать и арестовать прокурора Апорию, чтобы не допустить расправы», «Он открыл охоту на преступника?», «Его сыну угрожали, он из-за этого вторжения может лишиться права опеки. Не удивительно», «На голову прокурора последнее время сыпятся сплошные несчастья», «Говорят, он слетел с катушек», «А что если он и есть Голем?», «Бедный Тилль. Он так переживает, что не может помочь другу», «Да-да! Они же дружили с Академии. Такое разочарование», «Я слышал, что Тайсун давно себя плохо контролирует. Помните, он хромал? Ввязался в драку. А лицо его разбитое, пусть и залеченное, помните? Точно говорю, он слетел с катушек».

Эрмеркар хмыкал про себя на особо нелепые замечания. До чего же люди глупы, до чего же отвратительны — все бы им выдумывать да сочинять, правда же никому не нужна и не так интересна.

— Идиоты, — негромко.

Мужчина в последний раз затянулся и раздавил об угол стены окурок, а хотелось о лоб хоть одного присутствующего законника. Пропаганда творит чудеса — воплощая в реальность самые невероятные вещи, лоббируя самые бессмысленные идеи. Пропаганда, близнец Лоббирования, имела собственный трон в Идзине, построенный на костях правды.