Два в одном (1/2)

— Всего лишь посмотреть? — с деланным разочарованием прозвучал незнакомый голос.

В помещении они были уже не одни — у дальней стены, оперевшись на дверной косяк, стоял молодой мужчина. Оставаясь в тени, так, что тусклый свет выхватывал только лицо и ворот белой рубашки, он сам изучающе разглядывал Шона, ни капли не стесняясь происходящего. Его пристальное внимание смущало и одновременно призывало показать больше. Шон не предпринял попытки отвести взгляд, прикрыться или оправить одежду, да и не смог бы этого сделать при всём желании, а демонстрировать свою беспомощность казалось более унизительным, чем светить половыми органами, которые, в общем-то, даже не его. По крайней мере, ещё час назад были не его.

— Времени мало, ему скоро на на съёмку, — объяснил Коди.

— Там сейчас Шон с Мариной — и это надолго, — прервал его незнакомец. — Так что, поделишься со мной своей находкой? — в его вопросе не прозвучало ни капли сомнения.

Вместо ответа Коди длинно и влажно лизнул стояк, торчавший прямо перед его лицом, и снова заглотил его целиком, оставляя незваному гостю решать самостоятельно, как поступать дальше. Тот двинулся к ним.

Теперь уже Шон изучал его. Короткие мелированные кудри, раскосые светлые глаза, красивые губы. Лакированные туфли, отутюженные брюки, застёгнутый на все пуговицы пиджак. Он казался решительным, как местный Шон, но улыбался обаятельно, как Коди. В его движениях чувствовались грация и вальяжность, несмотря на некоторую неловкость при ходьбе — как будто координация была ещё нарушена после… После недавней смены тела.

Догадка пришла молниеносной вспышкой. Это он. Из-за него Шон здесь. Тело предназначалось ему. Не успев додумать это толком, соотнести с услышанным ранее, Шон зажмурился и застонал от того, что Коди начал ласкать пальцами его простату, не выпуская из ладони яички.

Вот теперь Шону стало стыдно. Не за удовольствие, а за то, что предстал перед виновником всех своих бед таким — совершенно обезоруженным, слишком открытым. Нуждающимся в утешении.

Ох, тому, другому Шону такое положение точно только добавило бы сто баллов к его доминирующей ауре, мол, погоди, ты следующий.

— Привет, я Олли, — услышал Шон над ухом, открыл глаза — и не сдержал удивлённого вздоха. На расстоянии, в неверном свете единственной лампы первое впечатление ещё можно было списать на обман зрения, но вот так, вплотную, стало очевидно, что этот гибрид того же сорта, что и сам Коди.

Шон ждал другого. Эффектное появление Олли, его манера держаться — всё наводило на мысли о принадлежности к редкому коллекционному выпуску или вроде того. Шон слышал, что бывают такие создания, практически уникальные экземпляры, которым всё что угодно уступить не жалко, и здесь он, кажется, мельком видел подобных — удивительных, изящных, будто эльфы. Кто знает, вдруг он смог бы даже гордиться, достанься его тело одному из них? Но сейчас он чувствовал разочарование. Обидно было оказаться ремкомплектом для ширпотреба. Такая помесь считалась жутким мезальянсом: обычно у мужских моделей голова всё же ценилась выше тела.

Тем временем Олли расстегнул пиджак, встряхнул его и кинул на пол.

— Колет, — пояснил он непринуждённо, проводя ладонью по левому боку. Шон невольно поморщился — он ещё помнил это ощущение. Дело было не в пиджаке. Что-то неприятно царапнуло левую подмышку, едва он выбрался из коробки — наверное, плохо зашлифовали на фабрике, пропустили заусенец или оставили лишний волосок… Это было дико, немыслимо — помнить, что чувствовало чужое теперь тело меньше часа назад.

Должно быть, все эмоции были написаны у Шона на лице.

— Вижу, ты всё понял, — заключил Олли. Он облокотился на стену совсем близко с Шоном, так что между их лицами и ладонь ребром не встала бы. — Ну что ты так смотришь? Тебя на фабрике не предупредили, что нельзя никуда ходить с незнакомыми парнями?

