Квест (1/2)
— Мне одноклассники рассказывали, что этот квест просто пиздец какой страшный, — Тюя усмехнулся. — Даже не знаю, что нас может напугать больше, чем наша жизнь.
— Посмотрите на него, — Осаму рядом, склонившись над плечом рыжего, довольно хмыкнул. — Насчёт жизни я не утверждаю, но меня точно ничего больше не пугает с тех пор, как я знаком с тобой.
— Закройся, иначе целым не дойдёшь, — Дазай вовремя успевает выпрямиться, чтобы не схлопотать точным ударом поднявшегося из кармана зелёной куртки кулака в лицо. Не на того напал! Осаму уже слишком хорошо знает язык тела буйного Тюи, чтобы не суметь увернуться от его рук.
— Зачем мы вообще идём туда? — Рюноскэ рядом вздохнул, закатив глаза. — Чтобы нас пугали искусственными скелетами и внезапной темнотой? Я и дома на это посмотреть могу.
— Эй! — Дазай тут же хмурится. — Это модельная худоба.
— Это скелет.
— На себя посмотри, тощий пациент тубдиспансера.
— Это плеврит!
— Етя пливлить.
Рюноскэ презрительно щурится, и если бы его способностью был не Расёмон, прячущийся в драконе на спине любимой бархатной чёрной толстовки на два размера больше, а возможность убивать взглядом, то Осаму был бы убит уже бессчётное количество раз.
— Те, кто подводят глаза чёрным карандашом и пользуются консилером, не имеют права передразнивать.
— Это подводка и хайлайтер, необразованная ты свинья!
— Да хоть хренайтер! — Накахара резко встрял в разговор, стукнув Осаму в плечо. — Можно не разбрасываться такими проклятыми словами? В этих стенах, ещё и от тебя, они звучат ещё страшнее.
— Вы оба просто ничего не понимаете. Сначала снизу контурируешь скульптором, затем выделяешь скулы хайлайтером, потом аккуратно подводишь глаза… — Дазай, не видя ни единого проблеска понимания в глазах слушающих, вздыхает и обречённо кладёт свои руки на плечи идущего впереди мальчишки-оборотня, сгорбившегося и втянувшего голову в плечи. — А ты что думаешь, Атсуши-кун?
Накаджима от неожиданно вздрагивает, едва не вскрикнув, и подскакивает на месте, вцепившись руками в руку ближайшего к нему Рюноскэ. В этом аутентично тёмном коридоре из камня, с кучей паутины под потолком и с бронзовыми подсвечниками в стенах под стать подвалам древнего шотландского замка за каждым поворотом мог быть скрыт призрак умершего или баскервильский пёс; Атсуши изначально не очень-то и горел желанием идти на этот хоррор-квест, но товарищи настояли — в конце концов, что он, такой уж трус, чтобы бояться каких-то там квестов? И он согласился. На свою голову. Акутагава лишь скептично вскинул куцую бровь, опустив голову и глядя на парня, похожего сейчас больше на напуганного машиной кота, чем на тигра-оборотня.
— Ну ты чего-о? — Дазай усмехнулся, закидывая руки обратно за голову. — Я не трус, но я боюсь?
— Н-неправда! — Атсуши невольно вздыбился на затылке, втянув голову в плечи и кое-как отодрав когти от чёрного рукава. — Я просто… предельно осторожен.
— Сторожевой пёс из тебя не очень, конечно, Атсуши-кун.
— Зато из тебя моська ничего, — Тюя усмехается. — Чуть ударишь — сразу визг.
— Ну да, ну да, среди нас четверых моська, конечно же, я, а не тот, кто с ошейником ходит круглые сутки, — Осаму, опустив руку, поддевает рыжего за кожаный ремешок на шее и хитро смотрит прямо в глаза, игнорируя рычание. — Ой-ой-ой, кто ещё из нас собака.
— Это чокер, — сквозь зубы цедит Накахара, остановившись и прищурившись.
— И зачем он тебе? Для красоты? Или у тебя чёрный пояс по-
— А нахрена тебе твои хайлайтеры с подводками? Или ты у нас из этих?
— Ц-ц-ц, как узко мыслишь, — Дазай лыбится. — Вот у меня как раз для красоты, да и не так уж и видно. Можно сказать, просто в порядок себя привёл. А вот у тебя действительно хрен пойми зачем этот ремень на шее.
— Я сейчас сломаю тебе руку, если не уберёшь её от меня.
— Разве собаки ломают руки, а не кусаются?
— Сам напросился, — Тюя крепко хватает Осаму за запястье, и Дазай тут же вскидывает брови кверху, продолжая улыбаться — упс, он перегнул палку. — Ребята, — Акутагава и Накаджима впереди глянули на оклик, — вы свидетели, не я первый начал.
