11 (2/2)
Его едва не сбила машина. Вовремя ударивший по тормозам водитель все-таки сумел удержать управление, несмотря на смывающий все вокруг поток. Тайсун коснулся ладонями капота машины, несильный толчок в голень, альфа упал на одно колено, а закоротивший сознание страх гнал его вперед.
— Тайсун? — этот голос… — Что ты творишь?
Мужчина с волосами, перекинутыми через плечо, с ребенком на руках стоял рядом, удерживая над ними зонт. Апория вскинул голову вверх. Бьянконэ Д’Аккуза. И Дихар с небольшим плюшевым тигром-альбиносом в руках.
Волна ярости огромным цунами поднялась из недр дремлющего океана, ударяя альфу в грудь. Тайсун вскочил и схватил Бьянконэ за грудки, низко зарычав.
— Папа… — растерянно.
— Ты пугаешь ребенка, Тайсун, — спокойно. — У тебя кровь.
Мужчина перевел взгляд на Дихара, понимая, что его сущность сейчас действительно пугает сына, следовало убрать клыки и привести глаза в порядок, но руки все еще сильно сжимали лацканы безупречного пальто Д’Аккуза. Буря в душе стремительно стихала в отличие от разгневанной природы. Но сердце уже не колотилось как сумасшедшее, потому что от альфы пахло Дихаром. Абсолютно бесстрастное лицо и под стать ему взгляд.
В дверях показался бета-воспитатель с небольшим детским рюкзачком.
— Господин Апория, — взволнованно заговорил тот, — прошу прощения. Произошло недоразумение. Этот господин нам очень помог, — Тайсун перевел злой взгляд на воспитателя. Тот нервно сглотнул. — Дихар выбежал на дорогу и едва не угодил под машину, поскользнувшись из-за дождя. Я не уследил, просто не успел среагировать, — виновато, старательно подбирая слова. — Господин Д’Аккуза оказался вовремя рядом, чтобы подхватить ребенка. Сегодня творится какой-то дурдом… — воспитатель выглядел растерянным, ведь Апория все еще крепко держал Бьянконэ за грудки.
— Папа… — по детским щечкам потекли слезы. — Простиииии! Ты обещал забрать… Хныыык… Я думал, это твоя машинааааа!.. Хныыык…
«Черт». Тайсун от раздражения сжал зубы до боли, заставляя себя разжать одеревеневшие пальцы и выпустить плотную ткань пальто. Подвесной мост закончился, адреналин схлынул, как и бьющее его возбуждение, в ушах практически перестало стучать. Он стоит у самого его края. Кто перед ним? Спаситель или Сатана? Губы дрогнули в виноватой улыбке. «Спаситель?»
— Все хорошо, Дихар. Все хорошо, — он осторожно коснулся детской ножки холодными пальцами, погладив. — Все хорошо. Прости меня. Это моя вина… Я опоздал… — «…или Сатана?»
Ребенок потянул к отцу руки, хныча, но Д’Аккуза не пустил его.
— Дихар, твой отец промок до нитки. Побудь так, пока мы не сядем в машину. Тайсун, пойдем.
— Нет, мы поедем домой. Спасибо, — Апория чувствовал себя неловко, как на распутье, не представляя, что делать и что думать.
— У тебя разбит левый висок и задета бровь. Ты не чувствуешь?
Прокурор провел ладонью по лицу. Действительно, кровь.
— О машине позаботятся, а сейчас иди за мной, — Бьянконэ властно развернулся и пошел вперед с сыном прокурора на руках, понимая, что Тайсун все равно последует за ним. Эффект достигнут. Он запутался.
— Папа? — Дихар глядел из-за плеча альфы на отца. «Спаситель ли?»
И Апория пошел следом, все еще не понимая, что только что изменилось? Отчего его состояние в таком раздрае. Он перебирал ногами, не приближаясь слишком близко, зачерпывая промокшими насквозь туфлями воду, не чувствуя холодного ветра, пробирающегося под рубашку, не замечая стекающие струи дождя по волосам. Он перебирал ногами, потому что там был его сын, маленький Дихар, в руках того человека.