Предупредили, конечно. Что нельзя никуда ходить с незнакомыми парнями — старыми топовыми моделями на телах бедной комплектации. Коди не подходил тут ни под один параметр. Про упрощённые выпуски никто не предупреждал.

— А тебе там не рассказали, что всю вашу линейку называют «почётными донорами»? — насмешливо спросил Олли. Коди дёрнул его сердито за штанину, призывая замолчать, но его жест остался без внимания. — Спорю, что нет. Вы там думаете, раз тебе сертификат положили — значит, весь мир у твоих ног? А его кладут только для того, чтобы было, чем подтереться, когда реальная жизнь даст вам просраться. Это на фабрике всё просто: есть сертификат — нет сертификата. А в реальной жизни по-другому, — припечатал он с необъяснимым для Шона раздражением в голосе. Какого чёрта, разве это не Шон здесь должен злиться?

— Смотрю, ты не расположен к дискуссии, — усмехнулся Олли, когда вместо ответа Шон застонал сдавленно, отзываясь на действия Коди у него между ног. Он был уже на грани.

Тут Коди отстранился, перевёл дыхание и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Так, а ты письками решил помериться, кто круче типа, да? — он смотрел на Олли с укором. — Ну валяй, я не против. Доставай хер, — Шон не уловил, в какой момент идиома потеряла переносный смысл. — Или займи уже свой рот чем-нибудь полезным.

Сам он, не дожидаясь реакции, тут же последовал собственному совету, заставив Шона застонать снова и податься бёдрами навстречу.

— Ладно, — Олли улыбнулся примирительно. — Ты хочешь попрощаться с этим телом? — он ласково погладил по светлому ёжику на макушке не отрывающегося от работы Коди. — Он мой парень, — пояснил он для Шона.

Следовало бы удивиться, но эта новость, наоборот, расставила всё по своим местам: вот почему Коди для него тело добывал и взял на себя все заботы о доноре.

И это точно не было причиной недовольства Олли.

— Ну потише, потише, милый, мы же не хотим, чтобы он быстро кончил, да? — его ладонь переместилась на затылок, заставляя Коди снизить темп.

Тот, соглашаясь с ним, задвигал головой медленнее, с оттяжкой, выпуская член изо рта на каждом движении, от чего комнату заполнили влажные причмокивающеие звуки. Олли бросил взгляд вниз на секунду и снова поднял глаза на Шона. Шон не сомневался, что сам оторваться от этой картины не смог бы.

— Здесь есть зеркало, — Олли понял его без слов — не удивительно, ведь сам он не раз оказывался в том же положении. — Мы им часто пользовались, — подтвердил он догадку, взял Шона за подбородок и повернул его голову от себя, чтобы тот смог увидеть отражение.

Зеркало стояло метрах в трех, рядом с какой-то ещё мебелью, на которую раньше он не обратил внимания — этим вечером Шону было не до любования интерьерами. Даже в полумраке он смог рассмотреть загорелое лицо Коди на фоне своих бледных бёдер, ритмичные движения его головы, блестящий от слюны подбородок, мелко подёргивающийся в попытке сглотнуть её кадык, перекатывающиеся мышцы на рельефном плече, когда он додрачивал Шону рукой.

Но ещё больше, чем это действо, впечатлил перехваченный в отражении взгляд Олли. Шон понял причину его раздражения: он точно так же чувствовал себя не в своей тарелке после обмена. Он тоже смотрел на своё старое тело со стороны, и он-то сейчас не о покалывании в подмышке вспоминал.

— Нравится? — не понятно было, к кому обращается Олли, оба промычали в ответ что-то невнятное. — Хорошо, малыш, вот так, — его пальцы ласкали заводское клеймо на вспотевшем загривке Коди. — Люблю, когда ты так стараешься, милый. Нет, признайся, ты просто всегда хотел сделать это с нашим Шоном, а? Но наш-то тебе не даст, Купер у нас натурал на все сто.

Шон усмехнулся слабо, отметив, что угадал: у его тёзки и правда имелась фамилия. Мало того, что фамилия — ещё и ориентация.

