Портсмутский договор (2/2)

— Поверь мне: если родной посёлок изобилует дурацкими названиями всего подряд, они в голове уже не откладываются, — Гоголь махнул рукой.

— Ну-ка удиви каким-нибудь дурацким названием.

— Хм! — Коля приложил в задумчивом жесте кисть к подбородку, прищурив глаз со шрамом и посмотрев в небо, а потом щёлкнул пальцами: — Моё родное село, например, близ реки Псёл находится.

— Пс… как?

— Ага-ага! — Гоголь закивал, улыбаясь во все тридцать два. — Вот мне примерно также все ваши названия звучали. Невыговариваемо, странно или просто смешно!

— Не сочти за грубость, — Тюя развёл руками в стороны, — но иногда, когда ты начинаешь непонятно говорить с каким-то своим акцентом, нам тоже это кажется невыговариваемым, странным или смешным. В основном, конечно, мы просто ничего не понимаем.

— Ну які ви все-таки кумедні, не можу! — Гоголь неожиданно расхохотался, и Накахара только бровь вскинул, слушая ту речь, что вызвал своим напоминанием. Так же резко, как Гоголь рассмеялся, он вздохнул и подпёр подбородок ладонями, упёршись ими в ноги и согнувшись. — Назвав би ще й вузькоокізками, та ось тільки ти відрізняєшся.

— Я… сочту это за комплимент.

— Да ты невероятно попал в суть моей претензии.

— Зачем вас сюда прислали? — Тюя, присмотревшись к Николаю, прищурился и вгляделся ему точно в глаза, перейдя на французский. Николай тут же перестал улыбаться и удивлённо посмотрел на Тюю в ответ.

— Чого кажеш?

— Ты — дурак, и кенты твои такие же, — Накахаре не было сложно картавить, проверяя, понимает ли его засланец, но Гоголь чересчур искренне изображал удивление — бесполезно, этот точно не разбирается.

— Сочту за комплимент тогда! — Коля, снова улыбнувшись, вскинул руки кверху, хрустнув плечами, упёрся ими в песок и вдруг упал на него грудью, вскинув ноги и изогнувшись ими к самой голове. Тюя невольно даже задержал взгляд на этих акробатических трюках. Парень с мокрой косой прикрыл глаза, напряг руки и резко поднялся на них, словно на ногах, задержавшись в таком положении на несколько секунд и бодро оттолкнувшись ладонями от песка, вставая на ноги и встряхивая головой. — Я думаю, наши товарищи нас уже похоронили, пока мы тут кумекаем по душам с тобой.

— Мы с тобой что? — Тюя также поднялся на ноги, отряхивая мокрые джинсы от песка.

— Беседуем, говорю, — Коля поставил руки в боки. — Пойдём! Пора, брат, пора! Туда, где за тучей белеет гора! — Накахара не перебивал, молча наблюдая за тем, как Гоголь — собрат по несчастью — шагает рядом. Судя по всему, он читал какой-то стих на русском языке — прослеживалась рифма. — Туда, где синеют морские края! Туда, где гуляют лишь ветер… да я!

— Что?

— Ничего, просто вспомнилась школьная программа.

— Если бы мне так внезапно вспоминалась школьная программа, я бы сошёл с ума. Особенно математика.

— Ой, не говори!..

Дорога была действительно долгой, длинной и нудной. В движении, может, и не было так холодно, Гоголь вообще без какой-либо накидки был, но обоим, продрогшим от купания в реке, было всё-таки немного прохладно. Коля начал идти вприпрыжку, и Тюя, как бы ни хотел оставаться в стороне от чрезмерной активности сейчас, был вынужден начать делать то же самое. Гоголь, заметив, что Накахара за ним повторяет, ухмыльнулся и махнул куда-то вдаль:

— Видишь то дерево? Давай, кто быстрее!

Тюя приложил руку ко лбу, всматриваясь туда, куда указал временный спутник, и с прищуром посмотрел на Колю.

— Кто последний — тот?..

— Мокрая курица!

— Но мы ведь уже-

— Или петух!

