Ноль. (1/2)

Где-то там, где кончается,

Где кончается вся земля,

На краю мы качаемся —

Ты и я, ты и я.

На краю ноги свесили

И плюемся мы в никуда.

Как смешно, сердцу весело —

Чудеса, чудеса…</p>

Сине-желтые огни ночного города сливались в одну сплошную пелену, что накрывала крыши и улицы переливающейся неоновой волной. Среди черного неба, продырявленного белыми точками чахло искрящихся звезд, сиял бесцветный циферблат старой часовой башни, а чуть ниже, под громоздкими чугунными стрелками, горели призрачной подсветкой четыре невзрачные буквы, складывающиеся в название городка-паутины.

Глухими осенними ночами городок этот спал глубоким сном, и лишь мертвые глаза мертвых фонарей бездумно таращились в никуда, провожая дышащими тоской взглядами единственных в эти часы прохожих — отлучившиеся от родных ног тени да обездоленных мягколапых кошек.

Ленты надраенных колесами рельсов и островки серых перронов лежали тихим запыленным одеялом, выглаженным сырой прохладой затаившегося в каждой трещинке сентября.

Поезда, перекинувшиеся оборотничающими кораблями, давно отчалили от покинутых пристаней, отправившись в дальнее плавание. Дымя и завывая, стуча подковами железных ног и прожигая темноту лунными бляшками-маяками, они увозили отчаявшихся мореплавателей к сердцу всех океанов, на иные сокровенные берега, где, возможно, кто-то потерянных странников дожидался. Кто-то, кто, несмотря на лютующую ночь, пришел бы повстречать к угольно-черной гавани, с первого взгляда распознав среди мириад прибывших белых привидений своего предначертанного отважного путешественника…

Он тоже ждал.