16 Глава (1/2)

Кто же такой Со Чанбин</p>

Все знают Чанбина как задорного и харизматичного мальчика, искренне верующего в свою мечту (даже если она десятая на недели). Но с возрастом мыслей в его глазах становилось всё больше, а сам он становился все серьёзнее. Это замечали родители, родственники и даже друзья.

Какой он Со Чанбин? Иной раз сам Со Чанбин об этом и не знает. Преодолевая все препятствия перед своими целями, затеями, идеями в нём строился стержень каждый день.

Сегодня ему всего 18 лет, а рассуждения уже как у 25-летнего, причем очень серьёзного и ответственного. Его заботили не только развлечения и смех, он действительно думал о своем будущем и каким себя видит в нём, частью чего он станет, это было важно. А теперь стало ещё важнее, всё благодаря появлению нового человека в его жизни, о котором он хочет заботится, может тот и старше по годам. Но Чанбин понимает и видит страх того семилетнего мальчишки в глазах красивого молодого 73-летнего вампира. Он видит это чувство у взрослого человека и осознание того, что он понимает это только усиливает чувство ответственности. Он уже не может без Хвана, без его глаз, красивой улыбки и странного поведения, Чанбин жаждет окружить это существо заботой, а это ответственность взрослого, он ещё не получил данный статус.

Когда человек считается взрослым? Когда можно нести ответственность? С самого первого дня жизни за человека несут её родители. Ну, а когда это перекладывается на плечи самого человека и, тем более, когда настает момент что можно брать ответственность за других? Всё определяется опытом, возможностями или любого рода средствами? Или как-то по-другому?

А в чём проявляется ответственность? В содержании жизни или сохранении стабильного эмоционального состояния?

Почему человек вообще задумывается об этой «ответственности»?

«Мы несем ответственность за тех, кого приручили»</p>

Слово «приручили», конечно, немного грубо звучит, но всё же смысл тот же.

Чанбин лежал в кровати и смотрел в потолок. Поток мыслей в его голове не переставал бурным потоком бить о края сознания и остановить он их тоже не мог. Лицо Хенджина после долгого и фантастического рассказа не выветривалось из того же сознания. Чанбин понимал, что своими действиями и своим отношением пробил толстую скорлупу защиты старшего и теперь это его ответственность что бы не случилось.

///</p>

Чанбин уже как два месяца изучает и улучшает свои знания в музыкальном деле в месте под названием «Скульптура», странное название для молодежного места, но идеально описывает деятельность. «Скульптура» синоним «Искусство», а оно многогранно. А ещё ему тут повезло с дополнительными занятиями по фортепиано, навык который у младшего хромает на обе ноги, Хёнджин всё время смеялся над Со по поводу этого.

Чанбин так надолго никогда не оставлял родителей. Было одно лето, когда мама увезла пятилетнего Бинни к бабушке, но почему-то быстро забрала обратно, а он только перезнакомился с соседскими ребятишками.

Тоска по дому была, но и было кое-что ещё, то, что заставляло сердце биться быстрее. Чанбин даже иногда икал, когда нахлынут чувства. Это было забавно.

Друзья его не забывали и каждый вечер звонили по видеосвязи, они смеялись вспоминали всё подряд. Мама тоже звонила, Бинни и сам ей часто звонил. А вот звонить Хвану боялся и от него была тишина, он не знал, что и думать. Может тот разговор ничего и не означал? Может его и не было?

Чтобы отвлечься от глупых переживаний Чанбин начал ходить в зал на цокольном этаже здания где они жили. Это правда было что-то вроде лагеря. Для их группы был выделен отдельный двухэтажный домик, которого для 15 человек вполне хватало, столовая, но можно было есть и в комнате, отдельная душевая для каждой комнаты. Тепло и уютно. А зал был что-то вроде бонуса.

Однако музыка Со уже не спасала, и он тренировался пока не свалился с ног. В тот зал ходили ещё трое: Джексон, он вроде китаец, весёлый парень, именно он задавал ритм в занятиях; второй же паренёк был младше Со и намного скромнее, было видно, что он заставил себя сюда ходить, но тренировался усердно, его звали Сынмин. Чанбин с ним быстро сдружился, что-то в нём притянуло. С ним было легко разговаривать, а ещё с ним было круто молчать. Сынмин вообще певец, но захотел тоже подтянуть свои знания, и родители одобрили его желание, отправив сюда, а так как оценки были более-менее в порядке он с лёгкостью смог оставить на немного школу. Третьего парня звали Уён.

За несколько недель усиленных тренировок и сбалансированного питания худощавость Чанбина пропала, он не стал качком или пухляшом, но пугающего острого подбородка не стало и некоторые футболки перестали на нем висеть как на деревяшке. Чанбину понравилось, и он решил, что по возвращению продолжит тренироваться.

Лагерь находился на севере страны и тут быстрее становилось холоднее. Конец ноября выдался более прохладным, чем ожидал Чанбин и его гардероб.

В 7 утра он как уже обычно встал и пошёл в ванную комнату, они жили в комнатах по двое, а его сосед был более ранней пташкой, поэтому очереди в ванную были редкостью.

После недели проживания с каким-то депрессивным рокером, Чанбин предложил Сынмину переехать к нему, и молчаливый парень не был против смены комнаты. Если по секрету, Чанбин прошлого соседа немного пугал своей быстрой сменой настроения: то он сидит ржёт со своими друзьями, то он уже хмурый молчаливый словно черная аура над ним зависла, и он быстро-быстро что-то пишет, при этом кажется, что бумага задымится, а мысль, которую Чанбин так стремительно догоняет, испортится. Поэтому переезд состоялся быстро.

Сынмин уже пил чай с утра листая какую-то книгу.

— Доброе утро.

— Ага, доброе.

Чанбин был не разговорчивым с утра, тем более, даже в комнате чувствовалось что температура упала градуса так на три сразу. Умывшись, Чанбин смог быть более дружелюбным.

— У нас же сегодня выходной?

— Да, мистер О отменил занятие по фортепиано, так что мы свободны.

— Чем заняться хочешь?

— Я пока не придумал. Вот книгу какую-то нашел,”Жажда” называется.

— Странное название

— Ага, но это детектив, вроде интересный. Только одну главу прочитал.

Подойдя ближе к Сынмину, Чанбин увидел оформление книги. Ряд клыков вызвали не страх и отвращение, как должно быть обычно, а неимоверную тоску. Тоску по дому, тоску по...

— Так, — Чанбин хлопнул в ладоши и опустил их на плечи Сынмину, — пошли гулять.