Часть 12 (2/2)
— Поверхностные. — Выдал змеёнок, переводя на него растерянный взгляд.
— Она ведь болеет много, сложно ухаживать.
— Что?.. Нет слива крепкая, почти не болеет и в уходе неприхотлива — ей нужно только солнце и умеренно вода, а земля любая. — Выдал парень, хмуря брови и вспоминая всё, что знал, про этот вид. — Кроме песка. — Добавил подумав, и вопросительно уставился на старшего брата. К чему это было, если он не интересуется ботаникой? Он вообще не понимал, что происходит, и недоумевал от лёгкой, довольной улыбки старшего, немного нахмурившись.
— Как ты? — Спросил старший, поглаживая его ладони большими пальцами. Мицки вообще возмущённо нахмурился, а потом осознание резко навалилось — он его отвлёк. Змеёнок прислушался к себе — мысли и волнение продолжали бурлить, но будто за стеной, не заставляли его захлёбываться. У него начиналась паника, а брат банально его отвлёк. Обдурил, как маленького ребёнка. Мицки завис на минуту, а потом тихо рассмеялся. Облегчённо. Это помогло. Конечно, паника так просто никуда не денется, но теперь своё волнение он хоть немного контролирует. Змеёнок сжал руки в ответ и улыбнулся.
— Хорошо.
Лог улыбался в ответ. Он сел рядом, снова обняв и прижав к себе, и младший слушал его сердце и дыхание. Было спокойно. Он был защищён, и волнение больше не так разметало мысли, собственное сердце не так сильно стучало — подстраивалось под мерный, мощный стук сердца брата. Мицки с радостью и любовью обнял его за шею, уткнувшись носом в плечо. Руки старшего крепко прижали его к себе и змеёнок совсем успокоился. Они ещё пару минут посидели так, а потом всё же пошли смотреть одежду. Только теперь Лог заставлял его говорить.
— Какие есть фиолетовые цветы?
— Почему фиолетовые? — Немного задрал голову младший, разглядывая спокойное лицо брата и лёгкую улыбку.
— Мне нравится. У отца стрелки такие. — Мицки широко улыбнулся и принялся вспоминать и рассказывать всё, что знает про фиолетовые цветы. Вспоминая разные виды. Он нервничал от людей и шума вокруг, страх периодически хватал его за сердце и он замирал от холода, но эти разговоры и сильный Лог рядом, помогали взять это под контроль. Помогали немного собраться. Они купили пару новых штанов, и Лог принёс любимые длинные перчатки, которые Мицки сразу же натянул, почувствовав себя в разы спокойнее. Это было привычным и любимым. А потом они долго бродили между магазинами, рассматривая разные кимоно. Мицки прятался за братом от активных продавцов и никак не мог увидеть что-то, чтобы ему понравилось. Он уже совсем вымотался — мозг уже просто не справлялся с тем, что творилось вокруг, совсем не соображал, а ноги отказывались идти. Мицки уже никак не мог подняться с очередной лавочки, на которую тяжело осел. Слишком много всего. Слишком громко. Он пошатнулся и резко опустился, почти упал, на лавочку закрывая усталые глаза и желая только оказаться в покое.
— Не могу… — Устало выдохнул и руки Лога тут же подняли и прижали к телу. Он быстро побежал прочь и за несколько минут они оказались далеко от того несмолкающего кошмара деревни — Мицки облегчённо простонал и измученно провалился в сон.
Образы мелькали странные, такие же мутные, душные и непонятные, как и постоянный гомон деревни. Но потом он смог успокоиться и отдохнуть, когда его кто-то обнял. Тогда стало хорошо. Проснулся он где-то ночью. Руки Лога, что прижимался к его спине, крепко обнимали, даже во сне — Мицки смог повернуть голову и увидел расслабленное лицо спящего брата. Стало так приятно из-за этой любви, так тепло, что ему на секунду показалось будто он сам солнце, и улыбка наползла на губы сама собой. Отец тоже нашелся рядом — заполнял документы в толстой папке, и сразу оказался рядом, когда змеёнок проснулся. Орочимару тепло щурился и ласково улыбался, гладя младшего по голове. От этого Мицки совсем разомлел. А от слов, так и вообще, превратился в восторженного ребёнка, которого хвалят за то, что он научился держать ложку.
— Ты сегодня такой молодец, Мицки, так хорошо держался. — Родитель перебирал его волосы, всё внутри просто бурлило от тепла и радости — он себе напомнил газировку, что так любит Боруто. Он даже не понимал, как ещё сможет уснуть, пока отец так его нежил.
— Только кимоно так и не купили…
— Думаю, пока это не страшно. Тем более у тебя снова есть перчатки. — Улыбнулся родитель, и игриво дёрнул чёрную ткань перчаток. Мицки хихикнул и крепче вцепился в его белый рукав. — В следующий раз найдешь что-то подходящее. — Отец нагнулся и легко поцеловал его лоб — Поспи ещё, так много всего произошло, что нужно пока отдохнуть. — Змеиные глаза смотрели с любовью и сердце Мицки наполнялось радостью, растекалось теплом по груди и всему телу. Он сам не понял, как уснул, совершенно спокойно и счастливо.
