Урригон Грейджой I (1/2)

06.01.290 ПЗЭ,

Система Арбор-Прайм

Это сражение не было для него первым. Хотя… В каком-то смысле, все-таки было. Во всех предыдущих битвах, в которых участвовал его корабль, он был настолько пьян, что не слишком отличался от лежащего на складе груза. И сейчас испытывал свойственное любому новичку радостное возбуждение. Он широко усмехнулся, оскалив зубы, когда «Король Рома» вынырнул в системе Арбор-Прайм вместе с остальным Железным Флотом.

Сегодня он, наконец, докажет всем, что способен на настоящее дело, достойное настоящего мужчины, а не только на попойки с товарищами и кувыркания с распутными девками или взятыми в набегах пленницами. На Арбор были брошены все силы и Виктариону ничего не оставалось, кроме как признать их с Эйроном настоящими капитанами-налетчиками, достойными носить имя Грейджоев.

Его драккар, ведущий за собой эскадру его имени, начал разгон, занимая место в строю и прорываясь вместе с остальными вглубь системы. Секунды текли и Арбор-Прайм постепенно раскрывался перед их глазами.

Никогда прежде Урригон не видел столько мест, которые можно было разграбить — одновременно. Десятки верфей, куча богатых орбитальных колоний, военные и торговые станции, корабли-добытчики, караваны рудовозов, топливные заводы… И это если не считать стандартного набора из золота, девок — и, конечно, вина, которым славился Арбор. Воистину, его брат-король принял мудрое решение, ударив по этому сектору. Когда они закончат свое дело и вернутся домой, каждый капитан и каждый член их экипажа будет богаче любого из королей древности.

«Ха! Даже богаче, чем Ланнистер!»

Но для того, чтобы реализовать этот блестящий план и объяснить наземникам, кто же все-таки заслуживает право называть себя властелинами Галактики, требовалось решить одну маленькую задачу. Разбить драконов и их союзничков. Плевое дело. Все прекрасно знают, что наземники слабаки и вырожденцы, что они готовы на все ради мира и пощады, а их военные звездолеты годами стоят в доках и покрываются космической пылью. Однажды пришли драконы и спаяли воедино Семь Сегментумов своим пламенем. Драконов больше не было — остались покорные овцы. Которым был нужен новый пастырь. И ими должны были стать Железнорожденные.

Следом за «Королем Рома» в атаку шли «Покоритель Ривера», «Кровавая Буря» и «Боевой Танец», а за ними, в свою очередь, шли девять легких ладей — и всеми ими командовал он, Урригон Грейджой. А в двух сотнях километров справа шла такая же эскадра под командованием Эйрона, возглавляемая «Золотой Бурей». Жаль, что брату не хватило смелости установить на носу ту фигуру, какую он хотел. Пришлось поставить вместо нее плачущее лицо воина-наземника.

«Зря. Тот первый вариант… он был намного смешнее, если что».

Сегодня был хороший день для хорошей битвы. И Урригон был искренне рад тому, что Вороний Глаз, которого он имел несчастье называть своим братом, остался в Пайке, разжалованный и опозоренный. Его сняли с командования всеми флотами, пока он не принесет официального извинения перед братом-королем за ту выходку на военном совете. Вместе с ним в немилость Бейлона впал его старший сын Родрик, обвиненный в «нерешительности» во время нападения на систему Океншилд и тоже оставшийся в Пайке, где сейчас следил за ремонтом своего сверхдраккара и других поврежденных кораблей.

Зато он… Он, наконец, сможет проявить себя с лучшей стороны. У него была своя эскадра — и враг, которого можно было убивать. И при одном взгляде на собравшиеся возле газового гиганта императорские флоты молодому налетчику захотелось кровожадно облизнуться. Там были и вытянутые суда Блэкуотера с характерным носом-трезубцем, и угловатые неповоротливые баржи просторцев, своей формой и обилием украшений напоминавшие летающие храмы их семи божков, и даже несколько молотоглавых кораблей сегментума Шторм, а также держащиеся позади строя маленькие на общем фоне кораблики — похоже, дорнийские.

— Смерть наземникам! — радостно заорал он, когда по всему флоту прокатился приказ Виктариона начать атаку.

В следующую секунду пространство вокруг осветилось огнем десятков тысяч стартовавших ракет. Урригон ни разу в жизни не видел такой массы… И не мог не признать, что это был совсем не тот слабый и хаотичный обстрел, какого они ожидали от наземников. Никто из их капитанов не расплакался, не стал звать мамочку, не начал лихорадочно выходить на связь с Железнорожденными, умоляя о сдаче, не пытался бежать… Они стояли насмерть. И сами начали двигаться навстречу им, готовые умирать и убивать.

Офицеры «Короля Рома» продолжали выполнять свою работу и изредка подбадривали друг друга успокаивающими фразами, словно на кону не стаояла их собственная жизнь. А ракеты тем временем приближались. И их было слишком много, чтобы Железный Флот успел сбить их все.

Но они пытались. Драккары и ладьи Урригона успели запустить всего одну волну противоракет, а дальше работали ленс-пушки и мультилазеры. Которых катастрофически не хватало.

Ракеты прорезали его эскадру с такой же легкостью, как валиритовый нож режет человеческую плоть. «Боевой Танец» взорвался сразу, ладья «Пик Ярости», которой оторвало всю заднюю часть, летела прочь, беспомощно кувыркаясь в пустоте, «Кровавая Буря» оправдала свое название, обильно выбрасывая из многочисленных пробоин тела членов команды — и не все они были в скафандрах. И не все, у кого они были, оказались целыми. А потом у них еще и орудийная батарея взорвалась, оголив целый борт.

Но «Король Рома», слава Пустотному, уцелел. Мостик вместе с Урригоном несколько раз жестко тряхнуло, взревела сирена, но корабль сохранил живучесть, подвижность, и кажется, даже способность стрелять.

И тут…

— Милорд… «Золотая Буря»…

Урригон рефлекторно посмотрел направо, где должен был находиться звездолет его любимого брата. И сделал это как раз вовремя для того, чтобы увидеть ослепительную вспышку от взорвавшейся крюйт-камеры. А боекомплекта Эйрон взял с собой предостаточно — взрыв убил не только его самого, но и два ближайших к «Золотой Буре» драккара, которые буквально испарились в море света и плазмы.

И Урригон начал молиться. Может, это на самом деле была не «Золотая Буря» и когитаторы ошиблись? Может, брат успел добежать до спасательной капсулы? Но когда вспышка угасла, никаких следов «Золотой Бури» их сканеры больше не наблюдали. От гордого драккара не осталось даже обломков — вернее, обломки были, но принадлежали они тем, кому не повезло оказаться рядом с исчезнувшим в небытие кораблем.

И тогда четвертый сын лорда Квеллона закричал. Этого не могло было случиться. Не должно было. Эйрон не погиб. Эйрон не мог погибнуть. Единственный брат, с которым они были по-настоящему близки. С которым они росли вместе, всегда всем делились, вместе мечтали о том, как они прославят свое имя, когда подрастут…

Его больше не было.

— Милорд… Лорд-капитан приказывает идти на абордаж. Всем, кто может… Наша цель — линейный крейсер…

Горе Урригона, казавшееся бездонным, моментально исчезло. Он посмотрел на израненный флот наземников — и открыл внутри себя новое чувство, которого прежде никогда не испытывал.

Абсолютную и безграничную ненависть.