12 (1/2)
12
Двухярусная просторная квартира, мягкий согревающий свет. Дихар сидит на ковре с высоким ворсом и лопает непонятно откуда взявшееся печенье.
Мужчина напротив Тайсуна с лицом каменного истукана и прямым взглядом аккуратно вытирает кровь с лица последнего. Странное чувство возбуждения не проходит, и Тайсун старательно пытается скрыть стояк. Он промок до нитки, поэтому на нем футболка альфы и спадающие с тазовых косточек шорты того же Бьянконэ.
— Вы слишком худой, — спокойно. — В одежде этого незаметно, но сейчас я вижу.
— …
Д’Аккуза поднял на мгновение взгляд на молчаливого мужчину.
— Я вас пугаю, господин прокурор? — его руки были рядом с ссадиной на брови, скрепляли края раны медицинским клеем и тонкими полосочками пластыря.
— …
— В вашей машине остался портфель, его скоро привезут.
— Спасибо.
Д’Аккуза придвинулся ближе и внезапно коснулся губами губ Апории. Тайсун отпрянул, выставив вперед руку, упираясь ладонью в грудь Бьянконэ, останавливая того. Он был растерян. Альфа семьи Д’Аккуза смотрел на прокурора не моргая, словно монстр из чащи диких лесов.
— Останавливаете меня? — мужчина схватил Тайсуна за вполне себе твердый член. — Как мило, вы тот еще лжец, прокурор.
Тайсуна пробрало, на лице дернулся мускул. Внезапно показалось, что он застрял в липкой паутине, во рту пересохло. И самое отвратительное, что член под рукой и не думал падать. Тело, будто изголодавшись за время одиночества по прикосновениям, предавало его. И это пугало, как и присутствие ребенка с ними в одной комнате.
Звонок в дверь разбил вязкую атмосферу, словно хрустальный шар, и Апория вдохнул, вспомнив, что и не дышал до этого.
Альфа вернулся через несколько минут с вещами.
— Ваш портфель, — заметил Бьянконэ.
— Спасибо за помощь, нам пора, — он принял из рук альфы портфель, раскрыв, выудил из портмоне черную пластиковую карту. Ту самую, с инициалами Бьянконэ Д’Аккуза.
Сжав губы, он собрал осколки сломанной стихией воли и, криво улыбнувшись, поднял прямоугольный пластик к лицу альфы. Мужчина следил за ним, не моргая, даже не переводя взгляд.
— Это ваше, — он бросил карту на пол, рядом с диваном. А затем вынул несколько пластиковых купюр номиналом в двести кредитов каждая и швырнул тужа же, на пол. — А это вам за причиненные неудобства.
Тайсун встал. Он отплатил ему той же монетой. Пусть подавится.
— Дихар, поехали домой, — альфа повернулся к сыну, но укол в шею прервал поток мыслей, что гнал мужчину из этого дома прочь, пока еще не поздно. Он схватился за шею в месте укола рукой. Удивление. — Что ты…
Его голова резко закружилась, тело качнуло, и он повалился вперед на руки Бьянконэ Д’Аккуза, тяжело и часто дыша, чувствуя заходящееся в тахикардии сердце. Жар ударил в лицо, сползая в пах, закручиваясь узлами, сплетаясь гибкими телами толстых змей. Щеки и уши полыхали, из раскрытых глаз на альфу смотрело непонимание.
— Уб…ублюдок, — выдохнул Апория, задыхаясь от стремительно качающего кровь сердца, пульс грохотал в ушах. Он оттолкнулся от мужчины, что и не удерживал обессилевшее тело. Странная улыбка тронула губы Бьянконэ, отпугнув Апорию еще больше.
— Тебе надо отдохнуть, Тайсун. Отпустить себя наконец. Сколько ты еще намерен убегать?
Бьянконэ Д’Аккуза щелкнул пальцами, и в проеме дверей показался Энлиль.
— Позаботься о мальчике, пока его отец будет отдыхать.
— Не тронь, — Апория подался навстречу ребенку, что благополучно сопел на полу, завернувшись в плед в окружении крошек печенья. — Дихар. Дихар…
Едва не упав, он ухватился за спинку дивана, стремясь удержать себя вертикально. Ноги не слушались, подкашиваясь. Под пронизывающим взглядом хищника Тайсун рухнул на пол, потянулся к сыну, но пальцы мазнули по тонкой детской ручке, соскальзывая.
— Нет… Нет…