Несмотря на то, что ночное пробуждение было хорошим, и паника его так и не накрыла, Мицки всё равно был жутко уставший. Это всё конечно закончилось хорошо, но такой стресс всё же отнял много сил, и змеёнок лениво лежал в кровати, пока Боруто, пораженный новостью, восторженно носился вокруг него, возмущаясь Логу, что тот его не позвал. Брат только вредно пускал ему дым в лицо. Мицки довольно улыбался, глядя на эту забавную суматоху. Боруто рассказывал ему, как прошла встреча с мамой и сестрой, угощал мясом, ещё они читали и все лениво валялись рядом. Потом что-то рассказывал отец, они спорили, смеялись, ещё и Карин веселила. Было чудесно. А как-то, через пару дней, Лог и Боруто схватили его плед, растянув между собой на подобии гамака, и понесли Мицки на улицу. Это было очень смешно и тепло. Как и когда потом они замотали его словно гусеницу и таскали за собой. Змеёнок почти постоянно улыбался — лишь от усталости сползала улыбка и он засыпал — закутанный и залюбленный. Такой отдых был просто прекрасным, но в конце концов даже ему это надоело, да и Лог снова ушел на миссию, а Боруто немного приболел и уныло лежал рядом. Эту вялость хотелось разворошить и он в этот раз сказал отцу, что хочет снова сходить в деревню. Родитель сразу же согласился, а Узумаки внезапно взбодрился — пусть у него пока гудела голова от простуды, но такое он пропустить не мог. Так что они снова отправились в Звук втроём, и ещё Карин была с ними, чтобы раздала документы, пока Орочимару будет с Мицки. В этот раз тоже было волнение, но глаза уже не разбегались, а сердце не колотилось как безумное — змеёнок мог контролировать это. Но всё равно, слишком по-детски оглядывался и цеплялся за руки. Впрочем, думает ли кто-то что-то на этот счёт, никого из них не волновало, и они продолжали бродить по магазинам, продолжали помогать Мицки вернуться к нормальной жизни. И в этой вылазке это получилось, потому, что он всё же нашёл подходящую одежду. Его взгляд сначала зацепился за цвет — насыщенный, какой-то фиолетово-бордовый. Цепляющий. Мицки бы такое не носил, ведь больше предпочитал голубые оттенки, но эта вещь казалась такой мягкой, успокаивающе-тёплой, что он не мог не рассмотреть поближе. А когда понял, что это, то по его лицу отец и Узумаки поняли, что без этого Мицки не уйдёт. Он бы никогда не подумал, что будет носить что-то, кроме кимоно или, максимум, стандартную форму шиноби, но, глядя и держа в руках это мягкое, приятное пончо — понял, что оно просто прекрасно. А то, что там был ещё и капюшон просто ввергло его в экстаз. Он сбросил в примерочной старое кимоно и сразу же натянул эту одежду, погрузившись в такой покой и радость, что аж голова закружилась, а сам он, казалось от удовольствия растечётся лужицей прямо тут. Ткань была мягкой, хорошей и крепкой, загадочный оттенок вселял уют, а капюшон совершенно отсекал от него страхи — будто он был на руках у отца. Это пончо было чистым восторгом, идеальным для него. Мицки отказался его снимать, только отец всё же уговорил надеть под низ хотя бы футболку. Против этого змеёнок не возражал и с радостью её надел, сразу же закутавшись в широкий подол пончо. Изумительно. Мицки был абсолютно доволен и только и мог, что улыбаться и подрагивать от радости. Дальше, когда его повели ещё немного прогуляться по деревне, ему совсем не было страшно — большая, мягкая ткань на теле и голове, надёжно его защищала, и он совсем не нервничал. Только радовался, совсем как ребёнок, чуть ли не подпрыгивая на месте. Он был так рад, что дошёл домой сам, а потом долго крутится перед зеркалом, и Карин, что восторженно охала вокруг него, умилялась новому виду. Мицки в восторге пялился в зеркало, понимая, что в таком длинном и широком одеянии совсем теряется, но это было очень тепло — словно он замотан в плед и лежит между братом и отцом. Спокойно, уютно, хорошо. Прекрасно. Он был так взволнован этим, так рад, что вечером долго крутился, не в силах уснуть — Боруто смеялся над этим, но в конце концов сам уснул, а змеёнок так и ворочался, искрясь от восторга. Пончо он так и не снял — абсолютное ребячество — но никто не возражал. Лишь когда отец лег рядом и крепко прижал к себе, Мицки затих. Он ещё долго лежал, счастливо улыбаясь, но тоже уснул, провалившись в мягкий сон, расплываясь довольной лужицей.