Такого унижения Накахара терпеть не собирался. Гоголь подпрыгнул на месте и сорвался вперёд, словно от этой гонки зависела вся его жизнь; но Тюя — не тот, кто сдаётся так быстро. Ещё никто, никто его не обгонял и не побеждал! Парень не был бы самим собой, если бы все его спортивные достижения были только заслугой способности, потому он, наклонившись в позу спринтера, оттолкнулся ногами от песка и рванул. Николай с развевающейся позади влажной косой даже не заметил, как рыжий коротышка с большими синими глазами его нагнал. Что за дела?!

Мокрая куртка на поясе неудобно хлестала рукавами по ногам, мокрые кроссовки неприятно липли к таким же мокрым носкам. Сердце стремительно забилось в груди, разгоняя кровь по венам, и лёгкие начали разгораться теплом, как огонь в камине от раздувающих его мехов. Хвост развевался за спиной, и Тюя, чувствуя, как перестаёт мёрзнуть и вместе с этим высыхает, с улыбкой обернулся: Николай бежал чуть дальше, не отставая. Врёшь! Не проведёшь!

— Сдавайся! — хрипло крикнул Накахара, не сбавляя шаг и разворачиваясь прямо.

— Русские не сдаются! Нас рать! — Гоголь на бегу усмехнулся.

Тюя уже было уверился в своей победе. Заветное дерево, обозначенное финишем, приближалось, и парень уже готов был вытянуть вперёд руку для чеканки, но вдруг… Вдруг на его плечи обрушилось что-то тяжёлое. Накахара машинально вскинул голову наверх — то Коля, внезапно разогнавшись, подскочил прямо в воздухе и прыгнул Тюе на плечи, одновременно с ним хватаясь за ветку дерева. Накахара, не успев затормозить, врезался плечом в ствол дерева, Гоголь же повис сверху на руках, раскачавшись ногами и вскоре спрыгнув.

— Ничья, — цыкнул сквозь зубы Тюя, восстанавливая дыхание и сжав одну из рук в кулак, вторую продолжая держать ладонью на дереве.

— Она самая, — усмехнулся, тяжело дыша, Коля, поставив руки в боки и запрокинув голову. У него немного выбились из косы белые пряди. — Уф… Хорошо. Прямо как из сугроба обратно в баньку.

— Из сугроба? — Тюя вопросительно вскинул бровь вверх. — Разве такой перепад температур не опасен?

— Ну, не знаю, как для вас, восточных неженок… — в голосе Коли сквозило лёгкое, дружеское такое, уничижение. — А у нас зима без прыжков в сугроб из бани — не зима.

— Я посмотрю, как вы будете есть рис палочками, — Тюя скривился, сдув спавшую на лицо рыжую прядь. Коля, услышав это, передразнил парня одним выражением лица.

— Но ты ведь согрелся всё равно, не так ли?

— Отрицать не стану, — Накахара пожал плечами и поставил руки в боки. — Пойдём, нам ещё наверх топать три часа.

Гоголь ничего не ответил, лишь махнул головой.

Луна светила на мирно бегущую реку — ей теперь не мешал мост, тенью падающий раньше на ущелье. Теперь по песку тянулись лишь две маленькие тёмные фигуры, бесцельно, на первый взгляд, и одиноко бредущие вперёд. Берег, казалось, не кончался. Редкие деревья, встречавшиеся по линии воды, придавали уверенности только тогда, когда начинали попадаться чаще. Отвесная земляная стена оврага постепенно становилась более пологой, и парни поочерёдно начали к ней приглядываться на предмет камней или торчащих корешков, чтобы зацепиться за них и взобраться наверх без дохождения до самого конца берега. Им так проще вовсе до города пешком дойти, чем возвращаться обратно! И в какой-то момент Гоголь остановился, присмотревшись к небольшому отвесу, и отошёл на несколько шагов назад, пока ярко-красные его кроссовки не коснулись задниками кромки воды. Накахара, проследив за тем, куда временный спутник смотрит, здраво оценил, что с разбега, в принципе, наверх забраться можно, и сделал то же самое, отшагав к реке. Коля для разогрева попрыгал на месте и сорвался первым, у самого отвеса отталкиваясь ногами от земли и в два широких шага оказываясь у верхнего края, сумев схватиться за него руками, налечь грудью и кое-как заползти на густую зелёную траву. Тюя не медлил, пригнувшись и разогнавшись, в три шага почти преодолев весь отвес, но неожиданно нога соскользнула, ступив на гладкий камень, скрытый зеленью — и Накахара чуть не ударился подбородком о земляной край, готовый улететь вниз. Его за руку неожиданно быстро схватили — взгляды Гоголя и Накахары пересеклись — и с силой дёрнули наверх, поставив на ноги. Тюя встряхнул головой, оглянувшись назад, и бросил скромное: «Спасибо». Коля улыбнулся, отмахнувшись: «Рад помочь!»

