Эурон Грейджой V (2/2)
…А им на смену уже ломилось как минимум вдвое больше таких же. Нет, эти кретины точно ничему не…
— ЭУРОН ГРЕЙДЖОЙ!
Белые доспехи. Белый плащ. Огромные наплечники в виде бычьих голов. Все это не оставляло сомнений в том, кто перед ним стоит.
Сам лорд-командующий Императорской гвардии, сир Герольд Хайтауэр, магистр Ордена Белого Меча.
Что он вообще здесь забыл? Вороний Глаз не имел ни малейшего понятия. Но отказываться от такого шанса…
«Боги, демоны, кто угодно… Я благодарю вас за сей щедрый дар».
Эурон пронзил грудь очередного солдата с прыжковым ранцем за спиной и продолжил пробиваться сквозь толпу просторцев. Никто не мог его остановить. Никто не мог даже поцарапать краску на его броне, пока он сносил им головы. И руки с ногами. А одному он и вовсе вырвал сердце из груди, пробив дыру в пространстве и сунув руку под броню солдата, стоявшего в нескольких шагах. Солдат, не веря собственным глазам, схватился за совершенно целый нагрудник, после чего рухнул замертво, когда Вороний Глаз с хохотом раздавил комок плоти в кулаке.
Он был кракеном, властелином бескрайнего космоса по обе стороны Материума. А они — всего лишь его добычей.
Вот и он, сир Герольд. И императорский гвардеец, к его чести, принял молчаливый вызов на поединок, хотя и было видно, как он вымотался в сегодняшних боях. Когда-то Белому Быку не было равных во владении мечом. Но те годы давно миновали.
— Что ты делаешь на моей планете, старик? Почему ты не остался со своим Императором? — насмехался над ним Вороний Глаз. За забралом шлема тяжелой терминаторской брони было невозможно разглядеть выражение лица старого гвардейца, но уже по тому, как он двигался, Эурон понял, что сир Герольд из этого боя живым не выйдет. И сам это прекрасно понимает.
— Семеро привели меня сюда, чтобы убить тебя, Вороний Глаз!
Все участники сражения — будь то жители Запада, Блэкуотера, Простора или Железных секторов — прекратили расстреливать и рубить друг друга и смотрели во все глаза на бой между их командующими.
— Слишком долго Семь Сегментумов мирились с твоим существованием!
— Семь богов… Семь сегментумов… — усмехнулся Железнорожденный. — Все это лишь осколки ваших древних суеверий, основанных на лицемерии, разврате и лжи! Но не бойся, Хайтауэр! Я не дам тебе увидеть, как весь твой мир умрет! Ты умрешь раньше — от моей руки!
Взревев от ярости, Белый Бык атаковал первым. Эурон, понадеявшийся насладиться хорошим поединком, вскоре с разочарованием понял, что Герольд Хайтауэр уже не тот, которого он видел на том самом турнире на Харренхолл-прайме. Да и сверхтяжелая боевая броня тоже не прибавляла ему подвижности. Он поигрался с ним ударов десять-двенадцать, прежде чем ударить Тьмой. А потом добил. От первого удара старый рыцарь успел уклониться в самый последний момент. Второй пришелся в самый центр груди, клинок пробил многослойную броню так легко, словно ее вообще не было. Третий отделил голову белого гвардейца от тела.
«Клянусь Богом Варпа, я обожаю такие трюки!»
Обезглавленное тело Герольда Хайтауэра рухнуло на разворченную взрывами площадь — и это стало сигналом для возобновления всеобщей бойни. Только теперь Железнорожденные ревели во весь голос в предвкушении победы, а остальные готовы были выть от отчаяния.
— ДА! Смерть всем наземникам! Вороний Глаз покажет им, что такое ярость!
Эурон тоже хотел сказать врагам что-нибудь едкое и остроумное, чтобы еще больше поглумиться над их честью и доблестью… Но в этот момент что-то внутри прошептало ему, что сейчас произойдет нечто страшное.
Он понял это за секунду или две до того, как все вокруг внезапно прекратили стрелять. И до того, как жаркий воздух, полный огня и дыма, внезапно похолодел — да так, что он продрог в буквальном смысле до костей.
