Risk (2/2)

Дазай втянул в себя воздух.

Так что это было последствием коррупции. Читать об этом было одно, но видеть разрушения прямо перед собой - совсем другое.

У него было так много вопросов.

Несколько мгновений он стоял на коленях у кровати, прислушиваясь к затрудненному дыханию Накахары. Часто Куникида говорил Дазаю, что ему не хватает чего-то, называемого тактом. Дазай сразу же вступал в разговор, невзирая на такие вещи, как время и чувства. Это не было чем-то таким, о чем Дазай совершенно не подозревал, и на самом деле много раз он пренебрегал этими вещами, чтобы сбить с толку других людей. Ему часто было все равно.

Однако сейчас ему было больно от того, что в этот самый момент он хотел спросить Накахару о коррупции. Это было время, когда Куникида назвал бы Дазая бесчувственным. Вместо того, чтобы думать о том, когда спросить Накахару позже, Дазай думал о том, как лучше начать разговор сейчас.

Его вывел из задумчивости хриплый голос Накахары: “Ты хочешь знать об этом”.

Дазай моргнул. ”Хмм?”

“Спрашивай”.

Просто из вежливости Дазай начал говорить: ”Ты су...”

“Я потеряю сознание”, - оборвал его Накахара.

Дазай кивнул. Он был удивлен, но благодарен. Это значительно облегчило бы его работу. “Мори знает, что активизирует коррупцию, и не нашел способа остановить ее без ингибиторов. Это то, что он проверял?”

Накахара кивнул.

“Как часто происходят эти тесты?”

“Случайно. От месяца до двух месяцев.”

“Значит, это нормальное время?”

Накахара снова кивнул.

“Что-нибудь изменилось?”

Накахара кашлянул. “Выбор времени. Как долго я нахожусь под воздействием.”“Почему это? Испытание на выносливость?”

“Не уверен. Может быть... если я буду подольше...Я получу контроль.”

“Но, ” нахмурился Дазай, - чем дольше ты находишься под воздействием, тем хуже для твоего тела, верно?”

”Да. Но они меняют способ борьбы со мной, пока я в таком состоянии.” Накахара снова закашлялся, влажный звук напомнил Дазаю резкий кашель Акутагавы. “Это для того, чтобы посмотреть, вызовет ли что-нибудь реакцию”.

“Под каким наркотиком ты пробыл дольше всего?”

- Три минуты тридцать семь секунд.

Дазай предположил, что Мори рисковал не только жизнью Накахары, но и жизнями всех, кто находился на объекте, и самим объектом. Помещение было прочным, но если коррупция была такой сильной, как сообщалось, то, по всей вероятности, если бы это продолжалось слишком долго, укрепленное помещение было бы разрушено. Подчинить Накахару было бы намного сложнее, если не невозможно, если бы он был выпущен на свободу в остальной части объекта.

Мори хотел Коррупцию как мощное оружие, которое он мог бы контролировать, и он не смог бы контролировать его, если бы Накахара полностью потерял всякое чувство собственного достоинства, находясь в Коррупции. Накахара не мог следовать подобным инструкциям. Он не мог отличить друга от врага.

“Ты когда-нибудь причинял боль Акутагаве в таком состоянии?”

“Да”, - выдавил Накахара. “Ты закончил?”

Он задел за живое. К счастью, он закончил. Он встал. «Спасибо. Тебе что-нибудь нужно?”

”Успокоительные”.

Дазай приготовил шприц и снова опустился на колени у кровати Накахары. “Это довольно рискованно для Мори, не так ли? Он может потерять один из своих самых мощных экспериментов. Это каждый раз разрушает твое тело”.

”Похоже на то”. Накахара смотрел мимо Дазая, его рот сжался в тонкую линию.

Дазай хотел снова расспросить его. Давить на Накахару сейчас было бы рискованно после всего, что Накахара рассказал ему в их разговоре до сих пор, поэтому вместо этого он снял колпачок с иглы. Но рука Накахары внезапно схватила его за запястье.

“Ты не хочешь этого?” - спросил Дазай.

“Я могу контролировать, когда активирую его”, - прохрипел Накахара.

Дазай чуть не выронил шприц. Накахара выглядел обеспокоенным этим фактом. Или, может быть, он был обеспокоен тем, что вообще рассказывал Дазаю.

Это было полезно. Это было больше, чем Дазай мог надеяться.

“Этого не было в отчете”, - сказал он, сохраняя ровный голос.

Пальцы Накахары впились в запястье Дазая. “Мори не знает. Я не хочу, чтобы он знал.

“Ты же не хочешь...”

“Он будет использовать его, когда захочет”.

“А Акутагава знает?”

”да.”

“Итак, вы двое притворяетесь, что боль Акутагавы активизирует Коррупцию, чтобы держать Мори в неведении. И вы можете активировать его, когда захотите.”

Накахара сглотнул. “Я не хочу этого. Я ненавижу это.”

Внезапно Дазаю захотелось уйти.

Это была еще одна вещь, в которой, как сказал ему Куникида, он был плох: иметь дело с чужой уязвимостью.

Он мог бы придумать слова, чтобы сказать, если бы захотел. Всегда были слова, которые нужно было сказать. Но страх и отчаяние в глазах Накахары потрясли его. Это были необузданные эмоции, которые он сам никогда не мог бы выразить так свободно, и у него было ощущение, что Накахара выражал их только потому, что был в уязвимом состоянии.

Еще одна мысль пришла в голову Дазаю.

Он заслужил доверие Накахары.

Он хотел этого. Но теперь, столкнувшись с этим лицом к лицу, он обнаружил, что это ошеломляет. У него не было проблем с использованием людей, у которых не было дарований, но когда дело доходило до кого-то, кто сейчас находился в том же положении, в котором он когда-то был, он чувствовал то, что чувствовал не часто.

Нерешительность. Стеснение в груди.

Он собирался использовать Накахару. В конечном счете это принесло бы пользу другому человеку, но Дазай планировал использовать всю эту информацию.

Он планировал использовать коррупцию. Он планировал это с тех пор, как прочитал об этом в файлах Накахары. И теперь, когда он знал, что Накахаре не нужен Акутагава, чтобы активировать его, использовать его было бы проще.

“Спасибо”, - наконец сказал Дазай. “Он не узнает”. Это, по крайней мере, было правдой. Дазай ввел иглу под кожу Накахары и нажал на поршень. “Теперь ты можешь отдохнуть”.

Глаза Накахары закрылись, и Дазай встал.

Он мог бы сказать Куникиде, что у него есть план.

Он не сможет извиниться перед Накахарой до тех пор, пока не закончит.

Вместо этого он вышел из комнаты и направился в свой кабинет. Он нашел листок бумаги и написал на нем, затем вернулся в комнату Накахары. Он сложил бумагу и вложил ее в руку Накахары, чтобы никто, заглядывающий внутрь, не увидел ее, но Накахара все равно заметил бы.

Дазай чувствовал, что ему нужно что-то вернуть, на данный момент, потому что пройдет некоторое время, прежде чем Накахара снова сможет доверять ему.

Он написал полное имя Накахары, кандзи и хирагана, на клочке бумаги, чтобы Накахара увидел, когда проснется.