С криками и глухими ударами тумаков клубок сцепившихся парней с грохотом ввалился в приоткрытую дверь — в обыкновенном светлом кабинете за столом сидела девушка, и сначала она изумлённо, отвлёкшись от бумаг на деревянном планшете, поглядела на посетителей на полу, а затем на двух других, одного абсолютно спокойного с ненавистью ко всему, второго — с неестественно расширенными чёрными зрачками и напуганного, появившихся в дверном проёме с двух сторон от него, предусмотрительно пропустивших первую пару вперёд.
— А… молодые люди, вы по записи? — девушка встала, заправляя за ухо светлые волосы, и Дазай с Накахарой переглянулись: когда первый разжал пальцы с волос второго, а второй убрал свою руку с горла первого, оба встали, отряхнувшись.
— На пятнадцать минут четвёртого, — Акутагава зашёл только после того, как соперники успокоились, и за ним тут же шмыгнул Накаджима, втискиваясь вперёд между Дазаем и Накахарой, опасаясь оставаться в темноте холодного коридора один.
— Так, — девушка глянула в список на листке деревянного планшета и, отыскав нужное время, улыбнулась. — Вот, я вас вижу, ровно четверо. Пока время ещё не подошло, можете разделиться на команды. Девочки против мальчиков или…
— Какие девочки? — у Тюи от драки голос охрип, и слишком уж низким басом случилось спросить. От неожиданности девушка икнула, ещё раз посмотрев в список, а затем — на четвёрку.
— Ох… в любом случае, разбейтесь на две команды, молодые люди, и ждите. Можете ознакомиться с правилами, пока ваша игра не началась, — от неловкости девушка побыстрее шмыгнула за дверь. Дазай, проводив её взглядом, рассмеялся.
— Ну что, миледи, — он подошёл к кожаному дивану, вставая возле и в комичном поклоне указывая на него руками, — дамы вперёд!
— Ты себя-то в зеркало видел, принцесса? — Тюя подскакивает ближе, хватая за воротник. — Заметь, это не я крашусь, как девчонка, хер пойми зачем!
— Тц, я же чуть-чуть, для красоты, — Осаму только руки в карманы убрал, отвернувшись. — На меня хоть смотреть приятно.
— Да ты каждый раз дар речи теряешь, когда меня на турниках видишь!
— А давайте не будем ссориться снова? — внезапно появившийся между ними Атсуши слегка раздвинул их руками в стороны, по-прежнему держа голову втянутой в плечи и нервно посмеиваясь. — Нам же нужно быть дружными в таком… совершенно не страшном месте, да? К чему ссоры?
— Атсуши дело говорит, — Акутагава уселся на диване, откинув голову на спинку. — Прекратите. Вы своим ором спугнёте весь персонал.
— Ну и правильно! — Накахара хмыкнул, садясь на угол дивана. — Будут знать, кого им здесь бояться.
— Деревня, — Осаму вздыхает, усаживаясь рядом, и рыжий на него подозрительно косится. — Так неинтересно же.
— Зато у меня завтрак обратно не полезет… — Атсуши добавил это не так уж и громко, но всё равно сказанное им услышали.
— С каких пор ты стал тошнотиком на еду, Атсуши-кун? — Дазай наклонился, смотря на оборотня через Тюю и Рюноскэ. — Я думал, для тебя еда — святое.
— Я б-боюсь переволноваться…
Акутагава только вздохнул, потирая переносицу, и, шепча что-то невнятное и наверняка проклятое, из-за пазухи вынул булочку в упаковке.
— От страха ты максимум начнёшь грызть всё подряд, так что я взял это, — Осаму и Тюя невольно с чистым удивлением поглядели на непоколебимого Рюноскэ, Атсуши же в это время замер, следя за булочкой в чужой руке, как за красной точкой лазерной указки. — Не хватало нам ещё, чтоб нам же влетело за испорченный реквизит.
— Хо-хо, Аку-чан, мне в жизни пульт от телевизора, который ближе к тебе, не подашь, — Осаму изумлённо усмехнулся, — а тут нёс под толстовкой шуршащую булочку для вечно голодного оборотня, — он переглянулся с Тюей, и оба отбили друг другу кулаки. — Это любовь.
— Я спасаю ваше же время, — Рюноскэ метнул на двух товарищей злобный взгляд серых глаз, и те, едва сдерживая смех, отвернулись, смотря в одну точку. — Если этот голодный тигр погрызёт от нервов какой-нибудь механизм, мы же с вами сами себе весь квест испортим.
— Отовсюду есть выход, Рюноскэ, — Тюя ухмыляется. — А если его нет, то его можно сделать… Да и, в конце концов, что мы, за Атсуши последить не сможем?