Ни у одного, ни у второго часов не было. Телефон у Тюи утоп, Коля так вовсе его в машине оставил. По ощущениям в любом случае они уже шагали около часа, если не больше.

— Я тут дольше пятнадцати минут задерживаться не планировал, вот и не взял, — Гоголь пожал плечами, достав из кармана ключи от машины как демонстрацию того единственного, что у него было с собой. — Кто же знал, что я так низко паду…

— Лучше бы я вместе с мотоциклом своим упал, быстрее бы добрались обратно, — Накахара шуршал по траве кроссовками. Они уже подсохли.

— О, я тоже одно время мотоцикл хотел, — Гоголь закинул руки за голову. — Но потом машину отдали, и я уже не стал переучиваться на другую категорию.

— Машина тоже дело хорошее. Если бы мне предложили выбор между ею и мотом, я бы затруднился ответить.

— Ну, в машине если в пробку встал — всё, пиши-пропало, — Коля махнул рукой. — Хоть спи, хоть в шахматы играй с водителем в соседней полосе. Хочется иногда бросить и дойти пешком уж два метра до дома, да куда же я без своей ласточки?

— Зато в машине, если что, переночевать можно или согреться, — Тюя посмотрел вверх, на тёмное звёздное небо. — И выживаемость при авариях на машинах больше, чем на мотоциклах.

— Как категорично!

— И в машинах пассажиры выживают чаще, чем водители. На мотоциклах сразу становятся одним целым.

— Кстати, да, — Коля почесал светлый затылок, — если бы я, не приведи господь, конечно, попал в такую ситуацию со своими ребятами, я бы предпочёл, чтобы они повыскакивали из задних дверей. Мне уже терять нечего, и так почти без глаза.

— Благородно, — Тюя приложил руку ко рту, зевая. — Если хочешь, я тебя как-нибудь на мотоцикле покатаю. Или самому прокатиться дам, если умеешь. На безопасной скорости, конечно.

— Правда?! — Гоголь едва не подскочил на месте, всплеснув руками и сверкнув глазами, глядя на Тюю.

— Ну да. Человеку с правами я больше доверяю, чем людям без них.

— Круто-круто! Хочу!

— Только потом, получается. Когда выберемся отсюда.

— Конечно! — Коля убрал руки в карманы, зашагав вприпрыжку с улыбкой на лице. — Если хотите, мы вас подбросим. Правда, кому-то придётся сесть друг к другу на колени, у меня ласточка третьим рядом сидений не располагает.

— Было бы круто. Надеюсь, у тебя работает печка.

— Забились, — Коля сложил руку в кулак, протянув её, согнутой в локте, Тюе, и Тюя, также сжав в кулак пальцы, отбил.

— Забились.

Деревья расступались. Луну было видно плохо из-за густых крон, и в какой-то момент Гоголь подошёл к краю, сложив руки рупором и крикнув в ночную тишину: «Мы живы!» Ответ последовал незамедлительно: «Ребят, мы здесь!» Тюя и Коля одновременно прислушались, а затем переглянулись между собой.

— Кто быстрее, а? — Накахара хитро прищурился, улыбнувшись, а затем резко сорвался с места.

— Эй! Так нечестно — без предупреждения! — Гоголь также побежал следом, стараясь нагнать.

