Часть 15 "Барьер истончился" (2/2)

— Не вижу ни единого сходства! — Отмахнулся Эрр, отвернувшись и малость покраснев.

Блу довольно громко засмеялась, еще сильнее вогнав в краску соседа. Она была рада, что смогла, наконец, пробиться к Эррору. При Найте этого сделать не удалось бы вообще, ведь он буквально убивал своим пристальным взглядом. И подчиненные вынуждены слать настойчивых добряков, дабы не нарушать правил и не злить главаря. Барьер истончился катастрофически и уже грозился рухнуть.

***</p>Честно говоря, Кросс боится Инка. Вернее, того, что между ним и художником происходит. Монохромный все еще находится в подвешенном состоянии и сомневается в своих решениях так же, как и раньше. Не сказать, что сожалеет, скорее, испытывает вину за свой выбор. Прятать глаза и прятаться самому за Найтмером оказалось очень удобно, ведь главарь, как ревнивый дракон, что охраняет свои сокровища, не позволяет никому даже приблизиться к своей команде. Мог бы – заключил в вакуум, чтобы уж точно никто не мог влиять на его драгоценную банду. Кроссу даже не приходилось волноваться о том, что ему придется столкнуться с последствиями своих решений, ведь лбом Инк сталкивался именно с Найтом.

Но с недавних пор Монохромный начал задумываться, что он не всегда сможет прятаться. Монолог Инка, подслушанный недавно, всё не выходил у парня из головы, оставляя после противоречивое тепло и горечь. Сейчас выдался идеальный момент, чтобы расставить всë по своим местам: Найтмера в школе нет, а Эррор (уши и, как ни странно, глаза Кошмара) всю неделю разбирается с семейными проблемами и Блу. Но… Было откровенно страшно. Кросс в глаза-то бывшему другу не смотрел, что уж говорить о целом разговоре! Эту черту Монохромный в себе ненавидел. Его трусость и ведомость вечно ставят палки в колеса, из-за чего Кросс постоянно влипает в неприятные ситуации, которые лишь копятся и копятся, как снежный ком. Нет, нужно что-то с этим делать! Как только выдастся подходящий момент, Кросс сразу же пойдет и поговорит с Инком. Да, нарушит запрет. Но это на благо команде! Художник остынет, и Кошмару более не придется разгребать последствия решений подчиненного.

— Инк, это опасно! – Звонкий голос Дрим вывел парня из раздумий и заставил посмотреть в сторону Звездных.

Девушка держала художника за локоть, а тот пытался не слишком грубо стряхнуть руку подруги.

— Зато действенно. Прекрати, мы оба прекрасно понимаем, что мне это нужно.

Инк высвободил руку, не удосужившись послушать ответ Дрим. Она тихо прорычала себе под нос от безысходности и хотела было нагнать друга, уже покинувшего класс, но перед ней возник Кросс. Его насторожило то, что Инк собирался сделать что-то опасное и намеревался разузнать подробности. Пусть и понимал, что ему вряд ли ответят…

— Что случилось? Что он собирается сделать?

— Поздно ты заинтересовался, Кросс, – на удивление грубо кинула девушка и обошла парня. – Черт, я потеряла его из виду!

Монохромный ссутулился. Дрим права, поздновато спохватился… Но лучше, ведь, поздно, чем никогда, да? Одноклассники покинули кабинет и направились искать тонкую натуру, ушедшую творить какую-то очередную дичь. Честно говоря, Кросс не знал, что думать. За год дружбы он в основном видел перед собой жизнерадостного ребенка, редко думающего о последствиях и собственной безопасности. Но… Теперь Инк изменился. Это сложно не заметить – парень буквально похолодел изнутри. И теперь Кросс не представлял, на что способен этот жутковатый человек, совсем не похожий на того человека, что он знал ранее.

— Зачем ты увязался за мной? — не поворачиваясь а Кроссу и продолжая идти быстрым шагом спросила Дрим.

— Я по личному делу.

Дрим хмыкнула и ускорилась. Она слишком хорошо помнила, как на Инка повлиял уход Кросса и совсем не желала видеть подобную картину снова. Несмотря на свою доброту и умение видеть хорошее в каждом, девушка держала затаенную обиду на Креста, хоть и понимала, что он провинился не настолько сильно, как казалось девушке. Каждый волен сам выбирать сторону, и не вина Кросса, что его выбор был принят Инком столь болезненно, но неприятный осадок, вызывающий эту самую обиду к Кроссу, все же был.

— Если после твоего вмешательства я замечу в нем изменения в худшую сторону, у тебя не получится избежать моего гнева, Крестик. Уяснил? Я хоть и за добро, и все в этом роде, но моральное состояние друзей мне очень даже дорого, — внезапно остановившись и резко развернувшись к Кресту лицом пригрозила Дрим.

— Воу, понял-понял, – Кросс поднял руки, как бы сдаваясь. – Неужели мой уход настолько повлиял на него?