— Мы за Атсуши — сможем, — Дазай кивает на булочку в руке Рюноскэ, — а вот ты за ним — сомневаюсь.
Акутагава резко отдёргивает руку в сторону, пряча булочку за пазуху обратно, заметив краем глаза, как Накаджима против воли уже раскрыл над ней слюнявый рот с клыками. Когда еда исчезла, он тут же пришёл в себя, мгновенно усаживаясь на место.
— Потом, Атсуши, потом.
— Извини, я просто давно не ел…
— Ты ел перед выходом.
— Для меня это много!
— Ничего, — Дазай смеётся, — если булочки не хватит, разрешаю тебе сожрать моего брата.
— Я тебя сожру, Дазай, — Рюноскэ мечет глазами молнии.
— Не-не-не, никто не испортит это прекрасное лицо, — Тюя перекрестил руки в красноречивом жесте, и из-за его спины Осаму показывает язык. — Первее меня.
— Эй!
Никто ничего не успел ответить, как вдруг в противоположной стене с грохотом и скрежетом раскрылись двери двух лифтов. Видимо, они слишком хорошо гармонировали со стеной, раз остались незамеченными, но внутри они выглядели камерами пыток… и весьма аутентично здешнему жанру квеста. Атсуши, увидев, как выглядят лифты изнутри, икнул от страха, Рюноскэ рядом одарил их скептичным взглядом, Тюя следом только бровь вскинул, а вот Осаму единственный радостно присвистнул. Скрипучий, старческий, фильмо-маньячный голос с громкоговорителе между лифтами оповестил о том, что командам пора бы поторопиться.
— Ну наконец-то, — Дазай вскочил с дивана. — Кто последний — тот неудачник.
— Ты сейчас с полом поцелуешься! — Накахара вскакивает следом, подлетая ближе и вровень с Осаму, столкнувшись с ним плечами, втиснувшись в лифт. — Я всё равно был первее.
— Ага, а ещё я ниже тебя.
Пока парни снова начали препираться, Акутагава взял Накаджиму за руку, потянув за собой — оборотень как-то резко обмяк, и его ноги стали ватными. Шёл он, наверное, на одной силе святого духа и вере в него Акутагавы, зажмурившись, когда переступил порог лифта.
— Не бойся, — Рюноскэ откашлялся в кулак, убирая руки в карманы толстовки. — Мы их сделаем и придём первыми.
— Кто придёт к выходу первыми, тем вторые оплачивают пиццу! — раздался голос из соседнего лифта.
— Пф, — парень только глаза закатил, чувствуя, как при медленно закрывающихся дверях Атсуши постепенно всё больше и больше впивается пальцами в его руку. — Готовьте деньги.
— А кто-нибудь ознакомился с правилами?
Голос из соседнего лифта исчез в шуме, и Рюноскэ с Атсуши осталось лишь нервно переглянуться.
Когда двери медленно разъехались, перед глазами предстала темнота с проблесками искусственных факелов в стенах. Мальчишка-оборотень шумно сглотнул, сжав руки в кулаки и глядя во мрак с ужасом — господь всемогущий, он же знает, что случается с героями фильмов ужасов, попадающих в заброшенные замки с привидениями или дома маньяков! А здесь он сам вместо очередного героя… Когда Акутагава, скептично оглядев интерьер, с глухим эхом шагов начал спускаться вниз, Накаджима поспешил следом, едва не влетая в его спину; кажется, он не заметил, как от страха на его голове появились тигриные уши, но они точно прижались к голове в ужасе. В принципе, тут не так уж и темно, если привыкнуть, вот только помимо факелов, освещающих подвал, в который они попали, ярко светились жёлтые тигриные глаза, больше напоминающие теперь фонари.
— Т-ты не знаешь, в правилах не было написано, есть ли здесь какие-нибудь актёры, играющие мертвецов? — Накаджима ходил по пятам, озираясь по сторонам.
— Как ты мог наблюдать, никто из нас правил не читал, — Рюноскэ совершенно спокойно, обойдя каждую стену и осмотрев антуражную мебель, в конце концов подошёл к установке, напоминающей сундук, и открыл его — когда из-под крышки выскочила искусственная голова мертвеца, Акутагава даже не шевельнулся, безразлично смотря в косые пластиковые глаза, и всего лишь сдвинулся вбок, чтобы она не мешала; он не видел, как Накаджима, вздыбившись, подпрыгнул на месте и тут же пригнулся, накрывая голову руками. — Но, я думаю, если они и есть, бить их не нужно.
— Д-да я и не собирался… — Атсуши, выждав минуту, медленно встал на ноги и нервно оттянул воротник футболки, более-менее попривыкнув к окружению и потихоньку выпрямившись. — На нас же никто… ещё раз выскакивать не собирается?