— Кто последний — тот мокрая курица!

— Уже сухая!

По траве бежать было гораздо легче. Накахара перескакивал камни и поваленные деревья, чувствуя чистый воздух, мёдом заливающийся в лёгкие. В какой-то момент он пробежал под еловой ветвью, подпрыгнув и нарочно задев её рукой, и Гоголь, бежавший следом, еле успел нагнуться, чтобы не получить ею по лицу. Тюю не обманешь, Тюя всё помнит! В это же время Накахара, обернувшийся с хитрой ухмылкой, увидел на том конце обрыва три маленьких силуэта — то были Атсуши, Рюноскэ и Ваня Гончаров. Кажется, они тоже увидели промелькнувшую на том конце тень, ведь двое из них подскочили на ноги, что-то закричав и замахав руками, а третий оттолкнулся спиной от дерева, на которое опирался, и сделал вперёд несколько хромых шагов. Тюя уже было вскинул руку в ответ в желании приветственно помахать, но Николай внезапно опередил его, оставив позади. Обернувшись, Коля только показал Тюе язык. Ну уж нет! Такого унижения Накахара не вытерпит! Нет, даже не потерпит!

Остаток моста стал просматриваться сквозь деревья. Это придало сил. На остатках деревянного помоста виднелись две сидящие напротив друг друга фигуры, о чём-то оживлённо, но негромко разговаривающие — очевидно, Дадзай и Достоевский. От взгляда на это абсолютное спокойствие Коля даже подивился: а где волнение? где восторженная встреча и признания в беспокойстве?.. Из удивления вывело резкое давление на плечи — то сзади, переняв фишку, на своих двоих подскочил Накахара и схватился за плечи Гоголя, перемахивая через его белую голову. Одно вышло не так: Николай не удержался на ногах и стремглав полетел вниз, и вместе с ним, естественно, Тюя. Гоголь приземлился на траву чётко лбом в миллиметре от старых рельс, а Накахара приземлился на ноги, но не устоял на них и рухнул на деревянные шпалы. Достоевский и Дадзай будто и не вздрогнули, лишь резко обернулись на (без)временно пропавших товарищей и поднялись.

— Тюя! — воскликнул Осаму первым, поспешив к юноше и крепко обняв его за шею, когда тот встал. Накахара его не оттолкнул, но улыбка на лице Дадзая была как будто какой-то фальшивенькой. Как будто он заранее был железно уверен в том, что с Накахарой — и Гоголем тоже, получается — всё будет хорошо, и изображал беспокойство для галочки. Или это уже Тюе от пережитых эмоций кажется? — Ой, ты мокрый. Я как будто лягушку потрогал.

— Себя, блядь, потрогай, — Накахара рыкнул.

— А при определённом алгоритме моих действий ты обернёшься прекрасным принцем?

— Пошёл ты нахрен, понял?

Фёдор тем временем подошёл к Николаю, всё ещё лежащему ничком на земле, и присел на корточки, сложив одну из рук на своё острое колено, а вторую вытянув к товарищу. Осаму и Тюя невольно задержали взгляд на них, будто ожидая чего-то плохого.

— Ко-ля, — негромко позвал Федя, слегка похлопав ладонью по светлой голове. Николай медленно приподнялся на руках, повернув голову вбок, и, увидев Фёдора, широко заулыбался и вдруг схватил парня в крепком объятии.

— Федя! — у Гоголя голос был надрывный, будто тот держал все эмоции в себе на протяжении двух часов возвращения. — Я испугался… Я так соску-учился!

— Я тоже, — также негромко ответил Достоевский, вставая на ноги, и Гоголь поднялся вместе с ним, слегка ссутулившись, всё ещё обнимая — Фёдор был несколько ниже. Оставалось надеяться, что Николай лишь талантливо изображает рыдание с подрагиванием плечей. — Ну-ну, хватит.

— Тюя! — раздался голос Атсуши с того конца, и Накахара, отвлёкшийся на него, зашагал к краю. Только на огрызке помоста он посмотрел вниз, на реку, и понял, как всё-таки высоко они с Гоголем упали. Хорошо, что в воду… И хорошо, что ничем не пришибло.