— А тут… можно выбрать? — попытка представить на месте Коди и Олли девушек не увенчалась успехом — девушкам он бы такое не позволил.

— Ну… Если тебе нравится верить, будто ты можешь выбирать — то да, — хмыкнул Олли и, похоже, на этот раз угадал мысли Шона совершенно неправильно. — Не бойся, я не буду ничего с тобой делать. Это было бы странно, да? Будто самого себя трахаешь, — он провёл пальцем по шее Шона от скулы до впадинки над ключицами, а потом машинально дотронулся до своей, словно одновременно почувствовал фантомное касание. — Никогда о таком не думал: вот если бы можно было самого себя выебать, а? Зная все точки, все фетиши, все приемчики и эрогенные зоны, м? — обещая «ничего не делать», Олли параллельно расстегивал ворот его рубашки, обнажая гладкую грудь и подтянутый живот. Глядя исподлобья на их отражение в зеркале, словно и правда ждал ответа, он коснулся горячим дыханием яремной вены и видя, как Шон послушно отклоняет голову, прося о продолжении, прихватил губами кожу там, где она была едва покрыта аккуратной щетиной — на самой границе «своего» и «чужого». Его ладонь, ласкавшая кожу на выступающих рёбрах, пробралась под рубашкой выше и нашла сосок. Олли потёр его подушечками пальцев, сжал и оттянул легонько, не отрываясь в то же время от вылизывания шеи. Боль делала кайф более острым. Шон зашипел нетерпеливо.

— Этому телу такое нравилось, — кивнул Олли довольно, развернул его голову к себе и поцеловал в губы.

Он, в отличие от Коди, ни на что не просил разрешения, а Шон не стал бы сопротивляться: у него просто не было сил думать, насколько это уместно, хочет ли он этого вообще. Для Шона поцелуй был первым, и он старался отвечать по наитию. К счастью, Олли взял всю инициативу на себя: толкнулся языком сквозь зубы, прошёлся по краю резцов и по десне за ними и вовлёк язык Шона в ту же игру, посматривая хитро из-под полуопущенных век. Он целовал напористо, словно трахал его рот языком, и, чёрт возьми, Шон чувствовал, что вовсе не отказался бы, если бы тот захотел сейчас трахнуть его на самом деле.

Шону казалось, что ему вот-вот не хватит воздуха, и им пришлось прерваться через минуту, чтобы восстановить дыхание, хотя, строго говоря, в кислороде не нуждался ни один из них.

Шон потянулся обратно первым.

Ловкие пальцы продолжали мучить его сосок, горячий рот скользил по истекающему смазкой члену, и всё это вместе было уже слишком. Шон не понимал, что с ним происходит и замычал в поцелуй, желая предупредить как-то, но Коди и так уже понял, что он сейчас кончит, по ставшему каменным члену и сжал губами головку. Сперма мощным толчком заполнила его глотку.

На самом деле спермой это назвать было нельзя, потому что они не способны были к размножению. Семенная жидкость, максимально приближённая по виду к человеческому эякуляту, имела усреднённые цвет, вкус, запах и консистенцию, изначально одинаковые для всех.

Коди приоткрыл рот, дожидаясь, пока на язык стекут остатки от последних конвульсивных сокращений, опустился задницей на пятки и отполз немного назад — достаточно, чтобы Шон с его малоподвижной шеей мог рассмотреть полупрозрачные капли на его языке и губах. Так и не опавший до конца после оргазма член Шона снова дёрнулся в ответ на это зрелище, когда Олли, наконец, разорвал поцелуй.

— Если мы никуда теперь не торопимся, и вы наговорились вдоволь — может, кто-нибудь уже меня трахнет? — поинтересовался Коди, облизнувшись. — В принципе, можете и вдвоём.

— Как тебе предложение? — Олли смотрел на Шона с вызывающей улыбкой.

— Нас не будут искать? — он вдруг вспомнил, что дверь в комнату всё это время оставалась открытой.

— Это твой единственный вопрос? — его ответ почему-то развеселил Олли.