На крыше соседнего здания, где раньше располагался флотский вербовочный пункт, стояло знакомое белое существо. С хорошо знакомой аурой силы. И знакомым оружием за спиной — тем самым, которым оно с трех выстрелов убило «Молчаливого» почти насмерть. Или это был его собрат? Эурон не мог поверить в то, что перед ним был тот самый Иной, которого он встретил на Чернокаменной крепости. Ну не мог он пережить такого взрыва… И все же Железнорожденный откуда-то чувствовал, что это он и есть. И на его теле не было ни царапинки.
Если это и в самом деле он… дело плохо. Как этой твари удалось выжить и снова выследить его? «Как-как, магией, как же еще?» Ну да, единственное разумное объяснение. Хищная тварь, охотящаяся на людей, шла за ним, как привязанная, следуя за его аурой в варпе. И он не имел ни малейшего понятия, что скрывается под этой кажущейся легкой броней, переливающейся тысячами оттенков синего.
Единственным, что его радовало, было то, что у Иного не было оружия ближнего боя. Значит, если навязать ему…
В этот момент Враг с недоступной человеческому существу грацией — тем более, при такой силе притяжения, как на Пайке — спрыгнул с края крыши. И выполнил в воздухе такую серию переворотов, от которой бы умер от стыда любой профессиональный акробат от И-Ти до Староместа.
Все собравшиеся на площади солдаты буквально рты поразевали от такой грации. Все, кроме Эурона. Он безошибочно понял: сейчас что-то будет.
Иной приземлился на площадь как настоящий акробат, приняв свой вес на ступню одной ноги, колено другой и правую руку. И как только его кулак с размаху коснулся окровавленной земли…
Эурон едва успел поставить вокруг себя пси-щит, когда синеватого цвета ударная волна прокатилась во все стороны, разрывая на части все, чего касалась. Все человеческие тела, живые и мертвые, разлетелись брызгами крови. Секунда — и он остался перед этой тварью совершенно один. Или нет — кажется, кто-то из солдат на самом краю площади уцелел, он даже не понял, свои это были или враги. Но в любом случае, на их помощь рассчитывать не стоило. С этим созданием мог сражаться только он.
Но мог ли? Магическая защита с трудом выдержала удар Врага, ценой почти всех оставшихся у него сил. Эурон выпрямился, тяжело дыша и понимая, что бой нужно закончить как можно скорее. Иначе смерть. Или нечто еще хуже.
Хорошо, что у Врага нет меча…
— СДОХНИ! — закричал он и бросился на Иного с вибромечом. Он вложил в этот удар все оставшиеся силы — вернее, почти все. Остаток он потратил на создание иллюзии, с которой врагу казалось, будто он бьет со всех сторон одновременно. И неизвестно, где на самом деле надо отражать удар…
И тут, к его великому изумлению, на руках Иного возникли два изогнутых клинка, торчащие из запястий. Стремительный взмах — и лезвие его вибромеча валится наземь, разрубленное на три части.
Эурон попытался отскочить, но противник был слишком быстр. Одним ударом он отсек левую руку Железнорожденного, а второе мерцающее лезвие вогнал в его правое плечо.
Последние крохи сил могли лишь сгладить его боль… Но даже с ними Вороний Глаз закричал так, что его легкие готовы были вывернуться наизнанку — настолько ему было больно. Боль была запредельной, такой, что даже он не мог вообразить ничего подобного. Болело все. Болел каждый атом в его теле. Но больше всего болели руки. Та, которой больше не было, и та, которая еще была, но больше не работала. Иной победил. Он ничего не мог с этим поделать.
— Давай… — выдохнул брат Бейлона Грейджоя. А потом заорал: — ДАВАЙ! ДАВАЙ, ТВАРЬ! УБЕЙ МЕНЯ! УБЕЙ!
И фигура, которая уже протянула было к нему вторую руку с лезвием на ней, вдруг убрала оружие.
«Жертва…»
Голос, раздавшийся у него в голове, заставил его содрогнуться и буквально парализовал каждую его мышцу.
«…должна…»
Ледяные пальцы сомкнулись у него на горле и подняли тело над землей.
«…страдать».
Иной с чудовищной силой швырнул его в сторону. В сторону горящего «Трезубца».
Тело Эурона проломило корпус и огонь окутал его со всех сторон.
Если раньше он думал, что ему больно… он ошибался. То, что Вороний Глаз испытывал раньше, было ничем по сравнению с тем, куда он угодил.