1 (1/2)
1
Зал суда выдержан в строго бело-черных тонах, словно лишний раз подчеркивая статус противодействующих сторон. Высокие потолки, помпезные причудливые люстры, что длинными змеями ползли по потолку, извиваясь толстыми вылепленными из металла телами. Высокий, из черного оникса, пьедестал, на нем восседает судья в своей черной мантии в сопровождении помощников. Рассматривается закрытый, по настоянию стороны защиты, для публики процесс по обвинению наследника корпорации «I.D.Zen» по четырем статьям уголовного кодекса. Сторона обвинения собрала двадцать восемь томов по текущему делу одних лишь косвенных улик. Даже третьесортный адвокатишка или свежеиспеченный выпускник Академии отмахнется от подобного, даже не сняв белые перчатки с рук. «Блядство». Доказательную базу удалось собрать по четырем статьям, а хотелось по всем двенадцати. Обвинители потратили восемь месяцев жизни, чтобы все-таки затащить Д’Аккуза в зал судебного заседания. Изворотливый ублюдок постоянно проходил по касательной, играючи отмахиваясь от прокуратуры цепными псами с адвокатскими шевронами. И вот, наконец, сменив двух прокуроров, дело Бьянконэ Д’Аккуза рассматривается в суде. Только вот Фемида давно уже утратила беспристрастность, плотную повязку заменив кокетливой прозрачной вуалью. «Шлюха».
Прокурор Апория в наглухо застегнутом костюме глубокого темно-синего цвета стоял со стороны обвинения и готовился выслушать вердикт. Он не меньше других законников считал этого щегла ответственным за вменяемое ему в вину, но вот сам процесс пошел из рук вон плохо. Дело, что еще пару дней назад казалось основательно отлитым из металла, рассыпалось практически на глазах. Как так вышло? Почему его заменили за два месяца до суда? Почему этот процесс оказался сшит белыми нитками? Прокурор Апория был убедителен, старательно отстаивая позиции обвинения, но адвокатские сучки активно огрызались, чувствуя свое превосходство. И все, что мог делать Тайсун — это от злости незаметно сжимать кулаки под столом и удерживать хладнокровную маску на лице. Удар молотка по деревянной дощечке для прокурора Апория оказался оглушительно громким.
— Суд постановил: оправдать Бьянконэ Д’Аккуза по трем пунктам из четырех. А именно: по статье 34 пункт 21 Уголовного Кодекса Идзин «Незаконный оборот биологического материала», по статье 102 пункт 17 Уголовного Кодекса Идзина «Незаконная медицинская деятельность или деятельность по лицензии с ограничениями», по статье 64 пункт 7 Уголовного Кодекса Идзин «Незаконное ограничение свободы другого человека». Обвинительный приговор по статье 46 пункт 52 Уголовного Кодекса Идзин «Нанесение умышленных тяжких телесных повреждений третьему лицу» вынесен со следующими поправками: стороне обвинения так и не удалось предоставить неоспоримые факты умышленного нанесения увечий жертве, согласно с этим суд удовлетворил ходатайство адвоката и признал случившиеся несчастным случаем. Соответственно статья переквалифицирована с «Нанесение умышленных тяжких телесных повреждений» на «Неумышленное причинение вреда третьему лицу». Суд приговорил Бьянконэ Д’Аккуза к тюремному заключению сроком до двух лет условно и, приняв во внимание доводы адвоката ответчика, постановил заменить тюремное заключение на штраф в размере пятисот тысяч кредитов, из которых двести тысяч кредитов будут выплачены пострадавшим сторонам в равном объеме. Судебные издержки разделены между стороной обвинения и защиты в соотношении шестьдесят к сорока соответственно. Данное дело объявляется закрытым. Приговор вступает в силу в зале суда. — Удар молотка.
Занавес. Провал. Апория раздраженно стискивал зубы, стараясь не вслушиваться в назойливый шум вокруг, и собирал документы со стола. Такого полномасштабного провала в его карьере не было со времен работы в адвокатском бюро еще выпускником.