— Еще как… - Дрим обняла себя за локти и опустила взгляд, а ее голос звучал подавленно. – Его из комнаты было сложно вытащить. Ты даже не соизволил поговорить с ним перед тем, как сменить сторону! Инк доверял тебе больше, чем кому-либо! – Она снова подняла глаза на Креста, во взгляде девушки было столько укоризны, что Кросс невольно съежился. Для него было тем еще сюрпризом увидеть чуть ли не самого позитивного человека, не считая Блу, в гневе.

Девушка ускорилась, оставляя парня позади и полностью отдала себя поискам друга. Кросс некоторое время остался стоять в замешательстве посреди коридора. Вот теперь ему точно стоило найти художника и поговорить с ним. Парень тут же направился в другую сторону, дабы отыскать художника первым.

И, на удивление, не ошибся направлением. Зайдя в мужской туалет, он сразу впечатался в Инка, стоящего у раковины. Художник держал над раскрытым ртом банку, и из нее в рот сыпались разноцветные таблетки. Заметив Кросса, парень быстро вернул таблетки в банку, закрыл и спрятал. Обменявшись удивленными взглядами с Крестом, Инк по-дурацки улыбнулся и направился к выходу, но, поравнявшись с парнем, вдруг замер от слов, прозвучавших словно гром средь ясного неба.

— Это ведь из-за меня, да?

— Не сейчас, Кросс. Когда угодно, но только не сейчас, – Инк увел взгляд в пол от Креста и взялся за ручку двери.

Но Монохромный был настроен решительно. Он развернулся, схватил Инка за руку, чем изрядно удивил художника. Красочный дернулся и поднял недоуменный взгляд на Кросса.

— Ты, ведь, хотел поговорить со мной. Причем, при любых обстоятельствах, — настаивал на разговоре Кросс.

Инк ошибся. Вот это был гром среди ясного неба. Если до этого художник всего лишь не совсем понимал, что за повышенное внимание проявил к нему Кросс спустя столько времени, то теперь стоял просто ошарашенный.

— Ты… Ты все слышал тогда?

Нависшую тишину разорвал звонок на урок. Художник поднял голову в сторону звука, а затем перевел взгляд на Кросса и подергал руку из его хватки, без слов говоря о своем намерении свалить. Но она лишь усилилась, давая понять, что Инк просто так не отделается от разговора.

— Теперь нам никто не помешает.

И снова тишина. Этот разговор становится все более неловким. Кросс раз за разом прокручивал в голове все, что хотел сказать Инку, но в момент истины из головы словно все сдуло, а слова, что тот помнил, никак не могли вырваться из заточения за плотно сомкнутыми губами. В мозгу резонировали слова Дрим о том, что происходило с художником. Такие сумбурные, едва приподнимающие завесу тайны, но важные. Перед глазами стояла картина, как Инк закидывает в себя не меньше полбанки таблеток. С каких пор у него такие пустые глаза с синяками?..

— Что с тобой было, когда я ушел?

Кросс понял, что вопрос неудачный, слишком поздно – Инк тут же отдалился и замкнулся еще больше, чем до этого неправильного вопроса. Это выдавали поджатые губы и отведенный в сторону взгляд. Пусть парень и хотел поговорить с Кроссом, но ощущал, что между ними выросла довольно толстая стена, которая не позволяла открыто выражать слабость. К тому же, нельзя забывать, что Кросса могли и подослать, чтобы тот выяснил слабости одного из противников, правда Инк в это совсем не верил, но такая возможность вполне была.

— Помнишь, как ты рисовал на последней странице в моих тетрадках? А как мы бегали на крышу школы? Ты еще тогда через ограду свешивался, чтоб я перестал бояться, — через некоторое время напряженного молчания заговорил Кросс.

Взгляд художника забегал в растерянности. Он не ожидал, что Кросс предастся воспоминаниям. Тем не менее, немножко разрядить обстановку получилось.

— И только больше тебя пугал. Даже моя дырявая память не смогла это выкинуть из моей головы. Все еще не могу понять, рад я этому или нет, – Инк невольно улыбнулся уголком губ, и это не укрылось от взгляда Креста.

— Так что ты чувствовал, когда я ушел? – Упс, снова мимо.

Единственное, что чувствовал тогда Инк – пожирающая пустота и непонимание. От этой мысли его передернуло.

— Почему ты ушел к нему? – Задал встречный вопрос художник. Тут задумался уже Кросс.

— Я думал, что он может дать мне больше. Мне казалось, что ты легкомысленный и не можешь меня понять. А Найт вдруг оказался не только хорошим слушателем, но ещë и убедил в том, что наши проблемы похожи, – Кросс слегка улыбнулся и потëр шею. – Этот черт тот еще манипулятор.

Монохромный, наконец, отпустил руку Инка, и художник повернулся полностью, привалившись к стене. Он уже не собирался убегать от разговора.

— Да, я помню, как он буквально отбивал тебя у меня. Как в любовном треугольнике ей-богу.

— Ага… Самое смешное, что у меня с ним ничего так и не вышло.