— Коля! — за первым голосом послышался второй, принадлежавший явно Ване. — Коля, как ты?!

— Жив, цел, орёл! — повторил Коля свою сакраментальную фразу, поспешив туда же, где стоял Тюя, и точно также взглянув в самый низ. Он только присвистнул. — Ну… С такой высоты падать — действительно орлом быть…

— Очень везучим орлом, — подтвердил Накахара и отступил на шаг, а затем вскинул голову и сложил руки рупором у рта: — Атсуши! Рюноскэ! Мы здесь!

— Хвала всем богам! — в голосе Накаджимы сквозило облегчение. Оборотень в нетерпении и переживаемых эмоциях, не находящих пути наружу, зашагал из стороны в сторону, как дикий зверь вдоль прутьев вольера. — Ничего не сломали?

— Нет!

— Эй, — Коля вдруг похлопал Тюю по плечу, обращая на себя внимание, — скажи, что сейчас мы их сюда перетащим, пусть готовятся.

— Как? — Накахара перестал кричать, удивлённо проводив взглядом удаляющегося Гоголя, но тот ничего не ответил. Тюя машинально посмотрел на Фёдора, но тот лишь пожал плечами. Ясно, очередной мальчик-сюрприз. Накахара покачал головой и снова перешёл на крик: — Мы вас сейчас вытащим! Ждите!

— Но ведь остановка там?! — Атсуши был явно удивлён.

— Всё под контролем, вам троим нужно сюда!

Накахара чётко увидел, как Акутагава развёл руки в жесте непонимания. В ответ хрипящему и негромкому Рюноскэ Тюя показал раскрытые ладони, мол, сейчас всё решится, вы только подождите. Трое только переглянулись между собой.

Гоголь вернулся через десять минут, запыхавшись. В руках же он держал, что удивительно, верёвочную лестницу, принесённую, видать, из машины. Ваня узнал по свёртку в Колиных руках лестницу самым первым и агрессивно замахал руками, отрицая своё участие в этом, но первым же и получил ответ: «Мы так к утру не вернёмся домой, если будем вас ждать!» Атсуши и Рюноскэ только переглянулись между собой, вздохнув. Тем более Акутагаве с его больной ногой действительно проще рискнуть ровно на минуту, чем сначала спускаться полтора часа, а потом подниматься столько же. Какая разница, в конце концов, откуда у Гоголя в машине верёвочная лестница, если это сейчас единственный выход из ситуации? Одним мощным броском Гоголь швырнул конец лестницы на остаток моста, и Накаджима умудрился поймать рукой. Возможно, кто-то мог бы подумать, что парни закрепили лестницу в прорехе моста и перебрались бы по ней, но… Но нет. Это долго и ненадёжно. Привязанным оказался только один конец лестницы, а за второй троице на том конце было сказано крепко держаться. Гончаров перекрестился, сказав, что предупреждал, но отказываться было уже поздно.

Трое, держась за лестницу, спрыгнули вниз, повиснув в воздухе с замершими сердцами. Четверо с другой стороны постепенно вытянули наверх оставшуюся часть компании. Дадзай обнял за шеи и Атсуши, и Рюноскэ, сказав, что скучал и беспокоился; Накаджима нахмурился, уже перебесившийся с того, что не остановил Дадзая, когда понял, что тот ведёт их в какую-то западню, но раскрывать факт недовольства перед всеми было нельзя — подумают ещё, что Атсуши был с ним заодно! Хотя, по сути… Угх. Коварство. Ваня бросился с объятиями на Колю, его вытянувшего. Тюя, уставший, стоял у края моста. Фёдор стоял рядом, глядя вниз. Все что-то говорили друг другу.

И вдруг мост скрипнул, не выдерживая на своём обломке семерых людей. Древесина под Достоевским треснула, и тот одной ногой сорвался в пропасть. Накахара, наученный горьким опытом, уже готов был отшатнуться назад, но рука автоматически потянулась к падающему на периферии зрения человеку.