— Если и найдут, то тактично подождут за стенкой, — заверил Коди. Получив утвердительный кивок, он упал пятой точкой на пол и отёр рот — всё же и ему требовалась передышка.

— А ты так и не показал мне, что у тебя теперь в штанах, — он легонько шлёпнул своего парня по бедру. — Доставай уже. Посмотрим, что нам там дедушка Али послал.

— Дедушка Али? — не понял Шон.

— Он торгует бионическими хуями, — объяснил Олли.

— Он торгует вообще всем, — поправил Коди. — Но хуями торгует только он.

— Для меня это тоже сюрприз, я очнулся уже одетым, — с некоторым волнением поделился Олли, расстёгивая ширинку. — Оу, — при взгляде на новое хозяйство его брови поползли вверх.

— Приятный сюрприз, — согласился с этой характеристикой Коди, снова встав на колени. — Как раз, как я люблю.

— Он знает в этом толк, — с гордостью сообщил Олли Шону.

— Восемь дюймов, обрезанный, — продолжал любоваться Коди. — С рельефной головкой сердечком, выступающими венками, чуть-чуть загнутый кверху…

— Погоди, то есть к вон тому, — Олли кивнул на второй пенис, покачивающийся рядом, — у тебя были какие-то претензии?

Половой орган Шона (теперь, наконец, он готов был назвать его своим) был идеально ровным, и хоть уступал в длине сантиметра на два, но приятно впечатлял обхватом.

— У меня к нему вообще никаких претензий нет, когда он внутри меня, — заверил Коди. — А так я даже не знаю… — он откровенно дразнил своего бойфренда. — Наверное, надо сравнить.

Олли фыркнул, но не стал возражать, когда Коди, придвинувшись ближе, обхватил его член ладонью и прошёлся языком вокруг головки. Пальцы Олли непроизвольно впились в плечо Шона.

Шея не позволяла наклонить голову как следует, так что Шон мог видеть только ритмично двигающуюся макушку, но и это казалось более волнительным, чем отражение в зеркале.

Развлёкшись недолго с новой игрушкой, Коди, не выпуская её из рук, повернулся к Шону. Он сжал его член во второй руке и начал вылизывать голову, уделяя особое внимание отверстию уретры и уздечке. Олли придвинулся ближе, так что его конец уперся в щёку Коди, и тот свёл два пениса у своих губ и принялся посасывать их поочерёдно. Когда они встали полностью, Коди окинул оценивающим взглядом дело своих рук и выдал экспертное заключение, которого от него ждали:

— Хочу оба.

Он собрался было вернуться к своему прежнему занятию, но Олли придержал его за голову.

— Погоди, — выдохнул он тяжело, — если продолжишь, то так и останешься сегодня не оттраханным.

Коди закатил глаза.

— Ох, ну да, у нас же тут один новый нетренированный хер, — произнёс он с сожалением, — и одна новая нетренированная голова… — он кинул взгляд на Шона, неохотно отпустил их обоих, поднялся, потряс затёкшими ногами, разгоняя кровь.

— Как ты хочешь? Я всё сделаю, — Коди подошёл к нему вплотную. — Сверху, снизу? — подсказал он, сообразив, что новенький может просто не знать, что ответить.

— Снизу? — переспросил Шон неуверенно.

— В смысле: стоя, лёжа? Входить в любом случае будешь ты в меня, не наоборот.

— Прикинь, он же у нас порядочный, — вклинился Олли с кривой усмешкой. — Считает, что это, знаешь ли, не этично — пялить тело с ограниченными возможностями. По-моему, попахивает эйблизмом. И вот сколько я его умолял, ты бы знал… Так хотелось, чтобы он тоже был внутри меня. Но теперь ведь нам можно, м, Коди?

— Не сейчас, — мягко осадил его Коди. — Надо подготовить, как следует, и вообще… Для тебя это первый раз будет, не хочу в спешке.

— А я бы с удовольствием вспоминал потом, как ты наконец дорвался до моей задницы и жёстко отодрал, прижав к стенке, — поделился он своими фантазиями с бойфрендом.