— Правда? – Инк, до того смотревший куда-то в пол, вдруг поднял голову. Кроссу показалось, что он увидел в глазах художника небольшую надежду.

— Чистейшая. Мы остыли друг к другу. Это была мимолетная симпатия. С его стороны, возможно, еще азарт.

— А с твоей – любование его бюстом, который побольше, чем у некоторых девчонок в школе, – с усмешкой подметил художник.

— Хей! – Кросс покраснел. – Ничего подобного! Ну… Может, совсем капельку…

Оба засмеялись. Инк для себя отметил, что у него только что появился шанс отвоевать Кросса, и сделать это надо до возвращения Найта в школу. Вот только у Кросса были другие планы. И он не собирался больше тянуть кота за хвост. Его лицо помрачнело, и Красочный от этого тоже поумерил пыл.

— Инк. – Повисла небольшая пауза, заставившая художника напрячься еще сильнее. – Я пришел поговорить о нас с тобой. Твоя вражда с Найтом… Послушай, это бессмысленно. Ты зол за него за то, что он переманил меня на свою сторону. Но это был мой осознанный выбор. Прости, мне стоило поговорить с тобой об этом намного раньше, но… В общем, за это извини, мой косяк. Однако, прекрати винить Найтмера в моем уходе, мне он мозг не промывал и ничего со мной не делал.

— А ты счастлив с ними? Ну, в этой банде, во всем этом сумасшедшем палисаднике.

Честно говоря, Кросс затруднялся с ответом. Весело было напиваться в компании, тренироваться, кучей валить Найта, но все эти правила, которые он постановил… Крестик довольно часто задумывался о том, что он был бы не против общаться с Найтмером и Инком одновременно, просто стараться не оставлять этих двоих в одном помещении. Но из-за законов банды это было просто невозможно. Взгляды Кросса в принципе разнились с взглядами этой бешеной компашки: ему не хотелось утопать в алкашке, зарабатывать грабежом или шляться в холодную зимнюю ночь по городу. Он не был настолько несчастен, как некоторые члены банды, которым выживать светило только так (как Хоррор и Даст, например). И не был противником всего хорошего и светлого, как Найтмер. Не получал удовольствия от убийств, как Киллер. Но понял это уже тогда, когда сменил сторону. А менять ее опять… Это ли не предательство? Будто шпион. Да и кто бы его еще пустил обратно к светлым!

— Восприму молчание за отрицательный ответ. В ином случае ты незамедлительно ответил бы «да». – Эти слова заставили Креста съежиться.

— Все… Все сложно. Но в любом случае сторону я менять не собираюсь! Даже не надейся.

— Мамочка-Найти не отпустит, знаю. Хоть он и не в праве тебя удерживать. – «И я тоже» тут же пронеслось в голове у Инка.

— Это логично, что он меня не отпустит, я слишком много знаю. Я и сам не хочу уходить.

— Эта вражда слишком разрослась. Знаешь, как создавалась банда? – Кросс поймал себя на мысли, что не знает. Он воспринимал ее как само собой разумеющееся, ведь она уже существовала, когда он перевелся в эту школу. Этим вопросом Инк несколько озадачил парня. – Я недавно перечитывал один свой старенький дневник, и там было об этом написано. По факту, это семейные разборки Найтмера и Дрим. Еще в начальной школе между ними образовался нешуточный конфликт. Я подробностей не знаю, но помню лишь, что Найтмер сначала прогуливал уроки очень долго, а потом вернулся уже совершенно другим человеком. Я не узнал его тогда: на смену тихому мальчишке пришел наглый хулиган. Он начал травить Дрим по некоторым причинам. Постепенно у нее и Найта начали появляться друзья. Я и Блу у нее, Эррор – у него. Мы с Блу защищали Дрим, а за спиной Найтмера над нами смеялись Эррор, Даст и Хоррор. Со временем конфликт двух подростков перерос в настоящую вражду понятий. Это разборки родственников, а не война, но об этом все, почему-то, забыли. В том числе и я.

У Кросса стало больше вопросов, чем ответов. По правде говоря, прошлое главаря в банде никто не знал, ведь Найтмер оказался на редкость скрытным человеком. Крест знал лишь, что он сбежал из дома и, что логично, вообще не ладил с семьей. Но теперь вдруг выяснилось, что раньше он был незаметным тихоней, что никак не вязалось с этой семнадцатилетней горой мышц и самомнения. И что банды вообще в планах не было; и что создавалась она не просто так, а именно ради вражды с Дрим и ее друзьями.

— Я это к тому говорю, что нам не обязательно враждовать, Кросс. Я уважаю и ценю Дрим, но это не наш бой. Все зашло слишком далеко, понимаешь? Найтмер бежит от себя и Дрим, Блу не может даже приблизиться к Эррору, а тебе приходится выбирать сторону. Это же так глупо!

Кросс задумался.

— Могу ли я тебе верить?

— Решай сам, – пожал плечами Инк.

— Я… Подумаю над твоими словами, — на последок произнёс Кросс и, отведя взгляд в сторону, вышел.