Отдел законников раскручивал это дело не один месяц, но во время судебного заседания все оказалось слепленным на непрозрачный скотч, настолько очевидный, что даже нелепо. Ощущение того, что его только что прилюдно поимели, никак не желало отпускать. Это дело сменило нескольких прокуроров. Один вышел из окна, второй просто исчез. Тайсун был третьим.
У прокурора Апории, вдовца и отца-одиночки, к корпорации «I.D.Zen» накопилось несколько претензий. Одной из них была причастность корпорации к гибели омеги прокурора. Прямых улик не было, лишь косвенные, свидетелей трагедии оказалось много, но по факту — ни одного. Шакалы-адвокаты корпорации умело дергали за торчащие нитки, цеплялись за шероховатости и загоняли занозы прокуратуре под ногти, злорадно хихикая над Тайсуном в своих закрытых клубах и опиумных салонах. Скорбь, что пропитала Апорию, была смехотворной пародией на боль утраты молодого альфы с шевронами законника на пиджаке в глазах этих прилизанных джентльменов.
Прокурор стойко сносил плевки и снисходительные взгляды своры корпорации «I.D.Zen», равно как и членов группировки Тэнгу, отвечающей за инцидент, ведь будущее уже произошло. То самое, исправить которое не получится, даже если возмездие умоется кровью.
«Не найден состав преступления…» — эхом звучали в голове брошенные судьей только что слова. «Пфф! Как же!» Тайсуна потряхивало от злости, он закусил губу изнутри, отвлекая себя, дабы маска на лице не треснула. Фальшь. Лжесвидетельство. Круговая порука. Такие, как Тайсун Апория, слишком ярко светят для подобного места, постоянно оставаясь приметными среди снующей мимо безликой толпы. Наверное, в глазах того же Бьянконэ он выглядел непроходимым глупцом, сражающимся с мельницами. И зачем, спрашивается, черт его дернул пойти в юриспруденцию? Возможно, стань он скучным «белым воротничком», его жизнь была бы лучше, омега был бы жив, и ему не приходилось бы сейчас вести борьбу за собственного ребенка с именитым семейством Бореалис, которым принадлежала одноименная фармацевтическая компания. Тайсун спиной чувствовал насмешливые взгляды защитников Бьянконэ Д’Аккуза, представляя такие же улыбки на холеных отвратительных лицах. Хотелось побыстрее уйти из этого места обитания насквозь прогнившего правосудия. «Какого дьявола? — мысленно спрашивал себя мужчина. — Какого дьявола?!»
Возле обтекаемых форм центрального входа суда беснуется толпа журналистов, готовая растерзать законников в лице одного конкретного прокурора, потому как вердикт «Невиновен» уже голубем мира выскользнул за двери.
Захлопнув портфель, Тайсун Апория развернулся, наверное, резче, чем следовало, и налетел на стоявшего перед ним мужчину, практически впечатавшись носом в накрахмаленную до хруста черную сорочку, обтянутую темно-зеленым жилетом.
— Простите, — прокурор поправил съехавшие в сторону очки. Бьянконэ. Ну, естественно…
— Хорошая работа, Тайсун, — ирония.
Уголок губ прокурора едва дернулся влево, игнорируя адвокатскую колкость. «Скотина».
— Не пожмете мне руку, прокурор? Я с самого начала уверял вас в том, что вы зря тратите на меня свое время, — широкая улыбка на строгом спокойном лице Бьянконэ выглядела отталкивающей. — И куда только идут мои многомиллионные налоги?
Апория натянуто улыбнулся, чувствуя, как скулы свело судорогами от этого фальшивого действия, и пожал предложенную руку. «Идиотские правила приличия». Тайсун искренне хотел врезать мужчине перед собой хотя бы за то, что виновного в смерти его омеги покрыла корпорация «I.D.Zen», связав намертво законникам руки. Прошло два с половиной года, но для Тайсуна время словно остановилось. «Уже прошло…» или «Еще только прошло…»
— Вас совершенно не смущает, что я не разделяю мнения суда?
Д’Аккуза сдавил чужую ладонь сильнее, не разрывая контакт.
— Нисколечко. Пообедаете со мной, господин прокурор?
«Ублюдок».