Все замерли.</p>

Тюя, схватившись одной рукой за остаток перекладины, другой держал повисшего в воздухе Фёдора. Оба смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, боясь одновременно одного и того же — смерти, только по разным причинам. В глазах Дадзая застыл ужас — единственная искренняя эмоция за сегодняшний вечер. Тишина зависла буквально на мгновение, прежде чем Накахару сам подоспевший Дадзай вытянул назад, а за ним и Достоевского. Все семеро в немом шоке отошли на землю, не решаясь друг другу и слова сказать. Падение чуть снова не повторилось. Единственным, что проронил Фёдор, был скупое: «Я не умею плавать».

Гоголь махнул рукой, ведя всех к машине. Достоевский молча сел на переднее пассажирское, Ваня устроился посередине заднего, Атсуши взял себе на колени лёгкого и тощего Рюноскэ, а вот Осаму, на колени к которому предполагался малогабаритный Тюя, замешкался и как-то отвлёкся, не ожидая, что Гоголь резко откроет свою дверь — и отшатнулся с глухим шипением, схватившись за ушибленное лицо.

Все тотчас выглянули из машины, смотря, как Дадзай сгорбился в приступе боли. Коля прикрыл рукой рот с глухим: «Ой…», действительно нечаянно ударив одноклассника, да и Тюя, измотанно рыкнув сквозь зубы, уже подскочил к Осаму, хмуро пытаясь заглянуть в глаза, но тот, медленно выпрямившись с ошарашенным видом, сплюнул кровью разбитой губы на руку — на его ладони лежал выбитый дверью машины зуб. Ни у кого уже не осталось сил на испуганные вскрики, зато Тюя, ухмыльнувшись и похлопав Осаму по плечу, бросил:

— Хорошо, что ты жизнью своей не поклялся, идиот, — Дадзай возмущённо посмотрел на Накахару, а тому как-то сразу легче на душе стало от такой мгновенной кармы. — Садись давай. Я уже домой хочу.

***</p>

Сообщение для: номер неизвестен

Среда. 23:16. Эй, крысёныш!

23:16. 🐀🐀🐀

23:17. Ой, простите, сам Дьявол. Демон. Как там тебя… Короче, чёрт!

23:18. Дело к тебе есть, не игнорируй!

Сообщение от: номер неизвестен

23:48. Что тебе ещё нужно от меня?</p>

23:54. Ну ты долгий! Я чуть не уснул, пока ответа ждал! (；一_一)

23:55. Как договаривались, да? В ночь субботы.

23:56. Ты написал мне, чтобы напомнить, что я и так помню? </p>

23:57. Когда хочу, тогда пишу, злюка. ｡゜(｀Д´)゜｡

23:58. Я скидываться один не собираюсь. Вскладчину давай, крыса казённая.

Четверг. 00:00. Какой ты меркантильный… Ладно. Только у меня купюрами.</p>

00:01. Хрен с ними, разберусь.

00:02. Напоминаю про уговор! Мои не страдают — твои тоже.

00:03. Или не поздоровится всем вам, тебе особенно, ясно?

00:05. Не тебе мне угрожать.</p>

00:06. Рядом с моим рыжим поставь этого твоего с косой. Они выберутся.

00:07. Ты прекрасно знаешь, как их зовут. Будь добр называть по именам.</p>

00:08. Только ради уговора. Дальнейшее мы с тобой обсудим.

00:09. Смотри там сам случайно не подохни)

00:10. А то вдруг сорвёшься...........

00:10. Случайно...........

00:11. Я даже поплачу. От смеха (✿◠‿◠)

00:12. Я заблокирую тебя.</p>

00:13. В реальной жизни не получится! (¬‿¬)

00:14. Увидимся завтра в школе~

00:15. Только ради того, чтобы они узнали друг друга поближе. Не ради тебя.</p>

00:16. Ты мне тоже даром не сдался.

00:17. Не беспокойся! Это взаимно.

01:00. Ночки, кстати! Кошмаров тебе! ʕ•ᴥ•ʔ

01:05. Изыди.</p>