14 (1/2)

14

Тайсун убирался из здания законников с такой скоростью, словно за ним гнались. Хотя, так и было. Гнались… Оскорбительные и уничижительные слова, брошенные ему в лицо другом. Гнались… Цепкие пальцы и пренебрежительные взгляды, что цеплялись за его проклятый новый пиджак. Тайсун ощутил стыд, стремительно поднимающийся от пальцев ног до кончиков волос. Новый костюм стоимостью с автомобиль, галстук, как половина заработанных за месяц кредитов.

Он широким шагом двигался вдоль улицы, все еще понимая, что его преследуют слова Люфте. Справедливые слова. Апория замер на месте, прикрыл глаза ладонью, словно прячась ото всех, от серого осеннего дня. Губы искривила горькая улыбка. «Блядь… Ну не к Господу же уповать…» К Господу? Он не знал, кто это…

Ощущение грязи, прилипшей к телу, становилось все очевиднее. Он сдернул галстук, словно тот его душил. Срочно захотелось отмыться, и альфа поднял руку, останавливая такси. Жёлтая машина без водителя и даже без рулевого колеса тут же остановилась рядом, раскрыв дверь. Тайсун скрылся в салоне и назвал адрес автопилоту.

Через двадцать минут он уже стоял под душем и яростно тёр себя губкой, кривясь от чувства гадливости к самому себе. Банковская карта, костюм… Он уперся головой в прозрачную перегородку. Плата за секс. Проклятье… Кулак зло впечатался в стену, только легче не стало.

***</p>

Бьянконэ Д’Аккуза сидел в своем кабинете, в одном из самых примечательных зданий Идзина, и смотрел на небольшой конверт поверх аккуратно сложенного в бумажный пакет костюма. Его руки были сложены у рта в замок, а по взгляду трудно было понять хоть что-то. Энлиль, что принес «дурную весть», стоял рядом и лучше остальных понимал, что в голове этого мужчины в эту самую минуту звенья складываются в длинные логические цепочки.

— Как интересно, — альфа одним непринужденным движением вытряхнул из конверта пластиковую карту, ничуть не удивившись. Энлиль вздрогнул, стоило губам Бьянконэ обрисовать улыбку. — Носящий желтую маску определил адресата?

— Он просит еще несколько часов, но доступ к камере вам настроили. И расширили по вашему желанию.

— Подашь машину к шести. — Энлиль Син кивнул и вышел.

Бьянконэ развернул голографический экран над компьютером и вгляделся на выводимое изображение. В небольшом квадрате слева внизу светилась карта с трекером, определяя местоположение носителя маячка.

Тайсун стоял на балконе и курил, периодически поглядывая на часы: скоро он отправится в сад забирать Дихара. Сегодня среда, до конца его недели осталось два дня. А потом мальчик вновь отправится в дом Бореалис.

Д’Аккуза свернул экран, оставив только на телефоне открытое приложение отслеживания перемещения.

*** </p>

Прокурор Апория стоял на месте преступления и внимательно смотрел на свежий труп. Маска — злость. И подпись: «Злость — это итог бессилия».

Криминалист протянул планшет прокурору, показывая, кем является жертва. «Жертва: альфа, двадцати восьми лет, черноволосый, судя по неровности линий, обстрижен убийцей, так как в профайле последние фото датированы вчерашним днем и волосы были ниже плеч. Имя: Альфонсо Мегуста. Работал барменом в клубе «Феллини». Постоянного партнера нет, родители живут в Миюки».

Апория поднял глаза от планшета. Никаких сомнений — это злость. Тут даже ребенок догадается. Он вернул досье парню. Слишком быстро, даже нетерпеливо. Что-то определенно произошло, Голем разозлился.

Прокурор Апория обошел труп, оглядывая место преступления: стандартное удушение и вылепленная из лица маска. Вот только по цвету и глубине полос на шее можно предположить, что преступник действовал более агрессивно, исчезли та спокойная аккуратность и хладнокровность, что присутствовали в предыдущих жертвах. Этого парня дергали во время удушения с такой силой, что тонкая струна едва не отрезала ему голову. И это было то самое, чего законники так долго искали: улика. До этого едва ли можно было с точностью определить орудие преступление, но сейчас все иначе. Пара часов — и на столе у прокурора будет лежать образец, а если повезет, то даже больше, чем просто образец.

Что бы ни произошло, Тайсуну хотелось воззвать к Всевышнему, кем бы он ни был, за этот дар богов. Злость и нетерпение нарушили привычное движение времени вокруг преступника, и он перестал «творить», превращая жертв в произведения искусства. Поддавшись инстинктам, он перестал себя контролировать. И если им повезет, то эмоции возьмут верх над разумом, а это приведет к ошибкам.

— Пришлите мне отчет патологоанатома, — тело уже паковали в черный пластиковый пакет, — как можно быстрее.

Апория наблюдал за отъезжающим автомобилем с трупом, пункт назначения — холодный металлический стол в анатомическом театре. Вот все, что ждет нас в конце пути, независимо от его длины — черный пластиковый пакет и небольшая холодильная камера в морге.

Прошло только двадцать три дня с последнего трупа. Двадцать три… «Он разозлился. Даже не закончил начатую серию.» Злость. Тайсун вынул из пачки сигарету, подкурил. Мысли ворочались, перекатываясь тяжеленными камнями.